Глава 4. Пушкари танкодрома

    Глава 4. “Пушкари” танкодрома.

    (Часть вторая. Скоропостижная кончина – отменяется!  )

     “Подкалиберным (*) заряжай!” – в последний раз взглянув на толпящихся на КП, высокопоставленных наблюдателей, скомандовал командир артиллерийской батареи “сотой площадки” (**). Новейший Оперенный Снаряд ( индекс ЗБМ55), пройдя по рукам заряжающих, лег на направляющие и, подчиняясь системе досылания, и металлическим звоном медных поясков, врезающихся в трубу ствола, был загнан в казеннике противотанкового орудия. Вслед за ним, в такой же последовательности действий, в казенник ушел и метательный заряд. Затвор пушки «Спрут-Б» ( индекс 2А45М), с приятным шелестом хорошо притертых металлических деталей, вошел в казенник, и уж затем, в громком ударе, запер канал ствола.
“Орудие готово!” - бравый крик заряжающего оповестил стрельбовую площадку.
В жизни главного артиллериста Кубинки, пожалуй, это был единственный случай, когда четкое исполнение отданных им приказов, его отнюдь не радовало.
“По цели наводи!” – с тяжелым сердцем, нехотя прокричал он.
Наводчик, припав к окуляру прицела, держа руки подальше от рукояток маховиков наведения, выполнил обязательный пункт в инструкции испытательных стрельб - в последний раз проверив наводку. Хотя, чего собственно было проверять? На протяжении последних пятнадцати – двадцати лет испытываемую огнем тяжелую бронетехнику ставили на одно и то же место, и орудие “откатывали” на одну и ту же дистанцию.
“Орудие наведено!”
Старший лейтенант обречено занес руку, перед тем, как выкрикнуть команду “пли”. Он уже представлял, как сквозь еще не рассеявшийся дым выстрела, увидит на месте стоящего в километре от орудия танка, всполох молнии и дымящиеся росчерки разлетающихся в разные стороны обломков башни или корпуса. “Старлей” потянул еще секунду, в призрачной надежде, на то, что начальство одумается и остановит испытания. Но надежде не суждено было сбыться. Изготовившийся к производству выстрела номер бросил на командира испрошающий разрешения взгляд, и лейтенант рубящей шашкой опустил руку.
“Пли…!”
Вспышка. Грохот, Клубы пыли, из которых выпрыгнула, откатывающаяся назад, пушка.
“Готов…” - не сомневаясь в гибели “Черного орла” только и успел подумать “старлей”, в тот малый отрезок времени, что снаряд летел к цели.
Не смотря на не очень то и густую пылевую завесу, ни он, ни наводчик, кинувшийся после выстрела к прицелу, ни те, кто находился на КП и наводил на “Орла” сильные бинокли, не увидели вспышки молнии, характерной при поражении танка подкалиберым снарядом.
- Не понял?! – схватившись за свой бинокль, прокричал слегка оглушенный вылетом лейтенант. - Наводчик?! Мать твою…! Ты куда наводил?
- В танк, товарищ командир. Должно быть, «игла» насквозь прошла?
- … ?! Чего?! Куда …?! Какая еще игла ?! Это тебе, что танк, или картонная коробка?! Прошла насквозь ?! Наводи по новой!
В этот самый момент за спиной раздался звонок, проведенного на батарею телефона, сразу же оборвавший поток ругани лейтенанта в сторону наводчика.
- Товарищ командир, ка-пэ на связи…
- А кто же еще, кроме ка-пэ?! – предчувствуя смысл и самое главное тон слов командования, лейтенант заранее приготовился к нагоняю. – Да, товарищ генерал…? Так точно, промахнулись! Причина…? Ошибка наведения! Есть, повторить выстрел! Есть, самому наводить…

