Вторая гражданская война. Смерть Цезаря

                1. Начало войны

По­след­ний год прав­ле­ния Це­за­ря в Гал­лии (50 г. до Р.Х.) (http://www.proza.ru/2015/05/24/1335) про­шел в пол­ном по­кое. Это да­ло ему воз­мож­ность со­сре­до­то­чить свое вни­ма­ние на со­бы­ти­ях в Ита­лии, где по­сте­пен­но на­би­ра­ли си­лу его вра­ги. Пом­пей за го­ды его от­сут­ст­вия при­об­рел ко­лос­саль­ное влия­ние, срав­ни­мое с тем, ка­ким поль­зо­вал­ся в свое вре­мя Сул­ла (http://www.proza.ru/2015/05/23/1906): он управ­лял про­вин­ция­ми, в его под­чи­не­нии на­хо­ди­лись вой­ска, по его указ­ке из­би­ра­лись кон­су­лы. Се­нат, не­на­ви­дев­ший Це­за­ря и ви­дев­ший в Пом­пее един­ст­вен­ную за­щи­ту про­тив не­го, ока­зы­вал это­му не­объ­яв­лен­но­му дик­та­то­ру  все­мер­ную под­держ­ку.

  Оба кон­су­ла 50 г. до Р.Х. - Мар­целл и Па­вел - бы­ли про­тив­ни­ка­ми Це­за­ря. Мар­целл на­чал свое кон­суль­ст­во с то­го, что пред­ло­жил по­слать Це­за­рю пре­ем­ни­ков в Гал­лию, так как срок его пол­но­мо­чий ис­те­кал.  Оче­вид­но бы­ло, что как толь­ко Це­зарь рас­пус­тит вой­ска и ста­нет ча­ст­ным че­ло­ве­ком, его не­мед­лен­но при­вле­кут к су­ду по де­лу о его пер­вом кон­суль­ст­ве. Це­за­рю при­шлось дать Пав­лу ог­ром­ную взят­ку в 1500 та­лан­тов толь­ко за то, что­бы он пря­мо не вы­сту­пал про­тив не­го. Точ­но так­же Це­зарь за­пла­тил дол­ги на­род­но­го три­бу­на Ку­рио­на, ища его за­ступ­ни­че­ст­ва. В про­ти­во­вес Мар­цел­лу Ку­ри­он внес в се­нат пред­ло­же­ние, что­бы и Пом­пей в свою оче­редь, вме­сте с Це­за­рем, от­ка­зал­ся от на­ме­ст­ни­че­ст­ва и вой­ска. Он ука­зы­вал на то, что оба пол­ко­вод­ца с не­до­ве­ри­ем от­но­сят­ся друг к дру­гу, сле­до­ва­тель­но спо­кой­ст­вие в го­су­дар­ст­ве не на­сту­пит до тех пор, по­ка они не пре­вра­тят­ся в ча­ст­ных лю­дей.  Но ко­гда это пред­ло­же­ние бы­ло по­став­ле­но на го­ло­со­ва­ние и боль­шин­ст­во се­на­то­ров ста­ло скло­нят­ся к не­му, Мар­целл рас­пус­тил се­нат. (Ап­пи­ан: 14; 26, 27, 30, 32).

   В это слож­ное вре­мя Це­зарь ре­шил по­ста­вить се­бе на служ­бу не толь­ко чу­жое, но  и свое соб­ст­вен­ное крас­но­ре­чие. В 51 г. до Р.Х. он на­пи­сал и опуб­ли­ко­вал  “За­пис­ки о Галль­ской вой­не”. Очень лю­бо­пыт­ные по со­дер­жа­нию, они от­ли­ча­лись  кра­со­той и сжа­то­стью сло­га, а так­же яс­но­стью из­ло­же­ния. Уже в ан­тич­но­сти  “За­пис­ки” счи­та­лись клас­си­че­ским ху­до­же­ст­вен­ным про­из­ве­де­ни­ем, а их ав­тор вы­даю­щим­ся ис­то­ри­ком и пи­са­те­лем.  Так Гир­ций, вы­ра­жая об­щее вос­хи­ще­ние,  пи­сал в сво­ем про­дол­же­нии к “За­пис­кам”: “С ка­ким ста­ра­ни­ем не об­ра­ба­ты­ва­ли дру­гие пи­са­те­ли свои со­чи­не­ния, но, по об­ще­му при­зна­нию, ни од­но из них не мо­жет срав­нить­ся по изя­ще­ст­ву фор­мы с эти­ми за­пис­ка­ми. Они бы­ли из­да­ны с це­лью со­об­щить бу­ду­щим ис­то­ри­кам дос­та­точ­ные све­де­ния о столь важ­ных дея­ни­ях; но они встре­ти­ли та­кое еди­но­душ­ное одоб­ре­ние, что, мож­но ска­зать, у ис­то­ри­ков пред­вос­хи­щен ма­те­ри­ал для ра­бо­ты, а не со­об­щен им. Но это­му об­стоя­тель­ст­ву мы име­ем пра­во удив­лять­ся бо­лее, чем кто-ли­бо дру­гой: все дру­гие зна­ют кра­со­ту и об­ра­бо­тан­ность его со­чи­не­ний, а мы зна­ем так­же, с ка­кой лег­ко­стью и бы­ст­ро­той он их на­пи­сал.” (“Галль­ская вой­на”; 8).

   В кон­це го­да Це­зарь с од­ним ле­гио­ном пе­ре­пра­вил­ся че­рез Аль­пы и при­был в Ра­вен­ну, по­след­ний пункт, на ко­то­рый рас­про­стра­ня­лась его власть. От­сю­да он от­пра­вил в се­нат пись­мо с прось­бой раз­ре­шить ему со­хра­нять свои пол­но­мо­чия  в Пре­даль­пий­ской Гал­лии и Ил­ли­ри­ке, с пра­вом ко­ман­до­ва­ния дву­мя ле­гио­на­ми, еще  в те­че­нии го­да, до тех пор, по­ка он вто­рич­но не вы­сту­пит со­ис­ка­те­лем на кон­суль­ских вы­бо­рах. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 31).  Пом­пей го­тов был со­гла­сить­ся на это пред­ло­же­ние, но но­вый кон­сул Лу­тул до­бил­ся его про­ва­ла. Та­ким об­ра­зом по­ло­же­ние сде­ла­лось без­вы­ход­ным, а гра­ж­дан­ская вой­на не­из­беж­ной.

   В на­ча­ле 49 г. до Р.Х.  Ку­ри­он пе­ре­дал се­на­ту пись­мо Це­за­ря. Оно со­дер­жа­ло тор­же­ст­вен­ный пе­ре­чень все­го то­го, что со­вер­шил Це­зарь за го­ды сво­ей служ­бы Ри­му, а так­же его за­яв­ле­ние, что он хо­тел бы от­ка­зать­ся от вла­сти вме­сте с Пом­пе­ем; но так как тот не со­гла­ша­ет­ся на его пред­ло­же­ния, то и он не сло­жит с се­бя пол­но­мо­чий и ско­ро явит­ся мсти­те­лем за оте­че­ст­во и за се­бя са­мо­го.  Ед­ва пись­мо это бы­ло про­чи­та­но, все се­на­то­ры гром­ко за­кри­ча­ли, что при­ни­ма­ют его за объ­яв­ле­ние вой­ны. Не­го­до­ва­ние их бы­ло столь ве­ли­ко, что сто­рон­ни­ки Це­за­ря вы­ну­ж­де­ны бы­ли спа­сать­ся бег­ст­вом, опа­са­ясь рас­пра­вы. На­род­ные три­бу­ны Ан­то­ний и Кас­сий, а так­же Ку­ри­он бе­жа­ли из Ри­ма, пе­ре­одев­шись ра­ба­ми. (Ап­пи­ан: 14; 32,33).   

   Уз­нав об этом, Це­зарь со­звал сво­их сол­дат и об­ра­тил­ся к ним со стра­ст­ной ре­чью: в на­ча­ле он об­ви­нял се­нат и Пом­пея в про­ис­ках про­тив не­го, а в  кон­це по­про­сил сол­дат за­щи­тить его доб­рое имя. Ле­гио­не­ры еди­но­душ­ным кри­ком зая­ви­ли, что они го­то­вы за­щи­щать сво­его пол­ко­вод­ца от обид. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 1; 7)

  Под ру­кой у Це­за­ря в этот мо­мент бы­ло все­го 5000 сол­дат, но он, по сво­ему обык­но­ве­нию, на­чал дей­ст­во­вать сме­ло и ре­ши­тель­но. Не­сколь­ко на­деж­ных цен­ту­рио­нов с не­боль­шим от­ря­дом храб­рых сол­дат, оде­тых в гра­ж­дан­ское пла­тье, он вы­слал впе­ред,  по­ру­чив им за­нять Ари­мин - пер­вый го­род в Ита­лии по пу­ти из Гал­лии.(Ап­пи­ан: 14;35). Ме­ж­ду тем, что­бы не воз­бу­ж­дать по­доз­ре­ний, он про­дол­жал за­ни­мать­ся обыч­ны­ми де­ла­ми: при­сут­ст­во­вал на на­род­ных зре­ли­щах, об­су­ж­дал план уст­рой­ст­ва гла­диа­тор­ской шко­лы, а за­тем от­пра­вил­ся на мно­го­люд­ный ужин. Но ко­гда за­ка­ти­лось солн­це, он с не­мно­ги­ми спут­ни­ка­ми, в по­воз­ке, за­пря­жен­ной му­ла­ми с со­сед­ней мель­ни­цы, тай­но тро­нул­ся в путь. Фа­ке­лы по­гас­ли, он сбил­ся с до­ро­ги, дол­го блу­ж­дал и толь­ко к рас­све­ту, оты­скав про­вод­ни­ка, пеш­ком, по узень­ким тро­пин­кам вы­шел на­ко­нец на вер­ную до­ро­гу. Он на­стиг ко­гор­ты у ре­ки Ру­би­ко­на, гра­ни­цы его про­вин­ции, ко­то­рую он не имел пра­ва пе­ре­хо­дить. Здесь он по­мед­лил и,  раз­ду­мы­вая, на ка­кой шаг он от­ва­жи­ва­ет­ся, ска­зал, об­ра­тив­шись к спут­ни­кам: “Еще не позд­но вер­нуть­ся; но сто­ит пе­рей­ти этот мос­тик, и все бу­дет ре­шать ору­жие.” (Све­то­ний: “Юлий”; 31). Он по­мол­чал, не­ко­то­рое вре­мя об­ду­мы­вая свой за­мы­сел, но за­тем, от­бро­сив все ко­ле­ба­ния, вос­клик­нул: “Пусть бу­дет бро­шен жре­бий!” - и на­пра­вил­ся к пе­ре­хо­ду. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 32).

  Бы­ст­ро по­дой­дя к Ар­ми­ну, Це­зарь на за­ре за­хва­тил его и дви­нул­ся даль­ше, ос­тав­ляя час­ти сво­его вой­ска в удоб­ных мес­тах. Все бли­жай­шее на­се­ле­ние он при­влек на свою сто­ро­ну ли­бо си­лой, ли­бо гу­ман­ным от­но­ше­ни­ем. На­ча­лись бег­ст­во и пе­ре­се­ле­ние из всех мест  в ис­пу­ге, с пла­чем. Ни­кто ни­че­го не знал в точ­но­сти, все ду­ма­ли, что Це­зарь идет с бес­чис­лен­ным вой­ском. (Ап­пи­ан: 14; 35). Рим был за­то­п­лен по­то­ком бег­ле­цов из ок­ре­ст­ных се­ле­ний, здесь ца­ри­ли раз­брод и па­ни­ка. Все уже столь­ко ме­ся­цев го­во­ри­ли о гра­ж­дан­ской вой­не, но ко­гда она вспых­ну­ла на са­мом де­ле, ока­за­лось, что ни­че­го к ней не го­то­во. Пом­пей, ко­то­рый был оше­лом­лен стре­ми­тель­но­стью сво­его вра­га не ме­нее дру­гих, по­ве­рил лож­ным слу­хам, что вой­на уже у во­рот, что она ох­ва­ти­ла всю стра­ну,  и, под­да­ва­ясь об­ще­му на­строе­нию, объ­я­вил пуб­лич­но, что в го­ро­де вос­ста­ние и без­вла­стие, а за­тем по­ки­нул Рим, при­ка­зав сле­до­вать за со­бой се­на­то­рам и всем тем, кто пред­по­чи­та­ет сво­бо­ду и оте­че­ст­во ти­ра­нии. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 33).  Кон­су­лы вы­еха­ли за ним. Се­на­то­ров же дол­го удер­жи­ва­ло со­мне­ние, и они но­че­ва­ли все вме­сте в зда­нии се­на­та. Од­на­ко на дру­гой день боль­шая часть их от­пра­ви­лась вслед за Пом­пе­ем. (Ап­пи­ан: 14; 37). Це­зарь вклю­чил в со­став сво­его вой­ска всех на­би­рав­ших­ся для Пом­пея вои­нов, ко­то­рых он за­хва­тил в ита­лий­ских го­ро­дах, и с эти­ми си­ла­ми, уже мно­го­чис­лен­ны­ми и гроз­ны­ми, дви­нул­ся на Пом­пея к Ка­пуе. Но тот не стал до­жи­дать­ся его при­хо­да, бе­жал в Брун­ди­зий, а от­ту­да от­плыл в Дир­ра­хий. Це­зарь хо­тел тот­час же по­спе­шить за ним, но у не­го не бы­ло ко­раб­лей, и по­то­му он вер­нул­ся в Рим, в те­че­ние шес­ти­де­ся­ти дней сде­лав­шись без вся­ко­го кро­во­про­ли­тия гос­по­ди­ном всей Ита­лии.  Он ве­лел вскрыть го­су­дар­ст­вен­ную каз­ну и взять из нее сум­мы, не­об­хо­ди­мые для даль­ней­ше­го ве­де­ния вой­ны. (Плу­тарх; “Це­зарь”; 35).  Над Ри­мом он по­ста­вил Ле­пи­да Эми­лия, а над Ита­ли­ей и ита­лий­ски­ми вой­ска­ми - на­род­но­го три­бу­на Мар­ка Ан­то­ния. Вне Ита­лии Це­зарь на­зна­чил Ку­рио­на управ­лять Си­ци­ли­ей, Квин­та - Сар­ди­ни­ей,  в Ил­ли­рию по­слал Гая Ан­то­ния, а Ци­заль­пий­скую Гал­лию по­ру­чил Ли­ци­нию Крас­су. Для Ио­ний­ско­го и Тир­рен­ско­го мо­рей он при­ка­зал бы­ст­ро сфор­ми­ро­вать две эс­кад­ры, а ко­ман­дую­щи­ми над ни­ми по­ста­вил Гор­тен­зия и До­ла­бел­лу. Ук­ре­пив та­ким об­ра­зом Ита­лию, Це­зарь дви­нул­ся в Ис­па­нию, где раз­ме­ща­лись глав­ные си­лы пом­пе­ян­цев. (Ап­пи­ан: 14; 41-42).

