Почти Воскресный вечер

  От автора.
  Часто смотрю политические информационные передачи: "Право голоса",  "Право знать", и др. в целом все они полезные, но ...  жанр полемики ... в таком виде, мало даёт понимания из-за "базара".  Неужели нельзя выбрать иной стиль, форму,  существуют же  "круглые столы" к примеру, где больше прав дано ведущему. Будет больше пользы, корректности, и наша сторона не станет срываться на выпады словесных дебоширов. Прямой намёк на эти и др. теле программы.
 Желающим  предлагаю отрывок из книги "Чертовщина". Почти пародия. А дело то серьёзное. Кадры решают всё.

 
   ТИХИЙ  ЧАС  В  ПЕРВОМ  ОТРЯДЕ.

 Олег(15 лет,вожатый младший группы) зашёл к старшим мальчикам  первого отряда. Там  никто, даже не лежал. Корнеев  сидел на спинке кровати и пел под гитару. Сидя на подоконнике, ему подпевал Серов. Каждый занимался своим делом. Играли в шахматы, читали, в углу играли в карты. Буратино сидел на кровати, и чистил гуталином ботинки.      
- Люди, привет! Тихий час, чего не спите?

- О! К нам народ пришёл. Где потерял своего друга? Ищешь? Спросил верзила из угла. 
- Твой дружок в отряде малышам байки травит.            
- Олег, а ты нам потрави, - сказал Антон, откладывая книгу. Давай рассказывай, где вас черти носили?

- Нас с кем-то перепутали, в общем, поколотили. Признался вожатый.
- Олег, не темни, все знают, что вас трахали в лесу. Это правда?
- Кого?  Чего враньё мелешь?
- Да, вас, и ещё этих ваших двух, которые за вами увязались.   
Игорь убил комара на гитаре, и перестал петь.
- Кто, вам, такое натрепал, не Фасолин же?

- Его дружок Французов прибежал, глаза квадратные, Олега в «Ж...»,  Вихрова туда же, Фасолину всё между ног отрезали. Скороговоркой выпалил Валерка.
- Дёмин, дурак помолчи, он не так говорил. Марчук кинул в Валерку огрызок яблока.
- Смысл-то, такой. Нашли в лесу голого Фасолина, к сосне привязанного. Его Арамчик на себе принёс, "шарики" в кармане, а пол пречендала так и не нашли.   
– Не слушай Дёму. Сначала Вихрова нашли, а Фасолина потом.
 
 – Какая разница. Кого первого, кого второго. Врачиха обследовала, полчаса обоим в «Ж....» смотрела. Вихров сам говорил, что тебя изнасиловали, и того дурака. Ему всё отрезали, и головешкой прижгли, чтобы столбняка не было. И он говорил, что тебя тоже того, и Вихрова за компанию, прямо туда же.

– Меня никто не насиловал. Побили, было дело, и силой напоили чем-то. Про своих товаарищей ничего не знаю, и говорить не буду, я вообще ничего не видел. Я думал, меня одного побили, и что я был там один. Я и не знал, что они были рядом в соседнем сарае.

- Тебя, Олег, Вихрова и Фасолин видели, а Дёмин всё врёт, – сказал  Ермаков.   
– Да, да, – подтвердили  ребята.
– Что вы, там темните? Парни, они друг друга покрывают, дело тёмное, - сказал Дёмин, и плюхнулся в кровать, – поимели вас там, стесняетесь признаться.
- Фасолин говорил, что ...  … продолжал парень.

- Что, тебе Фа-Фа сдался? От тебя, за версту несёт. Мужики, они там все перепились, и двух пацанов ещё с собой прихватили.
- Валерка, ты дурак, или просто так?
- Я пятнадцать лет Валерка
   
- Ты, дурак пятнадцать лет.
- А ты, помолчи, Лидер Иванович.
- Я, Пётр Иванович Ермаков, да будет, тебе дурак, известно.   
– Я и говорю, лидер Иванович, что я не видел, как ты спал с ним в одной постели.