Темно-зеленый, почти черный лобовой лист танкового корпуса медленно полз под прицельную марку, медленно поворачиваемой вращаемыми лейтенантом маховиками пушки. Тщательно выставив марку прицела по центру корпуса, лейтенант проверил поправку на дальность, еще раз взглянул в окуляр и, приняв рапорт о готовности орудия к выстрелу, поспешил отойти от орудия.
“Пли!”
Второй выстрел опять поднял целое облако пыли, плотной завесой накрывшее и пушку и ее замерший поодаль расчет. Из жерла орудия дыхнувшего огнем вылетел очередной смертоносный гостинец для замершего на стрельбище “Орла”. Но и в этот раз, несмотря на всю тщательность наведения, снаряд прошел мимо назначенной ему цели, улетев куда-то в зеленную чащу леса, предусмотрительно сохраненного за полем танкового стрельбища. Командир артиллеристов не верил своим глазам, которые даже при помощи оптического усиления бинокля, не видели на “шкуре Орла” ни трещин, ни тем более, сквозных пробоин. Командир артиллеристов, еще две минуты назад не желавший видеть в броне танка хоть малейшие следы попадания, теперь был, одержим желанием обнаружить таковые. Но поверхность лобовой брони была девственно чиста.
“Да, товарищ генерал…? Просто не попали! Никак нет, без какого-либо умысла! Да, наводил лично я… - не дожидаясь когда его окликнет связист, лейтенант заранее подскочил к телефону. – Обижаете, товарищ генерал…. Орудие и прицел содержатся в образцовом порядке! Слушаюсь, сделать и проверить прицел! После проверки прикажете продолжать стрельбу? Есть отставить!”

- Генерал? – услышав приказ о прекращении стрельб, воспротивился этому приехавший из Москвы офицер. – Как прикажете понимать?! Своим приказом вы прерываете испытания, а мы и так с вами не блещем показателями и отстаем от плана. Отмените свой приказ!
- Не могу, Дмитрий Александрович, у меня кончились снаряды, – словно в насмешку назвав младшего по званию офицера по имени отчеству, ответил Машков, вместе с московским эмиссаром наблюдавший за стрельбами.
- В таком случае, товарищ генерал, я буду вынужден считать, что вы преднамеренно срываете ответственные испытания, - даже не пытаясь скрыть своего раздражения, чуть ли, не визжал и не топал ногами представитель “Россвооружения”. – И доложу об этом своему начальству.
- Ваше право капитан! Только при этом не забудьте доложить и то что, не смотря на все мои доводы, вы продолжаете настаивать на обстреле машины, не оснащенной активными системами, а посему неспособной выдержать этого!
- Я настаиваю, на выполнении пунктов программы испытаний! Программы, которую подписал не только наш руководитель, но и вы, генерал!
- Да плевать мне на программу! Можешь ею подтереться! Танк не укомплектован и вообще не пригоден для проведения испытаний.
Выяснение отношений очень быстро переросло в ссору. Заезжий столичный офицер, за свою многолетнюю карьеру лишь дважды почтивший танкодром своим вниманием, не считаясь с чинами и должностями, на чем свет стоит, поносил генерала, обвиняя его во всех смертных грехах.
- Вы сорвали испытания…!
- Не я, а Мин. Обороны!
- …?! Опять вы за свои активные системы?! Тоже мне нашли оправдание!
- Нет! Я о стрельбах! Я уже третий год прошу пополнить боезапас наших пушкарей, который только что кончился! Совсем кончился! Так что все претензии туда, а не ко мне!
- Если все дело в снарядах, я сейчас же, лично привезу снаряды! А вы генерал разберитесь с артиллеристами, чтобы они впредь не мазали!
- Капитан, ты что, привезешь свои снаряды в багажнике служебного “Мерседеса”?!
- Да хоть бы и в багажнике, генерал! Если потребуется, я их на горбу принесу!
- Не надорвись, стахановец…! - ухмыльнувшись, напутствовал капитана Машков, и тут же вышел с КП.

