Колесо прозрения депутатов ГосДумы

Выйдя погожим воскресным летним днем из павильона Международной книжной ярмарки на территории Выставки достижений народного хозяйства в Москве, которую с некоторых пор принято называть ВВЦ, обнаружил, что еще есть время сделать засветло несколько фотоснимков.

Оказавшись одним из последних посетителей книжного пиршества, решил подождать последнего посетителя, чтобы он сфотографировал меня на мой аппарат.
Это оказалась симпатичная девушка, которая, скользнув взглядом по моему молодецкому задорному лицу, поинтересовалась, на каком фоне хотел бы себя запечатлеть книгочей.

Оглянувшись вокруг, решительно остановил свой выбор на несколько поодаль видневшемся красочном аттракционе «Американские горки», громыхавшем составом чупошных вагончиков, набитых детьми, на спиралевидных, взмывающих ввысь  рельсах до максимальной точки подъема, откуда вагонетки скатывались с безумной скоростью вниз под дикий визг ребятни. В таких обстоятельствах справедлива присказка: радости полные штаны.

Мое детство было лишено столь экзотических развлечений: ледяная горка, да поручни школьной лестницы – вот и весь экстрим.
Миловидная девушка приняла из моих рук аппарат и стала искать выгодную позицию, переступая в изящных туфельках по асфальтовому тротуару. Я невольно загляделся на ее изящные ноги.

– Вы куда смотрите? – деловито прервала девушка мое рассеянное состояние. – Вы должны… 
– Круто! Оказывается я должен! Кому, почему, кто это определил? – промелькнуло у меня в голове. – Жены и детей у меня нет, живу с родителями в двухкомнатной квартире на Университетском проспекте, работаю программистом в коммерческом банке.

Девушка смягчилась:
– Смотрите на мое левое ухо.
–  Великолепно! Вы фотограф?
– Нет, я журналистка. Но чтобы получилось вразумительное фото, Вам следует молчать… иначе будут видны… Ваши хищные зубы.
Я вздрогнул.
– Готово, - произнесла девушка.
- Как Ваше имя? - последовал мой вопрос.
– Зачем это Вам? Вы коллекционируете женские имена?

Для смелости выпалил:
– Мое имя Вадим. Вы мне симпатичны.
– Анетта, – представилась девушка, намереваясь вернуть мне мой фотоаппарат.
– Анетта, а мы не могли бы сфотографироваться вблизи Колеса Обозрения?
– С удовольствием, если Вы пригласите меня посмотреть на Москву с высоты орлиного полета.

Сказано-сделано. Подхватив девушку под руку, решительно повел ее через лабиринт игровых аттракционов и закусочно-питейных заведений в направлении ограды и кассы головокружительного аттракциона для жителей и гостей столицы.
Вообще-то я высоты боюсь как в буквальном, так в фигуральном смысле слова. У меня такое ощущение, что рожденный ползать на земле летать не может… и не должен, разве что во сне или по служебной надобности.

Кто не замечал, как многие пассажиры самолета во время полета не пялятся в окна, а пробавляются тем, чем занимаются на земле: читают, беседуют, вкусно едят и пьют горячительные напитки.

Мне, например, в принципе не понятно, как Юрий Гагарин решился так высоко взлететь. Впрочем, насколько можно понять, он впоследствии очень долго приходил в себя от космического полета, разъезжая по странам и континентам, чтобы удостовериться, не было ли ему видение земного шара через иллюминатор всего лишь сном.
Человеку пристало ходить босиком по траве, ходить в тапочках по квартире, шагать в сапогах по фронтовым дорогам, красоваться на ковровой дорожке в туфлях в роли жениха или свата. И когда…

Из задумчивости меня вывел энергичный голос девушки:
– Надо спешить, оказывается, мы последние посетители.
– Купим билеты и… - только и успел проронить.
– Билеты уже есть, – поставила меня перед фактом Анетта.
Промямлил: Как-то неловко получается…

– Ловко-неловко, ведь, это была моя идея, – пояснила девушка, хватая меня за руку и направляясь к месту контроля.
Но контролер куда-то отлучился, и мы, резво поднявшись по ступенькам на посадочную платформу, нырнули в открытую дверь кабины-корзины.

