Тайга у дома. Приходи вчера!

   
                Отрывок из романа "Красная омега"



     Тетка Дарья часто говаривала:

     --У нас, поди, в кажиной избе блазнится.

     --Иди ты! Неужто в кажиной?—сомневался собеседник.

     -- В кажиной! А еще в некоторых банях анчутки водятся!

       Барсуков к таким сказаниям относился скептически: ни в приведения, ни в духов он не верил. А, напрасно! Знающим-то людям доподлинно известно, что почти в любом жилище  обитает некое потустороннее существо. В городе его кличут барабашкой,  а в деревне предупредительно величают то дедушкой, то суседком, а, чаще всего, домовым и, даже, хозяином.

      При переезде из старого жилища в новое, крестьяне  обычно перевозят с собой и домового. Ну, а как же! Оставить «дедушку» это даже хуже, чем бросить  собаку или даже кошку. Для транспортировки «хозяина» раньше использовали ношеный лапоть, а теперь годится любая коробка. Чтобы домовой отправился на новое место жительства,  произносится проверенное временем приглашение: «Хозяин, хозяин! Садись в сани, да поезжай с нами!».
 
      Поскольку для перевозки домового используют лапоть или коробку, то можно догадаться, что в крестьянском представлении «хозяин» -- это маленькое существо, вроде хомячка. На самом же деле, никто точно не знает, каковы размеры «дедушки» и как он выглядит.

         В этом отношении «повезло» Барсукову. Однажды он увидел домового в полный рост и прямо перед собой. Причем так близко, что при желании до него можно было бы дотянуться рукой.

      Вечером Барсуков стал пропалывать морковь. Муторное это занятие, да и мошкара донимает. Часов в восемь обильно вылетевший гнус все-таки загнал его в избу. Прослушав вечерние радионовости, которые, как всегда в последнее время, были безрадостными, тоскливыми, он выкушал вечернюю порцию простокваши и улегся спать.

     Диван, на котором он всегда почивал, стоял у стены и был расположен по науке, то есть, параллельно меридиану, что проходил через Самары.  По науке же занимал место на диване и сам Барсуков. Голова его была обращена к северу, а ноги – к югу. Лежал он на правом боку. Перед диваном, метра в полтора от него, стоял круглый стол. На столе, в стеклянной банке красовался букетик анютиных глазок.

     Такой протокольный перечень обстоятельств, при которых произошел контакт человека с представителем параллельного мира, совершенно необходим. Ведь всегда найдутся неверящие Андропы, которые скажут, что весь этот сеанс с домовым Барсуквоу просто приснился или померещился. А померещится могло, мол, по чисто материальным причинам:
или он перетрудился под солнцем на своем огороде,
или съел на ночь что-либо тяжелое,
или неудобно устроился на своем диване,
или нанюхался дурманных цветов.
Так, вот ничего подобного не было!

     Итак,Барсуков выпил традиционную кружку простокваши, прилег на диван и смежил веки. После непродолжительных мечтаний и рассуждений «за жизнь» он уснул. Следует сказать, что обычно сон его был крепок. Предстательная железа  еще была в порядке, и до утра он не вставал с постели. Никакие скрипы, стуки, громы не смогли бы разбудить его. А тут вдруг среди ночи  кто-то легонько ткнулся ему  в плечо,  и он проснулся.

      Он проснулся и открыл глаза. В избе было светло, и Барсуков сразу же увидел, что под столом кто-то стоит. В блеклом свете белой ночи было видно, что этот кто-то походил на плотный вертикально поставленный тючок и имел рост около пятидесяти сантиметров. Большая квадратная голова, покрытая темной, курчавой шерстью, сразу же, без шеи, переходила в мохнатое туловище. На лице сквозь завитки шерсти поблескивали маленькие глазки и торчал сухой, крючковатый нос.

