Дела наши скорбные

- Боря, а почему так, почему они наглые такие, те – к кому мы склоняемся в киосках? Почему их доходы – от нас не зависят, почему им не платят проценты, не платит переменно, от выторга, как реализаторам на рынке, например?
- Это все, что вы хотели знать о торговом ларьке, но стеснялись спросить? Тогда отвечаем: на рынке он торгуется, Саня, у него битва за зазор этот идет. А тут, в ларьке – фиксировано все, за что проценты?
- Ну, может такое быть – какая ни будь премия за оборот, чтобы продавец этот меня не так ненавидел сильно.
- Саня, да нигде нет никаких премий – все покупатели разовые; а учет – пересдачу мелочни этой – раз в день ты не сделаешь. Если магазинчик покрупнее – там две смены продавцов, пересменка и переучет еженедельно. Короче - от продавца ничего не зависит, премировать его – не за что.
- А от чего зависит? – Городецкий поднял одну за одной весь выводок подушкообразных на бескрайней кровати.
- От места, Саша, от места в первую очередь. Ну – и чтобы рядом никого с таким же товаром не было. А потом еще – от цены конечно. Это раньше можно было – загатить ценник побольше, ну – двойной джем, как минимум.
- Получается – проще автомат поставить? – Сан Саныч отодвинул от стены холодильник.
- Знаешь, так даже лучше было бы, и исследования, по-моему, такие проводили. Но у нас нельзя – раскурочат. Что ты ищешь?
- Да тетрадку свою, я ее тут перепрятывал.
- В холодильнике?
- Это я так заглянул, из интереса. Расскажи – у тебя есть новости?
- Я свой кусок закончил – опросил всех с той смены, что ты мне нарезал. И еще, - Боря смахнул со стола невидимые крошки. - Эта, радистка Кэт, у которой вечно болит зуб несуществующей у нее мудрости, помнишь? Ну, у которой - аллергия на собачью шерсть? Это она нашла медвежонка. Говорит – возле бассейна.
- Чего ее понесло к бассейну?
- Может, купалась девушка, – Боря безразлично поджал губы. - А может - в воду глядела, как Аленушка: прикидывала, как утопить своего козла Иванушку. Неважно, короче. Важно что – этот бантик не от шпица. Помнишь седую важную тетку с кучерявой внучкой? У нее – такой же бантик, как у нашей собацюги был, она его возле бассейна и посеяла. И самое главное: там медвежонок отрывался раньше и тетка самолично бордовыми нитками его пришивала. Понял?
- А бордо разве не зеленый? Хорошо, понял – вычеркиваю. Подвинься, я за креслом гляну.
- Что ты ищешь, тетрадь? Зачем ты ее прятал?
- Чтобы не потерять прятал. Просто – много раз перепрятывал, сейчас найду, не беспокойся, - Сан Саныч встал на кровать и заглянул за картину. – Слушай, Боря, а Кэт эта твоя  - она на тебя зуб мудрости свой не точит?
- С чего ты взял такую ерунду? – Боря рывком вскочил с кресла. – Давай помогу искать.
- Она у тебя самая рыжая, самая - огнеопасная, и вьется вокруг тебя, как полковое знамя,- Городецкий лег на пол и заглянул под панель, закрывающую батареи. – А знамя это, Боря, говорят – переходящее, и часто переходящее. Короче: командиры – впереди, солдаты - в путь, в путь, в путь…
- Напрасно ты так, Саня. Может; и было что: городок-то маленький, все про всех понапридумывают разное с перепоя. Но сейчас – нет. Она год назад – забеременела, говорят: матрос-радист с сухогруза мимо проплывал …
- Что - жажда его замучила? Заглянул к девице - испить водицы?
- Ну, типа того. Настучал ей морзянки в одно место. Тварь каботажная – оставил девку с пузом. И она так боялась, что на ее место возьмут кого-то, что в декрет не ушла: сказала – тетя болеет, присмотреть надо, уехать на три месяца.
- А так можно? – Сан Саныч задумчиво оглядел номер.
- Ну, не знаю. Может – глаза просто закрыли. Жить-то всем надо, а рыженьким – тем более. Короче: у нее карапузик женский, вот такой, - Боря чуть-чуть развел руки, как честный рыбак под присягой.