Кабинка не была пуста - с противоположной стороны сидела пара граждан: седовласый мужчина пенсионного возраста и административного вида женщина лет сорока.
Первым моим желанием было занять следующую пустую кабинку-корзинку, но тем самым создавалась немыслимая ситуация, что я, вроде как, намерен уединиться со своей спутницей, чтобы… Она, видимо, подумала то же самое, и мы остались, прикрыв за собой дверцу кабины.

В следующее мгновение махина Колеса Обозрения вздрогнула и кабина-корзина плавно стала возноситься к небесам.
У всех пассажиров-аттракционистов возникло забавное впечатление: вниз под ноги уходили ларьки, детские площадки, высокие деревья и громоздкие павильоны.

С какого то момента открылась волнующая панорама города, включающая гостиницу Космос, а также памятную стелу, посвященную первому и последнему полету Гагарина на околоземную орбиту. В вечерней полумгле с множеством цветных фонарей и гирлянд  люди на земле были едва различимы, но стрела стелы с ракетой, устремленной ввысь, все еще была видна.

Просторное небо звало, измельчавшая земля готова была прощаться.
Осязаемо возникшая высота кружила голову, будила воображение.
Казалось, что все возможно, любые свершения по плечу: изобличить, ниспровергнуть, полюбить…

Спонтанно ухватил руку Анетты, но она, зачарованная видом необъятного города, и не пыталась высвободиться.
Подумалось, интересно, как долго мы пробудем в таком состоянии. Мне уже стало казаться, что мы давно близки, и что симпатичная девушка могла бы составить мне достойную пару в моей неупорядоченной жизни: молодая, энергичная, целеустремленная.
– Анетта, может быть продолжим фото-сессию, – решительно произнес доверительным голосом, передавая ей фотоаппарат.

Не успела девушка сделать несколько снимков, как наша кабина сильно качнулась и… застопорилась в своем движении. Колесо Обозрения встало.

Наши попутчики заволновались, разговорились. Они, подобно нам с Анеттой,  волею стечения обстоятельств оказались на этом «чертовом колесе», как выражалась дама. У них инициатором использования аттракциона при целевом посещении ВВЦ был  мужчина. Они возвращались с воскресных митинговых партийных мероприятий и еще горели пафосом своего в них участия в качестве депутатов ГосДумы.

Анетта тем временем не преминула спросить меня о впечатлении увиденного с высоты, на которую мы вознеслись. Начал было бодро повествовать…
– Послушайте, молодые люди, неужели вы не замечаете, что колесо перестало вертеться, – обратилась в нашу сторону женщина, судя по всему, ратующая по партийной принадлежности за справедливость в общественной жизни.
– А может быть появились новые желающие набраться свежих впечатлений? – предположил мужчина.

Минут через пять до всех дошло понимание того очевидного обстоятельства, что мы застряли в «чертовом колесе».
Красочный вид с высоты птичьего полета уже не вызывал восторгов.

Сначала женщина, а потом мужчина стали определенно возмущаться.
Женщине пришло в голову, что, если бы ни весть откуда не взялись мы с Анеттой, то им бы отказали в поездке на Колесе Обозрения в столь поздний час, и два депутата сидели бы у себя в гостинице,  не зная забот, вдохновляясь партийной литературой и столичными буклетами.

Нет, черт их надоумил взлететь на оглашенную высоту над Москвой, с которой и Бог, видимо, не знает, как беспрепятственно опуститься на грешную землю, оккупированную безответственными людьми и беспечными руководителями.
От нервного напряжения и полной неизвестности в исходе критической ситуации между затворниками кабинки Колеса Обозрения, как это часто бывало в советское время в очереди за дефицитными товарами и продуктами, началась бурная перебранка.

Женщина стала убеждать меня, что у нас в стране полный бардак, ничего не работает и кругом полный беспредел.
Мужчина забеспокоился и решился уточнить, что во всем виновата аполитичная молодежь, не испытывающая уважения к пожилым людям, которые своим трудом создали Советский Союз.

Тут уже не выдержал я и сказал, что во всем виноваты коммунисты, которые довели страну до такого состояния.
Боже праведный, что тут началось. Оказалось, что мужчина является депутатом от КПРФ.

– Если бы победил путч, то СССР спасли бы от развала, - яростно провозгласил российский коммунист.
– Василий Петрович, в СССР, как Вы хорошо знаете, - произнесла женщина, представившаяся депутатом от «Справедливой России», - бардака было еще больше. Просто кому не лень настоящему Главе Правительства, включая ныне действующего, а точнее бездействующего Президента, ставят палки в колеса.

