Мой Гений

       Сказка для взрослых.               
               
          Ни к кому конкретно не обращаясь, один мой одноклассник на  50-летнем школьном юбилее посетовал,  что в нашем выпуске было 120 с лишним человек,   и ни одной знаменитости не случилось, а ведь обещалось некоторыми многое, - были таланты спортивные, литературные,  и красоты были некоторые выдающейся, или  математические способности … но никто не достиг заметных вершин!  Подумавши, я попыталась утешить себя и  товарищей, рассуждая,  насколько неправ  наш  одноклассник, Митька,  кстати,  человек выдающихся внешних данных, но тоже ведь никакими наградами не отмеченный.  А я  сказала, что 120 человек – это еще не цифра для статистических выводов, что людей на свете живет гораздо больше, а так называемых звезд, даже  на каждую тысячу или миллион  ежегодных  выпускников,  не получается в последующую за школой эпоху и по одному.  Достижения   меряются  временем и ощущениями  самой личности, все остальное – деньги, слава, успех  –  относительны и преходящи, хотя некоторым особям для ощущения славы достаточно и заметки в газете о себе  как о жертве наезда, помните в рассказе Чехова? Уровень таких амбиций соответствует еще и уровню общего развития человека, хотя и отсутствие таковых  еще  не показатель  чего-то замечательного в личности, -  как сказано кем-то: « Нас не спрашивали, хотим  ли мы родиться, и пусть не спрашивают, для чего мы живем и  какой получается  наша жизнь».
  Этот упрек нам, одноклассникам,  в недостижении успехов  мне  вспоминался еще не раз и заставлял  задумываться  над своей жизнью, и  я, конечно,  не могла  не изумляться и не возмущаться при этом  всеми  перепетиями моей судьбы, начиная с  рождения во время войны  в деревенской бане и продолжая переселением в другую страну на склоне лет, и все-таки  на всех этапах  моего тернистого пути я никогда  не замечала у себя   стремления к успеху как таковому, а  исходила из самых насущных очередных задач  -  училась, работала, участвовала, строила  личную жизнь, в общем, жила  в  конкретных обстоятельствах, а не лозунгами – быть лучше, богаче и т.д.  Это я себе не в достоинство ставлю, а в утешение. Понимаю, что можно   жить иначе, стремиться к иным целям, но это уже была бы не я.
 Мой покровитель, гений, как их раньше называли, содействовал мне во всем, начиная с места рождения - в чудесной  стране Ингерманландия, ныне Ленинградская  область, краю лесов, рек, болот, белых ночей и умеренного климата, -   и продолжая опеку  в  любых моих устремлениях. Я покаялась  ему при встрече, что  не все дары его, моего благодетеля, в свое время  достойно оценила и применила, но хорошо  и то, что не все их  угробила  своим легкомыслием и небрежностью. Я не узнала  его  при этой невозможной встрече. А он, признавшись мне при  своем явлении, уверял меня, что Он, гений творения Господня,  старался, да я, неосознанно, конечно, старания эти  часто сводила к нулю: избранников  своих  искала я  не тщательно, из-за них же училась в вузе не слишком прилежно, хватило прилежания в воспитании ребенка, так не хватило хорошей наследственности в формировании его личности, в чем нет моей вины, а просто незнание …  Действовали его усилиям  поперек, конечно, не только мои личные  устремления, взять хотя бы ущерб от войны, когда погиб отец, и отсюда  несовершенство  моего  воспитания  матерью с покалеченной войной психикой…
 - Зато  какой подарок принесли тебе  и всем твоим   одноклассникам  мы, ваши  гении,  поселив в самом прекрасном  месте Ленинградской области!  - возразил мой покровитель.
 - Да,   мои восторги   городом Пушкиным я уже много раз выражала на страницах своих рассказов, и обращусь к ним, надеюсь, когда-нибудь  еще, - слабо возразила  я.
-  Ладно, ты молодец, благодарна хорошему в твоей жизни, да еще словом  умеешь выразить свою благодарность, есть у тебя этот дар, но воспользовалась ты им слабо, ведь могла бы  попытаться писать серьезно!
 - Да я же пробовала! Что можно было опубликовывать в оно время?!  Только   ура-патриотическую писанину! Я и не  стала пытаться.
- А надо было напрячься, придумать, как  иносказательно,баснями,  эзоповским, что ли языком, излагать свои фантазии и мысли. Теперь наверстывай давай, как можешь!
 Больше  спорить со мной  мой высокий благодетель не стал: «У меня сейчас   собрание нашего кружка   покровителей твоих однокашников, здесь  под   аркадой,  недалеко». И убежал.
Я подсмотрела за ним и увидела, с кем он совещается: сошедшиеся  одеты все современно, - кто с щегольством или даже вычурно, соответственно нынешней раскованной моде,  другие  только что прилично, и будто  обсуждают они  предварительные итоги жизнедеятельности нас, своих подопечных,  собравшихся, как им сообщили,  в этот день  недалеко отсюда в парковом ресторане. Их миссия покровителей, гениев творения, обязывает вести себя подобающе, с достоинством, но они, похоже, сегодня в своей компании  расслабились, и   кто покуривает в рукав, кто отпивает иногда из фляжки или из бумажного стаканчика, кто сидит на корточках, кто подпирает своды галереи, иногда с опаской выглядывая из нее, -  не видит ли их старший. Видно, что они вырвались ненадолго с высокого собрания для обсуждения более насущных  дел.
