Творцы, Глава 4

               

     Во взгляде Шогинского появился не только ум, но ещё и начальственность, скорее всего сейчас прибудет ещё одна рюмочка коньяка. Я только это отметил, как он ко мне повернул голову и кивая указательным пальцем на моё туловище презрительно спросил:
     - Что первично, ум или начальник, собственник?
     Я осторожно поставил бокал с вином на стол. Поэт не дожидаясь моего ответа  продолжил:
     - А если сначала начальник, а потом ум? А если вообще ума нет, а есть начальник?
     - Наверное должна быть хватка, - мне захотелось ещё  более усложнить бизнесо    образ.
     - Хватка? Ума нет, но есть хватка. Очень похоже на классику зарождения бизнеса, частничество. Вот, допустим, ты взял, схватил бокал вина и выпил. Как-никак поступок, действие, у тебя уже было что-то в руках. А ведь можно схватить что угодно! И сделать! Представляешь, какие возможности открываются. Смотри! Я заказываю рюмочку коньяка: ;Пожалуйста, ещё одну рюмочку!" А чашечка с кофе может заказать себе рюмочку коньяка? Нет, -  тут же ответил Шогинский шёпотом, -  они будут ждать пока я не налью им коньяка. Я не налью! Хотя схватить и купить далеко не всегда одно и тоже. Но я пока что о почти приличном. Чувствуешь, кто начальник. Владелец, властитель. И далее её-его не терять. Чтоб хват всегда был твоими руками. Хватать так, чтоб другие отлетали в разные стороны. Хватать всегда! Везде!
     Шогинский держал вторую рюмку на весу, примериваясь к чашке. Он поджал губы и сузил глаза. В его позе чувствовалась необузданная властность и влияние на весь мир. На весь! Он, владеющий, имеющий, решает дать или нет. Я заторопился к началу.
     - А как же стихи про кофе с пенкой, причём здесь коньяк?
     - Ах, ну да. Хорошо. Мы сделаем отдельно. Всё сделаем отдельно, - пелена рассуждений начала исчезать с его лица, он поморщился отходя от философского волеизъявления. При всём, загадочная улыбка ещё жила, оставалась на губах.
     В это время открывается узкая входная дверь и с улицы появляется молодая женщина. Привлекательная. Которая сразу же направилась в нашу сторону плавно двигаясь и слегка приседая при каждом шаге, словно пританцовывая. С худощавой фигурой, почти круглой головой, широким ртом и большими удивлёнными глазами. Впереди, во все стороны плыл запах духов. Сразу же ко всем: к бармену и к нам, и даже, казалось, пустой стул напротив меня  начал водить носом.  Поэтесса Ента.
     - Веня, ты один? - обратилась она к Шогинскому.
     - Почему? Художник рядом, чашечка кофе.
     - Художник рядом. А если б ты ко второй чашечке кофе прибавил и меня, то было бы замечательно, - поэтесса подошла к стулу.
     Шогинский быстро встал и отодвинул от стола стул для Енты, при этом многозначительно поглядывая на своего собеседника. Поэтесса села, а лаковую сумочку положила на стол. Женщина словно светилась. Жёлто-белое платье самостоятельно делало счастливые мультяшные рожицы, независимо от того, сама хозяйка улыбается или нет. Шогинский остановился, замер, зачарованно глядя на её грудь. Я пристроился сзади него. Жёлтое личико то хохотало, то мило, заносчиво улыбалось. Шогинский хмыкнул и пододвинул к нему край меню. Лицо колыхнулось жёлтыми полосами складок, тени и света, и от радости широко раскрыло рот.
     - Веня, что у человека главное? - иронично, продолжая удивляться раскрытыми серыми глазами, поинтересовалась Ента.
     - Что? - переспросил он.
     - Голова Венидикт, голова, - она приподняла подбородок и её русые с  золотистым отливом волосы дрогнули.
     - А я куда смотрю?
   - Ты так окосел от одной рюмки коньяка? - фраза прозвучала неожиданно на столько задиристо, что мы оба тут же стали стройнее, а наши руки вытянулись вдоль туловища.
     Но Шогинский не растерялся:
     - Дорогая Ента! В женщине, как и в человеке, должно быть всё прекрасно. Так что ты зря удивляешься. В тебя куда не посмотри - всё везде замечательно. А голова! Неотразимая. Такую вторую больше никогда не встретишь. Но я хочу тебе ещё сказать, что голова круглая. А что ещё у женщины есть круглое? Правильно, грудь и попа. Так вот из них — голова самая умная. А если из трёх круглых голова не самая умная? К этому тоже все по-разному относятся. Кто говорит, что хорошо, кто — плохо. Правда есть женщины у которых грудь и попа не круглые. Остаётся одна голова, она и умная и круглая. И обрати внимание, что мозг в голове, как нижние округлости состоит из двух частей: правая ягодица и левая ягодица, а нет, правое полушарие и левое полушарие...
     - Шогинский, а ты философ! - сказала, как ахнула, расшалившаяся поэтесса.
