Глава 1. Самостийная конкуренция

    
     (  Часть вторая. Скоропостижная кончина – отменяется!  )


     Глава 1. Самостийная конкуренция.

     Тусклое вечернее небо нависло над обветшавшим за полстолетия фасадом здания в центре Львова, выполненным в строгом архитектурном стиле. Оно, как нельзя лучше, сочеталось с черным цветом подкатившего к парадному входу большого автомобиля с дипломатическими номерами. Два, вышедших из остановившегося, пусть и старенького, но вполне еще презентабельного американского “Линкольн Таун Кара” человека, в строгих костюмах, с масками серьезных, деловых людей на лицах, по мраморным ступенькам поднялись к высоким резным деревянным дверям, несшим на себе отпечаток былого обкомовского оформления и, не ожидая их полного отворения, прошмыгнув в приоткрывшуюся щель, тут же растворились во мраке неосвещенной парадной.
- Здравствуйте, господа.
- … - гости молча кивнули, расшаркивавшемуся перед ними “швейцару”.
- Вас, ждут. Прошу следовать за мной.
Гости без лишних вопросов последовали за “швейцаром”, почему-то одетым в войсковой камуфляж. Судя по погонам, он являлся капитаном украинской армии, но, по роду выполняемой задачи, и по нестихающим, с его стороны, восклицаниям приветствия и выражения радости, по поводу приезда иностранных гостей, он в лучшем случае тянул на младшего лейтенанта.

- Здравствуйте, господа! Или, как там у вас говорят, хел-лоу! – в предвкушении крепких дружеских объятий хлебосольно распростер руки хозяин, лицо которого плыло в широкой улыбке.
- Goodevening, господин Мазур.
Гости ограничились деловым рукопожатием, поставив хлебосольного хозяина в более чем неудобное положение. Не выказав никаких эмоций, иностранцы, явно не уважавшие национальные традиции принимающей стороны, прошли к накрытому столу, к которому приглашал их судорожный жест, обескураженного такой выходкой “господина Мазура”.
Застеленный, не типичной для такого мероприятия, расшитой на хохляцкий манер скатертью, стол был сервирован по высшему разряду, как в лучших киевских ресторанах. Но сходство с рестораном на этом заканчивалось и начинались существенные отличия. В первую очередь это касалось обстановки зала, а во вторую собравшегося в нем “контингента” - приглашенных на встречу лиц. На фоне средневекового убранства стен, стилизованного под старину камина с узорчатой кованной решеткой и стульев с высокими резными спинками, пятеро одетых в современную военную форму, увешанных наградами и аксельбантами офицеров смотрелись более чем нелепо.
- Господа, у меня есть предложение поднять первую рюмку за наших заокеанских друзей и за нерушимость союза Самостийной Украины и…!
- Господин Мазур…, – словно боясь, что название его страны вот-вот будет произнесено вслух, перебил уже стоящего с поднятой в руке рюмкой нетерпеливого “оратора”, один из иностранцев. – У нас крайне мало времени. Сегодня мы с господином Мак-Вейгом еще должны успеть вернуться в резиденцию, чтобы сообщить руководству о результатах наших с вами переговоров.
- Конечно, конечно, господин Садбэй. Сейчас мы и перейдем к делу. Но прежде для того, чтобы все, нами задуманное удалось, по старому украинскому обычаю, надо выпить, - не унимался Мазур, не желавший уступать капризам иностранцев, а тем паче ставить на стол уже поднятую рюмку. – За нашу дружбу и успех задуманного!
Иностранцам ничего не оставалось, как смириться и тоже поднять свои рюмки. Но вместе с рюмками им и самим пришлось встать, так как сидеть, среди повскакавших со своих мест офицеров, было как-то непристойно.
- За дэловое сотруднэчьевство, – с жутким акцентом, на радость антирусски настроенным хлопцам коверкая русские слова, произнес молчавший до этого господин Садбэй.
- За победу!
- Нашу победу!
Собравшиеся вошли в раж, и из их уст посыпались бесчисленные восклицания, за которые необходимо было обязательно выпить. В конце концов, не дожидаясь когда кончаться “тосты”, иностранцы, словно сговорившись, разом опрокинули свои стопки. За ними последовали и хозяева. Но в отличие от иностранцев, тут же севших на свои стулья и протянувших вилки к тоненько нарезанному бекону, хозяева демонстративно выдохнули и в один голос прокричали:
- Хай живе Ридна Украйна!
