Глава десятая

 Лесопилка простаивала теперь. Потеплело, дороги превратились в сплошное месиво.
Так что этот период всегда означал убытки и отсутствие работы. Бен почти не
показывался там. Не хотелось говорить с отцом о ситуации, выслушивать советы
и терпеть его упреки. Лайнел все знал, ему и не надо было что-то доказывать.
Ему казалось, он предвидел подобный исход. Его сын  попал в зависимость
от странного случая -  собственной недалекости. Особенно выводило отца из себя
то, что Бен возится с мальчишкой, как со своим, не может пересилить себя и
покончить с затянувшейся проблемой. А Грейс с ее состоянием превратилась в
проблему. Лайнел понимал, что Бен перестал интересоваться всем, кроме двоих
поселенцев в его доме. Сезон не за горами, новые контракты, древесина хлынет
по золотой дороге с наступлением лета и сухой погоды. А простачок - Бен будет
ухаживать за Грейс и ее чадом. Но старик вскоре смягчился. Он навещал их
недавно, видел Грейс с отсутствующим взглядом, сидящую на стуле перед окном.
Она перестала обращать внимание на сына, на Бена - вообще стала похожа на
ходячую смерть. Но Бен будто не замечал этого, готовил для нее еду, приносил
тарелку, стирал вещи и убирался в доме. Вел себя как нянька. Да еще малец
соизволил открыть рот и заговорил. Лайнел все рассказывал жене, она переживала,
даже плакала. Лайнел ничего не понимал видимо в человеческих страстях. В его
голове сидели цифры, сметы, подряды и ремонт снова сломавшейся каретки.
Поэтому он бросил думать о Бене, а переключился на более привычные мысли.
 Кевин приехал через пару дней. Бен перестал ощущать стойкую ненависть к
бывшему другу, они оказались в схожем положении теперь. Бен наблюдал, как
обрадовался приезду отца Трой. И в груди заскреблось чувство легкой ревности.
Кевин был равнодушен к сыну, он собрал его не многочисленные вещи, бросил
сумку в машину. Бен курил на улице, не мешал им собираться. Он уговаривал себя,
думал, что правильно поступил, но шевелилась досада и не желание отпускать
Троя. Тот тоже приуныл заметно, все смотрел на Бена, перестал замечать мать.
Да он вообще ее не замечал и раньше. Бену все хотелось спросить, почему. А
потом передумал. Не все ли равно?!
 - Бен, ты правильно сделал, что позвонил мне. - Кевин тоже прикурил от
сигареты Бена, щурясь на солнце. - Не обижаюсь на тебя за то, что набил мне
морду.
 - Кевин, бери сына и уезжайте, я не настроен вести с тобой задушевные
разговоры.
 - Выслушай, Бен, я в тот раз пытался сказать. У Грейс не первый раз такое.
Она больная, просто не нормальная. Ты не видел, что она творила! Думаешь,
почему Трой так относится к ней? Она выпадала из нормальной жизни на месяцы.
Забывала сына в магазинах и не забирала из школы. Все сказки, что она тебе так
ловко наплела про меня.
 - Кевин, - перебил его Бен, - Я не хочу знать это! У каждого из вас своя
правда. У меня она тоже есть. Я люблю ее и Троя такими, какие они, не
больше, не меньше. И покончим на этом, уезжай.
Кевин замолчал, докурил, потом сказал, словно хотел задеть Бена:
 - Ты вечно искал свои пути, Бен, сумасшедший дурак! Но все равно ты
герой. Знаешь, не думал, что Трой заговорит и так привяжется к тебе. Он мне
уже все уши прожужжал о вашей жизни.
 - Береги пацана, пусть приезжает навещать нас чаще.
 - Договорились!- Кевин протянул руку. Бен нехотя пожал ее.
Бен прижал мальчика к себе, поцеловал.
 - Бен, я не хочу уезжать.-Шепнул ему на ухо Трой.
 - Так надо, приятель.- Тоже шепотом ответил Бен. Слезы вдруг навернулись на
глаза, защипали противно.
Он все стоял на крыльце, глядя на удаляющуюся машину, пока не скрылась за
поворотом дороги. Солнце сделало озеро розоватым, птицы прилетели гнездиться
сюда. Вот она, жизнь округа Уоллова, его жизнь. Бен вошел в дом, подошел к
Грейс, обнял за плечи. Она чуть повернула к нему голову, но потом высвободилась
из объятий.
 - Трой уехал. Не обижайся на него, что не попрощался с тобой.  Он такой, ты
его знаешь. Все правильно, Грейс, ему будет лучше с отцом. - Он хотел сказать,
что лучше, если бы он не видел мать в таком состоянии,но промолчал. А как
на самом деле, Бен не знал. И не стоит знать, чтобы не было так больно душе.
Он замолчал, пошел варить кофе. Кофе убежал, оставив бурые пятна на плите.
Бен даже не заметил, все смотрел на Грейс. Она опять легла на кровать и
отвернулась к стене лицом. Бен схватил чашку, попавшуюся на столе под руку,
и швырнул на пол. Осколки разлетелись по кухне. Он вышел на улицу, хлопнув
дверью. Бороду  так и не сбрил, теперь слезы катились из глаз, прятались в
щетине на щеках. Бен и не знал, что умеет плакать.
 - Эх, Бен, ты ведь все равно ни о чем никогда не пожалеешь, правда? -  Сам
к себе обратился он, усмехнулся разговору с собственной душой.