Новенький трехосный “ЗиЛ” сдал назад, медленно подкатываясь к приготовленной к транспортировке противотанковой пушке. Орудийная прислуга, в полном составе, не суетясь, со знанием своего дела, хлопотала у сведенных станин лафета. Единственное, кого не касались работы по сворачиванию “батареи”, был ее командир. Он одиноко стоял на насыпанном перед артиллерийской позицией земляном бруствере и, не отрывая глаз от окуляров бинокля, смотрел в сторону недавней мишени.
- Что, Арсеньич, дыры в “Орле” ищешь?
- Да, нет. Смотрю куда снаряды ушли, – не поворачиваясь и не опуская бинокля, ответил пришедшему на позицию Машкову командир артиллеристов.
- Недоумеваешь, почему снаряды прошли мимо?
- Почему недоумеваю, Сергей Николаевич? Прицел был испорчен…
- Испорчен? Как же так Николай Арсеньевич? Артиллерист всегда должен быть готов к бою, а у тебя прицел не в порядке? – шеф НИИБТТ просто источал желчь, которой достаточно набралось после общения с приемником полковника Семенова.
- Послушай, Сергей Николаевич, что ты ходишь вокруг да около? Если хочешь упрекнуть меня в том, что я не досмотрел или специально испортил прицел, так и скажи! Или может, ты думаешь, что я сговорился со своим наводчиком, и он специально наводили пушку мимо цели?!
- Ну что ты, Николай Арсеньевич. Конечно же, это вина прицела.
Невысокий пожилой артиллерист, молча, снизу-вверх взглянул на рослого генерала, и наконец-таки выпустил из рук свой бинокль.
- Ты так уверенно говоришь об этом, что я начинаю думать, будто по твоему приказу нам тайно заменили прицел. Так, Сергей Николаевич?
Генерал открыл рот, чтобы ответить на обвинения, но взревевший двигатель тягача, бесцеремонно перебил его, и Машков решив не рвать горло и не искать слов оправдания, лишь кивнул головой. Но, как ни странно, вопреки ожиданиям генерала, его подчиненный не то чтобы выругался, он даже не выказал толики неудовольствия. За годы работы с Машковым, выслужившийся при нем из “вечных сержантов” в старшие лейтенанты, Санесян научился понимать мотивацию поступков генерала и без слов.
- Завтра, этот московский юнец привезет кучу снарядов…. А так же другой орудийный расчет и новый прицел…
- И, что тогда? Ты прикажешь сломать пушку? С чего начнем, генерал, “открутим” ствол или отпилим станину?
- Мне не до шуток Арсеньич...
- Да, какие уж тут шутки. Не сегодня–завтра, мы собственными руками угробим то, что целая отрасль создавала девять лет. Столько сил, денег, времени… Обидно, генерал. За нас обидно.
Генерал украдкой огляделся, проверяя не подошел ли к ним кто с КП:
- А ты не унывай. У меня есть одна мысль…
- Какая?
- Помнишь, полковника Семенова?
- Это такой, молоденький с проседью? Из “Россвооружения”, кажется?
- Он самый.
- Ну, как же помню. Приезжал он сюда года три назад, вел испытания “первого-Орла”, – медленно вороша свою память, вспоминал все новые подробности Санесян. – Толковый парень. Только тогда он, если помню, еще майором был?
- Наверное, – не придавая значения таким мелочам, кивнул Машков и спешно перешел к делу. – Так случилось, что график и программу испытаний этого “Орла” составлял он.
- Это как же так?! Такой толковый специалист и такое написал…
- Не важно. Будь он сейчас здесь, дела шли бы по иному. Но его нет, и где он я не знаю. А этот осел в погонах, что приехал командовать вместо него, тупо уперся и требует неукоснительного выполнения сроков и пунктов программы. Дескать “эта программа моего шефа и я от нее не отступлю”.
- Сволочь!
- Николай Арсеньевич, я знаю, что у вас в столице, действует что-то типа клуба отставных офицеров, – и генерал выразительно пощелкал пальцами под подбородком.
- Есть такой грех.
- Не мог бы ты через своих “членов клуба” навести справки, где сейчас Семенов. А то я по своим каналам не могу ни от кого добиться ответа. Возможно, он не знает, о том, что здесь твориться. А его “сменщик” то ли боится ему поведать, о все продолжающемся плачевном состоянии “Орла”, то ли просто выслуживается перед вышестоящими…
Лейтенант вынул портсигар, достал сигарету, не преминув предложить генералу и, смяв фильтр, закурил.
- Съездить-то я съезжу. Только сегодня вторник, а мы собираемся по субботам.
- Может, ради такого дела и во вторник соберетесь? – почти упрашивающе произнес Машков. – А я тебе дам на завтра отгул, бензин туда и обратно, ну и адрес Семенова. Может тебе повезет – застанешь его дома.
Лейтенант молча докурил сигарету и, взглянув в глаза генералу, прямо спросил:
- А ты случаем меня не собираешься подставить? Как сегодня утром – с прицелом? А, генерал? Приедет завтра “москвич”, а ты ему, мол, стрелять некому – командир пропал…
- Ну что ты, Николай Арсеньевич? Разве можно так? Никто тебя не подставит. Езжай спокойно. А я уж позабочусь чтобы “москвич” со снарядами до  нас не добрался, ни сегодня, ни завтра…