- Кто?  Злобно, спросил Столицын Олег у Дёмина Валерки.
- Твой Дружок с Петькой. Это вам всё Фасолин подстроил. Вошёл к вам в доверие; девчонок вам подсунул. Вы после дискотеки побежали по кустам. У всех умные рожи, словно никто не видел, и не знает, зачем вы по кустам разбежались. Фа-Фа ещё тот, молокосос.

- Валерка, что ты говоришь? Тебе надо морду набить за такие слова. Всё врёшь.    Олег двинулся к его кровати.
- Защищаешь Фасолина!? Да, вы вдвоём  каждый божий день, в лес бегаете. В "американочку" играете. Этот сынок начальника и вас и нас всех дурит. Пусть мой рубль отдаёт назад. Вы все дураки, а Фасолин умный, он вас обвёл вокруг пальца. Он вас поработил, завладел вашими душами. Что не видите? Фасолин - ненормальный.

Олег, сжав кулаки стоял, готовый ринуться на вруна, и с трудом слушал.      
– Дёма, ты сам, тогда первый поверил. 
 Дёмин продолжал. - Вам это не подозрительно? Этому сосунку двенадцать лет, а у него в подчинении двое парней старше его? Чего стоишь? Ты и Вихров, он вами крутит, как хочет, и Французова к себе приручил, как собачонку.
- Что, ты этим хочешь сказать? Говори, Дёма.
         
– А-то, и скажу.  Ваш Фа-Фа малолетний развратник, и вас вовлёк в это. Он родился в Италии, там все долбонутые, а все «Французовы  «комики» на букву «г».   
- Что ещё, дурак, скажешь?   
- Вы, подумайте сами. Он завладел вашими душами, он в два счёта приручил к себе этого здоровенного пса. Откуда Фа-Фа узнал, что запустят в космос сразу пять человек? В карты с ним играть не садись. Всё время из воды сухим выходит. Ему двенадцать лет, а он уже не пай-мальчик.
 
- Тебе, дурак, завидно. Тебя, Дёма все девчонки стороной обходят.   
– Да, он не человек.       
– Инопланетянин? - усмехнулся Олег. 
– Нет! Ещё хуже!
- Что значит хуже? - спросил Антон.
– Мужики, вы сами, дураки, ни черта не видите. Его каждый день в столовой отец  по голове гладит.
   
– Ну, и что?
- Как, ну и что? Что вы не видите?  Он ему вихры приглаживает. 
– Что из этого, придурок?   
- Вы, внимательно к Фасолину Юрке приглядитесь, и увидите.   
– И что мы увидим? - спросил Буратино.   
– Я тебе уже показывал, ты не веришь.
– Брось ерунду молоть.

– Ерунду? У него три завитка справа, больше чем другие, на три шестёрки похожи.  Это знак сатаны. Вспомните, в первую смену, он в столовой, втихаря, торт жрал.
-  Это когда? - спросил Олег, так и не разжимая кулаки.

-  В самом начале смены.  6 июня. Я, тогда, спросил у него – что, втихаря, жрёшь? Он испугался, отец подошёл, меня отогнал, сказал, что у него день рождения.  Почему втихаря? Подумайте. Я его медицинскую карту видел – день рождения у него в сентябре. Это девятый месяц, шестёрка вверх ногами, а июнь шестой месяц…
Ребята все негодовали, но слушали Дёмина Валерку. …

- А как он считает? Нормальные люди так считать не могут. Отец прикрывает ему шестёрки, приглаживает. Всё равно, "шестёрки" каждое утро, вновь появляются. Обратите внимание.   

 Олег немного успокоился.  - Валера, много людей на земле могут считать, как Фасолин. Например, Перельман, - сдерживая остатки злости, сказал Столицын, - это учёный математик. В детстве он был вундеркиндом…

– Все вундеркинды - это нелюди.  Фа-Фа завладел вашими душами. Он демон.   
- Ты больной, Дёмин!
- Я не больной, что вы скажите на то, что он предсказал нам проигрыш с «Водником»? Я верю ему.
 
