А на хрена олиму китаистика!

ВНИМАНИЮ ЧИТАТЕЛЯ:
Цифры в скобках после слов и выражений в тексте помещённой здесь статьи, помеченных  звёздочкой*, означают отсылку к соответствующему примечанию под всем текстом. - Публикатор.

НА СНИМКЕ: Автор, Нина Вейнбрун (Инна Рахлина - Фрейдина) в комнате-салоне нашей "амидаровской" квартиры. Афула (Израиль), начало 90-х годов ХХ века.

А на хрена олиму* (1) китаистика!

Не выдержала. Как бы сейчас смеялись друзья, подтрунивавшие над моим чистоплюйством. Уже Евтушенко отметил, что «интеллигенция поёт блатные песни», и матерное словцо давно стало обычным не только в среде медиков, а я всё держалась. И вовсе не потому, что пуританка. Дело было в другом: некоторый период в вечерней школе я работала в классах, полностью укомплектованных из шоферов. Вот это был мат! По сравнению с ним заборный фольклор, перенесённый на печатную продукцию Э.Лимонова, Ю.Милославского, А.Гольдштейна, А. Бреннера* (2) – невинный детский лепет. У «моих» шоферов самое простое предложение превращалось в многоэтажную конструкцию. И хотя в класс они приходили чистые,  надушенные, почти как сегодняшние мои соседи из Эфиопии, прекрасно одетые (хорошо зарабатывали ребята!), мне казалось, что я вся липкая от словесной грязи. Счастье, что в Союзе не нужно было экономить воду – дома я чуть ли не с порога устремлялась под душ.
Моя абсорбция* (3) началась не совсем обычно: с крупной ссоры… Друг юности, с которым было связано… (а разве нужно объяснять, что бывает связано с дружбой в юности?), задав тот самый вопрос: «Зачем приехали, если?..», вызвал у меня состояние, похожее на столбняк. Ведь это говорил не чиновник мисрад-клиты*(4), не ватик* (5) с 40-летним стажем. Разве не понимал он, мой бывший друг, что если даже слова его абсолютно справедливы, я всё равно не могу уже вернуться. И все азбучные истины, известные нам с самой первой сказки про  Курочку Рябу, предполагали, что он должен задать вопрос себе: как помочь? Я написала другу письмо, потому что высказаться не было сил. Он ответил: позвонил по телефону и очень спокойно довёл до моего сведения, что имеет полную возможность подать на меня в суд за оскорбление – улика у него в руках. Так, между прочим, мне довелось познакомиться с иной ментальностью. Я немедленно вспомнила эту угрозу, прочитав «дружеское» предупреждения Якова Ш. в адрес В. Топаллера* (6), давшего маху в своём призыве к читателям: не покупать газету «Знак времни». Это ж надо так опростоволоситься! Ведь «Знак времени» не продаётся! Цены ему нет! Вы думаете, что купили «Нашу страну», а там в середине – «Знак…»  Я не раз видела, что эту середину оставляют на скамейке, даже не перелистав. И действительно, если не читать, то к чему она? Это ж не Россия, где газеты нужны не только для чтения…
Вообще-то, скучно писать о полемике между журналистами.
Ведь всё это уже было, было ещё до пушкинского, потом некрасовского «Современника», а потом уже на нашей памяти: «Новый мир» и «Октябрь», «Огонёк» и «Молодая гвардия», Кожинов и Коротич.
Меня заинтересовала статья Якова Ш. «Несколько мыслей о любви и дружбе» (…) своими вопросительными знаками, прямыми и подразумевающимися. И я по занудной учительской манере хочу попробовать эти вопросительные знаки превратить в точки и в свою очередь задать вопросы.
