Глава 2. Где подполковник Семенов?

     (  Часть вторая. Скоропостижная кончина – отменяется!  )

     Глава 2. “Где подполковник Семенов?”

- Здравия желаю! – не типично для заседаний “фирмы” поприветствовал собравшихся генеральный директор “Россвооружения”.
- Гав, гав, гав… - далеко не в один голос, вместо “здравие желаю”, произнесли что-то нечленоразборное, вызванные на общий сбор, офицеры.
- Давненько вы не общались по уставу, - не то, злясь за неуважение к собственной генеральской персоне не то, надсмехаясь над по-медвежьи неуклюжей попыткой подчиненных выказать свое отношение к российскому офицерству, пробубнил генерал-майор Дыховичный и жестом разрешил, вскочившим со стульев офицерам вернуться в прежнее положение.
- Итак, господа, я с радостью хочу поздравить вас с эпохальным событием, творцами которого мы все, здесь сидящие, являемся, в той или иной степени, - генеральный бегло пробежался взглядом, по устремленным на него лицам и запнулся, так и не закончив фразы поздравления. – А где полковник Семенов?
В голосе руководителя “Россвооружения” металлом зазвенели нотки угрозы и гнева.
- Его нет, товарищ генерал-майор, - не смотря на то, что “обозвав” всех господами, генеральный отменил позорно провалившуюся попытку перевести рабочее общение на правила армейского устава, Дмитрий Бабич счел за благо не переходить на “короткую деловую ногу”.
- Нет?! Он опаздывает...? По какой причине...?
- Его, на сегодняшнем собрании не будет, товарищ генерал-майор.
- Вообще не будет? – словно не поверив в услышанное, переспросил Дыховичный.
- Так точно, товарищ генерал…
- Да, что ты заладил, товарищ генерал-майор, товарищ генерал-майор! – в мгновение ока, казалось бы, без особой на то причины вспылил генеральный. – Ты лучше скажи, за каким лешим, мы здесь все собрались?! А?! Кто будет докладывать по “Орлу”?!
- Я, товарищ генерал-майор! – словно именно этого вопроса и ожидавший именно твердо и громко произнес Дмитрий, голосом уверенного в своих способностях и компетенции человека.
И пока генеральный, и все пришедшие офицеры, удивленно взирали на выскочку-капитана, он продолжил:
- Георгий Владимирович – полковник Семенов, пред тем как уехать передал мне дела по “Черному Орлу - два” и возложил на меня полномочия по проведению испытаний и по документальному оформлению их результатов.
В зале воцарилась гробовая тишина, которую вот-вот должны были разорвать возгласы нетерпения и протесты. Но до тех пор, пока генеральный, взглядом или движением хотя бы одной лицевой мышцы не давал на это разрешение, все молчали, ограничиваясь лишь откровенно презрительными взглядами. Те, кто был с “фирмы” и не первый год варился в ее соку, глядели на Бабича если не с призрением, то с осуждением достойным заклятого преступника. Они в отличие от “специалистов не с фирмы” видели в сказанных Бабичем словах закат карьеры полковника Семенова, так как понимали, что намеренно или по незнанию капитан низвел авторитет своего начальника до абсолютного нуля. Заезжие же “варяги” изображали своими взглядами полное непонимание того, как можно вот так просто передать дела и полномочия по секретной машине, никому не известному капитану, да еще и в инициативном порядке, не согласовывая это с вышестоящим руководством.
- Вам? – неожиданно для всех, генеральный “сбавил обороты”, и вновь обратился к капитану на “вы”.
Очевидно огромный авторитет полковника Семенова, всегда видевшегося генеральному большим специалистом, сделал свое дело. Шеф “Россвооружения” согласился с его решением, пусть даже и озвученным Дмитрием Бабичем. Даже более того, чтобы хоть как-то сгладить неприятное, полученное другими офицерами, впечатление от своего диалога с капитаном, Дыховичный попытался в их глазах оправдать полковника Семенова и его повторное отсутствие на заседании.
- Он, что так занят, что не может покинуть “сотую площадку”, чтобы почтить нас своим присутствием?
Но Бабич не понял этого хода.
- Никак нет, товарищ генерал-майор. Полковник Семенов не на танкодроме. Он уехал…
- В Нижний Тагил…? Проблемы на заводе…?
Очевидно Дмитрий, впервые присутствуя на столь ответственном заседании, от волнения растерял всякую способность чтения “между строк” и был не способен проявить хоть какую-нибудь личную инициативу. Не смотря на, видимую невооруженным взглядом, откровенную игру генерального, Бабич ее упорно не замечал.
- … полковник Семенов уехал в неизвестном мне направлении, - как на допросе, прямо, ни капли не лукавя, ответил капитан.
- Да-а…?
Генеральный был готов выругаться, по поводу тупости и непомерного службизма некоторых из своих подчиненных, но через силу сдержавшись, счел за благо сменить тему разговора.
- Ну, да ладно! Разберемся с этим позже. А сейчас вернемся к “Черному орлу”. Что вы нам поведаете по этому поводу, товарищ капитан?