- Националисты, – едва слышно по-английски прошипел Джо Садбэй.
Но обрывки его шипения услышал Тимоти Мак-Вейг и, не удержавшись, легонько кивнул в знак согласия:
- С кем приходится работать…?
“Истинные украинцы” настолько кичились своим языком, что их познания в английском не простирались дальше знаний, полученных в начальных классах советской школы. Так что ни Тимоти, ни Джо можно было особо не беспокоиться, что кто-нибудь может их услышать.
- А тэпьер к дэлу господа. Время не ждот.
- Точно, господин Садбэй. Время – деньги. С чего начнем?
- С аналэза продьеланной работы. Вы, господин Мазур, обещали прьедставэть нам “своего человьека” из Харькьёва.
- Он здесь. Лейтенант Катовец…
Молоденький, от силы лет двадцати от роду, щупленький лейтенантик вскочил со стула и, выказывая свое почтение собравшимся, кивнул короткостриженой головой.
- Лейтенант Катовец, расскажите нашим друзьям о проделанной вами работе.
Лейтенант недоверчиво посмотрел на Мазура и опасливо оглядел сидящих рядом соратников.
- Говорите. Говорите, господин Катовец. Не беспокойтесь, здесь все свои. Здесь собрались люди, которых связывает одно общее дело. Так что ни о чем не беспокойтесь, - очевидно, зная причину пугливого озирания молодого лейтенанта, успокоил Мазур.
- Я, работаю на Харьковском танкостроительном заводе, в должности мастера сборочного участка опытно-экспериментального цеха... В течение, вот уже, трех месяцев мой участок занимается сборкой системы “Праща”. Я и часть моих, так же как и я патриотически-настроенных, коллег первое время прилагали максимум усилий для выполнения этой работы. Но как только нам стало достоверно известно, за что большое спасибо господину Мазуру,  - эта система создавалась не только для наших танков, но и для русских, мы приняли решение сорвать эту сделку. Сначала мы замедлили темп работ, а когда наше, продавшееся москалям начальство, стало подгонять нас, и часть пророссийски настроенных рабочих, поощряемых премиями-подачками, взялалась за выполнение этой работы, мы пошли на ее саботирование.
В первый раз, один из моих людей оставил гайку в направляющей трубе и на испытаниях вместо выстрела произошел взрыв, надолго выведший систему и испытательный стенд из строя.
Во второй раз, другой мой человек якобы случайно перепутал клеммы электропроводки. Результат испытаний был тем же…
- Это все тэхнология. Вы прямо скажитье, смогут ли русские палучьить систэму в срок?
- Нет! – грубо и вызывающе вмешался в разговор пожилой генерал, до этого удивленно хлопавший глазами. – Благодаря стараниям этого молодого человека, систему “Праща” не получат ни русские, ни наши танкисты. А без нее наши машины будут беззащитны перед пэ-тэ-эр-ка!
Слова его возмущения были направлены в сторону иностранцев. Но им не пришлось оправдываться по этому поводу. Их, как и положено было хозяину, спас Мазур:
- Ничего страшного! Наши сегодняшние потери с лихвой окупятся в будущем…
- Да, да! Я уже слышал о сверхсовременной системе управления, которую американцы уже второй год обещают нам поставить. Но что-то дальше рекламных показов и проспектов дело не идет.
- Всему свое время! – начиная выходить из себя, проревел Мазур. – Всему свое время, генерал Цимбаль…
- Вот именно. Время, время.… Наше время уже ушло. Мы клюнули на их предложение и расторгли контракт с французами. А их система управления была не хуже американской…
- Господин Цимбаль! Мы здесь собрались не для того чтобы обсуждать перспективы отечественного танкостроения!
- Да нет уж, господин Мазур и господа иностранцы! Именно для этого мы здесь и собрались! Насколько я помню, все началось с того, что ребята из нашего национал-патриотического движения сильно переживали по поводу провала родного вэ-пэ-ка в турецком тендере. И чтобы впредь не допустить этого нами и были начаты действия по разрушению планов Москвы в завоевании рынков сбыта своей военной техники! Так?!