Вы спрашиваете, Яков Ш.:  откуда такое озлобление против авторов «Знака времени»?». «Я вам не скажу за всю Одессу» - объяснюсь только в своей нелюбви к Вам. Помните, как ранний Маяковский писал об учёном, которого совершенно не трогает, что растёт человек «глуп и покорен», зато он, учёный, «может ежесекундно извлекать квадратный корень»? Тысячи людей, на языке которых выходит «Знак времени», стоят перед угрозой нищеты, деградации, в отчаянии перед будущим своих детей, а вы публикуете рассуждения о рифмах, исторических парадоксах, о проблемах авангарда в живописи и т.д. Оле хадаш* (7) может всё это читать в двух случаях: когда он ещё в состоянии эйфории (если среди прилетающих сегодня и  уже знающих, что их ждёт, такие находятся), или… ну, скажем, регулярно читать ваш еженедельник могут Михаил Козаков, Евгений Клячкин, если, разумеется, последнему интересно. Прийти домой после любимой работы, принять душ не экономя воду, сесть в кресло, включить торшер и- читать… Зная, что за окнами нет антисемитов и не долетит с улицы пьяная грязная ругань. Сказка!
Что ж, если у Михаила Козакова такое душевное состояние, что он может наслаждаться литературоведческими изысканиями, – на здоровье ему! Козаков стоит того, чтобы даже для него одного печатался «Знак времени». Тем более, что, надо думать, душевное равновесие – не только у этого актёра: есть ещё Ирина Селезнёва, Валентин Никулин, есть ещё 60 тысяч других (если верить любителю статистики Амосу Саги), работающих по своей специальности. Нет, 60 тысяч всё равно не наберётся. Мой сосед, который не сменил в Израиле профессию и, как и в Союзе, торгует здесь на базаре, «Знак времени» не читает. «А на хрена мне их китаистика!» - сказал он.
Ну да Бог с ним, с соседом. У него вообще книги появились только тогда, когда обязательной частью мебельного гарнитура стал застеклённый книжный шкаф. Я ведь о себе пишу. Конечно, жизнь – это не только борьба за кусок хлеба. Кроме того, есть не только «Алия-90». Русскоязычные газеты читают и «семидесятники»* (8), и, как свидетельствуют письма, настоящие ватики*(9). Не отказываться же им от «Знака…»потому, что мне не читается даже любимый Чехов. Это надо и витрины израильские  эамазать, поскольку они никогда не будут иметь ко мне отношения, и остановить хлынувший на Израиль вслед за алиёй* (10) звездопад: Ростропович, Плетнёв, Гердт, Хазанов. Эти звёзды для меня так же недоступны, как и то, что за витринами Дизенгофа* (11).  Ну, сделали олимовский билет со скидкой, так ведь не только в кассе театра – мне нужно шесть раз автобусный билет купить. Да и нет у меня зависти к счастливчикам Тель-Авива и Хайфы, которые могут хоть на два-три концертных часа забыть, что с ними произошло.. Я хорошо знаю по опыту: проснёшься – потом ещё хуже. Нет зависти. Так всё-таки, откуда же злоба к авторам «Знака времени»?  Сразу видно, что вы не читаете газет, Яков Ш. Нехорошо обижать «Нашу страну», ведь именно она так гостеприимно нас приютила, и именно на  страницах её приложения есть прямой ответ на ваш вопрос у З. Яновского: « готов снять шляпу перед поэтом, но только в одном случае: если он говорит об искусстве. Если же он кокетливо рядится в тогу прокурора или плащ пророка, меня тянет закричать «Караул!» («Пятница», 1 ноября 1991 г.)
Авторы «Знака…», эрудицией которых вы так гордитесь, со всеми своими научными степенями, глубоким знанием кавказских языков, китаистики, израильской и иной юриспруденции, имеют одно общее незнание – жизни сегодняшнего Израиля, его самых болевых точек, связанных с «алиёй-90». И это незнание не даёт вам права выходить за рамки «чистого» искусства. Доказывать это бессмысленно, ибо какие бы аргументы и факты вы ни приводили, они не прибавят ни одного шекеля к моему нищенскому  бюджету, не приблизят ни на один день срок  приобретения жилья, не добавят ни капли надежды на лучшее будущее моих детей.
