Нелепый, странный день. Глава 1

МИДИАН. КНИГА ТРЕТЬЯ.

Ну что ж, попробуем: огромный, неуклюжий,
Скрипучий поворот руля.
Земля плывет. Мужайтесь, мужи,
Как плугом, океан деля.
Мы будем помнить и в летейской стуже,
Что десяти небес нам стоила земля.




«Дани , приезжай скорее! Они пришли за мной! Они пришли!!!»

То ли связь оборвалась, то ли ещё что-то случилось, но паникующий вопль Кристиана мгновенно исчез, и последовали короткие гудки.
Даниэль, нахмурившись, посмотрел на телефон. Спросонья, именно в первые секунды, ему было сложно понять, что приключилось. Итак, он уснул у себя, когда на востоке ленно обозначилась каре-бардовая полоса зари. Он до сих пор чуял дрянной абсентный привкус во рту, где саднила самая настоящая засуха. Нудно болела тяжёлая голова, где ещё звучал «Лимб», скандирующий его имя. На щеке отпечатался чётким зигзагом шов  наволочки. Рядом лежала припасённая двухлитровая бутылка минералки, с которой он спал в обнимку, прижавшись огненным лбом к её прохладной поверхности.

Полминуты он ещё смотрит на телефон. Для уточнения он перезванивает, с трудом набирая. Ему сообщают, что «аппарат вызываемого абонента выключен или…»

Или – что? «Они». Кто это «они»?  Безумные страхи Кристиана? Люди Вуна? Кто??? И если последние за ним пришли, то зачем он им? Что же случилось?! Надо незамедлительно выяснить. Это нельзя игнорировать, нет ! Он в беде ! Сорваться и поехать! Сейчас же!
 
В общем , утро для Даниэля началось около трёх часов дня и оказалось очень добрым. Демонстрируя то, как надо быстро и суматошно собираться, гремя всем в радиусе нескольких метров, он делился своими мыслями с Котом, который лежал на соседней подушке с видом раскормленного и балованного короля:

- Кот, они пришли за Кристианом! Только не могу понять, чего следует ожидать. Моя голова и вовсе не соображает. Как я поеду на машине? Как я её заведу? Как мне держать ключ? У меня не рука, а один большой палец. И знаешь , как мне будет грустно, если Кристиан пропадёт? Он замечательный! Ты не думай, у меня всё в порядке, я люблю женщин. Ох, как люблю! Я так ни с кем не разговаривал, как с ним, - тут он решительно и смачно задевает  коленом тумбу, проносясь мимо. Раздаётся ругательство. - …И если он пропадёт, я больше никогда не услышу голос той незнакомой девушки из соседней с ним квартиры. Знаешь, какой это чудесный голос?.. - он берёт Кота на вытянутые руки перед собой с несколько раз кружится , с видом умиления. - И почему он не может быть материальным?! Я бы женился на нём безоговорочно!

В эту минуту он понимает, что если сделает ещё один поворот, то все изыски вчерашнего торжественного вечера, плавно перешедшего в ночь, с попрощаются с его организмом.

Даниэль так и не выдал своего секрета перед котом, который заключался в том, что он чувствует в некой степени перед де Снором вину из-за того, что произошло между ним и Эсфирь. Ему бы не хотелось, чтоб даже стены слышали вещь, способную Кристиана ранить.

...Кот, судя по всему, ничего не понял. На его мордочке отразилась вся нелепость последних нескольких минут.

Нелепый, странный день! И что-то явно было не так. И отсутствие пробок на дорогах. И ясность ледяных солнечных лучей, которые врезались в беспокойные зрачки. Всё – до неприятности пустое, голое и бессмысленное. Похожие чувства Даниэль испытывал тогда, когда он явился в больницу, чтоб забрать письмо своего отца. Мой герой тогда сидел в коридоре, ожидая медсестру, которая должна была отдать конверт, и он, апатично глядя на обстановку, забылся, пропав где-то в себе, где-то в специфическом запахе того места, в редких отзвуках и неявном шуме из палат... «Откуда тогда мне было знать, что влечёт тот бумажный прямоугольник с адресом? Забавно... Нет. Не так. Мне просто страшно, но я пока не знаю, от чего, за что, или - за кого. Так. Прекращать! Это похмелье. Это разбросанные мысли. Но Кристиан меня более чем обескуражил! Лучше поволноваться о нём. А! Пожалуй, я ещё успею проскочить на зелёный!»