     - И не будешь меня обзывать хамом?
     - Ну за чем же. Ты не сказал ни одного грубого слова. Стоишь, рассуждаешь о всяком, - снова она помогла, поддержала Веню.
     - Но ты ничего не сказал о женской груди. Умная она или глупая, - я решил напомнить о себе и заодно подвести итог философским раздумьям.
     - Женская грудь и не умная и не глупая. Женская грудь — это святое, - торжественно сказал Венедикт, смотря прямо и открыто на Енту.
     - А с силиконом? - съехидничала та.
    - Тогда нужно разговаривать о космосе. - Он сделал шаг к своей женщине и сам раскрыл перед ней меню. - Ваня, присоединяйся к нам , - и повернул свою голову ко мне, указывая на два свободных стула.
     Я отказался, решив, что два голубка должны ворковать вдвоём. И потому сел к себе, опустив свой нос в бокал с вином. Есть уже пока что не хотелось и пить тоже. Мысли все ушли куда-то. Город мой, он и здесь, в кафе. И какой он должен быть в идеальном виде, не представлял себе. Но всегда знал, что врать нехорошо и воровать плохо. И чего это меня понесло, маленького человечка думать о таком великом. Есть свои небольшие местечки, маленькое счастье, работа, заботы, удовольствия — и хватит. А этот великан со своими руководителями-гигантами сам всё перевернёт, развернёт, направит, если не придавит или не завалит куда-нибудь в своих заботах к их лучшей жизни. 
     Я и не заметил как к моему столу подошёл краснодеревщик Жора Паршин. Он был весь какой-то всклокоченный: одежда, волосы, очки на носу перекошенные, потненький и возбуждённый. С полной сумкой в руке.
     -  Я к тебе сяду. День — сплошное невезение. На работе пропал кошелёк. Обнаружил, когда шёл к дому. Потерял или украли — не знаю. Дома посмотрел, нет. Вернулся на работу, поискал, не нашёл. Пошёл к музею. Там должны были собраться наши мастеровые, посмотреть новые работы, обсудить общие проблемы.  Иду и слышу, что сзади меня несётся автомобиль, по тротуару. Я посторонился и он проехал немного задев мою руку. А чуть далее остановился. Чёрная машина с тонированными стёклами. Прошёл её и слышу на меня кто-то кричит. Повернул голову, а из открытых дверей вылезает атлет в футболке, здоровый детина. И начинает на меня орать, что я ему машину разбил, помял, сломает мне скулу, переносицу и ещё даст в глаз. Наступает всем телом и горланит, чтоб очки снял. Я снимать очки отказался. Тот изловчился и ударил по скуле. Физически отвечать этому здоровяку не стал и начал уточнять, что за машина у него поломана? Атлет указал на рядом стоящую. Машину видел впервые. Оказывается, когда он проезжал мимо меня, я по ней ударил рукой. Ого, как оказывается! Мы стоим на тротуаре. Владелец автомобиля развернулся, пошёл и сел в неё. Закрыл дверцу. А я направился дальше, но что-то ему сказал. Чёрный автомобиль натужено ревя мотором снова догнал меня, из которой опять выскочил атлет ругаясь и размахивая руками. Когда мы столкнулись, с моего носа слетели очки. Они лежали на асфальте у наших ног. И я смотрел и думал, что если нагнусь, то хулиган вдруг захочет ударить ногой. Но тут случилось неожиданное .Он сам наклонился, поднял очки и отдал мне. Мы ещё сказали друг другу несколько слов и разошлись. Я шёл и думал: какой хороший обмен получился, я не стал мять пальцами и гнуть его автомобиль, о тот вернул мои очки целыми. А после музея пошёл в продуктовый магазин купить что-нибудь покушать. Стою перед кассой, расплачиваюсь. А сзади меня пристроился высокий молодой человек, очень спортивного вида, с маленьким ребёнком на груди. В очереди больше никого нет. Сзади стоял человек, в двух-трёх метрах от нас. Так этот папаша упёрся в меня своим ребёнком так, что я неловко повернувшись смог бы задеть детё.  Неприятность и скандал. И смотрит на меня с невинным видом. Я расплатился и пошёл, а какое -то неприятное чувство осталось. Вот такой день у меня сегодня получился.
     Жора замолчал. Его глаза застыли тоскливые и потерянные. Он сидел напротив меня, а сумку положил на соседний стул. 
     - Ой Жора! Миленький! - Шогинский нас оказывается внимательно слушал. - Вот она популярная их философия. Их Нишше. Здоровый, спортивный, крепкий, физически развитый человек, настойчивое достижение поставленной цели, успеха, власти. Но внутри болото мерзости, лжи, подлости, лицемерия. Негодяи. Свобода и демократия только на устах рекламы. Самый мощный геноцид в нашем мире. Воровской геноцид над честностью, правдой, над трудом, над равноправием, над основами жизни человека. Никогда никем не упомянутый и не осуждённый до сих пор. Рвёт человечество на куски: войны, трагедии, беды, трупы, разруха, бесчестье. И ты, человечишка маленький.