Вот уже третий месяц я не получаю положенное мне пособие, уже отключён телефон, и я со страхом жду счёта за электричество. Приезжайте ко мне в гости – в дом, в котором я живу.Я проведу вас только по одному подъезду: что ни семья – трагедия. А ведь это «счастливый» дом: почти у всех его жильцов – «амидар»* (12) - самое дешёвое жильё. Есть в вашей статье абзац, где стоят сразу три вопросительных знака. Скороговоркой перечислив темы «Новостей недели»,- например, об уличных драках между олимами и сабрами* (13) (кстати, вашего сына ещё не полоснули ножом?), вы спрашиваете: «Что дальше? Хором прочитать? Всем повеситься?» Опять не читаете «Нашу страну»с «Пятницей». Сказала же Дора Штурман: если ничем не можешь помочь, – помоги  хотя бы добрым словом.
А я бы продолжила: если нет у тебя добрых слов для людей, которым плохо, – помолчи  .
Вообще, Яков, я на вашем месте потребовала бы патент на изобретение. Обычно писатели не умели спокойно проходить мимо человеческой боли. Вот не додумался Шекспир показать счастливую безмятежную любовь – зачем-то понадобилось ему писать о трагической. Ну, и что?  Чему эта история научила? Недавно в статье о Раисе Горбачёвой мы прочли, что родители первого её жениха не дали  сыну на ней жениться: невеста показалась им недостойной их генеральского положения. Не приняли к сведению, не учли уроков знаменитой трагедии.А к чему чеховская «Тоска»? Где взять лошадь, чтобы рассказать об олимовских бедах
Где вы были раньше, Яков? Насколько  бы веселее жилось на свете, если бы , послушавшись ваших советов, писатели и журналисты перестали портить нам настроение.
Вот теперь, как и собиралась, я начала задавать вопросы. Вы не можете объяснить мне одно положение вашей статьи: «Многим волнам алии было хуже, чем нашей, и каждый раз страна, переварив гигантскую человеческую массу, поднималась на более высокий экономический уровень. Только восприятие себя и своей алии  в пространстве историческом может позволить оптимизм в нынешней трудной ситуации»?
По-моему, Яша, на уроках истории в советской школе вы были более внимательны, чем на моих уроках (по языку и литературе). Как хорошо вы там усвоили насчёт переваривания «гигантской человеческой массы»! Между прочим, ваша позиция несколько противоречит установкам Государства Израиль, которое декларирует ценность  именно каждого отдельного человека, причём, без всяких оговорок в плане «исторического пространства». Ну-ну, не беспокойтесь: с точки зрения юридической ваше утверждение меня совершенно не интересует. Во-первых, в моём возрасте уже совершенно не усваивается новая ментальность, во-вторых, мне кажется, что вы это написали так, механически, не думая. А если ошибаюсь, скажите: вы лично согласны быть переваренным, чтобы это варево стало питательной средой для меня?
А с местоимениями у вас явно неблагополучно. Ну, скажите, причём здесь «мы», «нашей»? Между нами сегодня дистанция огро-о-омного размера! Может, это из скромности вы «мыкаете»? Я было так и подумала, особенно когда читала, как вы Топаллера уличаете в самолюбовании. Хороша скромность: объявить, по крайней мере, на всю страну, что вами уже усвоена новая система ценностей и что вы знаете, как с ней надо обращаться. И сразу написали неправду, и опять потому, что не читаете «Нашу страну». Ведь как-то неудобно оле-90, к каким вы себя причисляете, писать о «семидесятниках» совсем не то, что они сами о себе пишут.
Марк Азбель: «Сегодняшним олим бесконечно трудно и отчаянно безнадежно. Безмерно хуже, чем было в семидесятые. Они привезли с собой энергию, знания, готовность и умение работать – и всё это преступно не используется, бездарно разбазаривается». («Наша страна», 22 ноября 1991 г.) И я готова забыть, как уважаемый проф. Азбель разговаривал с олим в первый раз. Что ж, и физики ошибаются.Только, в отличие от лириков, не умеют не видеть реальности. Наука, как известно, строится на фактах. Кроме того, мне кажется, что учёный этот, в отличие от авторов «учёного» издания, которое вы представляете, Яков Ш., действительно, любит Израиль, и ему небезразлично, за что платят деньги.