– Он тебе это говорил?   
- Нет, не говорил, но я слышу его голос внутри себя.
- Нет, ты явно, дурак или неизлечимый больной, - сказал  Бура.   
- Я не тот и не другой, а ты кретин чего чистишь ботинки в постели?

- Заткнись, шестёрка.   
– Что, догадался? Он торт жрал 6 числа 6 месяца. У него это праздник - день рождения. Два раза в году.   
– Не хватает одной шестёрки.
- Его год рождения 1966, одна шестёрка перевёрнута, всё сходится.  Ты, в этом уверен?      
- Получается, ему девять лет.

– С чего, ты решил, что ему  девять лет? - спросил кто-то из парней.   
– Я читал, когда дьяволу исполняется шесть лет, он начинает удивлять окружающих своими не человеческими способностями. В девять лет он становится зрелым мужчиной, и начинает изливать своё сатанинское семя в женщин и юношей, тем самым, забирая у них душу.   
- Где ты, начитался такой срани?   

- Не верите, спросите у него.
Валерка указал на Олега.
- Фа-Фа долбает твоего  Вихрова. Он знает, только помалкивает. Они не сознаются. Вихров уже продал ему свою душу. Кто у нас в лагере всегда и всё знает? На любой вопрос даст ответ? Кто?  Вы видели, как он ест? Когда он глотает, он закрывает глаза. Вы посмотрите ему в глаза, и  Фа-Фа  вам внушит всё, что ему угодно…

- Дёмин, ты свихнулся. Олег и Юра, хорошие парни, а Фасолин, в самом деле, вундеркинд, – сказал Волосков, – я был у них вожатым, и понял, что он особенный пацан, но только с лучшей стороны.
 
- Теперь, Дёмин, послушай меня.
 Олег сел на пустую кровать Гогидзе.
- Во всём мире семь нот. В его фамилии уже две ноты «фа» и «соль».  У кого две или больше нот, те люди особенные. Я читал, «фа» в переводе с тибетского наречия китайского языка обозначает «жизнь» …

- «Фа» - жизнь плюс «соль» итого жизнь солёная, – возразил Валера.      
- Ты, не назовёшь и десяти фамилий, где встречаются две ноты, не говоря про три. Это избранные люди, умники и умницы.   
– «Дёмин» нота «ми», что съел?
- Где две ноты? Назови.

– Таких фамилий нет, – сказал Дёмин, – пожалуйста,  Шаляпин – певец. Съел?
- Всё равно одна, надо две.
- Отстань от меня.  Есть такие фамилии, их очень мало. Сейчас не вспомнить.
 В спор подключился Антон. 

– Ребята, – крикнул Петька, – мне «пришла», в голову одна Лядова. Она калоши для Алёши сочинила.
– Олег, к чему ты, это говоришь? Причём тут Лядова? Мы говорим про Фасолина. «Фа»
по-китайски «жизнь», а Фа-Фа не китаец. Что, тогда Фауст обозначает? Первый сатана, Мефистофель – второй? 

- Дёмин, ты тянешь на круглого дурака. Это одно и тоже. А то, что в твоей пустой башке голос Фасолина, тебе только на пользу.      
– Он хочет мою душу себе взять.         
– Не нужна ему твоя говняная душонка - тушонка. Ты кусок дерьма.   
– Я??? Закричал Демин. Да, вы знаете, кто мой отец?      
- Знаем, большая «ЖОПА».
 
– Вы все педе........сты!!!  закричал Дёмин.               
Сидевший рядом Онуфрий, и чистивший ботинки, дал ботинком по голове Валерке.         
– Это тебе за педе .... стов. Срать я хотел на твоего отца с высокой колокольни. Дурак сделал дурака.

- Он второй секретарь райкома партии, а ты вообще … приютский.   
«Бац», и второй удар по голове башмаком. 
   
– Я тебя ночью, сука зарежу, и мне ничего не будет. У меня отец …   
- Ты, сам доживи, до ночи, – заявил Буратино своей «шестёрке».