         Когда этот кто-то увидел, что Барсуков  проснулся, он протянул к нему волосатую лапку, в которой был зажат небольшой белый сверток. Наш бывший старший научный сотрудник и кандидат технических наук, быстро проанализировав ситуацию, сразу же смикитил, что его посетил «хозяин». Он вежливо отказался от свертка и на удивление хладнокровно и  четко произнес старинную охранительную формулу:

-- Хозяин, хозяин,  приходи ко мне в гости вчера!

     Темная фигура домового стала бледнеть и вскоре совсем истаяла. И только после этого зашевелились на голове уБарсукова  остатки волос, а ниже живота все сжалось и похолодело.

     С нервно бьющимся сердцем вскочил он с дивана и врубил свет во всех комнатах. Затем включил радиоприемник, который императивно заорал голосом Аллы Пугачевой: «Все могут короли!..».  После чего взглянул  в окошко и увидел волшебную картину.

     Над деревней разливалась лиловая мгла.  Огромный лунный диск ширился из-за острых верхушек елок. На его тревожном, оранжевом фоне трепыхались черные силуэты крупных нетопырей. " Господи, -- подумал Барсуков, -- ну и ночка! В самый раз для нечистой силы!"

      Вспомнив о господе, он тут же перекрестился, чего не делал уже много, много лет.  После этого стал осенять крестным знамением все углы в избе.   Свои действия он сопровождал словами:

      -- Иван Креститель! Закрой все  двери, окна, щели, трубу домовую…

     Эту молитву он слышал еще в детстве от старой сибирячки, в военную пору, когда он и его мама, эвакуированные из Ленинграда, жили в сибирской деревушке. Многие слова молитвы он позабыл и поэтому допускал отсебятину, а концовку придумал такую:

-- А ты, нечисть поганая, брысь отсюда и больше не приходи! Аминь!
Немного успокоившись, Барсуклв вскипятил воду и заварил смесь душицы, ромашки и мяты. Пока снадобье настаивалось, он опрокинул внутрь знатный рюмец водки.

      Ранним утром отправился Барсуков по воду. У колодца он встретил Николая Ромашкина и рассказал ему о своем ночном происшествии, пытаясь при этом придать событию комическую окраску. Однако, Николай к данному вопросу отнесся очень серьезно:

-- Надо меры принимать!

       После срочной службы на флоте, он несколько лет трудился по милицейской части. С той поры у него остался навык: на любой непорядок реагировать решительно и немедленно.

-- Какие меры? Да, и зачем? – вяло отмахнулся Барсуков.

-- Зачем, зачем, -- передразнил Николай, -- да, затем! С нечистой силой шутки плохи.

-- Так, что же делать, Николай?

-- Окольцовывать его нужно, вот что. В круг, значит, брать.

-- Как это?

-- Погоди, кроликам травы нарежу. Опосля и разберемся.

       Показался Николай через два часа и принес ржавое чугунное кольцо от печной конфорки. Он сказал, что кольцо правильное, что над кольцом пошептала и поплевалась его жена и что оно готово к употреблению.

      Ворожба над железякой, сотворенная Галей, женой Николая, нисколько не удивила Барсукова, поскольку в Гале постоянно ощущалась какая-то чертинка, или, скорее, ведьминка. Ей было уже за сорок пять, а стройности и гибкости ее стана позавидовала бы любая молодайка. Все лето, не боясь мошкары, ходила она в открытом купальнике и загорала к осени до цвета луковой шелухи. С её удлиненного лица прыскали лукавством и озорством широко открытые темные очи.

    Николай протянул ржавое кольцо Барсукову и проинструктировал:

-- На, возьми и, не глядя, брось его в подпол или куда в угол. Брось и забудь.

    Барсуков  усмехнулся, но кольцо взял. Он прошел на кухню и забросил заговоренную железку под печку. По поводу такого важного события была откупорена бутылка местной водки. Посидев с полчасика, собутыльники разошлись довольные друг другом.

Прошла неделя, другая. Может быть, кольцо подействовало или молитва достала, но домовой больше не появлялся. Сам же Барсуков объяснил этот факт просто: домовой в его доме –  доброе и приличное существо.

    А то, что домовые существуют, Барсуков теперь знал точно.