Некоторые места вашей статьи заставили меня краснеть от стыда. Как же плохо я вас учила! Вы там «Новости» поймали на грамматических ошибках. Вот уж, поистине, «в чужом глазу соломинка»… Я и раньше, в прежних ваших статьях, спотыкалась об языковые промахи, но думала: «Кто его знает?  Может, это теперь тоже норма в литературе – как площадная брань и подглядыванье за самыми интимными движениями человека (и в постели, и в туалете)». Оказывается, я ошиблась. Вы по-старомодному считаете, что печать должна быть без ошибок (хотя бы).  Так как же вы могли войти в симбиоз  с самой безграмотной газетой в русскоязычной прессе?  Ведь «Нашу страну» иной раз просто трудно читать - так и тянет схватиться за красную ручку.
Кстати, ваши словари,  которые вы так любите, далеко? Посмотрите, что такое интеллигент. Я тоже посмотрю, потому что уже начала сомневаться в своих прежних представлениях об этой категории людей. Так, нашла: корень этого слова, его этимология – «понимающий».
Я думаю, что не стоит теперь тревожить тень Чехова. Чего доброго, явится и тоже начнёт вам вопросы задавать.  Протрёт пенсне, сощурит глаза – и так мягко, деликатно спросит: «А что, г-н Ш., Вы уверены, что «новая система» действительно представляет собой «ценность»? А я-то считала, что интеллигентность не бывает без совестливости, способности сопереживать, брезгливости ко всякого рода лжи…
Да, век живи – век учись. Вот я думаю теперь, что рано в Союзе на пенсию отправляют. Хотя, работай я там до сих пор – откуда  бы взяла время в очереди за маслом… теперь уже и за хлебом стоять. Но, оказывается, я ещё кое-что могу усвоить.  С ивритом, конечно, дело туго идёт.  Спасибо, кстати, за ваш добрый совет «подтянуть иврит». Хотя я понимаю, что вы не меня имели в виду. Потому что после 50-ти память уже не та, тем более, что не выходит из головы главная мысль: до пенсии 10 или около того лет. Представьте: литератор столько лет без работы. Зато какое пространство для оптимизма!
Всё же некоторые новые истины я усвоила. Хорошо понимаю теперь, почему вернувшиеся хоть перед смертью из лагерей родители не любили рассказывать. Мы думали, они подписку там давали перед освобождением. Какая чепуха! Если я выберусь живой из этой передряги, которая называется «восхождением» (вот уж точно «взошли», только барабанов недостаёт), никогда ни о чём не стану рассказывать, молиться буду, чтоб ночью не приснилось. Ещё я поняла, что далеко не всё русское надо было ругать, ох, не всё! Где вы сейчас, доктор Смородинская, Ковригина, десятки врачей «скорой помощи», по нескольку раз в сутки бесплатно (!!!) спасавшие моего отца.
Вот учителя истории нас учили плохо. Твердили про какой-то «загнивающий капитализм». Надо было объяснить, что рыночные отношения – они  не только основа успешной экономики: они становятся основой отношений человеческих. Надо было на примерах показать, что это значит.
И, по-моему, я наконец поняла, что такое ментальность. Это просто вошедший в обиход новый термин, но по сути ничего нового  для нас, олим, он не содержит. Мы видели уже в Россиии предательство, и цинизм, и каждый из нас встречался с людьми, которые замечают дым от пожара только тогда, когда горит их собственный дом.
Русскоязычная пресса выработала неизбежные штампы жанра:  немножко цитат из советских стихов и песен, немножко аналогий, какой-нибудь анекдот, предполагаемая реакция оппонента – и ответ ему.
Буду придерживаться этих правил.
