Чужая судьба 18. Адаптация

Когда Никита ушел, из меня как будто стержень вынули. Я призналась себе, что боюсь его до дрожи. Уткнувшись в локти, обхватив голову руками, я плакала навзрыд. Одновременно я боялась, что он вернется, войдет и увидит меня в таком состоянии. Этот страх был хорошим стимулом взять себя в руки. Я тщательно умылась холодной водой, припудрила нос. Глаза выдавали недавние слезы, и не знаю, заметил ли он что-нибудь, когда пришел за мной - я старалась не смотреть на него и не поднимать голову - он ничего не сказал. Вышли мы служебным ходом.

Внизу стояли охранники, чтобы проводить нас до машины, хотя она была в трех метрах от двери. Кругом было пустынно и тихо, я даже подумала, для чего уж такие-то предосторожности. В ту первую ночь я еще могла так подумать. Тогда я не знала, что скоро мне представится случай убедиться - предосторожности нужны, и пусть бы они были еще надежнее.

Внутреннее напряжение ушло со слезами, и мне стало как будто лучше. Никита вел машину молча, и это меня радовало, я не хотела говорить с ним. Так же молча он довел меня до комнаты Людмилы. Теперь это будет и моя комната, как я поняла.
Время было далеко за полночь, но Людмила ждала меня.

- Сдаю на твое попечение, - сказал Никита. - Что ужин? Прислать вам?
- Не беспокойся, я сама, - отказалась от его забот Людмила.

Пока я умывалась и переодевалась, она привезла на столике-каталке мой ужин. Ну что, на еде вроде не экономят. Ужин был вкусный и сытный. Правда, слишком сытный для этого часу, но при таком рабочем режиме, вероятно, так было нормально. Да и трудно было сказать, что это: поздний ужин или ранний завтрак.

Когда я поела, Людмила сообщила:
- Ванну я тебе приготовила. Иди искупайся и спать.

В последующие дни я стала более-менее вписывать в этот невероятный вираж, что заложила моя судьба. Правда я все еще не верила, что вот этим мне теперь и жить, все казалось - должно что-то случиться ("Приедет Игорь и вырвет меня их этого кошмара," - почти не веря себе, всё-таки думала я).  Но жизнь если и не входила в норму, то, по крайней меня, стала более предсказуемой, и я не жила каждое мгновение в ожидании опасности или подвоха.

Вставала я поздно, как и все другие обитательницы виллы. Я встречалась с ними за обедом. Людмила по-прежнему, была со мной рядом, и это придавало мне уверенности. Она знакомила нас. Потом, пока мы с ней сидели за столиком, негромко рассказывала о девушках.

Я видела, на меня смотрели с интересом и выжиданием. Я знала, что обособление мне не на пользу, но меня хватало только на то, чтобы выглядеть доброжелательно, да перекинуться парой слов то с одной, то с другой из девушек. Днем у них было время отдохнуть, поболтать. А у меня не было времени принимать в этом участие. У меня не было ни музыканта, ни балетмейстера-хореографа, ни костюмера, ни стилиста, ни постановщика, ни… ни… ни… Одна я сама на все про все. Я подбирала музыку для моего танца-спектакля - для этого мне надо было вспомнить нужные пьесы и композиции, их названия и автора, чтобы заказать Никите. Правда, вскоре по его распоряжению мне привезли сотни две дисков и пластинок - целую фонотеку с хорошим музыкальным центром. Классика, оперная и балетная музыка, вальсы, мазурки и национальные танцы, всевозможные современные мелодии от хард-рока до попсы. Это значительно облегчило мне работу и, кажется, это был первый случай здесь, когда я, действительно, обрадовалась.

Я слушала, составляла и записывала композиции, в общих чертах придумывала свой пластический моно-спектакль, делала наброски костюмов… Ясно, что никаких репетиций не было, для них у меня просто не хватило бы сил. Все, что я могла, так придумать себе образ, наметить его характер и стратегию танца, и поработать с какими-то отдельными движениями или наиболее сложными кусочками.

У меня уже было три танца: танец Шивы, танец римской гетеры и танец гейши. Теперь я чувствовала себя увереннее, выходя на сцену - мне было с чем идти. Я выходила на подиум, и начиналась импровизация на заданную тему, внутри готового образа. Даже если я выходила с танцем второй или третий раз, я не позволяла зрителям заскучать - всякий раз я вносила что-то новое, причем не проходным моментом, а как всплеск, или острая приправа, которую невозможно не заметить. Танец смотрелся обновленным. Зрителям казалось, что они еще его не видели. Каждый вечер я заставляла их удивляться снова и снова.

Я зарабатывала своему хозяину очень хорошие деньги. Ресторан теперь заполнялся до отказа - приходили не только поужинать, но и посмотреть на меня. Я знала, что столики стали расписываться заранее.

http://www.proza.ru/2015/05/23/1483