Физика, химия и Латинской Америки

Кто читал наши тексты в рубрике "высший дискурс", тому известно, что высшим дискурсом является художественная словесность (художественная литература плюс фольклор).
А эта  литература-поэзия есть сброс (смягчение, иррационализация, остранение, оксюморонизация) форматных дискурсов, включая законсервированные, охрестомаченные, эпически-обрядные формы литературы.
Ирония, сказочность, фантастичность, фэнтэзийность, метафоричность, символичность, условность,  карнавальность, - всё частные или обобщенные случаи антиформатного, антиобрядового поведения литературы.
Функция "литературного дискурса" - высвобождать, реализовывать, стимулировать, воспитывать, генерировать личность.
Личностность проявляет себя как творческость, то есть , действие, практика с некой позиции, очень необычной, неожиданной, оригинальной, уникальной, самостоятельной, субъектной, "заинтересованной".
То есть, здесь практика с позиции "Я". Задача "Я" - быть как можно более  сложным, новым. Принципиально и теоретически "я" бесконечно как  индуистская атма. Но практически она как бы лишь необычна, отлична от форматного представления об индивиде, как стереотипном потребителе и среднестатистическом гражданине.  Общество  вольно или невольно пытается личность отформатировать по своим разного рода уставам. Личность принимает всякий раз такой устав, чтобы освободиться от прежних отождествлений.  Личность - шалый даос-дзенец, который стремится быть непохожим ни на даоса, ни на дзенца, ни на кого (и одновременно на кого-нибудь).
Личность, выстраиваемая Литературой есть самоидентичность, позволяющая человеку быть эффективным, способным к инновациям, переформатированиям, обновлениям. 
Субъект функционально - всегда так или иначе субъект. Но практически субъекту  нужно также и особое практическое имманентное личностное содержание.
Индивид фантазирует не просто из инфантильной досужей маниловщины. Индивид  испытывает потребность  быть "особенным". Такая потребность может быть удовлетворена патологически, если индивид не знает, чего он хочет и куда его несет рок событий, так что ему может быть внушена или самовнушена суррогатная Идея, создающая легкую щекотку для самолюбия индивида. Устойчивое нежелание быть личностью, гуманитарная бедность, фальшивость, снобизм порождает индивида, полагающего, что его образованность, "изысканный вкус", абсорбированная библиотека, известность и дипломированность  делают  его  персонажем высокого качества, но  при всех вариантах  и даже реальных всплесках творчества  самоудовлетворенный и гордый нарциссист  оказывается неудовлетворенным и даже погруженным в глубокую  депрессию, беспомощным "теленком", растерявшимся   перед психозами-неврозами.
То, что нас вдохновляло вчера, не обязательно вдохновит или окажется достаточным сегодня. Как полагали древнекитайские мудрецы, обновляться нужно всегда
"Дискурс" - для кого-то слово, красивое и неясное. Мы тут под оным выражением понимаем принципиально разные типы мышления и разные  интеллектуальные институты. Например: Язык, Традиция-мифология, Церемонии-ритуалы, Религиозная метафизика, Научное знание (физика, химия, биология), Технологии, -  всё это различные дискурсы. Иногда говорят об "историческом дискурсе", о "бредовом дискурсе". Дискурсы можно систематизировать, у них есть форма, каждый дискурс имеет свои специфические процедуры. Где-то  освященная веками обрядность, где-то философская метафизика, где-то логические операции, наблюдаемый опыт,  а где-то поэтические фигуры и приёмы.  У литературы принципиально гибкая и мягкая форма, такая чтобы вместить больше, лучше, неожиданней.  По большому счету личностная личность - это инструмент инструментов. Нет личности, чего-либо жаждущей , значит нет и всего остального.  В основе должен быть страстно жаждущий субъект (поэтому любовная страсть часто оказывается содержанием ПОЭЗИИ).
Творит не только писатель, но и читатель. Не только драматург и актёр, но и зритель.  "Поэтический дискурс" заставляет пользователя творить, искать, догадываться, фантазировать. Поэтическое не есть образное мышление, как говорится обычно. Ибо мышление образами - это есть всякое мышление вообще. Поэтическое - провоцирует читателя-слушателя  менять-создавать себя. Даже эпигонское рифмоплетство что-то  творит: балуется, шутит, играется, притворяется, ребячится, рисуется, имитирует "полёт над пропастью во ржи под облаком огня". За всем и при всем и здесь есть, пусть вялые, но  попытки  как-то подойти к Личностному миру. Субъект-личность - это способность-стремление решать  и хотеть решать задачи самые разные.
Развитая личность - не столько результат коммунистической (высшей) социальной формации, сколько инструмент и способ создания таковой.  Базовое условие коммунизма - не МТБК, а институт личности, который обслуживается  литературой, кино, театром, фольклором, то есть, "поэтическим дискурсом".
Личностное, как институт - самая мощная и энергетическая социальная формация.
 Коммунистическим в таком коммунизме является и общество и субъект-личность (общество и личность - одна система).