Немножко вспомню. Выпускной вечер в классе шоферов.  Витя Панов, конечно же, хорошо поддав, хочет развлечь меня, рассказать анекдот.
 – Виктор, никаких анекдотов!
 – Нина Семёновна, ни одного матюка не будет! Слово!
 – Ну, хорошо, рассказывайте.
 – Сара говорит Абраму…
 – Виктор, сейчас же прекратите, я не хочу слушать!
 – Так это же не матюки!
 – Маму мою Сарой звали...
– ???
Ь – Да, я еврейка!
 – Бросьте! Чтоб я… (смачный мат). «Семидесятники» - здесь репатрианты из СССР 70-х годов ХХ века«Семидесятники» - здесь репатрианты из СССР 70-х годов ХХ века«Семидесятники» - здесь репатрианты из СССР 70-х годов ХХ века«Семидесятники» - здесь репатрианты из СССР 70-х годов ХХ века
– Не верите? Ну, что: паспорт вам показать?
– Нина Семёновна, даю вам честное слово коммуниста: вы совсем не такая!

…Дорогой Яков! Я не забыла, что рядом – ваша статья. Как вы думаете, что он имел в виду, мой ученик – не слова ли журналиста «Знака времени», что прибыла не такая алия? Но ведь вы хорошо понимаете, что Витя Панов ошибался: я именно «такая». Все мы «такие» в нашей крошечной стране, среди ненавидящего нас мира. И как грустно, что приходится мне говорить это вам.
Вообще у меня сегодня день скверный. С утра началось. Ночью был дождь – ну, конечно, пятно на потолке увеличилось. По опыту соседей знаю: заявлять в «Амидар» бесполезно. Стала завтрак готовить – газ кончился. Вышла из квартиры: лестница (я же только вчера её мыла!) – хоть картошку на ней сажай, хоть с шестого этажа на перилах спускайся. А газ вовсе и не кончился – это баллон опять украли. Надо было послушаться совета – вон у соседей металлической цепочкой прикован. Я человек суеверный: если день с неприятных мелочей начался – жди чего-нибудь покрупней.  Так и есть: письмо от подруги, в котором она приводит слова брата, жившего в Беэр-Шеве: «Передай всем, кто собирается сюда ехать, чтобы не повторяли нашей глупости. Лучше голод, хунта и война, чем  эти сволочи, жульё и наши страдания здесь». Письмо шло долго – брат подруги уже в Союзе. Не спешите, Яков, радоваться – он еврей, я хорошо его помню: весёлый, энергичный, решительный, предприимчивый. Не гуманитарий. Совершенно не склонный к рефлексии. Что решительный – вы сами видите. Только-только начали журналисты (и вы в их числе)  осторожно намекать,   что, может, стоит некоторым подумать о возвращении, а он уже решил  - и за себя, и за жену, и за двоих сыновей. А, может, вы всё равно тихонько радуетесь: вот уже на четверых меньше… А мне страшно… За него, за его мальчишек – да и за себя тоже.
Вас интересует, «что дальше»? По-моему, уже видно. В «Новостях недели» Ганна Слуцки с горечью и недоумением пишет о растущей озлобленности среди граждан еврейского государства. Да и вы отмечаете, что нет между нами дружбы и любви. Заметили? РЭКА*(14) прекратила передачу «Кораблик детства», Там быстро поняли, что этот розовый кораблик захлёстывают волны родительского горя. Уже материал для этой темы может дать полиция. И я уверена, что вскоре любитель статистики Амос Саги представит нам зловещие цифры. А если дальше так пойдёт, то боюсь, что мы погубим друг друга без интифады* (15) и «скадов»* (16), потому что тысячи людей, оказавшихся в течение трёх суток или трёх часов , после нормальной, пусть в их понмании, жизни, на дне – впадают в состояние глубокого шока. Но это ненадолго. А потом начинается распад человеческой личности на молекулы злобы, отчаяния и агрессивности. И процесс этот происходит быстрее, чем распад атомного ядра. Мне кажется, физик Марк Азбель понял это. А, может, и Александр Воронель, и Анатолий Щаранский, – все  те, кто в России боролись за права человека. Если это так – есть надежда.
