Бесценный груз

                Я
                достаю
                из широких штанин
                дубликатом
                бесценного груза.
                Владимир Маяковский.


Мой начальник «обрадовал» меня сообщением о предстоящей командировке в Ленинград. Всё было бы замечательно: северная столица, лето, белые ночи. Однако при этом надо было отвезти довольно тяжёлую пресс-форму для изделия из резины. Учитывая это обстоятельство, со мной должен был поехать мой коллега Лёша.

Для непосвящённых надо объяснить – что такое пресс-форма. Это такая оснастка, в которой прессуют изделия из различных материалов, в нашем случае, из резины. Эти формы изготавливали на нашем предприятии, а изделия на них производили на заводах РТИ (резинотехнических изделий). Одним из таких заводов был Ленинградский «Красный треугольник», широко известный своими высококачественными калошами. Вот туда я и направлялся с пресс-формой, которую сам и сконструировал.

В день командировки Лёша позвонил, что заболел и лежит дома с высокой температурой. На это начальник заявил, что командировку откладывать нельзя, а заменить Лёшу некем. Парень ты, то есть я, здоровый и находчивый, так что справишься, а мы тебе поможем.

И действительно помогли. Незадолго до регистрации на полёт в зал ожидания аэропорта два дюжих грузчика внесли деревянный ящик с формой, пожелали мне счастливого пути и удалились. Ящик был на загляденье, гладко обструганный, обшитый металлической лентой. Но какой он был тяжёлый, мне вскоре стало ясно, когда с трудом доволок его до весов. Поднимали его для взвешивания с работником аэропорта. И тут я узнал точный вес моего груза – 78 килограмм! Как же я буду с ним управляться? Мешки с цементом по 50 кг таскал на стройке, но этот значительно больше, а я не тяжёлоатлет. На беду, ещё у меня билет не прямой, а с пересадкой в Москве. И это ещё не всё. Надо переезжать из одного аэропорта Внуково в другой - Шереметьево.

Когда меня спросили о назначении багажа – бытовой или промышленный, то я честно соврал, что бытовой, сэкономив средства для родного предприятия. Застраховал груз всего на сто рублей. Кто на него позарится?

Вот я и в самолёте, и можно расслабиться. Пассажиры уже заняли места, но с отправлением задерживаются. Одна из стюардесс дала объявление, чтобы все отлетающие показали багажные квитанции. Это вызывает удивление, но все подчиняются.

Стюардессы продвигаются по проходу, рассматривая багажные квитанции. А мне стало весело, потому что догадался о причине такой проверки – они ищут меня. Уж больно подозрителен мой груз.

Наконец настал и мой черёд. Стюардесса посмотрела мою квитанцию, и я слышу, как она негромко говорит другой, что больше искать не надо. Самолёт тронулся в путь.

В те времена никто не мог предположить, что может найтись чокнутый, который может совершить самоубийство, взорвав самолёт, на котором летит.

По прибытии в аэропорт Внуково я отправился в багажное отделение, чтобы получить свой ящик. Багаж прибыл, все разобрали свои вещи, а моей нигде нет. Обращаюсь с этим в багажную службу. Должно быть, забыли выгрузить из самолёта, уверены они. На электрокаре везут меня к самолёту. Багажный отсек пуст. Ну и дела! Если форма пропала, то я могу рассчитывать на сто рублей компенсации, но это сущий пустяк по сравнению с её стоимостью. Тогда мне не избежать удержаний из зарплаты в течение нескольких лет.

Возвращаемся обратно, и я с радостью замечаю свой ящик. Оказалось, что его действительно забыли в самолёте, но пока мы туда добирались, успели устранить оплошность. В награду за мою озабоченность мне дали верёвку. Я привязал её к ручке ящика, после чего он стал удобным для транспортировки волоком.

Теперь мне предстояло добраться до Шереметьево. Не будь у меня такой бандуры, всё было бы просто – между аэропортами курсировали автобусы. Трудности были при посадке. Подняться в автобус с грузом самостоятельно было мне не по силам.
Попросил помощи у двух мужиков. Они охотно согласились, не зная, что ящик средних размеров может быть таким тяжёлым. Двое несли, а я, третий, был для подстраховки. Когда мы заволокли груз, мне показалось, что автобус слегка скособочился.

