До боли в аппендиксе

Смех продлевает жизнь только тому,
 кто    способен    умереть   от   смеха.
Б.Ю. Крутиер

Институтская стенная газета «БОКС» (Боевой орган комсомольской сатиры) в студенческой среде по популярности могла дать фору любому периодическому печатному изданию. У каждого свежего выпуска газеты неизменно толпились многочисленные любители жанра сатиры и юмора. Где, как не в «БОКСе», можно было лицезреть пейзаж знаменитого живописца в сопровождении лаконичной надписи: «Картина Шишкина «Дубы». Посвящается второгодникам».

Группа студентов-физиков, тяготевших к сочинительству, также испытывала потребность публичного самовыражения, о чем самодеятельным литераторам в советскую пору можно было только мечтать. Однако писательский зуд понудил физиков взяться за издание рукописного литературного журнала с интригующим названием «До боли в аппендиксе». Вскоре вышел в свет один, затем другой номер юмористического журнала, в котором члены редколлегии размещали собственные творения в прозе и стихах. Во избежание неприятных последствий не санкционированный журнал распространяли по рукам читателей из числа особо доверенных лиц. И все-таки не обошлось без эксцессов. Среди студентов нашелся соглядатай, доложивший по инстанции о хождении по факультету подпольного издания…

Декан факультета, Егор Евстафьевич, к которому поступил экстренный сигнал, славился крылатыми изречениями, за что снискал к своей особе всеобщее расположение студентов. Учебную группу, от которой повеяло подозрительной вольницей, он и без того недолюбливал, прозвав ее скоплением разгильдяев во главе с жуликоватым старостой, который ловко проставлял в журнале крестики о посещении лекций отсутствующим на них студентам. Как оказалось, опасения профессора были не напрасными.

Обеспокоенный декан в срочном порядке вызвал к себе главного редактора крамольного издания Эдуарда Харченко, известного в студенческой среде разносторонними талантами. Между деканом и носителем непризнанных дарований состоялся принципиальный разговор.
- Почитал я ваши  записки сумасшедших. Не понял только одно: зачем вам понадобилось объединяться в клуб? – декану явно не хотелось, чтобы делу была придана политическая окраска.
- Видите ли, Егор Евстафьевич, в журнале представлено не только классическое стихосложение. К примеру, некоторые наши корреспонденты предпочитают футуризм… - объяснялся новатор литературного творчества.
- Меня, собственно, больше интересует не формальная, а содержательная сторона вашей писанины. Вот здесь читаю: «Не будем доить трактором козу…» На что это вы намекаете? На то, что в нашей стране плановой экономики электродоилок не хватает?
- Да что Вы, Егор Евстафьевич! Как Вы могли такое подумать? Мы как раз призываем наших доярок к высоким надоям молока! Ведь, если доить трактором нельзя, значит, надо шире применять наши замечательные электродоилки…
- Тогда так и пишите! При чем здесь трактор? – не успокаивался декан, коммунист с большим партийным стажем
- Но ведь это и есть футуризм! Помните, у Маяковского есть строка: «А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб?» - не сдавался главный редактор
- Одним словом, объявляю ваш журнал закрытым, иначе будет вам водосточная труба, - подвел итоги состоявшегося разговора многоопытный декан, посчитав последний довод исчерпывающим для обоснования принятого решения.