Через двадцать беспокойных минут он пулей забежал на второй этаж к де Снору, держа подмышкой нетронутую минералку, растворил дверь, уже не зная, к чему готовиться, и...

И обнаружил довольно своеобразную картину: Кристиан стоял в прихожей и точно его ждал. Он улыбался, как человек, сумевший обвести другого вокруг пальца и ещё что-то замышляющий. Всё шло по его расчёту. Он молчал.
 
Сверля его взглядом, Даниэль после паузы отчётливо и выразительно сказал, что Кристиан, утрируя, очень и очень плохой человек.

Де Снор, не меняя выражения и настроя, промолвил:

- Ко мне пришли они – жажды благих деяний. И тебя я рад видеть. Можешь снять пальто. Советую тебе пройти.

Молча Даниэль резкими движениями, проскальзывающими сквозь степенное самообладание, избавился от верхней одежды. Де Снор выжидающе молчал. Его кисти выдавали небольшое волнение, поскольку он то расстёгивал, то застёгивал на своей рубашке верхнюю пуговицу. Ещё секунда и началось то, что наполнило всю квартиру невероятным грохотом и колоритными возгласами Даниэля: «Ты! Да как ты можешь??? Ты пользуешься, что я один раз тебя вытащил!» Что именно случилось? Ничего особенного. Просто гениальная голова художника несколько раз почувствовала все прелести разящей бутылки с минеральной водой. Здесь следует заметить, что вода была газированной. Первые мгновения были наполнены драматизмом. Последующие – дурачеством. Кристиан, разумеется, делал попытки укрыться. Как результат – прихожая сильно изменилась в обличии. На место лёгкого творческого беспорядка и небрежности пришёл натуральный хаос.

Если бы Вы в это время стояли в затемнённой мастерской возле окна, где задёрнуты шторы, то Вы бы лицезрели следующее. Прям с порога в комнату на лопатки падает Кристиан, что быстро поднимается, оборачивается, берёт стул, подвернувшейся под руку. Он, как ни странно, хохочет, пытаясь что-то вымолвить, но у то него никак не получается. Он встаёт на софу, направив ножки стула на грозного воителя – Даниэля. Тот продолжает взахлёб демонстрировать красноречие в сочной и одновременно шуточной брани, вспоминая, что испытывал такое удовольствие от дурачества не позже, чем в классе шестом. Вы могли бы записывать за ним высказывания - возможно, они пригодились бы. Наконец де Снор выкрикнул, задыхаясь: «Тише ! Ты не знаешь главного!!!»

То звучало убедительно. Даниэль остепенился. Кристиан , оставаясь в прежнем положении, сделал намёк взглядом, направив его в сторону окна. Даниэль не заметил этого жеста. Он звучно выдохнул ртом, приняв облик сухой и даже усталой серьёзности, и начал откручивать пробку бутылки.

Вы когда-нибудь видели гейзер? Вы бы увидели в тот момент гейзер.
 
Так или иначе Дани испуганно и непроизвольно отшвырнул бунтующую бутылку. Он просто выбросил её в сторону, как мяч. Молчание. Даниэль разыграл отчаяние, понимая, что набедокурил, хватаясь за голову и жестикулируя, как бездарный, ну, очень бездарный актёр:

- Водичка! Ты убил водичку!

И он как будто в неимоверном упадке и расстройстве рухнул в рядом стоящее кресло, небрежно откинувшись на подлокотник. Кристиан сдул со своего лица русую сеть встревоженных волос и продолжал молчать загадочно о том самом «главном», чего Даниэль не знает. Тот негромко и сладко помышлял вслух, глядя на высокий выбеленный потолок и мотая ногой:

- Я тебе отомщу, де Снор. Принесу под дверь своего кота, накачаю его молоком. Знаешь, сколько он ср...