А по поводу «Новостей недели», с их «Топаллеризмом» (неологизм вашего коллеги),  – вам эта  газета нужна, как воздух. Не верите? А почему же вы её читаете и постоянно цитируете? «Нашу страну» не смотрите, а «Новости недели» - да! Вы думаете, что ищете заряд для стрельбы по Топаллеру – а тем временем, независимо от вашего желания, знакомитесь с жизнью. Ну, как вы узнали про причину моего плохого настроения? Ведь не приедете в гости – хотя опять повторяю приглашение. Есть на что посмотреть журналисту.
И хочу ещё сказать вам на ушко: через статью обязательно проступают черты автора. Так вот, поверьте моему многолетнему учительскому опыту: не идет вам тога прокурора, не идёт совершенно. Вам бы лучше, если уж так нравится юриспруденция, в адвокаты. Тем более, что вас никто не заставит защищать Демьянюка или – как их там? – Леви, Дери…  Могу посоветовать, с кого начать. Читайте: « У нас нет денег даже для того, чтоб купить молока детям.По утрам я наполняю пластиковые бутылочки младших детей (их семеро всего. – Н.В.) разбавленным водой апельсиновым соком. Они сосут єту «еду» полчаса, после чего у них нередко начинается рвота» («Новости недели», 29 ноября 1991 г.)
…А вы говорите – китаистика!
                (Опубликовано в еженедельнике «День седьмой» - приложении к газете «Новости недели», Тель-Авив, 6 декабря 1991 года)

ПРИМЕЧАНИЯ ПУ№БЛИКАТОРА:
1. ОлЕ’ (м.р.), олА’ (ж.р.), олИ’м) – (мн. ч., ивр.) – репатриант, репатриантка, репатрианты.  Форма «олим» к единственному числу применяется лишь по ошибке, характерной для русского просторечного словоупотребления.
2. Перечислены фамилии авторов, ставшие известными по  литературе русского зарубежья. 
3. Абсорбция – принятый в Израиле термин, обозначающий вхождение новых репатрианов в экономическую, культурную и ментальную среду страны, их освоение в ней, «впитывание» в неё.
4. Мисрад-клита – министерство абсорбции репатриантов – ведомство в Израиле, ответственное за их устройство и интеграцию  в стране.
5. ВатИ’к – старожил Израиля, абсорбированный репатриант.
6. Виктор Топаллер – журналист, в то время сотрудник редакции тель-авивской газеты «Новости недели», ныне известный  ведущий телевизионных передач на русском языке из Нью-Йорка.
7. ОлЕ’-хадА’ш- новый репатриант.
8. «Семидесятники» - здесь репатрианты из СССР 70-х годов ХХ века.
9. ВатикИ’ – старожилы Израиля, натурализовавшиеся в стране репатрианты.
10. «Алия» (ивр.) -  репатриация в  в Израиль, буквально – «восхождение».
11. Дизенгоф – здесь название одной из главных улиц Тель-Авива, а также культурно-торгового центра в этом городе, носящих имя его первого мэра, еврейского  общественного и политического деятеля Меира Дизенгофа (1861 – 1936)
12. «Амидар» - название одной из фирм по эксплуатации социального жилья в Израиле.
13. Са’бра (от ивр. цабар – кактус) – принятое в Израиле название уроженца страны.
14. РЭКА – ивритская аббревиатура («Решет клитат алия»), обозначающая название радиостанции на языках стран исхода  репатриантов: «Радиосеть абсорбции репатриантов», большую часть эфирного времени вещает по-русски.
15. Интифада (араб.) – восстание (палестинских арабов), ставящее целью уничтожение еврейского государства Израиль.
16. Скады – ракеты среднего радиуса действия, какими, в частности, во время первой «войны в Заливе» (1991) Ирак, по приказу Саддама Хусейна, обстреливал не принимавший участия в той войне Израиль.