- Ребята, а правда, откуда Фа-Фа узнал раньше всех про космонавтов?
- В таких случаях, Фа-Фа говорит: «элементарно, Ватсон», ему отец сказал.
- Так отец, он отец сатаны, – из-под одеяла кричал Дёмин.
– Молчи, гнида.
– Он вас всех затрахает, вот увидите.   
– Заткнись, или ты, будешь первым.
 
– Мужики, мне тоже не понятно, как Фа-Фа выиграл у нас в том споре. Юрке 12 лет, вдруг он, правда, не человек?
- Второй шизонутый.   Антон указал пальцем на Серова.

- Эй ты, сынок секретарши, неувязочка. Корнеев выдал фальшивую ноту «фа» на гитаре.  – Так сколько ему лет? Шесть или девять?
- А может все двенадцать? - вступил в разговор Ленский Паша.   
– Эй вы, дураки, все эти числа кратны трём – высунул, голову из-под одеяла Валерка.

- Слава богу, что не шести.      
– Смейтесь, смейтесь, он вас всех слушает, он радуется, что вы его защищаете. Он на всех вас своё влияние оказывает, даже на их воспиталку – Анну Сергеевну. «Юрочка, вставай родненький, труби подъёмчик».

– Ты-то откуда всё знаешь, полудурок секретарский?   
– Я, тоже всё слышу. Я слышу всех, кто с ним разговаривает.   
– Рёба, у нас псих объявился, – из угла сказал Стеблов Гена.
 
– А ты, стебок  лучше молчи, никто тебя не спрашивал.
– Ты, мне рот не затыкай, уголовная рожа, я про тебя всё знаю.
 
– Ууу, ребята, как интересно, а ну, выкладывай. Что про него знаешь?
- Я знаю, где он свою «финку» прячет.
- Молчи, сука. Ребята, он доносчик, это он на всех стучит.
- Я не «дятел» - оправдывался Генка.

- И где, он прячет «финку»? Дипломатически спросил Антон.
- Где?!  Грозно крикнул Буратино.
- В пи …  на верхней полке, – выругался Дёмин.   
- Где? Повторил вопрос Буратино, но вопрос предназначался уже Генке.

- Я скажу, только Гогидзе, или Василию Аркадьевичу. Парни, хотите знать, чего это Дёмин такой, шизонутый?    
- Ты, знаешь?   
- Знаю. Ещё как, знаю.
- Ну? Буратино отложил ботинок, взял другой. Дёмин сразу спрятал голову под одеяло. 
 
- Он травку курит особую, вот и мерещится ему сатана.  У него травка в тайнике заныкана. Я видел, один раз попробовал из его тайника, скрутил штуку, и у меня  всякая срань в голове была. Черти прыгали перед глазами. У него скоро пройдёт, через час. Он после обеда курил.
   
– Сука, тебе не жить. А вы все боитесь правды. Моя правда.      
– Насмешил!   
- Я, докажу, – сказал Валерка.   
- Доказывай.      Буратино сдёрнул с него одеяло на пол.

- Помните в мае, в клубе МВД, когда был медицинская комиссия в лагерь. Я видел у всех медицинские карточки…   
- Дальше.   
– У всех в графе прививки, стояли крестики, у всех были написаны детские болезни, которыми мы болели в детстве, а у Фасолина ни одного крестика, и ничем он не болел. Он сатана! Точно!
   
- Сам, ты сатана. Юрка сейчас в изоляторе болеет. За нас пострадал, какой же он сатана?  Он болеет, а ты треплешь нам, что он ни когда не болеет, - убеждал всех Олег.
 
– Да! Что скажешь, Дёмин?
- Интересно, чем он болеет? Простудился? Его жгли очистительным огнём, изгоняли из него беса. Это не болезнь.
- Ребята, чего мы дурака слушаем? Накурился, вот и несёт.

  Спор прервал Олег – Если верить докторше, я и сам в этом убедился, со мной ничего не было, ни какого насилия, и Вихров говорит тоже самое, что с ним ничего не было. Мы, просто боялись друг за друга, и Юрка Фа-Фа и Французов говорили, – это, только из-за боязни страха перед самым худшим. А если разобраться по большому счёту, то Фасолин взял на себя всё, он больше всех нас и пострадал …

- Мученика сделал из сатаны. Он к вам в душу и вползает.