“УАЗик” кубинского ГИБДД с утра пораньше вышел на свой укрытый густыми зарослями придорожного кустарника пост. Теперь ни одна машина, движущаяся из Москвы в Кубинку или обратно, не могла пройти мимо него не замеченной.
- Серега, какого прости господи, мы вышли в такую рань? Сейчас только пять утра и машин из Москвы не будет еще часа два-три…
- Нам все машины и не нужны.
- Что опять будем кого-то эскортировать?
- Что-то типа того.
- Елы-палы, мы с тобой автоинспекция или кремлевские курсанты? Твои друзья хоть бы доплачивали нам за это…
- Тихо, ты! Смотри, как летит…! – первым заметив несущийся по шоссе “Мерседес”, оборвал говорившего напарника капитан и, схватив жезл с радаром выскочил из машины. – Вот он! Будем тормозить! Выкатывай на шоссе!
“УАЗик” фыркнул мотором и вслед за бегущим капитаном вышел из придорожного укрытия, перекрыв собой полосу, по которой не шла, а буквально летела темно-синяя иномарка.
Визг тормозов и нервный голос сигнала заглушили тарахтение уазовского сердца, являвшегося до этого момента единственным источником звука в округе.
- Вы что, козлы?! Жить надоело?! – выскочив из замершего на встречной полосе в десятке метрах за машиной ГИБДД “Мерседеса”, заорал на автоинспекторов его хозяин.
От подобного обращения у гибддшников просто языки онемели. Они, привыкшие чувствовать себя хозяевами дороги, еще не сталкивались со столь “крутыми” водителями.
- А если бы я влетел в вашу колымагу?!
- По дороге нужно ездить, а не летать, - справившись с начальным шоком и на силу подавив в себе гнев, как можно спокойней ответил капитан. – Вот тут у меня на радаре горит число сто пятьдесят два…
- Да, что ты ему там объясняешь?! – в свою очередь, придя в себя, вмешался напарник. – Забираем права у этой “крутизны” и гоним машину на штраф-площадку!
- Что?! – владелец “Мерседеса” аж подпрыгнул от услышанного, мгновенно наполнившись возмущением и ненавистью. – Вы что совсем ослепли?! У меня государственные номера! Эту машину нельзя ставить на штраф-площадку. В ней аппаратура связи с Кремлем. Секретные документы…. Если что-нибудь с ними случиться с вас не то, что погоны – головы поснимают!
- Мне наплевать, какие у тебя номера, и что там лежит в машине, - приняв слова нарушителя за личное оскорбление, командир “выездного поста автоинспекции” все же, настолько насколько ему это удавалось, старался оставаться спокойным и непредвзятым. – Ты шел со скоростью вдвое больше разрешенной на этом участке! Ты оскорбил офицеров автоинспекции во время исполнения ими своих обязанностей! И после всего этого ты еще пугаешь нас своей значимостью?!
- Мужики, мужики, - не с того не с сего вдруг сбавив “обороты” более мягким тоном залепетал “автолюбитель”. – Хорошо. Я виноват. Погорячился. И давайте скажем так, я признаю свою вину и готов заплатить положенный за нарушение о-очень большей штраф. Причем я не прошу у вас протокола.… Сойдет?
Говоря это, Дмитрий Бабич, а это был именно он, лукаво улыбнулся и подмигнул сквозь толстые стекла своих очков капитану.
- Да ты и вовсе дурак! Нам взятку предлагаешь?! Слышь, Игорек, он нас купить решил!
- Наверное, считает, что если он сам сволочь, то и мы такие же… - наконец-таки получив возможность вставить свои слова в диалог командира с “москвичом”, произнес младший гибддшник. - Открывай, короче машину! Будем проводить досмотр! Полный досмотр!
- Если вы куда-то спешили, то считайте, что уже опоздали, - радуясь тому, как его напарник, сам того не ведая, делал за него порученную ему работу, отпустил почти философскую шутку капитан. – Откройте, пожалуйста, багажник.
- Капитан, капитан! Подождите капитан.… Давайте договоримся…
Сержант ГИБДД, вот уже с полминуты топтавшийся около “кормы” “мерседеса”, вновь напомнил о себе, как только услышал предложение договориться. Его большая ладонь, громогласно заявив о его мнении по этому поводу, легла на крышку багажника, металл которой сыграл под ударом, подобно мембране.
- Кажется ты, что-то пытаешься скрыть от нас?! Что в багажнике?
- Ничего… - голос несчастного нарушителя дрогнул, - … инструмент, запаска…
- Откройте, пожалуйста, багажник.
- Сейчас.
Пообещав открыть багажник, хозяин “мерседеса” развернулся и направился к открытой дверце машины.
- Вы куда?!
- Вы же просите открыть багажник? Ну, так я и иду…
Капитан про себя удивился, что у такой машины как министерский “мерседес”  нет “дистанционного ключа”. Но его удивление мгновенно перешло в гнев и обиду на свои доверчивость и наивность.
Впрыгнув в машину, ее хозяин, вместо того чтобы открыть замок багажника, резко нажал на педаль газа. Медленно, словно нехотя, виляя “задом”, “мерседес” набирал скорость. Его широкие колеса окутались дымом, с визгом срывая двухтонную махину автомобиля с места. Бешено вращаясь, покрышки лишь шлифовали асфальт, не в силах дать тяжелой машине большего ускорения.
“Стой!” – первым очнувшись от выкинутого нарушителем номера, закричал капитан.
Но визжание покрышек и вой работающего на пределе двигателя, заглушили неслабый голос капитана настолько, что его окрик не смог расслышать даже стоявший рядом сержант, не говоря уже о водителе “мерседеса”.
“Ушел! Отчаянная сволочь! Эх, знать бы, что он готов на все, лишь бы довести снаряды…. - сокрушаясь по поводу неожиданного провала практически выполненного задания, капитан в то же время отдавал должное выказанным офицером “Россвооружения” упорству и смелости. – На “УАЗике” его не догнать…. А постов на дороге больше нет…”
- Ах ты! Сволочь…! – на одном дыхании произнеся триаду не слабых ругательств, Юрий выхватил из кобуры пистолет.
- Нет! Юрок, не стреляй! У него снаряды…
Юрий возможно и услышал окрик командира, но ничего поделать уже не смог. Бушевавшая в его душе ненависть, помноженная на больше месяца томившееся под запретом, желание попробовать в деле свой новый пистолет, многократно увеличили скорость его движений. Рука с зажатым в кисти пистолетом метнулась в сторону цели. Громыхнул выстрел, второй, третий…