– И куда же держит путь его колесница, – с плохо скрываемой издевкой спросил я. – Вот уже больше года в Москве проходят антикриминальные шествия и митинги на проспекте Сахарова и на Болотной площади близ Кремля, на которых изобличают партию жуликов и воров, возглавляемую Главой Правительства. Мы с друзьями не пропустили еще ни одного сколько-нибудь значительного мероприятия несистемной оппозиции, и должен сказать, что все меньше людей доверяют дуумвирату Президента и Главы Правительства, – они повязаны единой пуповиной с правящей партией, а ваши карманные псевдосоциалистические партии используются для отвода глаз, сомневающихся в показной приверженности демократическим принципам выборности, прозрачности, ответственности перед избирателями и сменяемости власти

Эсерка парировала, что вся проблема в действующем Президенте:
– Нынешний Глава Правительства молодой и прогрессивный, ему знаком twitter. При прежнем молодом Президенте положение в стране стало определенно улучшаться, - добавила она.
– И в чем же оно улучшилось? - попробовал уточнить у женщины.
– Тут и доказывать нечего.

– Нет уж, любезная, Ирина Григорьевна, - поддержал меня мужчина, - уточните-сь.
– Нынешний Глава Правительства с самого начала энергично взялся, - не сдавалась женщина-эсерка.

– Да что вы слушаете? – вмешалась Анетта. – Взялся? Посмотрите на его руки. Неужели не ясно, что это белоручка и лежебока, да он топора никогда в руках не держал.
– Известно, что он подрабатывал дворником, махал метлой по подворотням, - вступился я за Главу Правительства, ненароком взглянув на свои изнеженные городской жизнью руки.

– Вот именно, что махал, и до сих пор машет, возглавляя Правительство страны, - съязвил российский коммунист.
– Наведение порядка – длительный процесс, - глубокомысленно пояснила затворникам депутатша от «Справедливой России»..

– Оно и видно, до сих пор машет руками, да балаболит, а порядка ни во дворах, ни в стране не наступает, - взбеленился коммуняка.
– После прежнего Президента ныне действующий Президент целый год разгребал завалы невыполненных дел и поручений, - произнесла Анетта. – У нас в Колпино под Питером…

Так вот оно в чем дело, - мелькнуло у меня в голове. – Ларчик-то просто открывается. Очевидно Анетта из Колпино – молодогвардейка, которая вслед за питерскими чекистами и юристами очередной волной карьеристов и соговорщиков приехала покорять Москву.

– …очень возмущены, что в Москву понаехали всякие мигранты, и скоро русскому человеку житья не будет, - продолжила Анетта.
– Вот именно, - откликнулся красно-коричневый коммуняка, – русский народ вымирает, его убивает соглашательская политика наших олигархов с американскими империалистами.

– Чья-бы корова мычала? - произнес я в запальчивости. – Коммунистический режим осуществлял настоящий геноцид на территории СССР. Количество жертв Сталина превышает все мыслимые пределы.
– Зато Сталин победил Гитлера, - парировал православный коммуняка.

– Ну вот, здорово живешь! А какова же роль советского народа, Антигитлеровской коалиции, наконец, природных факторов? - выпалил я.
– О чем спор? Все яснее ясного: необходимо возродить социал-демократические принципы в нашей стране под руководством Главы Правительства, - вмешалась женщина-депутат от «Справедливой России». - Разве можно назвать современной рыночной экономикой то, что сложилось в результате «распила» когда-то могучего государства при Ельцине и Путине?

– Согласна, но необходимо допустить на ключевые посты в государстве молодежь – эту здоровую и наиболее сознательную часть общества, - отреагировала молодая питерка.

– Ну, нет, только не русские ***вейбины, - хором произнесли мужчина и женщина, заподозрив, что им-то уж точно не снести головы в новой битве за хлебные места в Кремле со стороны Общенародного фронта под командованием Президента. 

– Господа, давайте жить дружно, будучи вознесенными к вечерним звездам над Москвой, - произнес я, на правах миролюбивого хозяина, рискующего быть выселенным в края, где Макар телят не гонял, когда Президент даст молодогвардейцам команду «фас», по отношению к коренным москвичам.

– Надо готовиться к худшему, - запричитала эсерка.
– Если кое-кто в Кремле не решил избавиться в нашем лице от политического противостояния, то, опустившись на землю, мы получим шанс продолжить нашу политическую активность, - умиротворенно добавил я.