- В смысле - дочка?
- Ага, темненькая, кучерявенькая, ну как Анжела Девис. Помнишь в нашем детстве была такая, за укрепление кумира между народами боролась? Так вот, она ее кормит по часам, домой бегает – и с шести до шести сорока Катерина Витальевна в тор варварский день была дома.
- Да, прервался еще один род рыжих. Подожди,  – Сан Саныч резко задернул обследуемую штору, - ты девочку эту что - видел?
- А что такое? Да не переживай – радистка недалеко живет. Я к ней быстренько сбегал – ты же меня знаешь, я на подъем легкий.
- К сожалению, да: легкий. Только на отбой – тяжелый. Черт побери!
- Что такое, Саня – ты тетрадь ту найти не можешь?
- Да, - Сан Саныч схватил стул и перевернул его. - Я ее тут оставлял, скотчем примотанную.
- А за телевизором смотрел? Я видел раз, как ты ее там прятал.
- Я везде смотрел: и под кроватью, и в ванной, и за зеркалом.
- А в шкафу? – Боря отодвинул зеркальную панель и снял свою рубашку с плечиков. - Саня, блин -  смотри: вот запасное одеяло! А ты ко мне все эти ночи зря бочком жался.
- Сам ты… жался. Ты же в шкафу этом сидел – мог и осмотреться на местности, - Городецкий закусил губу и в который раз обвел взглядом бескрайний номер.
- А от кого ты ее прятал, друг? – тихо спросил подошедший вплотную Боря.
- От того, кто украл! – Сан Саныч отступил на шаг назад.
- Ну, плохо прятал - значит! Что ты на меня смотришь?
- А на кого мне тут смотреть?
- На себя можешь посмотреть, в зеркало - ты же любишь такие радости. Красавец! - Боря одернул уголки воротничка на Сан Саныче.- С тобой, Саня, точно не пропадешь, но лиха хватишь! – как наш комполка говорил.
- Это он про тебя говорил, Боря, - Сан Саныч в ответ дернул за полы Борину гавайку.
- Да, про меня. Но я, в отличие от тебя… Ты когда-нибудь видел, чтоб у меня на столе документы лежали?
- Боря, ты что? – Сан Саныч шагнул еще раз назад, - Ты что – меня учить вздумал? как Жеглов Шарапова? Ты мне – «место встречи» тут изменяешь?
- Послушай, друг, - Боря взял Городецкого за плечи. – Я. Твою. Тетрадь. Не брал. Веришь?
- Не тряси меня.
- Веришь, спрашиваю?
- Не тряси, сказал!
- Веришь - мне – спрашиваю – тебя!?
- Хорошо… Но тогда где она?
- Дворник украл. Любимчик твой, брат по метле. Он и животное сварил – каннибал собачий.
Городецкий три раза вдохнул и один раз медленно выдохнул спрессованный воздух. Так его учили на каком-то тренинге по развитию памяти, только он забыл на каком именно.
- Николай Филиппович – не мог сварить шпица, - как можно тише сказал он.
- Почему? – навис над ним Боря.
- Он – с детьми работает.
- И я с детьми работаю, так и что?
- Нет, Боря. Животное – он не мог. У него домашний любимец есть, - еще тише ответил Сан Саныч.
- Кто? Как он зовет эту тварь? Ласково? По кличке можно многое определить.
- Ну,- еще раз трижды вдохнул и медленно выдохнул Сан Саныч, - достаточно ласково.
- Как? Почему молчишь? Что ты от меня скрываешь, Саня?
- Ничего я не скрываю, - сорвался Сан Саныч.- Это – не дворник! Понял! «Веришь - мне – спрашиваю – тебя»?!
- Не ори на меня! Не ори на меня, понял! Мне Лизка уже делала разведку воем – знаешь какую? Тебе и не снилось!
- Хорошо. Не ору. Можно – просто мне поверить? Можно?
- Можно – машку за ляшку! Можно - козу на возу! А другу – надо говорить правду. И – верить! Понял?
 Боря развернулся на пятке и, задержавшись на секунду в дверях, бросил через плечо:
- Жду тебя в кабинете у Ильзы.


...продолжение следует