Тут – смешок, почти невесомый, крохотный и тонкий. Даниэль замер, поняв, что они с Кристианом здесь не одни. Он запрокинул быстро из своего положения голову так, чтоб увидеть, кто же ещё им составляет компанию. Пусть разгадка была вверх дном, как и всё сегодня, но она заставила его сесть ровно. Она заставила его дыхание дрогнуть, а внутри него разлилось что-то тёплое и безмерно волнительное. Не отрывая глаз, он проговорил сбивчиво: «Ср... Сра-а-внительно немного. Да, сравнительно немного я тебя знаю, но пошутить ты умеешь, де Снор. Ты вообще прекрасный человек.» Он обращался к Кристиану, хотя уже не замечал, как тот спустился с софы, наскоро промокнул пол принесённым кухонным полотенцем и весь так и сиял или лихим злорадством, или ещё чем-то, что в данной ситуации приятно ему льстило. Проделывая эти нехитрые действия, он произнёс:

- Даниэль, это Адели. Адели – это Даниэль, - хотя, он понял для себя, что удивительным образом представление их друг другу было излишним.
 
...Она надолго, навсегда, запечатлелась перед Дани именно такой – стоящей в пол-оборота на фоне словно окаменелой, грубой драпировки штор. Она таяла в тенях, тихая и робкая, наполненная словно рассветным розоватым свечением... Это она – его Адели. Это Она.

И, конечно, она была удивлена этой встрече. Даниэль не помнил, обменялись ли они символическим «очень приятно познакомиться». Вероятнее всего, обменялись...

Нелепый, странный день! Даниэлю было на это слишком всё равно: его переполняло восхищение и радость, сумевшие затмить прежнее его тревожное предостережение по поводу его Адели. И сейчас на фоне этого растворилось всё: и Мидиан, и Андерс Вун и Эсфирь...

- Поднимись, - попросил его Кристиан тихо.
- А? – встрепенулся Дани.
- Господин Велиар, будьте добры подняться, - рассмеялся де Снор чуть колко и взял с кресла несколько помятый свой цилиндр. После маргинальный аристократ его поправил, взглянул на Даниэля и произнёс:

- Я иду в художественный салон. Мне нужен... ластик.
- М.
- Закрой дверь за мной, пожалуйста.
 
И Даниэль обменялся с Адели сияющим взглядом, уходя менее чем на минуту, точно боясь, что она рассеется и снова между ними будут проложены километры разлуки.
Надевая пальто, висящее на упавшей вешалке, Кристиан услышал еле слышное, но веское, строгое:

- Никогда больше так не делай.
- Она, та девочка, хотела тебя увидеть. Не волнуйся, что мне может вообще что-то угрожать. Я как у Христа за пазухой. Это просто игра. В добро, - пояснил он шёпотом, с блеском тёмных уверенных глаз.

- Сейчас такое время, что мне было сложно не поверить твоей афере.

Кристиан был далёк от всех порядков, царящих в Мидиане, и поэтому он в данный момент сделал акцент на другом, указав на майку Дани, которая, надо признать ещё была и влажной от случая с минеральной водой:

- Это ты специально наизнанку напялил, от сглаза?
 
Даниэль быстро взглянул в отражение. Наискосок висящее от их недавнего сражения зеркало повествовало о том, что вещь была не только наизнанку , но ещё и задом наперёд. Как и положено, красовалась этикетка.
 
Дани, соответственно, начал поспешно переодевать её – это его первое свидание с Адели, пусть и незапланированное. Уже , открывая дверь, Кристиан промолвил иронично, окидывая взглядом многочисленные тёмные полосы на спине Дани:

- Как живописно! Герой-любовник...

Отлично, что де Снор не знал – чей.


Продолжение: http://www.proza.ru/2015/05/26/144