Остаться человеком

                Посвящается Ольге

Он приходит домой и пока что не бьет свою жену, и не пинает кота в живот, потому что их у него нет или же его нет у них. Ему с каждой ночью все труднее доживать до момента полного растворения мглы в солнечном свете. Сегодня он как обычно, как вчера и неделю назад вежливо и спокойно просит водителя маршрута, остановить на “Родине”. Белая машина, более походящая на катафалк, высаживает его на асфальт, буквально выплевывая из душного салона. Он бледен и снова обеспокоен мыслями, что острыми иголочками протыкают его изнутри. Этот постоянный поток осознания мира отбирает у него юность и любое желание жить. Возможно, его голова заполнена совсем не тем, чем полагается в семнадцать лет. Он перебегает дорогу нервной леностью и почти не оглядывает по сторонам. Наш герой старается не заглядывать в лица незнакомцев, пряча свой безрадостный взор за темными очками. Ему ужасно наскучил этот путь: от остановки до парадной. Стены впиваются в его память, напоминая, что он все еще никчемный мальчишка, который является частью невежественности провинциального городка.

Наконец, резиновая подошва старой обуви достигает порога дома. Он проходит тихо в свою комнату, и, не снимая одежды, отдается в руки мягкого хищника. Герой разбит после учебного дня ненужных разговоров, лекций, людей, но дело даже не в монотонных буднях. Потерять недавно приобретенное душевное равновесие – вот что страшно. Его глаза закрыты и внешне острые черты лица выражают блаженную умиротворенность, но вот мысли в черепной коробке кишат тараканами тревоги.

- О, ты дома, - в комнату заходит отец, прерывая внутренний монолог сына, - Мама уже едет с работы.

- Почему так рано? Она же обычно до восьми, - он пытается скрыть свое раздражение от нежеланного разговора с ненавистным отцом.

- Мы совсем забыли, что сегодня идем в театр.

- Опять меня не пригласили, - тихо и неразборчиво произнес Герой. Отец стал переспрашивать, но ответа было наивно ожидать, поэтому он вышел.

Бесполезный диалог, несущий более разочарование, чем что-то полезное, не встал преградой между мыслями Героя. Насущный вопрос, как вновь не впасть в апатию и депрессию, занимал его голову уже более недели. Депрессия – это некая яма, которая с каждым прожитым днем становится глубже и шире. Ее мягкая почва принуждает ноги увязнуть в своей структуре и остаться в ней навсегда. Тем ни менее, при первой атаке нелегкой жизни Герой выдержал удар, но неожиданно для себя и всего мира оказался нигилистом с озлобленным взглядом на прохожих. Он знает, что грядет новая битва за спокойствие во внутреннем мире, он ее ждет, стряхивая холодный пот с еще юного лба. Герой уже заранее знает о своем поражение, сетуя на недостаток сил. И в правду, времени на восстановление полуразрушенной крепости у него почти не имелось. Пять месяцев рассвета ничто по сравнению с двумя годами смутного времени.

Герой в голове перебирает десятки вариантов избежание войны, но старые шрамы расходятся, и из них сочится густая кровь. У него есть только один выход – политическая сделка с дьяволом. Но достаточно ли он глуп, чтобы продать единственную оставшуюся ценность – душу?! Он продолжает себе вторить под нос: «Я не выдержу! Слабак! Лишь половая тряпка!»

Мама Героя уже как с полчаса пришла домой и в суматохе ищет вещи, что можно нацепить и выглядеть прилично. Его же приличие состояло из старых потертых джинс, полностью застегнутой под горло голубой рубашки и ветровки – точно вышел с обложки английского издателя. После долгих судебных мыслительных процессов Он ушел в сон.

- Поднимайся! – послышался голос матери сквозь царство Морфея.

- А! Что такое? – растерянно ответил Герой, поднимаясь с кровати.

- Ты идешь с нами в театр: есть лишний билет.

- Но я не одет…

- Плевать. Там будут и похуже тебя, - съязвил отец. Он вечно скалился на внешний вид своего сына, называя его то «ханыгой», то «бомжом».

Семья направилась в театр, что находился совсем не далеко от их дома. По дороге Герой встретил свою старую знакомую. Она выглядела, как взрослая и шикарная женщина, от которой должен каждый мужчина пускать слюни (настолько ее формы и надменный взгляд пробуждали фантазию). Но у Героя билось сердце с каждым шагом сильнее не от влюбленности, а от правды, что сжимала уже не первые сутки его сердце. Он произносил вслух любой вздор, лишь бы не замечать омраченных глаз старой знакомой. Правда состояла из приговора, что вынес суд для младшего братика знакомой. И тот самый брат несколько лет назад убеждал Героя: «Ты сам не кури, а лучше смотри за накурившимися. Так даже веселее будет». «Как же так вышло, что учитель опустился ниже своего ученика? Неужели он забыл о своих наставлениях? Получается, что он всю жизнь себе испортил? Как ему жить дальше?» - многие вопросы крутились у Героя, которые он не могу никому озвучить и ни коем образом на них ответить. Его более поражала сила, с которой знакомая держалась на людях. Она была воплощением мужества. Герой гордился ей и желал перенять навык «стискивать зубы, когда боль прожигает сердце бычками от сигарет».

Со всяким вздором на языке и с серьезными мыслями в голове Герой достиг сцены, по дороге узнав, что знакомая тоже направляется в театр. Зал представлял собой типичную постройку двадцатого века: ряды из красных бархатных кресел, обитые деревянными рейками стены и массивные люстры, подвешенные за высочайший потолок. Только на этот раз зал пустовал, он был никому не интересен. Все действие сосредоточивалось на маленьком кусочке сцены, куда составили ярусные ступеньки, как на футбольном матче. Люди уловили мелодичную тишину и представление началось.

Глаза Героя заполнил интерес, и он углубился в игру непрофессиональных актеров и в неизвестную работу неизвестного писателя. Военная драма в польском городке заставила его отвлечься от мыслей. Лишь на фразе одного из актеров: «Я ХОЧУ ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ! Я ХОЧУ ОСТАТЬСЯ ЧЕЛОВЕКОМ!» - Он все понял. Понял, как можно избежать депрессии, не прибегая к дьявольским путям. Герой периодами беспокоился за маму, которую могло неожиданно кинуть в приступ удушливого кашля. Пожалуй, всего более он боялся потерять эту великую женщину, что сумела в его сердце поселить любовь. В размере вселенной Героя это заслуживало не только благодарности, но и рабского поклонения на всю оставшуюся жизнь. «Я должен, мама, остаться человеком», - со слезами Герой подумал про себя. За ним оставалось лишь дело – подавить эгоистичное начало и выгнать нигилиста из себя.