Ромашковое поле...

Ромашковое поле начиналось за околицей. Раскинувшееся до предутренне-розовеющих горизонтов оно своим успокаивающе-густым, немного пряным, травянисто-духмяным многоголосием ароматов уютно объяло всю округу. Необъятное лучезарное пространство в простом и незамысловатом диалоге соединяло тепло летних дуновений с хороводом неброских, но милейших ромашковых девиц. Благоуханными потоками, словно человечками на воздушных шариках,  спускались по трахеям в тишайшую тишь лёгких шлейфовые звучания ромашковых волн.

Симпатичные беляночки - ромАши, всегда радостные, как ко светлому празднику, нарядно приодетые в белые лепестковые девичьи юбочки, то застенчиво прятали глаза, то кротко заглядывали в каждое открытое сердце, даря светлые лучи симпатий.

Кипенное поле задушевно  перешёптывалось с окрестными белоствольными красавицами -
 берёзками, напоминающими невинных сестриц в пору первых трепетных чувств.

 Облака, покоящиеся в лучах топлёного медового солнца, напоминали то скромную подвенечную фату нецелованных невест, то белую летучую вату, медленно проплывающую по-над полем к размывающимся линиям горизонт, распушаемую ветром, как цветущую вербочку.

Ромашковый рай, раскинувшийся во все просторы родного русского поля, предвещал щедрые нивы и долгожданные обильные трапезы для родственного мира фауны. Малютки-ромаши напоминали маленькие пасхальные куличики, украшенные глазурью да творожные пасочки с янтарным желатином и целое море, уже очищенных беленьких яичек с жёлто-охристым солнечным желточком в сердцевинах. Они словно радостно ожидали разговляющегося летучего насекомого люда, охотно привечая всех своим гостеприимным видом и ароматно-пахучим маночком. А уж каких медоносных явств здесь только не было, - пышная скатёрка разнотравья манила и пьянила своим плотным травянисто-кумариным ароматом, дружно уживаясь на одном поле с неприхотливыми ромашками, - то были и пушистые бело-розовые шапочки клевера для вальяжно гурманствующих шмелей, и канареечно-желтый донник - лакомка для пчёл, и метельчатые корзинки тысячелистника, и венчики нектарного шалфея для тонких хоботков бабочек-прелестниц, и нетребовательная мать-и-мачеха - первый медонос для восстановления пчёл после зимовки, и радостно-жёлтые соцветия сорной сурепки, и любимый чаёвниками сиреневый Иван-чай. И этому бесконечному и неисчислимому   целительному изобилию и разнообразию природы здесь не было предела.    

 Пчелыни-трудяги, подобные энтузиастам целинникам, слетались организованнее всех, дружно разговляясь и тут же коллективно-слаженно принимаясь за кропотливую работу, во благо родины -
 автономных ульеобщин внутри всей их эко-системы мира, и непочатый край работ идейно вдохновлял консервативных пчелиц-тружениц ко служению.

Воздушные каравеллы бабочек-красавиц разговлялись радостно и ярко, идиллично-упоённые красотой и мелодикой ароматов, как маленькие кораблики морские, покачиваясь на выпуклых солнечных сердцевинках и едва касаясь струящимися шелками крылатых нарядов  каждого золотого блюдечка с белой каёмочкой. Застывая на желто-плюшевых кругляшках-сидушечках бабочки предавались мечтам и поэзии, созерцая светлую живопись цветоносного пространства, а извечно музицирующие кузнечики в такт всему окружающему великолепию цветения природы дифирамбно стрекотали в изумрудно-травянистом море с белоснежной пеной ромашковых лепестков. 

Даже воздушный шалопай и повеса - ветер, ребячливо проносящийся над ромашковым полем и увлеченный прекрасными красотами, медвяно хмелел в одно мгновение ока от сложного интенсивного горьковато-терпкого и сухого, немного лекарственно-аптечного, и в то же время слегка одеколонного, но при этом невероятно приятного купажа полевого разнотравья. Замедляя своё безостановочное движение он то с интересом нырял в разнотравье полевого хоровода, то весело увлекал желторотых ромашковых цыплят в игривые ручейки простонародной русской кадрили с проходочками и переплясами.

Ромашковое поле наполняло ещё один кусочек мира своим ярким и радостным светом, щедрыми ароматами обильного разнотравья, откликаясь в душах детско-трогательной восторженностью первых наивных радостей.

 Солнце радушно золотило и наполняло щедрым светом медоносные просторы, небо хранило и оберегало под огромным голубым богородичным куполом этот нерукотворный рай земной, словно сотворяя молитвенную требу со всем окружащим пространством о мире и гармонии, сохранении природы,  дарованной во благо и спасение Творцом, всему сущему в мире земном.

P.S. Ромашки застенчиво складывали мелованные лапки нежных лепесточков и пушистыми желторотиками доверчиво, с неиссякаемым воодушевлением заглядывали даже в самую унылую и серую душу человека, исцеляя и расцвечивая её своими яркими и улыбчиво-солнечными красками безусловной любви и радости бытия.

23.05.15 - 16.08.23

Из цикла "Пленэрные этюды души..."