Роза акведуков

         Мягкая паутиновая птица брила леща. Из угла, стыдливо скособочившись, но с оттенком бравости, на неё смотрел большой рыжий кот.

       «Вот ведь…» - подумал он.

          Перед ним стояло мушиное суфле и початая бутылка черничного вина. Ему мучительно хотелось рыгнуть, но здесь и сейчас это было бы не в контексте.

        Кот ещё раз посмотрел на аккуратную, чистенькую, как старушка из богомольни, птицу и протяжно пукнул. Птица на  мгновение остановила свои точные выверенные движения и, как ему показалось, с укоризной посмотрела на него. Лещ в ожидании задёргался, а от исторгнутых из глубины кота газов начал подниматься туман.

        «Эх, погулять бы сейчас по эспланаде», - подумал кот.

         Взгляд его затуманился, а под шерстью взмокло, порыжело и нажухло.

        «А ещё лучше, по акведуку. Да. По акведуку где-нибудь в Исландии. Там горячие источники, Бьорк и всякое такое», - кот наморщился, пытаясь вспомнить, есть в Исландии акведуки или нет.

         Тем временем лещ был готов. Его шерсть тонким ковром устилала пол возле кровати, и он теперь не выглядел скабрёзно, скорее даже прилично. От всей его буйной растительности остался лишь шаловливый ирокез и крохотная бородка а-ля Чумаков. Немного не хватало назальности, ну, да это ничего, в театр сойдёт.
 
          Пачкая тишину, мимо прошелестела стайка мягких ехидных мотыльков и обрела песнь.

          - Негоже, негоже так чалиться, - обронил лещ, потом поднялся и на упругих хвостовых плавниках прошлёпал к зеркалу.

          - Фанфарон, ох, фанфарон! – заклокотала паутиновая птица и заружела, зарозилась.

          «А что, и вправду душка», - подумал лещ, но вслух этого не сказал. – Ах, как же всё-таки хорошо быть!»

           Его взгляд скользнул по неубранной в глубине норы кровати, из под которой торчал краешек последа его прошлой инкарнации. Это кольнуло его, впрочем, как и кота, который старательно вычерчивал на круглой жёлтой стене уже десятую арку очередного акведука.

           - Пора! – экзальтированно воскликнул лещ. – Пора в театр, пора снова играть! В этот раз успею многое, свершу!

           Он хлопнул в плавники и заразательно рассмеялся. Вслед за ним заняло и кота; паутиновая птица тоже не удержалась и захихикала, мелко подёргиваясь всем своим тщедушным тельцем, даже пара акведуков на стене порасплылись, закруглились и накуклились.

           Насмеявшись вволю, лещ протёр глаза и обомлел: прямо перед ним, как гость из другого мира, прямо с потолка свесился крючок с трепыхающимся на нём бледно-розовым червяком.

           Не в силах противиться соблазну, лещ обреченно посмотрел на угощенье, потом, как бы прощаясь, на кота и птицу, и понял, что и на этот раз дальше гардероба в театре не попадёт.