                2. Первый поход в Испанию

 Обо­ро­ной Ис­па­нии ру­ко­во­ди­ли три ле­га­та Пом­пея: Аф­ра­ний, Пет­рей и Вар­рон, имев­шие под сво­им на­ча­лом семь ле­гио­нов. Уз­нав о при­бли­же­нии Це­за­ря, Аф­ра­ний и Пет­рей с пя­тью ле­гио­на­ми вы­дви­ну­лись в Ближ­нюю Ис­па­нию, в об­ласть вет­то­нов, а Вар­ро­на ос­та­ви­ли при­кры­вать Даль­нюю. Це­зарь на­чал вой­ну, имея при се­бе шесть ле­гио­нов. По­на­ча­лу де­ла его шли не­важ­но. Он уст­ро­ил свой ла­герь не­по­да­ле­ку от Илер­ды, за­ня­той про­тив­ни­ком, ме­ж­ду дву­мя ре­ка­ми - Си­ко­ри­сом и Цин­гой, рас­стоя­ние ме­ж­ду ко­то­ры­ми дос­ти­га­ло три­дца­ти миль. С на­сту­п­ле­ни­ем вес­ны на­ча­лось бур­ное та­я­нье сне­гов в го­рах. Обе ре­ки вы­шли из бе­ре­гов и ши­ро­ко раз­ли­лись, ни од­ной из них нель­зя бы­ло пе­рей­ти, под­воз про­до­воль­ст­вия пре­кра­тил­ся и ар­мия Це­за­ря жес­то­ко стра­да­ла от го­ло­да. Ко­гда во­да не­мно­го спа­ла, Це­зарь по­про­бо­вал вос­ста­но­вить раз­ру­шен­ные мос­ты, но вра­ги, ук­ре­пив­шись на со­сед­них бе­ре­гах, не да­ва­ли до­кон­чить ра­бо­ты. Не сму­ща­ясь этим, Це­зарь ве­лел по­стро­ить не­сколь­ко ко­раб­лей, на по­воз­ках дос­та­вить к ре­ке 20 ми­ля­ми вы­ше ла­ге­ря и за­тем пе­ре­пра­вить на них не­сколь­ко ко­горт. Сол­да­ты не­за­мет­но про­шли по вра­же­ско­му бе­ре­гу, за­хва­ти­ли холм, сто­яв­ший на са­мом бе­ре­гу, и за­кре­пи­лись на нем. По­сле это­го с двух сто­рон на­ча­ли бы­ст­ро на­во­дить мост и за­кон­чи­ли ра­бо­ту че­рез два дня. Под­воз хле­ба та­ким об­ра­зом был вос­ста­нов­лен.

   Кон­ни­ца Це­за­ря ста­ла пе­ре­прав­лять­ся че­рез мост и на­па­дать на фу­ра­жи­ров про­тив­ни­ка.  По­тер­пев не­сколь­ко по­ра­же­ний, те уже с боль­шой опа­ской ре­ша­лись на свои рей­ды. К то­му же Це­за­рю уда­лось пе­ре­ло­мить вра­ж­деб­ность ме­ст­ных ис­пан­ских пле­мен. На его сто­ро­ну пе­ре­шли  ос­кий­цы, ка­ла­гур­ри­тан­цы, тар­ра­кон­цы, яке­та­ны и ау­е­се­та­ны, а так­же ил­лу­раг­вон­цы, жив­шие у ре­ки Ибе­ра. Их при­ме­ру по­сле­до­ва­ли и не­сколь­ко бо­лее от­да­лен­ных пле­мен.  Аф­ра­ний и Пет­рей ста­ли опа­сать­ся, что вско­ре мо­гут во­все ли­шить­ся под­во­за про­до­воль­ст­вия и ре­ши­ли от­сту­пить от Илер­ды в Кель­ти­бе­рию, по­сколь­ку имя Пом­пея у та­мош­них пле­мен бы­ло ши­ро­ко из­вест­но и они мог­ли рас­счи­ты­вать на их вер­ность.

  При­няв та­кое ре­ше­ние, они сня­лись с ла­ге­ря и ста­ли от­хо­дить к Ибе­ру. Це­зарь так­же вы­вел сво­их сол­дат из ла­ге­ря и на­чал пре­сле­до­вать вра­га. Ему  уда­лось сна­ча­ла ос­та­но­вить Аф­ра­ния и Пет­рея, а по­том за­хва­тить гор­ное уще­лье на их пу­ти. Пом­пе­ян­цы ока­за­лись в очень тя­же­лом по­ло­же­нии: с ты­ла их тес­ни­ла кон­ни­ца Це­за­ря, а с фрон­та гро­зи­ли его ле­гио­ны. Все ожи­да­ли, что Це­зарь ата­ку­ет рас­те­ряв­ше­го­ся вра­га и до­вер­шит свой удач­ный ма­невр бле­стя­щей по­бе­дой. Но он от­ка­зал­ся от боя, го­во­ря, что в гра­ж­дан­ской вой­не по­чет­нее до­би­вать­ся сво­их це­лей ма­лой кро­вью. И дру­зья и сол­да­ты осу­ж­да­ли его за та­кое ре­ше­ние, но он ос­тал­ся не­пре­кло­нен.  Дей­ст­ви­тель­но, по­ло­же­ние пом­пе­ян­цев и без то­го бы­ло тя­же­лым. Они ока­за­лись от­ре­за­ны и от за­па­сов про­до­воль­ст­вия и от Ибе­ра. По­со­ве­щав­шись, Аф­ра­ний и Пет­рей ре­ши­ли воз­вра­щать­ся к Илер­де, где еще ос­та­ва­лись у них кое-ка­кие  при­па­сы. Це­зарь упор­но пре­сле­до­вал про­тив­ни­ка, по­сто­ян­но ата­куя его арь­ер­гард, и стес­нил до та­кой сте­пе­ни, что пом­пе­ян­цы мог­ли про­дви­гать­ся впе­ред лишь с ве­ли­чай­шим тру­дом.  На­ко­нец он при­жал Аф­ра­ния и Пет­рея к Си­ко­ри­су в не­удоб­ном для пе­ре­пра­вы мес­те и стал об­но­сить их ла­герь ва­лом. Про­сто­яв че­ты­ре дня без фу­ра­жа, дров и хле­ба те за­про­си­ли по­ща­ды. Це­зарь от­ве­чал на это, что ни­ко­гда не стре­мил­ся к бра­то­убий­ст­вен­ной вой­не и те­перь го­тов за­клю­чить мир, вы­дви­гая при этом лишь един­ст­вен­ное ус­ло­вие: пом­пе­ян­цы долж­ны рас­пус­тить свои ле­гио­ны и ос­та­вить Ис­па­нию. Пре­то­рам по­не­во­ле при­шлось со­гла­сить­ся и рас­пус­тить свое вой­ско. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 1; 38,39,48,54,59-61,64,70-73,78,80,83-86).

   По­сле этой по­бе­ды вся Ис­па­ния пе­ре­шла на сто­ро­ну Це­за­ря, а тре­тий пре­тор - Вар­рон - сдал­ся без боя вме­сте с дву­мя свои­ми ле­гио­на­ми.

Уст­ро­ив де­ла в Ис­па­нии и ос­та­вив здесь че­ты­ре ле­гио­на под ко­ман­до­ва­ни­ем Кас­сия, Це­зарь от­пра­вил­ся в Ита­лию. По до­ро­ге он при­нял сда­чу Мас­си­лии, все эти ме­ся­цы упор­но оса­ж­дае­мую его пре­то­ром Тре­бо­ни­ем. С по­бе­ж­ден­ны­ми он обо­шел­ся мяг­ко, не смот­ря на то, что мас­си­лий­цы по­ка­за­ли свое яв­ное рас­по­ло­же­ние к Пом­пею и ка­пи­ту­ли­ро­ва­ли не пре­ж­де, чем ис­чер­па­ли все сред­ст­ва для борь­бы. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 2; 20-22).

                3. Война в Эпире и битва при Фарсале

Та­ко­во бы­ло по­ло­же­ние дел у са­мо­го Це­за­ря. Его ле­га­ты дей­ст­во­ва­ли с мень­шим ус­пе­хом. Два легиона цезарианцев под командованием Ку­ри­он пе­ре­пра­вил­ись из Си­ци­лии в Аф­ри­ку, но столкнулись здесь с упорным сопротивлением. После разгрома Югурты (http://www.proza.ru/2015/05/15/200) власть над Нумидией была передана его брату Гауде (105-88 гг. до Р.Х.). Когда Гауда умер, в стране начались распри, конец которым в 81 г. до Р.Х. положил молодой Помпей, утвердивший на троне сына Гауды Гиемпсала II (88-62 гг. до Р.Х.). Как сам Гиемпсал, так  и его сын Юба считали себя с этих пор связанными с Помпеем узами гостеприимства. Поэтому, когда в Риме началась гражданская война, Нумидия приняла сторону Помпея, а Юба (62-46 гг. до Р.Х.) были верными сторонниками Помпея. Поэтому Юба сделался одним из самых упорных и опасных врагов Цезаря.

Воюя против нумидийцев, Курион по­на­ча­лу до­бил­ся ус­пе­ха, но по­том был на­го­ло­ву раз­гром­лен ца­рем Юбой и по­гиб. В эти же дни близ Ил­ли­рии Ан­то­ний по­тер­пел по­ра­же­ние от Ок­та­вия, дей­ст­во­вав­ше­го на сто­ро­не Пом­пея. Дру­гое вой­ско Це­за­ря, сто­яв­шее в Це­заль­пий­ской Гал­лии взбун­то­ва­лось, так как бы­ло не­до­воль­но сво­им жа­ло­ва­ни­ем. Все это вы­ну­ж­да­ло Це­за­ря то­ро­пить­ся. В Пла­цен­ции он ус­по­ко­ил бун­тов­щи­ков свои­ми ре­ча­ми и каз­нив для ост­ра­ст­ки 12 за­чин­щи­ков. (Ап­пи­ан: 14; 45,47).  За­тем, за­ехав не­на­дол­го в Рим, Це­зарь про­вел соб­ст­вен­ное из­бра­ние в кон­су­лы на сле­дую­щий год, вер­нул из­гнан­ни­ков и воз­вра­тил гра­ж­дан­ские пра­ва де­тям лиц, объ­яв­лен­ных при Сул­ле вне за­ко­на, а так­же пу­тем не­ко­то­ро­го сни­же­ния учет­но­го про­цен­та об­лег­чил по­ло­же­ние долж­ни­ков. Из­дав еще не­сколь­ко по­доб­ных рас­по­ря­же­ний, он на один­на­дца­тый день вы­сту­пил в по­ход во гла­ве пя­ти ле­гио­нов. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 37). Дру­гие один­на­дцать  ле­гио­нов до­жи­да­лись его в Брун­ди­зии. Ме­ж­ду тем Пом­пей, имев­ший в сво­ем рас­по­ря­же­нии це­лый год для под­го­тов­ки, ус­пел стя­нуть к се­бе из вос­точ­ных про­вин­ций 20 ле­гио­нов.

  В на­ча­ле ян­ва­ря 48 г. до Р.Х. Це­зарь уже был в Брун­ди­зии. Он сде­лал смотр ар­мии и фло­ту - мно­гое его не удов­ле­тво­ри­ло. Ко­раб­лей ока­за­лось в два раза мень­ше не­об­хо­ди­мо­го, а сре­ди ле­гио­не­ров на­шлось мно­го боль­ных, не­год­ных к даль­ней­шей служ­бе. Кро­ме то­го сто­ял раз­гар зи­мы, то есть вре­мя са­мое не­удоб­ное для мо­ре­пла­ва­нья. Но Це­зарь счи­тал жиз­нен­но не­об­хо­ди­мым не­мед­лен­но вы­сту­пить про­тив Пом­пея, не­смот­ря ни на ка­кие пре­пят­ст­вия. Он лич­но ото­брал наи­бо­лее бое­спо­соб­ные час­ти, по­гру­зил на транс­порт­ные су­да семь ле­гио­нов и сквозь бу­рю от­плыл к бе­ре­гам Эпи­ра. Уда­ча как все­гда со­пут­ст­во­ва­ла ему в этом дерз­ком пред­при­ятии. Пом­пей, имея в сво­ем рас­по­ря­же­нии бо­лее ста пре­крас­ных бое­вых ко­раб­лей, мог лег­ко по­гу­бить Це­за­ря в са­мом на­ча­ле вой­ны. Но ни­кто не ждал, что он явит­ся так ра­но, пре­неб­ре­гая бур­ной по­го­дой и поч­ти не имея при се­бе бое­вых ко­раб­лей. По­это­му, не встре­тив ни­ка­ко­го со­про­тив­ле­ния, Це­зарь вы­са­дил сол­дат ме­ж­ду Ке­рав­ний­ски­ми ска­ла­ми и сей­час же от­пра­вил ко­раб­ли за вто­рой ча­стью сво­ей ар­мии. На этот раз его фло­ту по­вез­ло мень­ше. Би­бул, ко­ман­до­вав­ший пом­пе­ян­ской эс­кад­рой, на­пал на ко­раб­ли Це­за­ря и сжег 30 из них вме­сте со всем эки­па­жем.