– Разве не цинично? - взвилась эсерка. – Чиновники определенно хотят оставить российских женщин без пенсии, а попросту говоря, украсть их старость. За 15 лет в России закрылись десятки тысяч школ, тысячи больниц, поликлиник и роддомов. Население страны уменьшилось, считай, на семь миллионов человек.

Вдруг раздался какой-то странный тяжелый шлепок и под ноги затворников через открытое окно кабины упало тело большой птицы, скорее всего, ястреба. Птица билась на полу в конвульсиях от смертельного удара на высоте 70 метров о металлические конструкции «чертова колеса».

Все растерялись, кроме Анетты: девушка четко и решительно ухватила птицу за ноги и выбросила, что называется, за борт кабины-корзины.

Откровенно говоря, я ничего не понял, но мужчина и женщина попробовали роптать:
– Может быть не надо было так хладнокровно избавляться от птицы? - проговорила эсерка Ирина Григорьевна, приходя в себя от странного происшествия. – Представляется, ястреб одним своим видом хищной птицы должен был вселить в нас уверенность в своих силах. Или вы думаете – это ловчая птица, выдрессированная в специальных питомниках контроппортунистических органов для устранения политических противников?

– Да, как-то скоропалительно получилось, - засомневался мужчина-коммуняка. – Может быть ее надо было сдать спецслужбам или орнитологам ВВЦ?

– Какие орнитологи, нам бы самим остаться живыми, - оборонялась Анетта, - а тут окровавленный труп.
– А что это была за птица? Вы хоть в темноте смогли разглядеть?
– Ястреб или орел? Какая разница? – хладнокровно отреагировала питерка
– Послушайте, а что если это был двуглавый орел, - последовала моя импровизация.

Интересно то, что на ВВЦ исключительно советская символика на шпилях и на фронтонах: звезды, серп и молот, шестерни, колосья пшеницы – об них только изуродуешься в свободном полете. Каким ветром могло занести орла в показушный коммунистический заповедник – загадка?

– Все бы Вам москвичам подшучивать над провинциалами, - ринулись было на меня соучастники по несчастью.
– Боже упаси! – воскликнул я. -  Как-никак Санкт-Петербург – вторая столица России, и не ровен час начнется борьба за первенство Питера, когда все питерские обидятся на москвичей и подадутся обратно на свою историческую родину, прихватив с собой всех двуглавых орлов и петровский флаг, а Москве останутся звезды и красно-золотые стяги.

И вдруг, после этих язвительных слов, колесо пришло в движение, но, О, ужас! - не в продольной плоскости, а в вертикальной поперечной. От порывов московского ветра колесо определенно стало качаться, как качается Останкинская телевизионная башня даже в тихую погоду.

– Боже праведный, - взмолился российский коммунист, - за какие такие грехи ты послал мне такие испытания? Не я ли с некоторых пор регулярно посещаю церковные службы особенно в Храме Христа Спасителя, где молятся Президент, Председатель Правительства и все руководство Федерального Собрания, включая спикеров обеих палат. И на тебе, как на зло: грохнуться об землю вместе с «чертовым колесом»!!

– А, - возликовал я, - сразу заговорили человеческим языком, когда опасность коснулась Вас лично. А что же Вы немилостивы до сих пор к тем, кто оказался в Вашем лагере не по своей воле?

– Послушайте, молодой человек, прекратите! – взмолилась Ирина Григорьевна. – Мы, здесь присутствующие, в совокупности столь ничтожные люди, что по нашей воле еще ни один волос не упал с невинного человека. Неужели Вам непонятно, что нам, политическим активистам современная российская жизнь предоставила шанс вырваться из серой повседневности на периферии великой страны, и мы этим воспользовались?
– Вот именно, - подтвердил коммуняка.

– И как ветер истории занес нас в Москву, - пригорюнилась женщина-депутат, - так он и унесет нас из Москвы не сегодня, так через некоторое время. У нас с Василием Петровичем нет таких денежных средств, чтобы обосноваться семьями в богатой столице.

Тем временем по мере сгущения сумерек яркость рекламной  подсветки центра Москвы все более возрастала.
– Судя по всему, - продолжила женщина, - это Анетта сохраняет в себе уверенность завоевания Москвы, но пример Светы из Иванова показывает непосильность подобной задачи для непокладистых активистов. 