- Ну, что, наши 71-однолетние девчонки и мальчишки всё не сдаются, опять собрались на очередную  классную годовщину, правда их уже меньше, чем на ранних встречах? – выступает из тени арки  солидный,  добротно одетый господин, слегка порозовевший то ли от свежего воздуха, то ли от принятого глотка из товарищеской  фляги.
- Что ты!  Особенно девочки наши седенькие! Сами не свои друг на друга со злорадством поглядеть, удостовериться  в общих для всех законах старения, - медленно  пуская колечки от сигареты,  поддерживает тему  его сосед, закутанный в модный шарф.
- Я тоже понаблюдал  за всеми, и увидел это  злорадство, особенно  у моей  выпускницы, но некоторые все-таки  больше  удовольствия  получают именно от общения,-  поддерживает неофициальное обсуждение еще один покровитель.- Но моя  прямо страдает от лицезрения следов былой красоты у других. Она  выглядит не хуже, но ее не это утешает, а правда-матка, которую она так  и  режет некоторым в глаза, хотя,  в основном, это  только ее домыслы. Что-то случилось с возрастом с ее характером,  и…
- А чем лучше мальчики наши лысые и седые?  Хорошо,  Старшой не спрашивает пока с нас за них, а ведь  нечем особенно и  похвастать, - с корточек упруго  подымается еще один компаньон, весь из себя в дениме. - Чем они теперь отличаются от своих подруг? Большими  или меньшими дозами выпиваемой  водки и пива  и  немерянным  временем просмотренных матчей? Мой, правда,  еще и  рыбалкой славен.
- А мой  - охотой!  А ведь  говорил когда - то: «Тебе охота и ей охота, - вот это охота!» Красивый был и охочий – из одноклассниц  только ленивых обошел.
- Дело молодое было, - поддержала дружно компания.
- Да, ладно! Чего уж! Главное мы их до таких лет оберегли. Мою я как-то в тайге спасал от падения с грузовиком в пропасть, - пальчиком удержал их тогда. За каким она туда поперлась? А, вспомнил – «за туманом, и за запахом тайги»…
 - Не все сегодня и  пришли на встречу, «иных уж нет!», как мы ни старались.
- Да, наше дело такое.  Каков промысел Его, нам знать не дано.
- Там уже, наверно, нас хватились. Сейчас  Старшой речь будет толкать об усложнении международной обстановки  и, значит,  об изменениях в  техниках безопасности наших подшефных. Давай еще по глоточку!
Компания, затоптав сигареты,  быстро подхватывается и  по-одному  незаметно заходит в соседнее  респектабельное здание…
Таким представилось мне недавнее совещание наших покровителей. Они  могли собираться для подобных совещаний и раньше, в более ответственные для нас времена, когда надо было  направлять нас на решительные шаги в выборе профессии, образования, спутников жизни, -  и направляли, да не очень-то мы их слушали, а действовали  по направлению ветра в поле  или дыма в попе.
 -  Есть среди наших подопечных, -  говорил еще на этом  собрании другой Гений, - есть  серьезные, запрограммированные родителями или своими идеями, добившиеся некоторых благ,  но тоже звезд с неба не доставшие…
 - А и не надо! – заступался за наших отличников мой покровитель. -  В прошедшие времена,  раньше,  ведь от человека  что требовалось?  Чтоб жил по заповедям, - тот же дворянин, который не утруждал себя великими свершениями, а ел, пил, гулял и воспроизводил  свой род где-нибудь в своем захолустном поместье, или его крестьянин, вкалывавший на свое и  общее благо, да почти любой смертный щадил живот свой и своего ближнего, а не рвал его в соревнованиях и ристалищах ради надуманных целей, победы коммунизма во всем мире, например. Если только не было войны, которая, конечно, ставит  все с ног на голову. А если  успехов и достигали  в своем ремесле, то не из соображений престижа, а  для заработка или ради внимания своего кумира, или даже просто для получения  удовольствия от процесса. Так неправ этот их Митька  со своим сожалением,  что не имеет чести быть однокашником выдающегося  товарища. Для него не утешение, что они тогда могли без устали гулять по прекрасному Царскому Селу, что  молодость их пришлась на  интересную эпоху «оттепели», что они  бесплатно получали  образование, работали  не только ради карьеры и денег,  просто занимались   спортом, а не для рекордов, много читали, имели возможность разъезжать по огромной  стране, ходить по выставкам, театральным премьерам, влюбляться, а не заниматься  сексом…
 -  Секс-то дело хорошее!
-  Конечно!
- И карьера!
- И  деньги, - возразили  его друзья, тоже гении.
-  Но  всем этим будут заниматься уже другие, - добавил  мой-то. -  Моя  продолжит   с некоторым опозданием  упражнения  в писанине, где будет воспевать совершенство творений Создателя и горевать об искривлении его замыслов силой неведомой. Вашим тоже остаются их  удовольствия – дача, внуки, путешествия, кому интернет, а кому еще пока и рыбалка с охотой…  А мы благословим и будем, как всегда, посильно способствовать им во всех благоначинаниях. Амен!
  Ну, как тут не скажешь:  Гений  да и только!

Лахти.  Май 2015.
 
-