   Сам Це­зарь ус­ко­рен­ным мар­шем дви­нул­ся на Орик и взял его без боя. От­сю­да он стре­ми­тель­но от­пра­вил­ся к Апол­ло­нии, при­нял ее сда­чу и про­дол­жил свой путь на се­вер, на­де­ясь так­же лег­ко ов­ла­деть Дир­ра­хи­ем, где на­хо­ди­лись глав­ные про­до­воль­ст­вен­ные скла­ды Пом­пея. Тот од­но­вре­мен­но уз­нал о пе­ре­пра­ве Це­за­ря и о па­де­нии сво­их го­ро­дов.(Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”;3; 2-4,6,8,11-13). Он вы­сту­пил из Ма­ке­до­нии с ве­ли­кой по­спеш­но­стью и ус­пел прий­ти к Дир­ра­хию пре­ж­де Це­за­ря. (Ап­пи­ан: 14; 55-56)  Це­зарь встал ла­ге­рем у ре­ки Ап­са вбли­зи Апол­ло­нии, ре­шив там до­жи­дать­ся при­бы­тия сво­их ле­гио­нов из Ита­лии.

     Но про­шло мно­го ме­ся­цев, зи­ма уже при­бли­жа­лась к кон­цу, а те не по­яв­ля­лись. Из­вест­но бы­ло, что пом­пе­ян­ский флот плот­но бло­ки­ру­ет по­бе­ре­жье, по­это­му ле­га­ты не ре­ша­лись на­чать пе­ре­пра­ву. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 3; 13,14,25). Раз­до­са­до­ван­ный их не­ре­ши­тель­но­стью, Це­зарь по­ду­мал сам от­пра­вить­ся в Брун­ди­зий. Он пе­ре­одел­ся в оде­ж­ду ча­ст­но­го че­ло­ве­ка и ни­кем не уз­нан­ный сел на ко­рабль, на­прав­ляв­ший­ся в Ита­лию. Но на­ча­лась бу­ря, и корм­че­му, к ве­ли­ко­му не­го­до­ва­нию Це­за­ря, при­шлось вер­нуть­ся об­рат­но в Эпир.  То­гда он от­пра­вил че­рез мо­ре По­сту­мия с че­тырь­мя при­ка­за­ми не­мед­лен­но при­сту­пить к пе­ре­пра­ве. Пер­вый при­каз По­сту­мий дол­жен был вру­чить Га­би­нию. Ес­ли бы тот от­ка­зал­ся, то вто­рой при­каз по­ру­чал это сде­лать Ан­то­нию, а тре­тий - Ка­ле­ну. Чет­вер­тый дол­жен был быть про­чи­тан пе­ред вой­ском в том слу­чае, ес­ли бы ни­кто из ле­га­тов не ре­шил­ся ис­пол­нить во­лю Це­за­ря. Га­би­ний дей­ст­ви­тель­но не ос­ме­лил­ся на пла­ва­нье, вме­сто это­го он  по­вел доб­ро­воль­цев во­круг мо­ря по бе­ре­гу. Ко­гда ко­ман­до­ва­ние пе­ре­шло Ан­то­нию, тот по­са­дил сол­дат на гру­зо­вые су­да и вы­шел из Брун­ди­зия, до­ве­рив­шись уда­че Це­за­ря. Слу­чи­лось так, что от­ряд Га­би­ния поч­ти пол­но­стью был пе­ре­бит в Ил­ли­рии. Ан­то­ний же,  пре­одо­лев все пре­по­ны, бла­го­по­луч­но до­б­рал­ся до Эпи­ра. (Ап­пи­ан: 14; 57-59).

   С на­сту­п­ле­ни­ем вес­ны вой­на при­яла бо­лее дея­тель­ный ха­рак­тер. Пом­пей раз­бил ла­герь не­по­да­ле­ку от Дир­ра­хия на вы­со­ком мес­те, где ко­раб­ли мог­ли без осо­бо­го тру­да при­ста­вать к бе­ре­гу.  Це­зарь по­нял, что Пом­пей соз­на­тель­но за­тя­ги­ва­ет вой­ну, рас­счи­ты­вая та­ким об­ра­зом об­речь сво­их про­тив­ни­ков на го­лод и ли­ше­ния. Так как флот пом­пе­ян­цев гос­под­ство­вал на мо­ре, Це­зарь не мог по­лу­чить ни­ка­ких при­па­сов из Ита­лии или Гал­лии. До­бы­вать же про­до­воль­ст­вие на мес­те ока­за­лось очень не­про­сто - ме­ст­ность бы­ла су­ро­вая и го­ри­стая, ни­ко­гда не обес­пе­чи­вав­шая се­бя хле­бом да­же в мир­ное вре­мя, а те­перь еще к то­му же ра­зо­рен­ная  Пом­пе­ем.

  Ос­мот­рев по­зи­ции, Це­зарь на­чал за­хва­ты­вать вы­со­кие хол­мы во­круг  ла­ге­ря про­тив­ни­ка. Ук­ре­пив вер­ши­ны хол­мов ре­ду­та­ми, он ве­лел за­тем ко­пать ме­ж­ду ни­ми ров и на­сы­пать вал. Та­ким об­ра­зом, ла­герь Пом­пея ока­зал­ся как бы в оса­де. Имея боль­шой пе­ре­вес в кон­ни­це, он не мог те­перь ей вос­поль­зо­вать­ся. К то­му же вско­ре стал ощу­щать­ся ост­рый не­дос­та­ток фу­ра­жа. Ло­ша­дей кор­ми­ли ли­сть­я­ми с де­ревь­ев и раз­мо­ло­ты­ми тро­ст­ни­ко­вы­ми кор­ня­ми. Ко­гда же бы­ли сня­ты все кор­мо­вые тра­вы и не ста­ло  хва­тать да­же ли­сть­ев, Пом­пей ре­шил­ся сде­лать вы­лаз­ку. 

   В на­зна­чен­ный день не­сколь­ко ко­горт пом­пе­ян­цев вы­са­ди­лись с ко­раб­лей по­за­ди ук­ре­п­ле­ний Це­за­ря и вне­зап­но ата­ко­ва­ли его сол­дат с ты­ла. Не ожи­дая это­го, те бы­ли оп­ро­ки­ну­ты и бе­жа­ли. По­всю­ду на­ча­лись та­кие смя­те­ние и ужас, что ос­та­но­вить их не  бы­ло ни­ка­кой воз­мож­но­сти. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 3; 42,43, 58, 63, 69).  Це­зарь вы­шел на­встре­чу сол­да­там, тщет­но пы­та­ясь по­вер­нуть бе­гу­щих на­зад. Он хва­тал­ся за зна­ме­на, но зна­ме­нос­цы бро­са­ли их, так что не­при­ятель за­хва­тил 32 зна­ме­ни. Сам Це­зарь ед­ва не был при этом убит. Схва­тив ка­ко­го-то рос­ло­го и силь­но сол­да­та, бе­жав­ше­го ми­мо, он при­ка­зал ему ос­та­но­вить­ся и по­вер­нуть на не­при­яте­ля. Тот в смя­те­нии пе­ред ли­цом ужас­ной опас­но­сти под­нял меч, что­бы по­ра­зить Це­за­ря, но по­дос­пел ору­же­но­сец и от­ру­бил ему ру­ку. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 39). Все бы­ло ос­тав­ле­но, и са­мый вал во­круг ла­ге­ря ни­кем не ох­ра­нял­ся, так что ес­ли бы Пом­пей со­вер­шил на не­го на­па­де­ние, он и его мог бы взять свои­ми си­ла­ми и этим за­вер­шить вой­ну. Но он за­по­доз­рил, ка­жет­ся, ка­кую-то хит­рость и по­слал сво­их пре­сле­до­вать бе­гу­щих вне ла­ге­ря. Пом­пе­ян­цы пе­ре­би­ли око­ло ты­ся­чи че­ло­век, но упус­ти­ли слу­чай пол­ной по­бе­ды.  Це­зарь пре­крас­но это по­ни­мал, и ве­че­ром, ко­гда Пом­пей от­вел свои вой­ска, при­знал­ся друзь­ям, что вой­на мог­ла бы быть в этот день за­кон­че­на, ес­ли бы вра­ги име­ли во гла­ве че­ло­ве­ка, умею­ще­го по­бе­ж­дать. (Ап­пи­ан: 14; 62).

   Тем не ме­нее, по­ра­же­ние бы­ло на­ли­цо. Все преж­ние за­мыс­лы Це­за­ря по­тер­пе­ли кру­ше­ние, и он ре­шил из­ме­нить весь план вой­ны. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 3; 73). Со­об­ща­ют, что, при­дя к се­бе в па­лат­ку и улег­шись, он про­вел ночь в му­чи­тель­ной тре­во­ге и тя­же­лых раз­мыш­ле­ни­ях о том, как не­ра­зум­но он ко­ман­ду­ет. Он го­во­рил се­бе, что пе­ред ним ле­жат об­шир­ные рав­ни­ны и бо­га­тые ма­ке­дон­ские и фес­са­лий­ские го­ро­да, а он вме­сто то­го, что­бы пе­ре­не­сти ту­да во­ен­ные дей­ст­вия, рас­по­ло­жил­ся ла­ге­рем у мо­ря, на ко­то­ром пе­ре­вес при­над­ле­жит про­тив­ни­ку, так что ско­рее он сам тер­пит ли­ше­ния оса­ж­ден­но­го, не­же­ли оса­ж­да­ет вра­га. В та­ком му­чи­тель­ном ду­шев­ном со­стоя­нии, уг­не­тае­мый не­дос­тат­ком про­до­воль­ст­вия и не­бла­го­при­ят­но сло­жив­шей­ся об­ста­нов­кой, Це­зарь при­нял ре­ше­ние дви­нуть­ся про­тив двух ле­гио­нов Пом­пея, рас­по­ло­жен­ных в Ма­ке­до­нии под ко­ман­до­ва­ни­ем Сци­пио­на. Он рас­счи­ты­вал ли­бо за­ма­нить Пом­пея ту­да, где тот дол­жен бу­дет сра­жать­ся в оди­на­ко­вых с ним ус­ло­ви­ях, не по­лу­чая под­держ­ки с мо­ря, ли­бо раз­гро­мить Сци­пио­на, пре­дос­тав­лен­но­го са­мо­му се­бе. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 39).

   Бы­ст­ро сняв­шись с ла­ге­ря, Це­зарь от­сту­пил в Апол­ло­нию, а от­ту­да но­чью стал скрыт­но от­сту­пать в Фес­са­лию. Так как весть о его по­ра­же­нии уже рас­про­стра­ни­лась по­всю­ду, не­ко­то­рые го­ро­да ста­ли за­кры­вать пе­ред Це­за­рем во­ро­та. То­гда он в гне­ве взял штур­мом не­боль­шой го­род Гоф­мы и пре­дал его на раз­граб­ле­ние сво­им вои­нам. (Ап­пи­ан: 14; 64). Оба вой­ска всту­пи­ли на рав­ни­ну Фар­са­ла и рас­по­ло­жи­лись там ла­ге­рем. Пом­пей опять хо­тел вер­нуть­ся к сво­ему пла­ну за­тя­ги­ва­ния вой­ны, ко­то­рый в его по­ло­же­нии был наи­бо­лее ра­зум­ным, но ок­ру­жав­шие его се­на­то­ры и пол­ко­вод­цы свои­ми со­ве­та­ми упор­но скло­ня­ли его к то­му, что­бы дать ге­не­раль­ное сра­же­ние, и в кон­це кон­цов убе­ди­ли его на это со­гла­сить­ся. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 42).

   К это­му мо­мен­ту Це­зарь имел до 22 ты­сяч че­ло­век и из них око­ло 1 ты­ся­чи кон­ни­ков. Вой­ско Пом­пея бы­ло при­мер­но в два раза боль­ше, кон­ни­ков же он имел око­ло 7 ты­сяч.  Он по­стро­ил свою ар­мию ме­ж­ду го­ро­дом Фар­са­лом и ре­кой Эни­пе­ем, там, где Це­зарь рас­по­ло­жил­ся на­про­тив не­го. (Ап­пи­ан: 14; 70,75). Все­го у не­го в строю на­хо­ди­лось сто де­сять ко­горт.  Кон­ни­цу, всех стрел­ков и пращ­ни­ков Пом­пей по­ста­вил на ле­вом флан­ге (пра­вый был за­щи­щен ре­кой).  Це­зарь вы­стро­ил про­тив не­го в три ли­нии во­семь­де­сят сво­их ко­горт. Но бо­ясь, как бы пра­вое кры­ло его не бы­ло обой­де­но мно­го­чис­лен­ной кон­ни­цей, он по­спеш­но взял из треть­ей ли­нии по од­ной ко­гор­те из ле­гио­на и об­ра­зо­вал из низ чет­вер­тую ли­нию, ко­то­рую вы­ста­вил про­тив кон­ни­цы.  Ме­ж­ду обо­и­ми вой­ска­ми бы­ло ров­но столь­ко мес­та, сколь­ко не­об­хо­ди­мо бы­ло для вза­им­ной ата­ки. Од­на­ко Пом­пей от­дал при­каз ждать ата­ки со сто­ро­ны Це­за­ря, не дви­га­ясь с мес­та. Це­зарь ве­лел треть­ей ли­нии ос­та­вать­ся на мес­те и по­вел в ата­ку пер­вую и вто­рую. По все­му фрон­ту на­чал­ся упор­ный ру­ко­паш­ный бой. Тем вре­ме­нем всад­ни­ки с ле­во­го Пом­пее­ва флан­га, со­про­во­ж­дае­мые пращ­ни­ка­ми и стрел­ка­ми ата­ко­ва­ли пра­вое кры­ло Це­за­ря. Кон­ни­ца Це­за­ря бы­ла смя­та и от­сту­пи­ла. Как толь­ко Це­зарь это за­ме­тил, он дал сиг­нал ко­гор­там об­ра­зо­ван­ной им чет­вер­той ли­нии. Те бы­ст­ро бро­си­лись впе­ред сомк­ну­ты­ми ря­да­ми и так бур­но ата­ко­ва­ли Пом­пее­вых всад­ни­ков, что из них ни­кто не ус­то­ял; все они по­вер­ну­лись и бе­жа­ли. С их уда­ле­ни­ем все стрел­ки и пращ­ни­ки ос­та­лись без­за­щит­ны­ми и бы­ли пе­ре­би­ты. Не пре­ры­вая ата­ки, ко­гор­ты обош­ли ле­вое кры­ло и на­па­ли на пом­пе­ян­цев с ты­лу. В то же вре­мя Це­зарь  при­ка­зал треть­ей ли­нии, ко­то­рая до сих пор спо­кой­но стоя­ла на мес­те, бро­сить­ся впе­ред. Этой двой­ной ата­ки пом­пе­ян­цы не мог­ли уже вы­дер­жать и все без ис­клю­че­ния об­ра­ти­лись в бег­ст­во. Сам Пом­пей че­рез зад­ние во­ро­та бе­жал в Ла­ри­су. От­ту­да с не­мно­ги­ми друзь­я­ми и в со­про­во­ж­де­нии три­дца­ти всад­ни­ков он до­б­рал­ся до мо­ря, сел на ко­рабль и от­плыл в Еги­пет. В Пе­лу­сии  Пом­пей был ко­вар­но убит по при­ка­зу ца­ря Пто­ле­мея III. Все­го в сра­же­нии при Фор­са­ле пом­пе­ян­цы по­те­ря­ли 15 ты­сяч, еще 24 ты­ся­чи, ук­рыв­шие­ся на ка­кой-то го­ре, сда­лись на дру­гой день Це­за­рю. Боль­шин­ст­во из них он вклю­чил в свои ле­гио­ны. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 3; 88,89,92-94,96,99).