- Так! И в этом направлении мы сейчас и работаем
- В этом ли?! – в голосе генерала слышалось уже не возмущение, а нечто иное - больше напоминающее обвинения в предательстве. – Я не знаю насколько мы, своими действиями, снизили потенциал русских танков, хочется верить, что на много, но вот то, что свои танки сделали окончательно не конкурентоспособными, это точно!
- Генерал, вы можете помолчать?! – не выдержал Мазур, видя как, все сильней и сильней, морщатся лица и хмурятся взгляды его заокеанских друзей.
– Может вы, господин Мазур, еще попросите меня выйти?!
- Вполне возможно…
Грохот падающего стула гулким эхом прокатился по залу. Генерал в гневе, метнув на стол папку с какими-то документами, надел фуражку и, козырнув сидящим рядом офицерам, поспешил покинуть помещение.
Лишь только, звучно ударив резной створкой, захлопнулась дверь, надежно изолировавшая слух оставшихся от грохота подкованных ботинок удаляющегося генерала, все сидевшие за столом громко загалдели. И задавал тон  этому недружному хору голосов звонкий тенорок только что выступавшего с докладом лейтенанта.
- Безобразие! И это называется воинская дисциплина! Как такой человек вообще попал в наши ряды?!
- Точно, точно! Где его патриотизм?!
- Да он же опасен!
- Конечно опасен! Он же в курсе всех наших дел!
- Господин Мазур, - заговорил Тимоти Мак-Вейг, до этого внимательно вслушивавшийся в гвалт возмущающихся офицеров, - а вы нэ боитэсь огласки нашего сегодньешнэго мэроприятыя?
- Огласки?
- Да, господин Мазур. Не может генераль Цэмбэл…?
- Что вы, господин Мак-Вейг? У вас сложилось неверное представление о генерале, - то ли, вступаясь за генерала, то ли, спасая свое лицо, поддельно удивился Мазур. - Он не предатель. Просто наш генерал – вояка. Он воспитан политработниками советской армии. И поэтому - не способен видеть дальше среза танковой пушки. Но вы, господа можете поверить мне на слово, генерал Цимбаль истинный патриот Украины.
- Очэн хотэлос бы вам верит, господин Мазур.
- Можете не сомневаться, – окончательно заверив иностранцев в невозможности предательства генерала, Мазур вновь вернуть всех к теме прерванного доклада. – Господа, продолжим.
Мазур не назвал по фамилии или имени следующего докладчика, но столь выразительно на него глянул, что ни у кого не осталось сомнения - следующим будет докладывать неприметный офицер, сидящий дальше всех от хозяина стола.
- Мы, так же, как и группа лейтенанта Катовца можем похвастаться достигнутыми успехами. Нам удалось завербовать надежного человека работающего в “Россвооружении”. По роду своей деятельности он принимает непосредственное участие в работах над новейшим русским танком. И теперь помимо того, что мы знаем каждый шаг русских танкостроителей, с помощью сколоченной нашим подопечным криминальной группы, мы можем повлиять на дальнейший ход их работ. Замедлить их, а в случае необходимости сорвать…
- Эзвиньите, господын майор, это как? – перебив говорящего, поинтересовался Мак-Вейг. – Что его бандьиты украдут илэ унэчтожат “Чэрнохо Орла”?
- Кого?! – выступающий с такими заверениями, офицер просто не понял о каком “Орле” спрашивал его представитель американского госдепа. – Какого еще “Орла”?
- Я говору о новом россыйским танке.
- А-а... Вон вы о чем! Нет. Пока такой задачи им наш резидент не ставил. Но вот действия по отвлечению от дел и устранению ведущих русских специалистов уже сейчас им успешно проводятся.
- Отлично, господин майор, - похвалил Мазур. – Еще нам осталось заслушать представителя внешней разведки Украины. Он нам поведает о том, что делается его ведомством для дискредитации русской продукции на военном рынке Ближнего Востока…
- Спасыбо, господын Мазур, – остановил чреду докладов до сей поры молчавший Джо Садбэй. – Мы сегоднья еще раз убедылись, что вы строго выполняетье наши договорэнности. Но извенайте нас, у мена слишком мало времены, чтобы узнать о всэх ваших успэхах. Едынствэнное, что хотэлось бы узнат, а стоыт ли вообше затэяная нами игра свечей? Как эдут украинские приготавлэныя к блыжневостчном салону? Вы сможэтэ полностъю занат россэйское мест, не подэлив его с китайцым или скажем с бразилцым?