Ночь я провёл в зале ожидания аэропорта.

Утром при регистрации на ленинградский самолёт я перестал хитрить и указал, что груз промышленный. Мне поверили, и потому на этот раз обошлось без проверок багажных квитанций.

В аэропорту Пулково я проволок ящик через весь терминал. Как это делал? С подъёмом физических и душевных сил. Если вы видели картину Репина «Бурлаки на Волге», то имеете представление.

На стоянке такси я дождался своей очереди. Таксист открыл багажник для моего ящика, а сам удалился. Зная неподъёмную тяжесть груза, попросил помочь двух мужчин, и втроём мы справились с такой задачей.

В пути в такси что-то грохотало. Водитель прислушивался с недоумением – что это могло быть? Остановился, обошёл вокруг машины, осмотрелся, и не уяснив причины грохота, отправился дальше. Я-то знал, что грохочет моя пресс-форма в ящике, но вида не подавал. Чего доброго, высадит меня посреди города, И что я буду делать дальше?

После того, как мы доехали до бюро пропусков завода, я попросил водителя помочь донести ящик до дверей проходной. И тут до него дошло, ЧТО стучало в его машине. Таксист выдал мне квитанцию с печатью об оплате проезда. С учётом его дополнительных услуг я предложил округлить сумму в большую сторону.
 
В бюро пропусков только начался обеденный перерыв, и там не было никого. Позабавил меня плакат на проходной: "Товарищ! Не приходи на завод в галошах! А если пришёл в них, то оставь в камере хранения". Неужели здесь воруют галоши?

Тем временем я почувствовал, что настало время чем-либо подкрепиться. Но куда пойдёшь с неподъёмным ящиком, а оставлять его без присмотра опасно. Один раз мой груз уже терялся. А впрочем, подумал я – куда он денется? Вышел на улицу и узнал, что в двух кварталах отсюда находится столовая, куда и отправился.

Ящик счастливым образом дождался моего возвращения, и форма была принята на входной контроль. Я облегчённо вздохнул, словно с моей души свалился тяжёлый камень. Бывший и грядущий Петербург открыл мне свои красоты. Впереди у меня было два свободных дня.

Контролёры по приёмке формы огорчили меня заявлением, что наша форма забракована из-за недостаточной гладкости формующих поверхностей, а поэтому подлежит возврату изготовителю для доработки. Мои утверждения, что качество поверхностей проверялось и соответствует норме, в расчёт не принимались. Это было невообразимо – повторить пройденный путь в обратном направлении с тем, чтобы снова явиться сюда. Надо было что-то решать.

А решение диктовало мне обратиться к простому народу в лице слесаря-инструментальщика дяди Васи. Он вошёл в моё положение и за бутылку водки пообещал, что наведёт такую полировку, о которую ни один комар не почистит нос.

Честно сказать, я не заметил никакой разницы с первоначальным видом формы. Возможно, он и не полировал, но форму приняли, и потому получил обещанное. А я с чувством исполненного долга вернулся домой.

За успешное выполнение командировочного задания я был поощрён премией в размере двадцати рублей.

Советская промышленность была громоздкой, неповоротливой и малоэффективной. В условиях плановой экономики хронически проявлялся дефицит. Трудно было приобрести даже стандартные изделия. Что произвести, где, когда и кому, решалось в министерстве в Москве.

Приведу пример, с которым я столкнулся на одном заводе РТИ.

Нашему предприятию на год потребовалась сотня стандартных резиновых колец. Невзирая на малую серию, резинщики потребовали от нас формы для них. В то же время такие же кольца они производили большими сериями для других предприятий. Я попросил заводчан изготовить и для нас те кольца. Мне было отказано, поскольку они не могут производить их для других на чужой оснастке. Пришлось нам делать свою оснастку, в результате чего кольца стали золотыми по затратам.

Промышленность современной России ещё недостаточно далеко ушла от советского прошлого. Но ростки нового уже есть.

Недавно мне потребовалось несколько стандартных резиновых колец. По Интернету я нашёл контору, где без проблем и дёшево купил, что требовалось. Научно-технический прогресс остановить невозможно!