                4. Александрийская война. Клеопатра

Еще не зная о смер­ти сво­его вра­га, Це­зарь дви­нул­ся на вос­ток. От­пра­вив вой­ско в Азию, он пе­ре­прав­лял­ся в лод­ке воз­чи­ка че­рез Гел­лес­понт, как вдруг встре­тил Лу­ция Кас­сия с де­ся­тью во­ен­ны­ми ко­раб­ля­ми пом­пе­ян­цев, но вме­сто то­го, что­бы об­ра­тить­ся в бег­ст­во, Це­зарь, по­дой­дя к не­му вплот­ную, сам по­тре­бо­вал его сда­чи, и тот, по­кор­ный пе­ре­шел к не­му. (Све­то­ний: “Юлий”; 63).  Ус­лы­хав, что Пом­пей от­пра­вил­ся в Еги­пет, Це­зарь от­плыл за ним.(Ап­пи­ан: 14; 88,89). С со­бой он взял два ле­гио­на (в обо­их бы­ло все­го 3200 че­ло­век) и 800 всад­ни­ков.  Толь­ко при­быв в Алек­сан­д­рию, он уз­нал о смер­ти Пом­пея.

  По­сколь­ку ни­че­го его здесь боль­ше не за­дер­жи­ва­ло, Це­зарь мог  бы вер­нуть­ся в Ита­лию. Но он ос­тал­ся в Алек­сан­д­рии еще на не­ко­то­рое вре­мя. Во-пер­вых, его от­плы­тию пре­пят­ст­во­ва­ли  про­тив­ные вет­ры, а во-вто­рых, он ре­шил вме­шать­ся в усоб­ную вой­ну, ко­то­рая шла в это вре­мя в Егип­те ме­ж­ду Пто­ле­ме­ем XIII и его се­ст­рой Кле­о­пат­рой VII (http://www.proza.ru/2015/05/25/210).  Це­зарь объ­я­вил, что спор ме­ж­ду ца­рем и ца­рев­ной при­над­ле­жит ре­ше­нию рим­ско­го кон­су­ла (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 3; 106,107)  и тай­но вы­звал Кле­о­пат­ру из из­гна­ния.  Клеопатра, взяв с собой лишь одного из друзей, Аполлодора Сицилийского, села в маленькую лодку и при наступлении темноты пристала вблизи царского дворца. Так как иначе трудно было остаться незамеченной, то она забралась в мешок для постели и вытянулась в нем во всю длину. Аполлодор обвязал мешок ремнем и внес его через двор к Цезарю. Говорят, что уже эта хитрость Клеопатры показалась Цезарю смелой и пленила его. (Плутарх: “Цезарь”; 48). Едва услышав ее голос, он мгновенно был покорен ею, и если прежде он намеревался быть судьей над Клеопатрой, то теперь стал ее защитником. Ибо она была прекраснейшей из женщин и находилась тогда в самом расцвете красоты. У нее был чудеснейший голос, и благодаря своему обаянию она умела разговаривать со всяким. Видеть и слышать ее было великое наслождение, поэтому она и могла повергнуть любого: и человека хладнокровного, и немолодого. (Дион: 42; 34-36).

По­ко­рен­ный ее кра­со­той и об­хо­ди­тель­но­стью, Це­зарь ре­шил при­ми­рить ца­ри­цу с ее бра­том. Мо­ло­дой царь, со­всем еще маль­чик, не­ожи­дан­но уви­дев се­ст­ру во двор­це, вски­пел гне­вом и, вы­ско­чив на ули­цу, стал во­пить, что его пре­да­ли, и в кон­це кон­цов на гла­зах у со­брав­шей­ся тол­пы со­рвал с го­ло­вы цар­скую диа­де­му и швыр­нул ее на зем­лю. Так как из-за это­го воз­ник­ло боль­шое смя­те­ние, то вои­ны Це­за­ря схва­ти­ли Пто­ле­мея; егип­тя­не, од­на­ко, уже под­ня­лись. С пер­во­го же на­тис­ка они мог­ли бы взять дво­рец, на­пав од­но­вре­мен­но с су­ши и с мо­ря; рим­ля­не не бы­ли в со­стоя­нии ока­зать им со­про­тив­ле­ние, по­сколь­ку не по­за­бо­ти­лись ни о чем, по­ла­гая, что на­хо­дят­ся сре­ди дру­зей. И это слу­чи­лось бы, ес­ли бы Це­зарь не вы­шел бес­страш­но к егип­тя­нам и, стоя в безо­пас­ном мес­те, не по­обе­щал бы им сде­лать все, что они хо­тят. За­тем Це­зарь поя­вил­ся в мно­го­люд­ном со­б­ра­нии, по­ста­вил ря­дом с со­бой Пто­ле­мея и Кле­о­пат­ру и про­чел за­ве­ща­ние их от­ца, в ко­то­ром бы­ло на­пи­са­но, что­бы они по еги­пет­ско­му обы­чаю всту­пи­ли друг с дру­гом в брак и цар­ст­во­ва­ли бы со­вме­ст­но, а что­бы рим­ский на­род их опе­кал. Цар­ст­во он от­дал им обо­им и та­ким об­ра­зом в тот мо­мент во­дво­рил спо­кой­ст­вие. Но по­том сно­ва на­ча­лось воз­му­ще­ние, так как ев­нух По­тин по­сто­ян­но на­страи­вал егип­тян про­тив Це­за­ря и Кле­о­пат­ры. Ахил­ла со свои­ми сол­да­та­ми дви­нул­ся от Пе­лу­сия на Алек­сан­д­рию. (Ди­он: 42; 35-36).

    Пер­во­на­чаль­но егип­тя­не име­ли над рим­ля­на­ми ог­ром­ный чис­лен­ный пе­ре­вес. Ахил­ла за­нял всю Алек­сан­д­рию, а в ру­ках Це­за­ря ос­тал­ся при­ле­гав­ший к Боль­шой га­ва­ни цар­ский дво­рец и те­атр. Он рас­по­ло­жил свои ко­гор­ты в уз­ких ули­цах пе­ред сте­на­ми двор­ца и от­ра­зил все ата­ки вра­гов. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 111).  Ахил­ла по­пы­тал­ся ов­ла­деть га­ва­нью, где стоя­ло мно­же­ст­во ко­раб­лей, и та­ким об­ра­зом ли­шить Це­за­ря под­во­за про­до­воль­ст­вия. Це­зарь при­ну­ж­ден был, от­ра­жая опас­ность, уст­ро­ить по­жар. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 49). Он сжег все еги­пет­ские ко­раб­ли, вме­сте с те­ми, ко­то­рые на­хо­ди­лись в до­ках, так как не мог ох­ра­нять та­ко­го боль­шо­го рай­она ма­лы­ми си­ла­ми. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 111). Рас­про­стра­ня­ясь со сто­ро­ны вер­фи по­жар унич­то­жил ог­ром­ную Алек­сан­д­рий­скую биб­лио­те­ку. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 49).    Часть сол­дат Це­зарь по­слал за­хва­тить Фа­рос­ский ма­як и уз­кий вход в га­вань, что­бы под­кре­п­ле­ния и про­ви­зия мог­ли безо­пас­но под­хо­дить к не­му мор­ским пу­тем. (Це­зарь: “Гра­ж­дан­ская вой­на”; 112).

    В по­сле­дую­щие дни Це­зарь рас­ши­рил и ук­ре­пил свои по­зи­ции в при­бреж­ной час­ти го­ро­да. Сол­да­ты строи­ли шан­цы, на­сы­па­ли рвы и про­би­ва­ли та­ра­ном про­хо­ды в сте­нах до­мов. Тем вре­ме­нем млад­шая се­ст­ра Кле­о­пат­ры Ар­си­ноя по­пы­та­лась за­хва­тить власть. Она при­ка­за­ла убить Ахил­лу и по­ста­ви­ла во гла­ве еги­пет­ско­го вой­ска сво­его вос­пи­та­те­ля ев­ну­ха Га­ни­ме­да.  Впро­чем, в по­ло­же­нии Це­за­ря это ни­че­го не из­ме­ни­ло, так как Га­ни­мед ру­ко­во­дил  во­ен­ны­ми дей­ст­вия­ми с та­кой же бди­тель­но­стью, как Ахил­ла. Пре­ж­де все­го он по­про­бо­вал от­нять у Це­за­ря во­ду. Так как соб­ст­вен­ных ис­точ­ни­ков в Алек­сан­д­рии не бы­ло, она снаб­жа­лась по во­до­про­во­ду ниль­ской во­дой.  Га­ни­мед при­ка­зал за­ло­жить под­зем­ные ка­на­лы и пус­тить в во­до­во­ды ниж­ней час­ти го­ро­да мор­скую во­ду. Но все уси­лия егип­тян про­па­ли да­ром: об­на­ру­жив, что во­да в во­до­про­во­дах ис­пор­че­на, Це­зарь при­ка­зал рыть ко­лод­цы и вско­ре имел в сво­ем рас­по­ря­же­нии дос­та­точ­но хо­ро­шей во­ды.   

  На по­мощь оса­ж­ден­ным в Алек­сан­д­рию пе­ре­пра­вил­ся еще один ле­ги­он с боль­шим за­па­сом про­до­воль­ст­вия. Это об­стоя­тель­ст­во на­пра­ви­ло энер­гию Га­ни­ме­да в дру­гую сто­ро­ну. По­ни­мая, что со­хра­нив­ший кон­троль над пор­том и гос­под­ство­вав­ший на мо­ре Це­зарь бу­дет по­сто­ян­но на­ра­щи­вать си­лы, он при­ка­зал со­би­рать отовсю­ду ко­раб­ли и го­то­вить­ся к мор­ско­му сра­же­нию. Луч­шая часть еги­пет­ско­го фло­та бы­ла уже со­жже­на Це­за­рем, но алек­сан­д­рий­цы  све­ли к го­ро­ду сто­ро­же­вые ко­раб­ли, а так­же от­ре­мон­ти­ро­ва­ли не­сколь­ко ста­рых и вско­ре име­ли в сво­ем рас­по­ря­же­нии око­ло три­дца­ти су­дов, при­мер­но столь­ко же, сколь­ко у рим­лян. Уз­нав об этом, Це­зарь ре­шил не из­бе­гать мор­ско­го сра­же­ния: он объ­е­хал со сво­им фло­том Фа­рос и на­пал на егип­тян в га­ва­ни Эв­но­сте. Ус­пех со­пут­ст­во­вал ему и здесь: рим­ля­не за­хва­ти­ли два ко­раб­ля, а три по­то­пи­ли - ос­таль­ные вра­ги бе­жа­ли к Фа­ро­су под за­щи­ту сво­их сол­дат.

   Ви­дя это, Це­зарь ре­шил ов­ла­деть Фа­ро­сом. Сам он на­пал со сво­им фло­том на од­ну часть ост­ро­ва, а на дру­гую пе­ре­пра­вил с дам­бы де­сять ко­горт. По­сле упор­но­го боя боль­шин­ст­во за­щит­ни­ков ост­ро­ва бе­жа­ло, а шесть ты­сяч из них сда­лись в плен. На сле­дую­щий день рим­ля­не за­хва­ти­ли и мост, со­еди­няв­ший ост­ров с го­ро­дом. Про­ход для ко­раб­лей Це­зарь  ве­лел за­ва­лить кам­ня­ми и та­ким об­ра­зом за­пер еги­пет­ский флот в га­ва­ни. Егип­тя­не не­мед­лен­но по­пы­та­лись от­бить та­кую важ­ную по­зи­цию. Часть из них вы­са­ди­лась с ко­раб­лей в ты­лу у рим­лян, и за­тем мост был ата­ко­ван с двух сто­рон. Ле­гио­не­ры  не вы­дер­жа­ли на­тис­ка и бе­жа­ли к ко­раб­лям, но мно­гие из них бы­ли пе­ре­би­ты или уто­ну­ли. (“Алек­сан­д­рий­ская вой­на”; 1,4,9,10;12,13,16-20). Сам Це­зарь сел в бли­жай­шую лод­ку, од­на­ко вско­ре со­об­ра­зил, что из-за мно­же­ст­ва спа­саю­щих­ся она не­пре­мен­но уто­нет. То­гда он прыг­нул в во­ду и с не­ма­лым тру­дом до­п­лыл до ко­раб­лей. Егип­тя­не пус­ка­ли в не­го стре­лы и Це­за­рю при­хо­ди­лось все вре­мя ны­рять, но он все же не вы­пус­тил из рук сво­их за­пис­ных кни­жек. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 49). Пур­пур­ный плащ его ос­тал­ся в ру­ках вра­гов и они по­ве­си­ли его как тро­фей. (Ап­пи­ан: 14;90).