- Господин Садбэй, может не переживать по этому поводу. Наши промышленники готовят к выставке новые модификации “тэ – семьдесят два” и “тэ – восемьдесят”. Я, к сожалению, не могу рассказать обо всех нюансах, так как не особо сведущ. Доклад по этому вопросу должен был делать генерал Цимбаль, но из-за своего темперамента и вспыльчивости, он не смог дождаться своей очереди…
- Да, да, - с легкой, едва заметной, ехидной улыбкой согласился Садбэй и тут же, сделав озабоченное лицо, добавил. – Мы слышали его выступлэнье и возмом его на замэтку. Тимоти пожалусто лычно прослэдитэ чтобы рэбята из “Кадиллак” поторопьились с отгрузкой и отправкой нашэм украинскым друзам обещанной системс управлэнья.
- Я возьму это под лычный контрол…
- Ну, вот и хорошо. А тэпер господин Мазур, мы вэнуждэны откланится.
Все произошло настолько быстро, что Мазур смог понять, что его гости собрались уходить, лишь тогда когда они уже придвигали к столу покинутые ими стулья.
- Господа, господа! А как же стол? Угощенья?
- Просым прошэния господын Мазур, но наш шеф ждот срочной доклад. Извинитье, – сердечно извинился Тимоти Мак-Вейг, в то время как Джо Садбей молча шел к дверям.
- Ну, это не по союзнически, господа. Напоследок надо было бы хотя бы выпить за успех…
- Толко по быстрому, – наверное услышав в голосе Мазура нотки затаившейся обиды, остановив свой “бег” к дверям не то, соглашаясь, не то, ставя условия, сказал Джо Садбэй.
И “горилка” вновь заплескалась в “посуде”...

Темно-синий лакированный автомобиль с наступлением ночи казался черным, а поспешно “прыгнувшие” в него два темных силуэта, в свете звезд и тусклого освещения от задернутых плотными шторами окон и вовсе были похожи на тени призраков. Но вот заурчал под капотом мотор и налет мистичности тут же улетучился, растаяв в ярких лучах зажегшихся фар.
- Хитрец… - наконец-таки, перейдя на родной английский, выругался Джо. – Мазур скорее всего специально “завел” этого генерала, чтобы он ненароком не поведал нам об успехах “Харьковского тракторного”…
- Да и вы то же хороши, Джо, – впервые за вечер, обратившись к Садбэю как к равному, укорил его Мак-Вейг. – С чего было отказываться от доклада об их работе на ближневосточном рынке вооружений?
- А зачем? Чтобы услышать их полуправду-полуложь? Наши ближневосточные филиалы и без этого хорошо осведомляют нас о каждом шаге украинских резидентов и представительств их спецслужб. Да и русских тоже. Пока беспокоиться не о чем.
- Кстати, Джо, я что-то не понял насчет “Кадиллак-Гейдж”. Ты это серьезно?
- Конечно. Завтра тебе придется заняться этим. Что-то они долго возятся. Их медлительность заставляет наших “друзей” волноваться.
- Но как же это? Отдать им новейшую систему управления огнем.
- Да в том то и дело, что новейшую систему, “Кадиллак-Гейдж” мог бы передать им еще полгода назад.
- То есть…? Ты хочешь сказать…?
- Да, да, дорогой Тимоти. Они полгода занимаются тем, что заменяют суперновые, революционные блоки и схемы - на серийные, экспортируемые…
Машина со смеющимися пассажирами, мягко притормозила, и после недолгого ожидания выкатила в открывшиеся ворота, недавно заработавшего в Львове дипломатического представительства США.
Было уже около полуночи, когда  во двор представительства въехала машина. Стоявшие на посту морские пехотинцы затворили ворота. Люди из машины вошли в двухэтажный исторический особняк.
В одном из больших окон второго этажа горел свет. Приехавших ждали…