И дальше заседание пошло своим чередом. После недолгого, выполненного в оптимистичном ключе, доклада Бабича, затрагивающего лишь поверхностные вопросы испытания “Черного орла-2”, со столь же короткими докладами выступили и другие офицеры. Говоря о выполненной их предприятиями, отделами или группами работе, они при полном молчании со стороны Бабича, отчитывались о стопроцентном выполнении своих обязательств. По ходу выступлений, у слабо знающих истинное положение вещей офицеров, складывалось радужное впечатление, что программа испытаний “Черного орла” вышла на финишную прямую. Генеральному директору “Россвооружения” как и прочим офицерам было практически ничего не известно о плачевном состоянии дел, с созданием и поставкой новейших систем, выявившимся в ходе испытаний. А Дмитрию лишь однажды, после “бегства” Семенова, соблаговолившему побывать на кубинском танкодроме, либо смутно представлялся весь трагизм остановившихся работ по комплектации “Орла”, либо ему просто не хотелось сейчас говорить об этом, дабы не портить себе торжественность момента своего официального вступления в дела “фирмы”.
К счастью для Бабича, на технических аспектах проекта внимание заседающих долго не задерживалось. Удовольствовавшись заверениями капитана, в том, что он самым внимательным образом следит за выполнением программы испытаний и прилагает все усилия, для обеспечения ее завершение к намеченному министерством сроку, высокое собрание приступило к рассмотрению следующих вопросов.
- А теперь, когда мы обсудили производственные проблемы, я хотел бы вспомнить наш позапрошлогодний провал в Абу-Даби. Вспомнить, для того чтобы сделать соответствующие оргвыводы и не допустить повторения подобного.
Генеральный чересчур близко к сердцу принимал провал позапрошлогодней экспозиции российского ВПК. Это было заметно по тому, как нехотя и гневно он пересказывал произошедшее на ближневосточной ярмарке вооружений.
- Наши американские друзья, если можно их так называть, и их немецкие и французские союзники, подставили вас господа с вашими танками, как маленьких детей.
Стараниями двух наших представителей, пошедших на поводу у американских спецслужб, наши бронемашины были выставлены на конкурсные стрельбы и марши, без учета того, что местом их проведения будет служить полигон на территории американской бронетанковой части. И как результат экипажи американских машин, знакомые с каждым поворотом, с каждой кочкой своего танкодрома, оказались в заведомо лучших условиях. То же самое касается и ночных стрельб. По какой-такой неизвестной причине на нашей машине вышел из строя французский тепловизор? А? Наши разведчики и контрразведчики утверждают, что это был не случайный отказ, на чем до сих пор настаивает созданная нами техническая комиссия, а целенаправленная акция французских спецслужб, которую вы господа проспали.
Результатом всего этого стало то, что ни на позапрошлом ни на прошлом салоне, мы не получили ни одного заказа на бронетанковую технику. А это, как вы понимаете, огромные убытки, которые несет государство, “фирма” и, извините меня за цинизм, мы с вами.
Поэтому я бы хотел бы, чтоб вы на досуге поразмыслили над тем как исправить сложившееся за рубежом мнение о не конкурентоспособности нашей бронетехники, и не допустить отсутствия заказов на ее экспортные поставки впредь...
- Да, что тут думать, товарищ генерал-майор! - лишь в самом конце своего эмоционального вступления, вспомнил о звании “патрона”, сидевший вблизи него офицер. – Что тут думать! Нужно в первую очередь, ограничить общение наших спецов и технарей с иностранцами. Во вторую, отстрелять и откатать на отлично положенную программу. Ну и показать что-либо такое, чего никто, ни когда не делал.
- Например? – заинтересовался генеральный. – Договаривай, Алексей Степаныч, раз уж начал.
Полковник, так рьяно взявшийся за “выработку предложений” по поднятию имиджа российских танков, на мгновение замялся, но призвав на помощь свой богатый опыт, тут же продолжил:
- Я еще не знаю, что именно.… Но вот, к примеру, семь лет назад, на такой же выставке, американский “Абрамс” чисто случайно выполз на линию огня нашего “тэ-восемьдесят”. Я тогда запретил стрельбу, понимая, что экипаж “восьмидесяти” вполне мог принять “американца” за движущуюся мишень и всадить в него снаряд. Случись такое снова, я ей богу приму на себя грех, и не произнесу ни звука. Пусть стреляют. Вот тогда все увидят, на что способны снаряды наших танков.
- Ну, ну, Алексей Степаныч…
- А что?! За одно попробуем на зуб какова их урановая броня.
- А если не пробьем? Что тогда? Очередной провал?
- Такой-то пушкой?! – говорящий, либо по натуре своей был очень эмоциональным человеком, либо просто всегда так реагировал на “глупые” вопросы. – Снаряд “Орла” если и не пробьет лоб, во что я лично не верю, то просто оторвет броневой лист к едрене фене…!
- Приятно слышать. Такую уверенность бы, да всем здесь сидящим. А то, чего греха таить, некоторые до сих пор сомневаются в превосходстве нашего “второго Орла” над новыми зарубежными машинами… - и генерал-майор бросил взгляд в конец стола, за которым сидели эксперты из аналитического отдела.
Вслед за генеральным, на, в один миг, словно осиротевших, аналитиков обратили свои взоры и остальные.
- Да вы что ребята?! Пушка – жидкостная, сто пятьдесят два миллиметра! Скорость реактивного снаряда две тысячи семьсот метров в секунду и выше! А вы о каком-то “Абрамсе”?!