  Воз­вра­тив­шись во дво­рец, Це­зарь от­пус­тил ца­ря Пто­ле­мея, ко­то­рый был в пле­ну у рим­лян с са­мо­го на­ча­ла вой­ны. Он на­де­ял­ся, что юно­ша за­клю­чит с ним по­чет­ный мир, но тот вме­сто это­го стал во гла­ве еги­пет­ской ар­мии. Впро­чем, как по­ка­за­ло даль­ней­шее, он сде­лал это на свою бе­ду. На по­мощь Це­за­рю уже шло боль­шое вой­ско под ко­ман­до­ва­ни­ем Мит­ри­да­та (бу­ду­ще­го Бос­пор­ско­го ца­ря). Мит­ри­дат схо­ду взял Пе­лу­сий и уст­ро­ил свой ла­герь на бе­ре­гу Ни­ла. Царь Пто­ле­мей вы­сту­пил про­тив не­го со всей еги­пет­ской ар­ми­ей. Уз­нав об этом, Це­зарь то­же по­гру­зил свои ле­гио­ны на ко­раб­ли и бла­го­по­луч­но со­еди­нил­ся с по­до­шед­шим ему на вы­руч­ку вой­ском.

   Пто­ле­мей по­ста­вил ла­герь на вы­со­ком ук­ре­п­лен­ном са­мой при­ро­дой мес­те. Не взи­рая на это Це­зарь на­чал его штурм. Рим­ля­не би­лись с боль­шим ожес­то­че­ни­ем, но дол­гое вре­мя не мог­ли пре­одо­леть вра­же­ских ук­ре­п­ле­ний - егип­тя­не сра­жа­лись упор­но и на­но­си­ли им боль­шие по­те­ри. Вско­ре Це­зарь за­ме­тил, что вра­же­ский от­ряд, за­щи­щав­ший гос­под­ство­вав­шую над ла­ге­рем вы­со­ту, ув­ле­чен­ный бо­ем, по­ки­нул свои по­зи­ции.  Он не­мед­лен­но от­пра­вил ту­да три от­бор­ные ко­гор­ты во гла­ве с Кар­фу­ле­ном. Кар­фу­лен за­хва­тил вы­со­ту, а за­тем ата­ко­вал с нее рас­те­ряв­ших­ся егип­тян. Эта ата­ка ре­ши­ла ис­ход вой­ны. Вра­ги об­ра­ти­лись в бег­ст­во. Пто­ле­мей пы­тал­ся спа­стись на ко­раб­ле, но тот был силь­но пе­ре­гру­жен и уто­нул.

  Во­оду­шев­лен­ный этой вне­зап­ной и ско­рой по­бе­дой, Це­зарь с кон­ни­цей  по­спе­шил бли­жай­шим су­хим пу­тем в Алек­сан­д­рию и по­бе­до­нос­но всту­пил в го­род. Егип­тя­не при его при­бли­же­нии сло­жи­ли ору­жие и оде­лись в оде­ж­ды мо­ля­щих о ми­ло­сер­дии. Це­зарь при­нял их ка­пи­ту­ля­цию и обо­шел­ся с по­бе­ж­ден­ны­ми как все­гда ве­ли­ко­душ­но. На цар­ский пре­стол он воз­вел Кле­о­пат­ру, ко­то­рая к это­му вре­ме­ни сде­ла­лась его лю­бов­ни­цей, и ее млад­ше­го бра­та Птолемея XIV (47-44 гг. до Р.Х.).(“Алек­сан­д­рий­ская вой­на”; 24,27,28,31). От­ды­хая по­сле тру­дов, Це­зарь со­вер­шил вме­сте с Кле­о­пат­рой пла­ва­нье вверх по Ни­лу. (Ап­пи­ан: 14; 90). Не раз он пи­ро­вал до рас­све­та на ее ко­раб­ле с бо­га­ты­ми по­коя­ми, а поз­же при­знал сво­им ро­див­ше­го­ся у ца­ри­цы сы­на. (Све­то­ний; “Юлий”; 52). Эта связь, впрочем, была у Клеопатры далеко не единственной. Она была так развратна, что по некоторым сведениям часто проституировала, и обладала такой красотой, что многие мужчины своей смертью платили за обладание ею в течение одной ночи. (Виктор: “О знаменитых людях”; 86). В 44 г. до Р.Х. Клеопатра приказала отравить Птолемея XIV, объявила соправителем малолетнего Птолемея XV (44-30 гг. до Р.Х.), рожденного ею от Цезаря, и с тех пор правила Египтом единолично.

                5. Экспедиция в Азию. Разгром Фарнака

По­кон­чив со все­ми де­ла­ми, Це­зарь от­пра­вил­ся су­хим пу­тем в Си­рию. Он уже знал, что ему пред­сто­ят но­вые вой­ны. Фар­нак, царь Бос­по­ра (http://www.proza.ru/2015/05/24/885) и преж­ний со­юз­ник Пом­пея, за­хва­тил Ма­лую Ар­ме­нию, из­гнал из Кап­па­до­кии ца­ря Арио­бар­за­на и на­пал на  ца­ря Га­ла­тии Дей­о­та­ра. Ко­гда же про­тив не­го вы­сту­пил До­ми­ций, ко­то­ро­му Це­зарь по­ру­чил управ­ле­ние Ази­ей, он и ему на­нес по­ра­же­ние. По­сле это­го Фар­нак  вер­нул се­бе Понт - цар­ст­во его от­ца Мит­ри­да­та VI и про­воз­гла­сил се­бя ца­рем Азии. В то­же вре­мя при­шло из­вес­тие, что Аф­ри­ка ста­ла оп­ло­том пом­пе­ян­цев, а в Ис­па­нии взбун­то­ва­лись на­хо­див­шие­ся там ле­гио­ны, и про­вин­ция эта вновь от­па­ла от Це­за­ря. До­хо­ди­ли вес­ти  и о глу­хом бро­же­нии ита­лий­ских ле­гио­нов, а так­же  о бес­пут­ном по­ве­де­нии Ан­то­ния, ко­то­ро­го Це­зарь ос­та­вил вме­сто се­бя в сто­ли­це.   

    Це­зарь по­ни­мал, что все это тре­бу­ет его лич­но­го при­сут­ст­вия в Ри­ме, но ре­шил пред­ва­ри­тель­но так уст­ро­ить те про­вин­ции и ме­ст­но­сти в Азии, ко­то­рые он имел в ви­ду по­се­тить, что­бы они ос­во­бо­ди­лись от внут­рен­них раз­до­ров, под­чи­ни­лись бы рим­ским за­ко­нам и управ­ле­нию и пе­ре­ста­ли бы бо­ять­ся внеш­них вра­гов. По­бы­вав поч­ти во всех зна­чи­тель­ных  го­ро­дах, Це­зарь оп­ре­де­лил лю­дям, ока­зав­шим ему ус­лу­ги, на­гра­ды от име­ни го­су­дар­ст­ва и от се­бя лич­но, про­из­вел рас­сле­до­ва­ния и вы­нес при­го­во­ры по преж­ним ме­ст­ным тяж­бам; со­сед­ним с Си­ри­ей ца­рям, ти­ра­нам и ди­на­стам, ко­то­рые все по­спе­ши­ли к не­му, он обе­щал свое по­кро­ви­тель­ст­во, и они про­сти­лись с ним, пол­ные дру­же­ст­вен­ных к не­му и к рим­ско­му на­ро­ду чувств.

   За­тем он по­се­тил Ки­ли­кию, Кап­па­до­кию и Га­ла­тию, со­би­рая си­лы для борь­бы с Фар­на­ком. Ле­гио­ны, ко­то­рые ему уда­лось стя­нуть к се­бе, бы­ли весь­ма по­сред­ст­вен­ны­ми. Из ста­рых его час­тей с ним был толь­ко один 6-й ле­ги­он (в ко­то­ром к это­му вре­ме­ни ос­та­лось не бо­лее ты­ся­чи че­ло­век), два ле­гио­на он сфор­ми­ро­вал из раз­би­то­го вой­ска До­ми­ция и один ле­ги­он дал ему царь Га­ла­тии Дей­о­тар. С эти­ми си­ла­ми  Це­зарь всту­пил в Понт. Фар­нак ожи­дал его на од­ном из вы­со­ких хол­мов вбли­зи го­ро­да Зе­лы. Це­зарь за­нял  холм по­бли­зо­сти и стал уст­раи­вать здесь ла­герь. Вне­зап­но он уви­дел, что Фар­нак вы­вел свое вой­ско из ла­ге­ря и по­вел на штурм его по­зи­ции. Эта вне­зап­ная ата­ка, про­ти­во­ре­ча­щая всем ка­но­нам во­ен­ной нау­ки, за­ста­ла Це­за­ря врас­плох. Он бро­сил­ся по­спеш­но стро­ить свои ле­гио­ны, на­ча­лась су­ма­то­ха, ко­то­рая ед­ва не пе­ре­рос­ла в па­ни­ку. Но все же рим­ля­не удер­жа­лись на вер­ши­не хол­ма, а за­тем на пра­вом флан­ге 6-й ле­ги­он на­чал тес­нить про­тив­ни­ка. На кру­том скло­не от­сту­п­ле­ние пон­тий­цев пре­вра­ти­лось в бес­по­ря­доч­ное бег­ст­во, так что на пле­чах вра­гов рим­ля­не во­рва­лись в ла­герь Фар­на­ка и за­хва­ти­ли его. Все его ог­ром­ное вой­ско бы­ло ли­бо пе­ре­би­то, ли­бо сда­лось, он сам спас­ся бег­ст­вом вме­сте с не­мно­ги­ми всад­ни­ка­ми. (“Алек­сан­д­рий­ская вой­на”; 34,40,65,66,69,72-76). Пе­ре­да­ют, что по по­во­ду этой вне­зап­ной и, про­тив ожи­да­ния, лег­кой по­бе­ды, Це­зарь ска­зал: “О, сча­ст­ли­вый Пом­пей! Так, зна­чит, за то те­бя счи­та­ли ве­ли­ким и про­зва­ли Ве­ли­ким, что ты сра­жал­ся с та­ки­ми людь­ми при Мит­ри­да­те, от­це это­го че­ло­ве­ка!” В Рим Це­зарь по­слал сле­дую­щее до­не­се­ние: “При­шел, уви­дел, по­бе­дил”. (Ап­пи­ан: 14; 91). Всю во­ен­ную до­бы­чу Це­зарь по­да­рил сол­да­там. Вме­сто Фар­на­ка он сде­лал ца­рем Бос­по­ра Мит­ри­да­та, ока­зав­ше­го ему боль­шую по­мощь в Егип­те, а сам по­спеш­но дви­нул­ся в Ев­ро­пу. (“Алек­сан­д­рий­ская вой­на”; 78).

   По пу­ти он раз­би­рал де­ла го­ро­дов, но уз­нав, что в Ри­ме про­изош­ло вос­ста­ние, и что Ан­то­ний, на­чаль­ник его кон­ни­цы (Це­зарь на этот год был про­воз­гла­шен дик­та­то­ром), вы­ну­ж­ден с вой­ском ох­ра­нять фо­рум, Це­зарь все бро­сил и по­спеш­но от­пра­вил­ся к Ри­му. Он вер­нул­ся в Ита­лию в кон­це 47 г. до Р.Х.

                6. Волнения в войске

Ко­гда Це­зарь вер­нул­ся в Рим, гра­ж­дан­ское вол­не­ние улег­лось. Но вспых­ну­ло но­вое вол­не­ние уже в са­мих вой­сках из-за то­го, что им не вы­да­ли воз­на­гра­ж­де­ние, ко­то­рое бы­ли им обя­за­ны вы­дать за по­бе­ду при Фар­са­ле, и из-за то­го, что они до сих пор еще, во­пре­ки за­ко­ну, про­дол­жа­ют ос­та­вать­ся на во­ен­ной служ­бе. Вой­ска тре­бо­ва­ли, что­бы их всех рас­пус­ти­ли по до­мам. Це­зарь и в са­мом де­ле им од­на­ж­ды обе­щал ка­кие-то не­оп­ре­де­лен­ные на­гра­ды в Фар­са­ле и дру­гой раз - по окон­ча­нии вой­ны в Аф­ри­ке. В от­вет на все эти тре­бо­ва­ния Це­зарь по­слал к сол­да­там не­ко­то­рых из на­чаль­ни­ков с обе­ща­ни­ем вы­пла­тить ка­ж­до­му вои­ну еще по 1000 драхм. Но вой­ско от­ве­ти­ло, что оно не хо­чет боль­ше обе­ща­ний, а что­бы день­ги бы­ли вы­да­ны тот­час.  Сал­лю­стий Крисп, по­слан­ный к ним по по­во­ду это­го, чуть не был убит, его спас­ло толь­ко бег­ст­во. То­гда Це­зарь, не ­смот­ря на то, что дру­зья уве­ще­ва­ли его ос­те­ре­гать­ся на­па­де­ния со сто­ро­ны вой­ска, на­пра­вил­ся к вои­нам на Мар­со­во по­ле и вне­зап­но по­ка­зал­ся на три­бу­не.