Тему, взволновавшую коллегу по ГосДуме, продолжил Василий Петрович:
– Ваш жест с вышвыриванием несчастной птицы за борт «чертова колеса», любезная молодогвардейка, свидетельствует о том, что в политической борьбе Вы не знаете жалости и сострадания.

На что Анетта быстро отреагировала:
– Ваша школа большевиков многому нас научила, в борьбе с коррупцией и казнокрадством жалость к противнику приводит к поражению. Какой прок сожалеть о поражении - победителей не судят. 
– То есть, случись что с нами, окажись мы слабаками, и у режимных молодогвардейцев не дрогнет рука выбросить политического противника за борт корабля, лодки, кабинки «чертова колеса», ради спасения своей жизни и восшествия на вершину славы? – выразила свои опасения эсерка.

Настала тяжелая, гнетущая пауза. Пришлось мне перехватывать инициативу спора:
– Давайте будем считать, что нам повезло побыть на высоте чуточку больше урочного времени, – произнес умиротворенно. – Представьте, что Президент замешкался с роспуском непослушной ГосДумы и Вы, Василий Петрович, и Вы, Ирина Григорьевна, отсидите свой полный срок, прикрывая своими депутатскими мандатами фантастический уровень воровства в высших эшелонах власти.

– О чем Вы говорите? Эта Дума послушна, как никогда, - произнес российский коммунист. – Ей ничего не стоит проголосовать за самороспуск, если из Кремля настойчиво «посоветуют».
– Но может быть в этом и заключается проблема? – отреагировал я. - Президенту хочется остроты ощущения, чтобы Дума по виду была оппозиционной, а по существу карманной, прикрывая неблаговидные делишки его богатеньких сатрапов из ближнего окружения.

- Что бы там ни было, но Дума не должна идти на поводу у внесистемной оппозиции, - взвилась эсерка. – Вам бы только бузу затевать на московских площадях, да компрометировать провинциальную системную оппозицию.
– Но для этого Думе, - вклинилась Анетта, - находящейся в состоянии, похожем на кому,  требуется переливание крови.

– Это как? -  в один голос воскликнули мужчина и женщина, не раз перенесших серьезные хирургические операции в кремлевской больнице.
– Необходимо вывести из Думы депутатов, скомпрометировавших себя на взятках, коррупции и казнокрадстве. И заменить их на наших членов «Молодой гвардии».

– А может просто на службистов из Президентской гвардии, - съехидничал я.
– Зачем же? Президентская гвардия необходима, чтобы защищать президента от несистемной оппозиции, от «врагов народа», - на полном серьезе ответила молодогвардейка.

– Это на кого же, Вы - немилостивая государыня, намекаете? – встрепенулся я.
– Придет время, состоится наш суд, который закрепит на последующие времена, кто друг, а кто попутчик, - бойко ответила молодогвардейка-питерка.
– Вы, случайно не Потупчик, измывающаяся по недомыслию над системной оппозицией? – поинтересовался коммуняка
– Нет, но я солидарна с ней и ей подобными молодыми людьми, которые идут на смену вам, - четко ответила питерская активистка.

– Оп-п-а! Приехали, - встрепенулась эсерка. - А нас куда?
– Провинциалов - в провинцию, москвичей - в исправительные лагеря, а молодогвардейцев - на руководящие посты, чтобы прекратить повальное воровство и казнокрадство. Хороший политический деятель должен быть честным, профессиональным и умеющим сопереживать простым людям, - как по писанному отрапортовала девушка из Питера.
– А как же быть с Президентом?
– Он – наш вождь.

– А Вы, вообще, с историей знакомы, госпожа Анетта из Колпино? Вам с Вашим вождизмом, кто ближе гитлергюнд или ***вейбины? – не удержался я.
– В организационном отношении немцы во многом для нас идеал: мы представляем собой русогюнд, но по идеологии нам близок китайский вариант борьбы с проворовавшейся бюрократией, - заключила молодая экстремистка.
– Подождите, о чем мы спорим? У нас, присутствующих, нет других проблем? А вы уверены, что здесь нет прослушки, с помощью которой наши крамольные речи станут известны в Кремле? – взмолился мужчина

– Ну и пусть слушают. Власти сознательно лепят кому ни попадя «болотное дело», стремясь изобразить себя белыми и пушистыми, - чеканил я словами прозрения, снизошедшего на меня. - Но придет час: все подлоги откроются, и тогда выяснится, что болотные упыри оккупировали Кремль, а честные и
порядочные люди, рискуя жизнями, делали все, чтобы выкурить их оттуда.

