Рro et contra

            Церковный хор пригласили выступить в торговом центре.
Хористы разделились на два лагеря: на тех, кто «за» и тех, кто «против».
– Там курят и жуют, – волновались одни.
– Ну и что? – парировали другие – А мы как запоём ангельскими голосами, все про есть-пить-курить напрочь позабудут!
– Не божеское это дело, по торговым точкам церковные песни распевать, – сомневались одни.
– А как нас услышат,  как узнают о нас те, для кого шопинг – и есть истинная религия? – задавались вопросом другие.
– Вот именно! – подхватили первые, –  Если эти люди убивают время в торговых центрах, а не идут во Храмы на Службы, зачем им наши песнопения? У них другая музыка – попса!
– Вот-вот! – поддержали их вторые, – мы и дадим шанс людям от попсы, рэпа и хард-рока услышать духовные песни!
– И чего мы добьёмся? Будут пялиться на нас и крутить пальцем у виска! – убеждали одни.
– Да, всегда и везде есть те, кто не поймёт, не примет и осудит, а кому в душу зёрнышко западёт. Увидят нас, вдохновенно-возвышенных и, кто знает, может, что-то и сдвинется внутри, содрогнётся, сдетонирует.
– Ну, нет! – были категоричны одни, – есть Божье дело, но и происки лукавого нельзя сбрасывать со счетов! Как вы себе это представляете?
– Так и представляем: сядем на троллейбус и поедем! – острили другие.
– У нас общество потребления! – доказывали одни.
– Всё правильно, наше общество духовно нездорово. Но давайте вспомним апостолов и тех, кто ныне причислен к лику святых. Они и к больным проказой не брезговали идти.
– Так то – апостолы, а мы… – смутились одни. Не путайте былые времена и нынешние.
– Времена во все времена – одни и те же. А разве мы не апостолы в миру?
– Вера – это глубоко личное, – твёрдо и категорично подытожили первые, – не пойдём позориться.
– Вера – это не собственность, ею делиться надо с теми, у кого её нет.
– Но только не между тарелками и одеждой!
– Где тогда?

               Споры не утихают по сей день. У хористов есть ещё  полтора месяца, чтобы прийти к решению, уравновесив все “pro et contra”. Слушая споры, дискуссии и высказанные сомнения, будучи сама участницей и сторонницей одной из групп, мне вспомнилась старинная еврейская притча:

"Мальчик пришел к пророку и спросил его: «Разве ты не видишь, что ничего вокруг не меняется, хотя ты пророчествуешь вот уже пятнадцать лет подряд? Почему же ты не умолкаешь?». Пророк ответил: «Пойми, мальчик, я пророчествую не для того, чтобы изменить мир, а чтобы помешать миру изменить меня».

                Мы привыкаем к определённому месту жительства, месту работы, определённому укладу жизни, взаимоотношениям в семье, на работе, в церкви, в хоре. Мы дорожим отношениями, которые, возможно, кто-либо из нас трудолюбиво воздвигал и обустраивал годами. Это относится как к нашему рабочему месту, так и к личному пространству, нашему внутреннему миру, дарованному нам Богом во владение, в который посторонним вход строго, категорически, без вариантов запрещён. Мы любим определённый круг людей, которых называем близкими по крови или по духу.  Это привычно. Это удобно. Это правильно. Стабильность и незыблемость стали нашей второй кожей. Потому что – это и есть составляющие нашего я. Потому что люди мы живые – не боги. И есть в глубине сердца каждого из нас сокровенный, потаённый уголок, наш, сугубо личный, только свой, не принадлежащий никому на свете – только себе. Это пространство Всевышнего. И, чем больше мы тревожимся об этом душевном островке, чем больше хочется оградить его от внешних посягательств и поползновений, уберечь, укрыть, упрятать от посторонних недобрых глаз, тем сильней и неистовей его хочется оставить при себе, не делясь, не отдавая никому, непроизвольно всё больше сжимая Божье сердце, доверчиво лежащее на нашей ладони. И тем меньше остаётся места для него. И это уже и не вместилище для Бога, а клетка... Поговорка гласит: «Сжатый кулак всегда пуст». Сердце не может оставаться свободным в зажатом кулаке. Никакое сердце не в силах стучать, будучи сдавленным всею пятернёй.
Вы можете себе представить Бога под замком? Нет?
А себя? Да?
В книге "Библия, которую читал Иисус" Ф. Янси приводит высказывание А. Хешеля:
"Вера заключается не в цеплянии за святыню, а в неустанном паломничестве сердца. Дерзновенный замысел, пылкие песнопения, отважные мысли, захватившие все сердце, порыв, подчинивший разум, — всё это стремление к Любящему, Который звонит в наше сердце, словно в колокол".

Хочешь, сердце положу на твою ладонь,
Хочешь, руку обожгу, ведь оно огонь.
Не студи его водой и не холоди,
А не выдержит ладонь, просто уходи.

         Однажды нам несказанно повезло: Бог призвал нас к Себе, и мы откликнулись. Для каждого это произошло по-разному, но каждому из нас Господь протянул Свою руку, пробитую гвоздём, и мы не могли не откликнуться!

         Все мы знаем о существовании тётенек и дяденек с глазами завидущими и руками загребущими, не стесняясь и не заморачиваясь, предлагающих нашим неоперившимся несмышлёнышам опрокинуть первый стопарик, курнуть "не в затяг" первую сигарету, нюхнуть, вколоть первую дозу наркоты, чтобы всё - в кайф... Печальные, трагические итоги известны всем. И уже без смеха, а вполне серьёзно мы задаёмся вопросом: "Как избежать влияния улицы, когда вокруг сплошные улицы?".
Мы не можем петь в подворотнях - там иной репертуар. Мы не можем петь в борделях и наркопритонах. Мы не можем выпить и навеселе вещать о Великом, Вечном, Который есть альфа и омега, путь, истина и жизнь, Который есть Любовь. Его свет, лучащийся из нас, никто и ничто не очернит и не опорочит. Потому что это Его Свет и Его Любовь, которые для всех одинаковы. И дело даже не в нас, растаких и расхороших, а в том, что льётся из нас, когда мы восхваляем Всеблагого в песнопениях.
Есть удивительная притча «Сердце как цветок»:

- Бабушка, а у грешника есть сердце?
- Конечно есть.
- А почему грешников называют бессердечными?
- Потому что их сердце ещё не распустилось, подобно цветку... Оно не источает аромат и люди думают, что его нет. А на самом деле их сердца спят, они как не пробуждённые бутоны...
- А как их пробудить?
- Любовью, только любовью...
          
             Если в человеческом существе Бога много, если Всемогущий уже вышел за пределы, ограниченные телом, и Любовь в нём стучит набатно, – этим сокровищем хочется  поделиться. Этим нужно и должно делиться со слабыми, больными духом. Кто знает, может, именно наш призыв жаждет услышать чьё-то больное, измученное сердце, чья-то неприкаянная потерянная в этом мире душа, чья-то протянутая в мольбе, рука, чтобы откликнуться и пойти на зов Отца и Сына Любви, как дитя, на зов матери.

Мы разные, но кровь у всех едина.
Всем дали сердце, разум и глаза.
Мы ходим по земле, но знать необходимо,
Что мы живём, вдыхая небеса.
 
Р. Тагор написал: «Я попросил дерево, расскажи о Боге? И оно расцвело».
И это ни с PRом, ни с показухой, ни чем-либо постыдным или унизительным не имеет ничего общего, как и наше будущее выступление.