– Валерка, ты чего накурился? – спросил Онуфрий, и наклонился над Валеркой, – я тебя быстро вылечу, ботинком по голове…
- А это видел!?  В руке у Дёмина блеснула «финка».  Буратино оцепенел, и сел на кровать.     – Ты чего это?   
            
 В этот момент Денис подушкой огрел Дёмина по голове, повалил его на бок. Антон и Игорь навалились на него, и выбили нож из его рук. Нож, крутясь, как юла, пролетел по полу под кроватями, остановился у ног Олега.   Олег закусил губу, смотрел на «финку», боясь дотронуться до неё.
Нож поднял Генка.  – Эта она. 
 
– Чего молчал? Чего выжидал? – выпытывал Волосков у Стеблова.   
Олег взял нож у Генки. На пластмассовой, наборной ручке была надпись «моя правда».      
– Дай мне. Буратино подошёл к Олегу. 
 
– Нет, – сказал вожатый, - я его отдам Василию Аркадьевичу. В лагере ещё один нож.
- Ты, мой имеешь в виду, у меня не «финка», а складной ножик, он в тумбочке, я и не скрываю это, с собой, даже не ношу, – стал оправдываться Буратино перед Столицыным, - я, когда с Арамчиком подрался, и то его у меня не было.

– А если был?   
- Что я псих?  Буратино посмотрел на Дёмина. - Я ему кулаками.   
– Это мы знаем.   
– Это Фа-Фа всё подстроил, чтобы мы все поругались и подрались, - залепетал Дёмин Валерка.

 Его держал Антон. – Я его, тоже плохо перевариваю, он пацан ещё, и ты Дёма. отцепись от Фасолина.   
– Вы ещё не всё знаете.   
– Да, ну? Выкладывай и поживей.

– Он ко всем подбирает ключи. Он приручил к себе Французова, а теперь гонит его от себя. Они вдвоём творили грязные делишки, Фа-Фа всё сваливает на Мишку. Ещё он накажет Французова. Он заставит его проиграть в теннис на лагерном турнире.

 В этот момент кто-то постучал в дверь. Олег стоял рядом, он приподнял занавеску на стеклянной двери.  – Никого.

 Никита приоткрыл дверь, выглянул на веранду. Олег вдруг почувствовал по ногам слабое движение воздуха, он посмотрел себе под ноги.  Между ним и новеньким парнем в палату прошла чёрная собака. Воцарилась мёртвая тишина. Все смотрели на огромного пса. Это был Джим.
Он остановился у Олега, лизнул его в ногу. Столицын стоял, не шевелился, прижав у груди «финку».

- Своих признал, – съязвил Валерка, нарушив тишину, - хвост прижали?  Этого пса  вам всем следует опасаться. Это они: князь тьмы и главный дьявол послали его найти дитя сатаны, и охранять его.
 
- Рёба, она так и будет здесь сидеть? - Эй, собачка, зубы спрячь! 
 
- Она сейчас вам всем бошки откусит. Это собака – киллер, она ищет Фасолина.   
– Значит, не киллер, а охранник.   
- Олег, он тебя ищет.
– Зачем я нужен?   
- Чтобы тебя загрызть.
– Молчи, дурак.
 
 Снова наступила тишина. Было слышно, как дышит пёс, высунув  язык.   
– Чего у него зубы жёлтые? Не чистит, наверно? - спросил Будённый Вовка, и укутался одеялом.   Корнеев взял свою гитару, прикрылся ею.               
- Игорёха, лучше зад свой прикрой. У всей «нечистой силы», зубы жёлтые, – продолжая подливать масло в огонь, сказал Дёмин.
   
– У Фасолина зубы белые, я видел, у него рот не закрывается. Олег покажи зубы, – сострил Антон.   
  Все тихо, сдержанно, посмеялись. Джим, снова лизнул Олега в ногу.  Антон понял, его шутка дошла до всех.  Он продолжал, - Дёма, ты видишь, она и Олега охраняет, скажи что-нибудь плохого про Олега, она тебя вмиг на клочки разорвёт.
   