Заседание технического совета “Россвооружения” закончилось ближе к вечеру. Просидев более трех часов в помпезном здании “фирмы”, участники заседания подобно стае птиц, выпущенных на свободу, выпорхнули из отворившихся стеклянных дверей и метнулись к ожидающим их служебным автомашинам, водители которых, завидев своих “хозяев”, заблаговременно завели двигатели. Лишь одна, стоявшая на организованной для участников заседания стоянке, машина не урчала своим двигателем и не “чадила” выхлопом. Ее хозяин не имел личного шофера, так как не вышел для этого ни чином, ни должностью. И вообще, если бы ни необходимость в его новом качестве, частых поездок в подмосковную Кубинку, он бы и ее не получил.
Темно-синий "Мерседес", очевидно за время своей государственной службы сменивший не одного хозяина, все же продолжал выглядеть как новенький, сказывалось благородство кровей и элитность "конюшни", в которой он содержался. И если бы не обшарпанность велюрового салона, эту машину можно было бы представлять всем, как недавно купленную. Но, к сожалению, такой возможности Бабичу не представилось. Да и времени на пустое хвастовство перед друзьями и знакомыми у него теперь не было. Надо было торопиться работать...
Возможно из-за этого, а может из-за обиды, что его недавние коллеги уже покинули стоянку, а он лишь только “раскручивал” мотор, Дмитрий чуть ли не с буксом стронул машину с места, выскочил на дорогу и в один миг скрылся за поворотом.

- Торопиться... Исполнительный малый… - наблюдая из окна своего кабинета, как разъезжаются "гости" и подчиненные, кивком головы, указывая на нервозный старт не первый взгляд необычайно уверенного в себе капитана, вставшего на место полковника Семенова, охарактеризовал его директор "Россвооружения".
- Не нравится он мне.
- Что так?
- Слишком уж он глупо подставил Семенова. Все заметили, как ты пытался спасти его репутацию, а он, сделав вид, что не понимает этого, утопил Жорку. Карьерист, и порядочная сволочь - одним словом.