Полотно дороги взрывом было взрыто до самого грунта. Передние колеса, двигатель и смятая газетным листом крышка капота “мерседеса” лежали метрах в двадцати от воронки. Остальная часть автомобиля в виде изувеченных обрывков и бесформенных обломков была разбросана по округе. Прогремевший ранним утром взрыв был такой силы, что ударная волна не только опрокинула стоявший в метрах двадцати пяти “УАЗик”, но и выкосила десяток березок росших недалеко от шоссе.
- Что с милиционерами?
- Их только, что увезли в больницу, товарищ генерал.
- Я это видел - не слепой! - Машков явно был не в лучшем настроении, что отражалось на его тоне. – Я спрашиваю как их самочувствие?!
- Плохо, товарищ генерал. У сержанта сломаны ребра и пробита голова. У капитана перелом позвоночника… - не ожидавший такой вспыльчивости от генерала, по установленному в армейском уставе порядку ответил лейтенант медицинской службы полигона, не забывший при этом вытянуться.
- У них есть шансы?
- Есть, товарищ генерал…
Машкову, не ожидавшему, что его просьба к зятю – капитану кубинского ГИБДД задержать Дмитрия Бабича, обернется такой бедой, после слов военного медика несколько полегчало. Правда, на его совести все же был и погибший – Дмитрий Бабич. Но за него у Машкова душа не ныла, и сердце не сжималось.
“Дурак! Не угробил танк, так чуть моих ребят не погубил!”



(*)  Подкалиберный снаряд – один из основных видов бронебойных снарядов входящих в боекомплект танков и противотанковых орудий. Снаряд представляет собой, выстреливаемую со скоростями 1200 м/с и выше, длинную, оперенную иглу малого диаметра. Изготавливается снаряд БПС из сплава тяжелых металлов (вольфрам, молибден, уран). Единственным поражающим действием снаряда на броню танка является кинетическое (ударное) воздействие.

(**) "Сотая площадка" - одна из "Площадок"предназначеннЫХ для всесторонних испытаний разрабатываемой бронетехники делящихся на полигонную, стрельбовую и демонстрационную части НИИ БТТ №38" МО РФ.