  Сол­да­ты с шу­мом, но без ору­жия сбе­жа­лись к не­му со всех сто­рон.  Ко­гда он их спро­сил, че­го они хо­тят, они в его при­сут­ст­вии не ос­ме­ли­лись го­во­рить о воз­на­гра­ж­де­нии, но кри­ча­ли, счи­тая тре­бо­ва­ние, чтоб их уво­ли­ли, бо­лее уме­рен­ным, на­де­ясь лишь, что, ну­ж­да­ясь в вой­ске для пред­стоя­щих войн, Це­зарь бу­дет с ни­ми го­во­рить об воз­на­гра­ж­де­ни­ях. Це­зарь же, к изум­ле­нию всех, нис­коль­ко не ко­леб­лясь, ска­зал: “Я вас уволь­няю”.  Ко­гда они бы­ли еще бо­лее этим по­ра­же­ны и ко­гда на­ста­ла глу­бо­кая ти­ши­на, Це­зарь до­ба­вил: “И вы­дам все обе­щан­ное, ко­гда бу­ду справ­лять три­умф с дру­ги­ми вой­ска­ми”. Ко­гда они ус­лы­ша­ли та­кое не­ожи­дан­ное для се­бя и од­но­вре­мен­но ми­ло­сти­вое за­яв­ле­ние, ими ов­ла­дел стыд, к ко­то­ро­му при­сое­ди­ни­лись рас­чет и жад­ность; они по­ни­ма­ли, что ес­ли они ос­та­вят сво­его им­пе­ра­то­ра в се­ре­ди­не вой­ны, три­умф бу­дут справ­лять вме­сто них дру­гие час­ти войск, а для них бу­дет по­те­ря­на вся до­бы­ча с Аф­ри­ки, ко­то­рая, как они по­ла­га­ли, долж­на быть ве­ли­ка; к то­му же, бу­ду­чи до сих пор не­на­ви­ст­ны вра­гам, они ста­нут те­перь не­на­ви­ст­ны так­же Це­за­рю.  Бес­по­ко­ясь и не зная, что пред­при­нять, сол­да­ты со­всем при­тих­ли, до­жи­да­ясь, что Це­зарь им в чем-ни­будь ус­ту­пит и под дав­ле­ни­ем об­стоя­тельств пе­ре­ду­ма­ет. Це­зарь со сво­ей сто­ро­ны то­же за­молк, и ко­гда при­бли­жен­ные ста­ли уве­ще­вать его что-ни­будь ска­зать еще и не го­во­рить крат­ко и су­ро­во, ос­тав­ляя вой­ско, с ко­то­рым столь дол­го он вме­сте вое­вал, он в на­ча­ле сво­его сло­ва об­ра­тил­ся к ним “гра­ж­да­не” вме­сто “сол­да­ты”; это об­ра­ще­ние  слу­жит зна­ком то­го, что сол­да­ты уже уво­ле­ны со служ­бы и яв­ля­ют­ся ча­ст­ны­ми людь­ми.

   Сол­да­ты, не стер­пев это­го, крик­ну­ли, что они рас­каи­ва­ют­ся и про­сят его про­дол­жать с ни­ми вой­ну. Ко­гда же Це­зарь от­вер­нул­ся и со­шел с три­бу­ны, они с еще боль­шей стре­ми­тель­но­стью и кри­ка­ми на­стаи­ва­ли, что­бы он не ухо­дил и на­ка­зал ви­нов­ных из них. Он еще чуть-чуть за­дер­жал­ся, не от­вер­гая их прось­бы и не воз­вра­ща­ясь на три­бу­ну, по­ка­зы­вая вид, что ко­леб­лет­ся. Од­на­ко все же он взо­шел на три­бу­ну и ска­зал, что на­ка­зы­вать из них он ни­ко­го не хо­чет, но он огор­чен, что и 10 -й ле­ги­он, ко­то­рый он ко­гда-то пред­по­чи­тал всем дру­гим, при­ни­мал уча­стие в мя­те­же. “Его од­но­го, - ска­зал он, -  я уволь­няю из вой­ска. Но и ему я от­дам обе­щан­ное, ко­гда вер­нусь из Аф­ри­ки. Ко­гда вой­на бу­дет за­кон­че­на, я всем дам зем­лю, и не так, как Сул­ла, от­ни­мая ее у ча­ст­ных вла­дель­цев и по­се­ляя ог­раб­лен­ных с ог­ра­бив­ши­ми ря­дом, так что они на­хо­дят­ся в веч­ной друг с дру­гом вра­ж­де, но раз­дам вам зем­лю об­ще­ст­вен­ную и мою соб­ст­вен­ную, а ес­ли нуж­но бу­дет, и еще при­ку­п­лю”. Ру­ко­пле­ска­ния и бла­го­дар­ность раз­да­лись от всех, и толь­ко 10-й ле­ги­он был в глу­бо­кой скор­би, так как по от­но­ше­нию к не­му од­но­му Це­зарь ка­зал­ся  не­умо­ли­мым. Сол­да­ты это­го ле­гио­на ста­ли то­гда про­сить ме­тать ме­ж­ду ни­ми жре­бий и ка­ж­до­го де­ся­то­го под­верг­нуть смер­ти. Це­зарь при та­ком глу­бо­ком рас­кая­нии не счел нуж­ным их боль­ше раз­дра­жать, при­ми­рил­ся со все­ми и тут же на­пра­вил их на вой­ну в Аф­ри­ку. (Ап­пи­ан: 14; 92-94)

                7. Африканская война

Цезарь дви­нул­ся в но­вый по­ход в са­мом на­ча­ле 46 г. до Р.Х., на ко­то­рый его в тре­тий раз  из­бра­ли кон­су­лом. Пред­сто­яв­шая война обе­ща­ла быть очень труд­ной и опас­ной. В Аф­ри­ку бе­жа­ли все его са­мые за­кля­тые вра­ги (включая Катона Младшего) и луч­шие пол­ко­вод­цы Пом­пея: Сци­пи­он, Ла­би­эн и Пет­рей. До­но­си­ли, что пом­пе­ян­цы ус­пе­ли со­брать и обу­чить две­на­дцать ле­гио­нов. Со­юз­ни­ком их был ну­ми­дий­ский царь Юба, а Ну­ми­дия в во­ен­ном от­но­ше­нии пред­став­ля­ла из се­бя гроз­ную си­лу. Хо­ди­ли слу­хи, что кро­ме че­ты­рех соб­ст­вен­ных ле­гио­нов, обу­чен­ных на рим­ский ма­нер, царь имел бес­чис­лен­ную кон­ни­цу, не­сколь­ко эс­кадр бое­вых ко­раб­лей и 120 сло­нов.

  Все  это, впро­чем, не сму­ща­ло Це­за­ря, ко­то­рый всем сво­им ви­дом де­мон­ст­ри­ро­вал бод­рость и уве­рен­ность в по­бе­де. Пе­ре­пра­вив­шись на Си­ци­лию к Ли­ли­бею, он тот­час же объ­я­вил о сво­ем же­ла­нии сесть на ко­раб­ли, хо­тя при нем бы­ло не боль­ше од­но­го ле­гио­на но­во­бран­цев и вряд ли ше­сть­сот всад­ни­ков. Свою па­лат­ку он по­ста­вил у са­мо­го бе­ре­га, так что вол­ны поч­ти что раз­би­ва­лись об нее. Это он сде­лал с той це­лью, что­бы ни­кто не на­де­ял­ся на ка­кую-ли­бо за­держ­ку, но что­бы все бы­ли со дня на день и с ча­су на час го­то­вы к отъ­ез­ду. Про­тив­ные вет­ры и бур­ная по­го­да за­дер­жа­ли от­плы­тие. Тем вре­ме­нем к Ли­ли­бею по­до­шли еще че­ты­ре ле­гио­на из но­во­бран­цев и пя­тый, на­бран­ный из ве­те­ра­нов, а так­же кон­ни­ца в ко­ли­че­ст­ве око­ло 2 ты­сяч че­ло­век.  С эти­ми ше­стью ле­гио­на­ми Це­зарь по­гру­зил­ся на ко­раб­ли и пус­тил­ся в пла­ва­нье.  Силь­ный ве­тер раз­ме­тал его ко­раб­ли, боль­шин­ст­во из них сби­лись с кур­са и на­пра­ви­лись в раз­лич­ные сто­ро­ны. Сам Це­зарь дос­тиг Аф­ри­ки и вы­са­дил­ся на бе­рег око­ло Ад­ру­мен­та. (“Аф­ри­кан­ская вой­на”; 1-3). Го­во­рят, что схо­дя с ко­раб­ля он ос­ту­пил­ся и упал. Мно­гие со­чли это за дур­ную при­ме­ту, но Цезарь тут же об­ра­тил это в хо­ро­шее пред­зна­ме­но­ва­ние, вос­клик­нув: “Ты в мо­их ру­ках Аф­ри­ка!” (Све­то­ний: “Юлий”; 59).  Ме­ж­ду тем под его на­ча­лом ока­за­лось не бо­лее трех ты­сяч пе­хо­тин­цев и ше­сть­сот всад­ни­ков. С та­ки­ми ни­чтож­ны­ми си­ла­ми рис­ко­ван­но бы­ло на­чи­нать вой­ну. Це­зарь от­пра­вил Ва­ти­ния с де­ся­тью ко­раб­ля­ми на по­ис­ки по­те­ряв­ших­ся, а сам уст­ро­ил  ла­герь у го­ро­да Рус­пи­ны. Пе­ре­пра­ва и сбор вой­ска в од­ном мес­те из-за бур­ной по­го­ды про­хо­ди­ли очень мед­лен­но и за­тя­ну­лись на не­сколь­ко не­дель.

   Тем вре­ме­нем це­за­риа­цы с боль­шим тру­дом до­бы­ва­ли се­бе про­ви­ант. Пом­пе­ян­цы ра­зо­ри­ли стра­ну и свез­ли весь хлеб в хо­ро­шо ук­ре­п­лен­ные го­ро­да. Це­за­рю, что­бы не раз­дра­жать на­се­ле­ние, при­хо­ди­лось дей­ст­во­вать уго­во­ра­ми и прось­ба­ми.  и та­ким об­ра­зом ему уда­лось свез­ти в свои ук­ре­п­лен­ные пунк­ты не­ко­то­рое ко­ли­че­ст­во хле­ба, ко­то­рый он бе­реж­но рас­хо­до­вал. Ко­гда же пом­пе­ян­цы, воз­глав­ляе­мые Сци­пио­ном, раз­би­ли свой ла­герь в не­по­сред­ст­вен­ной бли­зо­сти от ла­ге­ря Це­за­ря и их кон­ни­ца ста­ла пе­ре­хва­ты­вать его фу­ра­жи­ров,  вой­ско це­за­ри­ан­цев ста­ло тер­петь страш­ную ну­ж­ду в про­ви­ан­те и фу­ра­же. В этой край­но­сти ве­те­ра­ны и всад­ни­ки  со­би­ра­ли на бе­ре­гу мор­скую тра­ву, про­мы­ва­ли ее в пре­сной во­де и  кор­ми­ли ло­ша­дей. Сци­пи­он не­сколь­ко раз вы­страи­вал свое вой­ско, вы­зы­вая Це­за­ря на бой, но тот бла­го­ра­зум­но дер­жал сво­их сол­дат внут­ри ук­ре­п­ле­ний. Вско­ре по­ло­же­ние его не­сколь­ко об­лег­чи­лось: за­блу­див­шие­ся ко­раб­ли по­сте­пен­но со­би­ра­лись к не­му, из Си­ци­лии при­бы­ло не­сколь­ко све­жих ле­гио­нов, а пре­тор Сал­лю­стий Крисп дос­та­вил из Ки­ре­ны боль­шой транс­порт с хле­бом.

   То­гда Це­зарь то­же стал вы­во­дить сол­дат за ук­ре­п­ле­ния и всту­пать в стыч­ки с пом­пе­ян­ца­ми. Мно­гое в этой вой­не бы­ло не­при­выч­но­го да­же для его ве­те­ра­нов. Ни­ко­гда еще Це­за­рю не при­хо­ди­лось иметь де­ла с та­ки­ми мас­са­ми кон­ни­цы, ко­то­рая бу­к­валь­но не да­ва­ла его ле­гио­нам сде­лать ни од­но­го ша­га, по­сто­ян­но ата­куя с ты­ла и флан­гов. По­сколь­ку соб­ст­вен­ных всад­ни­ков у Це­за­ря бы­ло ма­ло, ему при­шлось обу­чать ле­гио­не­ров так­ти­ке от­ра­же­ния кон­ных атак и он, как фейхт­мей­стер но­вич­ков-гла­диа­то­ров на­став­лял сво­их сол­дат, на сколь­ко ша­гов они долж­ны от­сту­пать от вра­га, как они долж­ны про­тив не­го ста­но­вить­ся, на ка­ком рас­стоя­нии ока­зы­вать со­про­тив­ле­ние, ко­гда вы­бе­гать,  ко­гда от­хо­дить и гро­зить от­сту­п­ле­ни­ем, с ка­ко­го мес­та и как пус­кать ко­пья. Еще боль­ше сму­ща­ли це­за­ри­ан­цев сло­ны, ко­то­рых Сци­пи­он имел у се­бя око­ло шес­ти­де­ся­ти. Что­бы при­учить сол­дат к их ви­ду, Це­зарь ве­лел дос­та­вить из Ита­лии не­сколь­ко этих жи­вот­ных  и по­ка­зал в ка­кую часть их те­ла мож­но лег­ко по­пасть копь­ем, да­же то­гда, ко­гда они за­щи­ще­ны бро­ней. К ви­ду, ре­ву и за­па­ху сло­нов при­уча­ли так­же ло­ша­дей.

   На­ко­нец, со­брав­шись со все­ми си­ла­ми, Це­зарь дви­нул­ся к Тап­су и оса­дил его. Сци­пи­он так­же по­до­шел сю­да со всем сво­им вой­ском и со­про­во­ж­дае­мый Юбой. Обе сто­ро­ны ста­ли го­то­вить­ся к ре­ши­тель­но­му сра­же­нию. (“Аф­ри­кан­ская вой­на”; 8,9,12,19-21,24,34,71,72,79).

