Дракон

Тем летом каждую пятницу после работы Юля мчалась за город на встречу со своим  красавцем. Дорога в конюшню была не из легких. Нужно было пересечь весь город на метро, затем долго трястись в битком набитом автобусе, а после еще минут двадцать-тридцать, в зависимости от настроения, шагать по проселку. Но встреча с ним окупала все неудобства.
К ней полагалось хорошо подготовиться: взять несколько кусочков, а лучше коробку рафинада, чищенной морковки и яблок поароматней. Нет, он бесспорно был бы все равно рад ей и без этих угощений, но в гости, как известно, не принято ходить с пустыми руками.
Еще только заслышав ее шаги у входа в  конюшню, он, нервно дрожа всем телом, начинал ходить в своей загородке, высовывал морду наружу, издавал негромкие звуки «му», фыркал и исходил слюной, как верблюд. Юля никогда не видела Дракона с другими наездниками и тешила себя мыслью, что так реагирует он только на ее приход.
Дракон был вороным жеребцом в самом рассвете сил, подтянутый и статный. В наследство от бабушки- блондинки он, видимо, получил эта белую полосу, простиравшуюся от лба до переносицы, остальные чести его черного лошадиного тела отливали синими и коричневыми оттенками.Летом от пребывания на солнце кончики волос жеребца становились рыжеватыми, отчего и появлялся этот коричневатый отлив.  Вороной в загаре- так называется эта масть.
Она выводила его из стойла, гладила по белой полоске на переносице, обнимала за горячую пульсирующую шею и доставала лакомства.
Он трепетными  и удивительно подвижными своими губами  бабочки сначала тянулся к яблоку. От старания часто выдыхал горячий воздух через ноздри, как через сопла реактивного двигателя, а потом быстро, но аккуратно кусал его и отправлял в рот.
Маленькие кусочки сахара, как крохотные пилюли, сразу исчезали в серо-розовом пространстве меж зубами и языком. И только еле слышный сиплый хруст с детским причмокиваем говорил, что сахар доставлен по назначению.
Трапеза заканчивалась сладкой морковкой. В этот момент Дракон  из жеребца превращался в гигантского черного кролика, уплетающего, похрустывая, оранжевые кочерыжки.
Пока он ел, они разговаривали, иногда он клал свою голову ей на плечо, типа: «Я все понимаю.»
Нередко на ароматный запах яблок слетались другие лошади: белая в яблоко Кира, гречишная Надин или старая и глухая гнедая Люся.
Дракон робко пытался оградить свою гостью от этих самозванок, но когда это не получалось, он по-джентельменски обидчиво-ревниво отводил морду, не желая смотреть на это безобразие.
Наевшись, он подходил к своей сбруе, как бы говоря: «Пора». Берейтор помогал Юле седлать лошадь  и нередко подсаживал в седло, и они полчаса наслаждались местными окрестностями, гуляя шагом но лугу, а потом рысью пробегая пару кругов по минииподрому.  Возвращались в конюшню и прощались до следующего раза…