– И все-таки мы чересчур увлеклись политикой. Стоит задуматься над тем, как нам выбраться из этого «чертова колеса», - примирительно произнесла эсерка. – Как бы вместо прозрения, мы не пропитались презрением ко всей нашей политической деятельности.

– Звонить родственникам, только панику сеять, - произнес я, желая понизить градус противостояния импровизированного серпентария. -  Звонить в Кремль? Так тамошние ньюсмейкеры могут возликовать, и мы, неровен час, станем героями трагикомической новости для Первого канала Российского телевидения. То-то будет пересудов в среде столичной общественности: «Неприкаянные политики так высоко вознеслись над Москвой, что не смогли в твердом разуме вернуться в наше общее российское «болото».

– Нам-депутатам вообще нет смысла звонить куда-либо, - заявила женщина.
- Это почему же? – поинтересовалась девушка.
– Мы депутаты Думы от Воронежской и Волгоградской областей, - пояснила эсерка. - При нашем исчезновении едва ли кто схватится или обеспокоится, поскольку Единая Россия считает нас если не болотом, то политическим балластом, и не сегодня-завтра наши партии уйдут в небытие, поскольку на «прозрачных» выборах обнаружится, что думские партии – это фикция, фальшак, мистификация кремлевских политтехнологов.
Это при том, что партия Единая Россия – всего лишь  конгломерат бюрократии и силовых структур, рекрутируемых из госучреждений, управленческих кадров и силовиков. По моему глубокому убеждению, как только исчезнет бренд «Единой России», так будет невозможно установить, кто же был формально ее членами. По существу – это партия-призрак, партия-прокладка, страхующая от протекания в неблаговидном процессе прокручивания преступных махинаций в сфере управления государством и околпачивания народных масс клептократического государства, стоящего на страже олигархических структур, грабящих природные ресурсы страны во имя преступных целей личного обогащения узкой группы друзей и приятелей вождя государства.

- Ну, Вы загнули, - восхищенно встрепенулся староявленный борец с коррупцией в правительственных верхах.

- Друзья, - торжественно, как читают клятву, начал я, - нас всех объединяет желание бороться с криминалом в нашей многострадальной стране. Давайте…

И вдруг, О чудо! Колесо дрогнуло и медленно пришло в движение.
Можно было подумать, что Всевышний дождался состояния прозрения заложников «чертова колеса» и решил прервать жестокое испытание совести и чести граждан, представляющих здоровую часть общества, людей, которые способны к отстаиванию интересов общества, а не узкой группы злоумышленников, узурпировавших власть в огромной стране, богатой природными ископаемыми, культурой и своим трудолюбивым народом.

Если бы не пронзительный скрежет шестеренок привода колеса, то можно было предположить, что люди оказались свидетелями поворота колеса судьбы целой страны.
С каждой минутой кабина стала продвигаться вперед и опускаться на несколько сантиметров.

Землю все четверо легкомысленных граждан приветствовали стоя.

Каково же было удивление узников «чертова колеса», когда выяснилось, что десять таджиков вручную на пол-оборота длиною более 200 метров прокрутили колесо, пока кабинка не коснулась посадочной площадки.

От нетерпимости друг к другу и головокружения от долговременного пребывания на высоте, русские узники бросились на несчастных таджиков, обвиняя их в том, что они так долго продержали их в животном страхе и нервном напряжении в небе столицы Российской Федерации.

Таджикам ничего не оставалось делать, как безропотно прикрывать свои опущенные головы перед русскими господами, к которым пока еще не вернулось человеческое обличье после 70 лет господства пролетарской диктатуры в лице партийных бонз и советских чиновников. Создавалось такое впечатление, что маргиналы восточно-европейского пространства оттягиваются на маргиналах средне-азиатского пространства.

Вот уж поистине: свой свояка видит далеко, но не под своим носом.

Между тем, по большому счету, узники «чертова колеса», включая, конечно, и меня, оказались на высоте положения.

И не беда, что у всех четверых получилась скомканной целая страница жизни. Очевидно, понадобится не один день, чтобы ее загладить, и сочинить скрижали новой жизни в молодом государстве старой страны, уповая на снисходительность Всевышнего и уверенность в силе правого дела согласного общежития.