   В то вре­мя как Сци­пи­он тру­дил­ся над уст­рой­ст­вом ла­ге­ря, Це­зарь с не­ве­ро­ят­ной бы­ст­ро­той прой­дя ле­си­сты­ми мес­та­ми, удоб­ны­ми для не­ожи­дан­но­го на­па­де­ния, бы­ст­ро ата­ко­вал его строй, сто­яв­ший пе­ред ва­лом. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 53).  Про­тив сло­нов, сто­яв­ших на флан­гах пом­пе­ян­цев, Це­зарь по­ста­вил по пять ко­горт 5-го ле­гио­на, ко­то­рые са­ми про­си­ли пре­дос­та­вить им эту честь. На пра­вом флан­ге пращ­ни­ки и стрел­ки осы­па­ли сло­нов сна­ря­да­ми и стре­ла­ми. Уст­ра­шен­ные сви­стом пра­щей и кам­ней, те по­вер­ну­ли, пе­ре­топ­та­ли сза­ди се­бя мно­го стол­пив­ше­го­ся на­ро­да и  бур­но уст­ре­ми­лись в не­до­де­лан­ные во­ро­та ва­ла. Сле­дом за ни­ми бе­жа­ла ну­ми­дий­ская кон­ни­ца. Ле­гио­ны схо­ду ов­ла­де­ли ва­лом, пе­ре­би­ли тех не­мно­гих храб­ре­цов, ко­то­рые пы­та­лись за­щи­щать­ся и бро­си­лись ис­треб­лять бе­гу­щи. В этот день пе­ре­би­ли до де­ся­ти ты­сяч че­ло­век, при­чем соб­ст­вен­ные по­те­ри Це­за­ря бы­ли ми­ни­маль­ны.

    От Тап­са Це­зарь на­пра­вил­ся к Ути­ке. По пу­ти он за­хва­тил го­род Па­ра­ды, жи­те­ли ко­то­рых упор­но не хо­те­ли от­крыть пе­ред ним во­ро­та.  Всех их без раз­ли­чия воз­рас­та и по­ла свез­ли на пло­щадь и со­жгли на ог­ром­ном ко­ст­ре в на­зи­да­ние всем ос­таль­ным аф­ри­кан­цам. Этот ли жес­то­кий при­мер или обыч­ная мяг­кость Це­за­ря к мо­ля­щим о по­ща­де во­зы­ме­ли свое дей­ст­вие, не­из­вест­но, но по­сле это­го все го­ро­да ста­ли от­кры­вать пе­ред Цезарем во­ро­та. Ца­ря Юбу жи­те­ли За­мы не пус­ти­ли в его соб­ст­вен­ную сто­ли­цу. (Царь этот был человек вздорный и жестокий, так что подданные никогда не испытывали к нему особой любви). Покинутый всеми, Юба покончил с собой  –  он вступил в бой на мечах с одним из своих друзей, и тот зарубил его. Овладев Нумидийским царством, Цезарь обратил его в римскую провинцию.  (“Аф­ри­кан­ская вой­на”; 81,83,85,87,88,91,94). 


                8. Триумф Цезаря. Второй поход в Испанию

Вер­нув­шись в Рим, Це­зарь спра­вил под­ряд че­ты­ре три­ум­фа: в честь по­бе­ды над гал­ла­ми, егип­тя­на­ми, Фар­на­ком и Юбой. Все они от­ли­ча­лись не­ве­ро­ят­ной пыш­но­стью. Уб­ран­ст­во галль­ско­го три­ум­фа бы­ло из ли­мон­но­го де­ре­ва, пон­тий­ско­го - из акан­фа,  алек­сан­д­рий­ско­го - из че­ре­па­хо­во­го ро­га, аф­ри­кан­ско­го - из сло­но­вой кос­ти. (Вел­лей: 2; 56). Зре­ли­ща то­же бы­ли уст­рое­ны  с не­ви­дан­ным пре­ж­де раз­ма­хом. Зве­ри­ные трав­ли про­дол­жа­лись пять дней. (На них рим­ля­не впер­вые уви­де­ли жи­ра­фа. (Пли­ний: 8; 27; 69)). Бы­ла по­ка­за­на бит­ва двух пол­ков по пять­сот пе­хо­тин­цев, два­дцать сло­нов и три­ста всад­ни­ков с ка­ж­дой сто­ро­ны. Для мор­ской бит­вы бы­ло вы­ко­па­но озе­ро на ма­лом Ко­дет­ском по­ле: в бою уча­ст­во­ва­ли би­ре­мы,  три­ре­мы и квад­ри­ре­мы ти­рий­ско­го и еги­пет­ско­го об­раз­ца со мно­же­ст­вом бой­цов. На все эти зре­ли­ща ото­всю­ду сте­ка­лось столь­ко на­ро­ду, что мно­го при­ез­жих но­че­ва­ло в па­лат­ках по ули­цам и пе­ре­ул­кам, а дав­ка бы­ла та­кая, что мно­гие бы­ли за­дав­ле­ны до смер­ти. (Све­то­ний: “Юлий”; 39). По­сле три­ум­фов Це­зарь на 22000 сто­лах уст­ро­ил уго­ще­ние для всех гра­ж­дан. (Плу­тарх: “Це­зарь”;55). На пи­ру впер­вые по­да­ва­лось ви­но че­ты­рех сор­тов. (Пли­ний: 14; 17; 97), а до­ро­гих рыб му­рен бы­ло по­да­но 6000 (Пли­ний: 9; 81; 171). Кро­ме то­го ка­ж­до­му рим­ля­ни­ну Це­зарь ве­лел вы­дать по де­сять мер зер­на и по столь­ко же фун­тов мас­ла, а день­га­ми - по 400 сес­тер­ци­ев. Тех, кто пла­тил за жи­лье в Ри­ме до двух ты­сяч сес­тер­ци­ев и в Ита­лии до 500, он на год ос­во­бо­дил от пла­ты.(Све­то­ний: “Юлий”; 38).

    Ка­ж­до­му ве­те­ра­ну Це­зарь вы­пла­тил по 5000 ат­ти­че­ских драхм, ка­ж­до­му цен­ту­рио­ну - по 10­000,  а ка­ж­до­му во­ен­но­му три­бу­ну - по 20000. (Ап­пи­ан: 14; 102). Он дал им и зем­лю, как обе­щал. (Све­то­ний: “Юлий”; 38).

  Вы­бран­ный по­сле это­го в чет­вер­тый раз кон­су­лом, Це­зарь в 45 г. до Р.Х. от­пра­вил­ся по­ко­рять Ис­па­нию, где под­ня­ли мя­теж сы­но­вья Пом­пея и ку­да бе­жа­ли все пом­пе­ян­цы, еще не сло­жив­шие ору­жия. Эта вой­на, про­тив ожи­да­ния, ока­за­лась ед­ва ли не са­мой труд­ной. Не­смот­ря на свою мо­ло­дость, бра­тья со­бра­ли уди­ви­тель­но боль­шую ар­мию и вы­ка­за­ли не­об­хо­ди­мую для пол­ко­вод­цев от­ва­гу, так что Це­зарь, вторг­ший­ся в Ис­па­нию, ока­зал­ся в край­не опас­ном по­ло­же­нии. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 56). Пом­пеи со­вер­ши­ли боль­шую ошиб­ку, что не от­тя­ну­ли сра­же­ния, но всту­пи­ли с Це­за­рем в столк­но­ве­ние не­мед­лен­но по его при­бы­тию. В ре­ши­тель­ной бит­ве у Кор­ду­бы пом­пе­ян­цы по­на­ча­лу на­ча­ли тес­нить це­за­ри­ан­цев. Ви­дя это, Це­зарь вы­хва­тил щит у од­но­го из ору­же­нос­цев и бро­сил­ся впе­ред строя. Сол­да­ты по­сле­до­ва­ли за ним, и би­лись с боль­шим ожес­то­че­ни­ем до са­мо­го ве­че­ра. (Ап­пи­ан: 14; 103,104). Толь­ко к кон­цу дня Це­зарь одер­жал по­бе­ду, пе­ре­бив до три­дца­ти ты­сяч вра­гов и по­ло­жив не­ма­ло сво­их. Поз­же он при­знал­ся друзь­ям, что мно­го раз он сра­жал­ся ра­ди по­бе­ды, но те­перь впер­вые бил­ся ра­ди спа­се­ния сво­ей жиз­ни. Стар­ший из брать­ев Пом­пе­ев был вско­ре убит, а млад­ший спас­ся с не­мно­ги­ми сто­рон­ни­ка­ми. Это бы­ла по­след­няя вой­на, ко­то­рую при­шлось вес­ти Це­за­рю. В честь нее он от­празд­но­вал пя­тый три­умф,  как бы вен­чав­ший со­бой его по­бе­ду в гра­ж­дан­ской вой­не. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 56).

                9. Мероприятия Цезаря. Стиль его правления

Це­зарь воз­вра­тил­ся в Рим, вну­шив к се­бе та­кой страх и при­об­ре­тя та­кую сла­ву, ка­ких    не имел до не­го ни­кто. Вот по­че­му и се­нат и на­род по­ста­ра­лись увен­чать его не­ви­дан­ны­ми по­чес­тя­ми и уго­ж­да­ли ему так без­мер­но, как буд­то он был бог, а не про­стой смерт­ный. Во всех свя­ти­ли­щах и пуб­лич­ных мес­тах ему со­вер­ша­ли жерт­во­при­но­ше­ния и по­свя­ще­ния и уст­раи­ва­ли в его честь во­ин­ские иг­ры. Его на­рек­ли от­цом оте­че­ст­ва и вы­бра­ли по­жиз­нен­ным дик­та­то­ром и кон­су­лом на де­сять лет; осо­ба его бы­ла объ­яв­ле­на свя­щен­ной и не­при­кос­но­вен­ной; для за­ня­тия го­су­дар­ст­вен­ны­ми  де­ла­ми ему бы­ли ус­та­нов­ле­ны си­де­нья из сло­но­вой кос­ти и зо­ло­та, при жерт­во­при­но­ше­нии он имел все­гда об­ла­че­ние три­ум­фа­то­ра. Це­зарь при­нял все эти по­чес­ти, кро­ме де­ся­ти­лет­не­го кон­суль­ст­ва, на­зна­чив на бли­жай­ший (44 г. до Р.Х.) кон­су­ла­ми се­бя и Ан­то­ния. (Ап­пи­ан: 14; 106,107). (Злые язы­ки ут­вер­жда­ли при этом, что с наи­боль­шим удо­воль­ст­ви­ем Це­зарь вос­поль­зо­вал­ся пра­вом по­сто­ян­но но­сить лав­ро­вый ве­нок, что­бы при­кры­вать без­обра­зив­шую его лы­си­ну.  Дей­ст­ви­тель­но, из­вест­но бы­ло, что эта плешь дос­тав­ля­ла ему мно­го огор­че­ний, и что­бы спря­тать ее он обыч­но за­че­сы­вал по­ре­дев­шие во­ло­сы с те­ме­ни на лоб. (Све­то­ний: “Юлий”; 45). )

   Вы­бо­ры ма­ги­ст­ра­тов Це­зарь по­де­лил с на­ро­дом:  по­ло­ви­на кан­ди­да­тов из­би­ра­лась по же­ла­нию на­ро­да, по­ло­ви­на - по  на­зна­че­нию Це­за­ря. (Све­то­ний: “Юлий”; 41). Бы­ло ус­та­нов­ле­но, что­бы го­род еже­год­но празд­но­вал дни бое­вых по­бед Це­за­ря, что­бы жре­цы и вес­тал­ки ка­ж­дые пять лет со­вер­ша­ли за не­го мо­леб­ст­во­ва­ния и что­бы тот­час же по всту­п­ле­нии в долж­ность ма­ги­ст­ра­ты при­ся­га­ли не про­ти­во­дей­ст­во­вать ни­че­му то­му, что по­ста­но­вил Це­зарь. В честь его ро­ж­де­ния ме­сяц Квин­ти­лий был пе­ре­име­но­ван в Ию­лий. Бы­ло так­же по­ста­нов­ле­но по­свя­тить ему хра­мы и, пре­ж­де все­го, храм Ми­ло­сер­дия. (Ап­пи­ан: 14; 106).  Впро­чем, мно­гие счи­та­ли, что Це­зарь впол­не за­слу­жил по­след­нюю  честь. Он поч­ти ни­ко­гда не опус­кал­ся до лич­ной мес­ти и про­стил мно­гих, вы­сту­пав­ших про­тив не­го с ору­жи­ем в ру­ках. Не­ко­то­рым сво­им про­шлым вра­гам, как на­при­мер, Бру­ту и Кас­сию, он да­же пре­дос­та­вил по­чет­ные долж­но­сти, сде­лав их пре­то­ра­ми. Кро­ме то­го Це­зарь не до­пус­тил, что­бы ста­туи Пом­пея ле­жа­ли сбро­шен­ны­ми с цо­ко­ля, но ве­лел по­ста­вить их на преж­нее ме­сто. Что ка­са­ет­ся зна­ти, то од­ним он обе­щал на бу­ду­щее долж­но­сти кон­су­лов и пре­то­ров, дру­гих прель­стил по­чес­тя­ми и всем оди­на­ко­во вну­шил боль­шие на­де­ж­ды, стре­мясь к то­му, что­бы вла­ст­во­вать над доб­ро­воль­но под­чи­няю­щи­ми­ся. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 57-58).