– Они специально такую собаку послали, чтобы…
- Договаривай. 
- Не скажу, она меня загрызёт.   
- Туда тебе и дорога, - сказал Буратино, - иди, меняйся кроватями, с кем хочешь.  Я с тобой спать рядом не собираюсь.

– У меня «финки» нет, не бойся.   
– Да, кто тебя боится, кусок дерьма? Онуфрий замахнулся ботинком на Валерку.
Пёс подошёл к их кроватям. Все смотрели на чёрного водолаза, что будет дальше.  Парни замерли, не шевелились.

- Это слуга дьявола, она парализовала ваш рассудок, вы её боитесь.   
– Её да, а тебя нет, – сказал Онуфрий, и всё же ударил Дёмина ботинком по голове так, что стоявшие рядом Волосков и Корнеев вздрогнули.
Одновременно с ударом ботинка подал голос Джим, громким лаем.
 
– Это он на вас лает, - прикрывая голову руками, процедил Дёмин.
Джим снова подал голос, и всем стало ясно, что он лает на Дёмина.
– Уведите собаку. 
 
– Возьми, и сам уведи. Она в ошейнике.   
– Кто знает, как её зовут? - спросил Олег.
– Джим, – ответил Валерка.
– Ты, и это знаешь?   
- Джим, Джим ко мне, - позвал Олег.
 
На удивление всех, пёс повернулся и смотря всем парням в глаза, подошул к Олегу. – Джим, - тихо сказал вожатый.   
Пёс преданно посмотрела ему в глаза, и сел напротив.

- Свой  свояка  ...      
- Сейчас для симметрии получишь. Онуфрий показал Валерке ботинок.
Олег тихонько коснулся ошейника, не сводя глаз с зубов собаки. Джим повернул голову, и длинным шершавым языком лизнул Столицына в руку. Вожатый присел, посмотрел в коричневые глаза пса.
– Кто знает, какого цвета у «нечистых» глаза?

- Жёлтого или зелёного.   
– Красного бывают.
– Дёмин, для справочки, у него коричневые глаза, а зубы жёлтые у всех собак.            
– И у нечистой силы, – добавил Валерка, но его уже никто не слушал.
 
Постепенно, Олега и собаку обступили парни. Самый смелый оказался «Ёжик».  Стриженый Никита потрепал Джима по голове. Больше никто из ребят этого проделать не рискнул.
 
– Ребята, ложитесь, я отведу его за территорию. А ты, когда дурь пройдёт, попросишь у всех прощение, у Ермакова в первую очередь, иначе «финку» отдам Василию Аркадьевичу. Он знает, что делать в таких случаях, - сказал Олег.

– Пособником стал? Почитай, что на ножичке написано.
– Прочитал. 
– Отдай «финку».
– Если попросишь прощение, я её выкину на середину озера, если нет, сам знаешь, что. Онуфрий объясни ему.

- Слушаюсь гражданин младший начальничек малышей.
Ребята засмеялись. 
– Языком объясни.  Добавил вожатый.

– Я так не умею, да и он не поймёт, и для меня очень сложно.   
– Выясни, что он курил? Обязательно уничтожь. Кто у вас старший? 
- Арамчик слинял с вожатыми, - за всех ответил Буратино.
– Ты, будешь старшим, - сказал Олег Онуфрию.

– Олег, ты чего? – заерепенился Антон, - он нас по кругу, с руками за спиной, на прогулку, будет выводить.   
– Антон, а ты будешь заместителем по идеологической части. 
– У нас комиссар уже есть, одного достаточно.
– Теперь, ты будешь.   Спокойно, но твёрдо сказал вожатый.
- Что ты, здесь командуешь? Ступай к своим малышам. 

– Цыц! И Онуфрий, в который раз, дал ботинком по голове Дёмину.
Олег вывел пса из корпуса и они рядом пошли к столовой.  Олег хотел что-нибудь вынести поесть Джиму.