  Он со­вер­шен­но спо­кой­но пе­ре­но­сил ед­кие на­пад­ки по­этов и зло­пы­ха­те­лей, ни ра­зу не вос­поль­зо­вав­шись сво­ей ог­ром­ной вла­стью для то­го, что­бы за­ткнуть им рот. Гаю Каль­ву, ко­то­рый ос­ла­вив его эпи­грам­ма­ми, стал че­рез дру­зей ис­кать при­ми­ре­ния, он доб­ро­воль­но на­пи­сал пер­вый. Ва­ле­рий Ка­тулл, по соб­ст­вен­но­му при­зна­нию Це­за­ря, за­клей­мил его веч­ным клей­мом в сво­их стиш­ках о Ма­мур­ре (в 57 сти­хо­тво­ре­нии Ка­тулл пи­сал:  “В чуд­ной друж­бе два пол­ных не­го­дяя - кот Ма­мур­ра и с ним по­хаб­ник Це­зарь...”), но ко­гда по­эт при­нес из­ви­не­ния, Це­зарь в тот же день при­гла­сил его к обе­ду, а с от­цом его про­дол­жал под­дер­жи­вать обыч­ные дру­же­ские от­но­ше­ния. Жес­то­кий урон, на­не­сен­ный его доб­ро­му име­ни книж­кой Ав­ла Це­ци­ны и бран­ны­ми стиш­ка­ми Пи­фо­лая, он пе­ре­нес спо­кой­но, как про­стой гра­ж­да­нин. (Све­то­ний: “Юлий”; 73,75).

   Льсте­цы не раз пы­та­лись про­воз­гла­сить Це­за­ря ца­рем, но, зная, как не­на­вис­тен этот ти­тул на­ро­ду, он не­из­мен­но от­вер­гал его. Од­на­ж­ды, ко­гда Це­зарь воз­вра­тил­ся из Аль­бы в Рим, дру­зья от­ва­жи­лись при­вет­ст­во­вать его, на­звав ца­рем. Он от­ве­чал су­ро­во, что его зо­вут не ца­рем, а Це­за­рем и про­шел ми­мо, вы­ра­зив всем сво­им ви­дом не­удо­воль­ст­вие. Но все же, при всем сво­ем уме и ос­то­рож­но­сти, Це­зарь не из­бе­жал оши­бок и не сра­зу на­шел вер­ную ма­не­ру по­ве­де­ния. Так, ко­гда се­на­то­ры, кон­су­лы и пре­то­ры в пер­вый раз при­шли к не­му, что­бы объ­я­вить о  ка­ких-то чрез­вы­чай­ных по­чес­тях в его честь, он хо­тел по обы­чаю при­вет­ст­во­вать их стоя, но дру­зья удер­жа­ли его, и Це­зарь вы­слу­шал речь се­на­то­ров и от­ве­чал им, си­дя в крес­ле, слов­но царь. Это­го вы­со­ко­ме­рия  се­на­то­ры  ни­ко­гда не смог­ли ему про­стить. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 60). Чернь же он раз­дра­жил тем, что ли­шил вла­сти ее из­бран­ни­ков - на­род­ных три­бу­нов Ма­ру­ла и Фла­ва - за то, что те сея­ли не­на­висть к не­му, уве­ряя, что Це­зарь ищет цар­ской вла­сти. (Ли­вий: 116). 

   Об­ра­тив­шись к уст­рой­ст­ву го­су­дар­ст­вен­ных дел, Це­зарь ис­пра­вил ка­лен­дарь; из-за не­ра­ди­во­сти жре­цов, про­из­воль­но встав­ляв­ших ме­ся­цы и дни, ка­лен­дарь был в та­ком бес­по­ряд­ке, что уже празд­ник жат­вы при­хо­дил­ся не на ле­то, а празд­ник сбо­ра ви­но­гра­да - не  на осень. (Све­то­ний: “Юлий”; 40).  Це­зарь пред­ло­жил луч­шим уче­ным и ас­т­ро­ло­гам раз­ре­шить этот во­прос, а за­тем, оз­на­ко­мив­шись с пред­ло­жен­ны­ми спо­со­ба­ми, соз­дал соб­ст­вен­ный, тща­тель­но про­ду­ман­ный и улуч­шен­ный ка­лен­дарь. (Плу­тарх: “Це­зарь”;59). Он ус­та­но­вил, при­ме­ни­тель­но к дви­же­нию солн­ца, год из 365 дней, и вме­сто встав­но­го ме­ся­ца ввел ка­ж­дые че­ты­ре го­да один встав­ной день.

  Он по­пол­нил се­нат, до­ве­дя его чис­лен­ность до 900 че­ло­век, к ста­рым пат­ри­ци­ям при­ба­вил но­вых, уве­ли­чил чис­ло пре­то­ров, эди­лов, кве­сто­ров и да­же млад­ших долж­но­ст­ных лиц. Во­семь­де­сят ты­сяч гра­ж­дан бы­ли рас­се­ле­ны Це­за­рем по за­мор­ским ко­ло­ни­ям.

   Сре­ди его ме­ро­прия­тий бы­ли и не­по­пу­ляр­ные:  чис­ло, по­лу­чав­ших хлеб из каз­ны он со­кра­тил поч­ти в два раза, кро­ме то­го, не оп­рав­дал он и мно­го раз воз­ни­кав­шие  на­де­ж­ды на от­ме­ну дол­го­вых обя­за­тельств. Суд он пра­вил не­обы­чай­но тща­тель­но и стро­го. Тех, кто был осу­ж­ден за вы­мо­га­тель­ст­во, он да­же из­го­нял из се­на­тор­ско­го со­сло­вия. На ино­зем­ные то­ва­ры он на­ло­жил по­шли­ну и с осо­бой стро­го­стью со­блю­дал за­ко­ны про­тив рос­ко­ши; во­круг рын­ка бы­ли рас­став­ле­ны сто­ро­жа, ко­то­рые от­би­ра­ли и при­но­си­ли к Це­за­рю за­пре­щен­ные яс­т­ва.

   День ото  дня он за­ду­мы­вал все бо­лее ве­ли­кие и мно­го­чис­лен­ные пла­ны уст­рое­ния и ук­ра­ше­ния сто­ли­цы, ук­ре­п­ле­ния и рас­ши­ре­ния дер­жа­вы: пре­ж­де все­го, воз­двиг­нуть храм Мар­са, ка­ко­го ни­ко­гда не бы­ва­ло, за­сы­пав для  не­го и срав­няв с зем­лею то озе­ро, где уст­раи­вал он мор­ской бой, а на скло­не Тар­пей­ской ска­лы уст­ро­ить ве­ли­чай­ший те­атр; гра­ж­дан­ское пра­во при­вес­ти в над­ле­жа­щий по­ря­док, ото­брав в не­сколь­ких кни­гах все са­мое луч­шее и са­мое нуж­ное из ог­ром­но­го мно­же­ст­ва раз­роз­нен­ных за­ко­нов; от­крыть как мож­но бо­лее бо­га­тые биб­лио­те­ки, гре­че­ские и ла­тин­ские, по­ру­чив их со­став­ле­ние и уст­рой­ст­во Мар­ку Ва­ро­ну; осу­шить Пом­птин­ские бо­ло­та; спус­тить Фу­цин­ское озе­ро; про­ло­жить до­ро­гу от Верх­не­го мо­ря че­рез Апен­нин­ский хре­бет до са­мо­го Тиб­ра; пе­ре­ко­пать ка­на­лом Истм; ус­ми­рить вторг­ших­ся во Фра­кию и Понт да­кий­цев; а за­тем пой­ти вой­ной на пар­фян че­рез Ма­лую Ар­ме­нию, но не всту­пать в ре­ши­тель­ный бой, не по­зна­ко­мив­шись пред­ва­ри­тель­но с не­при­яте­лем.(Све­то­ний: “Юлий”; 40-44).

                10.  Убийство Цезаря

Но Це­за­рю не су­ж­де­но бы­ло ис­пол­нить этих на­чи­на­ний: он по­гиб в ре­зуль­та­те за­го­во­ра. Воз­вра­тив­шись с вой­ны он рас­пус­тил свою пре­тор­скую ко­гор­ту. Дру­зья про­си­ли, что­бы Це­зарь ок­ру­жил се­бя те­ло­хра­ни­те­ля­ми, и мно­гие пред­ла­га­ли свои ус­лу­ги. Он не со­гла­сил­ся, зая­вив, что, по его мне­нию, луч­ше один раз уме­реть, чем по­сто­ян­но ожи­дать смер­ти. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 57). За­го­вор  сло­жил­ся в на­ча­ле 44 г. до Р.Х., и в нем уча­ст­во­ва­ло бо­лее шес­ти­де­ся­ти че­ло­век; во гла­ве стоя­ли Гай Кас­сий, Марк Брут и Де­цим Брут. Спер­ва они ко­ле­ба­лись, убить ли Це­за­ря на Мар­со­вом по­ле или же на­пасть на не­го на Свя­щен­ной до­ро­ге или при вхо­де в те­атр. Но ко­гда бы­ло объ­яв­ле­но, что в иды мар­та се­нат со­бе­рет­ся на за­се­да­ние в ку­рию Пом­пея, то все охот­но пред­по­чли имен­но это ме­сто и вре­мя. (Све­то­ний: “Юлий”; 80).

   В день вы­бран­ный для по­ку­ше­ния Це­зарь от­пра­вил­ся в се­нат в со­про­во­ж­де­нии Де­ци­ма Бру­та. Со­об­ща­ют, что Ар­те­ми­дор из Кни­да, зна­ток гре­че­ской ли­те­ра­ту­ры, су­мел про­ве­дать о за­го­во­ре. Он по­до­шел к Це­за­рю, дер­жа в ру­ке сви­ток, в ко­то­ром бы­ло на­пи­са­но все, что он на­ме­ре­вал­ся до­не­сти Це­за­рю о пла­ни­ро­вав­шем­ся убий­ст­ве и шеп­нул: “Про­чи­тай это, Це­зарь, сам, не по­ка­зы­вая дру­гим, - и не­мед­лен­но! Здесь на­пи­са­но об очень важ­ном для те­бя де­ле”. Це­зарь взял в ру­ки сви­ток, од­на­ко про­честь его ему по­ме­ша­ло мно­же­ст­во про­си­те­лей, хо­тя он и пы­тал­ся мно­го раз это сде­лать. Так он и во­шел в се­нат со свит­ком в ру­ке. Ан­то­ния, вер­но­го Це­за­рю и от­ли­чав­ше­го­ся боль­шой те­лес­ной си­лой, Де­цим Брут на­роч­но за­дер­жал на ули­це, за­ве­дя с ним длин­ный раз­го­вор.

   При появлении Це­за­ря се­наторы в знак ува­же­ния под­нялись со своих мес­т. За­го­вор­щи­ки же, воз­глав­ляе­мые Мар­ком Бру­том, раз­де­ли­лись на две час­ти: од­ни ста­ли по­за­ди крес­ла Це­за­ря, дру­гие вы­шли на­встре­чу вме­сте с Тул­ли­ем Ким­вром про­сить за его из­гнан­но­го бра­та. Все они скры­ва­ли под оде­ж­дой ко­рот­кие ме­чи. Це­зарь, сидя в крес­ле, от­кло­нил их про­ше­ние, а ко­гда сенаторы под­сту­пи­ли к не­му с прось­ба­ми бо­лее на­стой­чи­вы­ми, вы­ра­зил ка­ж­до­му из них свое не­удо­воль­ст­вие.  Тут Тул­лий схва­тил обеи­ми ру­ка­ми то­гу Це­за­ря и на­чал стас­ки­вать ее с шеи, что бы­ло зна­ком к на­па­де­нию. Кас­ка пер­вым на­нес удар ме­чом в за­ты­лок; ра­на эта, од­на­ко, бы­ла не­глу­бо­ка и не­смер­тель­на. Це­зарь, по­вер­нув­шись, схва­тил и за­дер­жал меч. Он вос­клик­нул: “Не­го­дяй Кас­ка, что ты де­ла­ешь?” Не­по­свя­щен­ные в за­го­вор се­на­то­ры, по­ра­жен­ные стра­хом, не сме­ли ни бе­жать, ни за­щи­щать Це­за­ря, ни да­же кри­чать. Все за­го­вор­щи­ки, го­то­вые к убий­ст­ву, с об­на­жен­ны­ми ме­ча­ми ок­ру­жи­ли Це­за­ря: ку­да бы он не об­ра­щал взор, он по­всю­ду встре­чал уда­ры ме­чей. Не­ко­то­рые рас­ска­зы­ва­ют, что от­би­ва­ясь от за­го­вор­щи­ков, Це­зарь ме­тал­ся и кри­чал, но уви­дев Бру­та, ко­то­рый счи­тал­ся его бли­жай­шим дру­гом (или да­же сы­ном), на­ки­нул на го­ло­ву то­гу и под­ста­вил се­бя под уда­ры. Цо­коль ста­туи Пом­пея, под­ле ко­то­рой скон­чал­ся Це­зарь, был силь­но за­брыз­ган кро­вью. Как со­об­ща­ют, он по­лу­чил два­дцать три ра­ны.

   Ох­ва­чен­ный ужа­сом се­нат раз­бе­жал­ся. Со­брав­шись на сле­дую­щий день он на­зна­чил Це­за­рю бо­же­ские по­чес­ти и не от­ме­нил да­же са­мых ма­ло­важ­ных из его рас­по­ря­же­ний. Но и убий­цы его не под­верг­лись осу­ж­де­нию - все они по­лу­чи­ли в управ­ле­ние про­вин­ции.  На­род по­на­ча­лу не вы­ра­зил ни­ка­ких чувств. Од­на­ко уви­дев как не­сут че­рез фо­рум обез­обра­жен­ный уда­ра­ми труп Це­за­ря, тол­па на­ча­ла вол­но­вать­ся. Чернь на­гро­моз­ди­ла во­круг тру­па ска­мей­ки, ре­шет­ки и сто­лы ме­нял, по­дожг­ла все это и та­ким об­ра­зом пре­да­ла те­ло Це­за­ря со­жже­нию. За­тем од­ни, схва­тив го­ря­щие го­лов­ни, бро­си­лись под­жи­гать до­ма убийц Це­за­ря, дру­гие по­бе­жа­ли по все­му го­ро­ду, ста­ра­ясь схва­тить их. Ни­ко­го из убийц най­ти не уда­лось,  но на­пу­ган­ные про­ис­хо­дя­щим, они по­спе­ши­ли уе­хать из Ри­ма. (Плу­тарх: “Це­зарь”; 64-68).

Рим и его соседи в эпоху гражданских войн  http://www.proza.ru/2011/10/05/329