До такого коммунизма над обществом всегда главенствовали форматы. А при таком коммунизме Личностное окажется  над и выше форматных институтов. Из форматных дискурсов самый могущественный - технологический (технократический) дискурс. Технократическими успехами все восхищаются, даже больше, чем успехами образования или религии. Технократический дискурс - самый опасный из прочих и даже очень опасный. 
Поэтический дискурс существует всегда, и всегда в каком-то смысле он - condicia sine qua non. Но чтобы остановить обезумивший технократический формат (а такое безумство обязательным образом происходит), нужен  творческо-личностно-поэтический дискурс чистейшей и активнейшей пробы.
Дискурсом, обслуживающим коммунизм, несущим коммунистичное мышление-умонастроение, таким образом,  является не наука, не практика-техника, а особое поэтическое состояние сознания (которое важно не попутать с ямбами, хореями, сюжетами и лирическими отступлениями, хотя боюсь, что многие читатели всё же  попутают).
Может ли поэтическое быть амбивалентным? Конечно. Если научное непременно фальсифицируемо, то поэтическое неизбежно  оказывается симулируемым, покрывается глянцем, подменяется фальшивыми графоманными и так называемыми "профессиональными" суррогатами. Нередко такая симуляция происходят  вовсе не из соображений манипуляции сознанием, часто "автор" не понимает функцию худтекста, использует литературно-художественные формы для популярной подачи этических, политических, религиозных,  обрядовых "сообщений".  Есть "гипотезы", что худтексты появились из мнемонических соображений или из потребностей развития языка. Мы отмечаем, что худтекст нередко подвергается влиянию  прочих дискурсов, и худлит дискурс может выполнять и популяризаторские задачи в рамках религии, философии, традиционализма, но у дискурса POESIA-POESIS  есть своя собственная функция. Ангажированность,  политическая тенденциозность возможны в Литературе-Поэзии, но суть самого дискурса совершенно с ними не связана. Вместе с тем Поэт совсем не обязательно индифферентен, скорее , наоборот, стремясь учитывать все дискурсы, поэтическое не может не учитывать этическое , но поэтическое его лишь изображает (нередко такое изображение может оказываться "ироничным", но эта "ирония" чаще всего защита от  морализаторства, которое способно сломать поэтическое целое). Если поэтическое симулируется, оно, строго говоря, перестаёт быть поэтическим, так плохой актер портит пьесу, а человек не обладающий чувством юмора зря  читает Гашека или Ильфа с Петровым. В этом смысле поэзия  в своей сущности категорически совершенна и абсолютна. 
В силу того, что в литературных процедурах обязательно сотворчество читателя, Поэзия  всегда требует новых современных реализаций. Классика в литературе - скорее  лишь архив ПОЭЗИИ,  чем её авангард. Канонизация и официальное лидерство тех или иных худтекстов работает на обслуживание других дискурсов и совершает подготовку-обучение Читателя.  Читатель же неизбежно и принципиально сам отбирает свой "канон" и не обязательно консервируется в этом каноне.  Яркие худтексты, оказавшие на читателя сильное впечатление, как бы инициируют Читателя, становятся частью его самоидентичности. Инициирует читателя не тот или иной образ, стих или эпизод, инициирует испытанный катарсис, очистительный внутренний переворот, эвристическое освобождение, смена личностного умонастроения, обновление, новое "рождение". 
Не будем подробно останавливаться, но напомним, что мы уже высказывали мысль, что ВЕРА является также продуктом поэтического, нежели религиозного. Религиозное заповедует ту или иную этическую норму. Религия не порождает ВЕРУ, но лишь указывает на неё, как важное и священное качество  личности, воспитывает почтительное отношения к этому "состоянию".   
Возможно, что практика коана, новое мышления Фритьофа Капры, синергетика последователей Или Пригожина, - всё это формы, функционально родственные природе именно поэтического дискурса, в его "высшей" функции.
             Формации, построенной на "базисе" в полной, сознательной мере ещё в истории не происходило, но всегда взлёты  социального прогресса находились в "симбиозе" с экспансивно-интенсивным расцветом Поэтического дискурса. 
             Наше видение является гипотезой. Нам не встречалась подобная точка зрения на литературу, так что нет смысла критиковать нашу теорию с позиций, что другие авторы пишут , считают и объясняют иначе.  Мы заметили, что  обычные точки зрения не объясняют природы поэтического и функцию поэтического очень явно примитивизируют, вульгаризируют.
Таким образом, тело культуры можно представить состоящим из семи институтов-дискурсов. Начинается Культура с Языка, а венцом её является   Художественно-поэтическая Фикция.  Типы-дискурсы не сводятся друг к другу, хотя соседние дискурсы могут объединяться в группы. Лингвистическое и мифолгическое - принадлежат к первобытности. Церемониальное и  философско-метафизическое (религиозное)  обслуживает "институт" государства. Рациональное и технологическое принадлежат научному мышлению. Можно лингвистическое, мифологическое, церемониально-эстетическое рассматривать как Дологическое (чувственно-образное), а религиозную метафизику, рациональное знание, технологии -  как  область уже-таки Логического (рационально-вербального).  Поэтическое можно рассматривать как "оппозицию" форматным безличностным дискурсам, а можно как "синтез" логического и дологического.
        Наш философский этюд может быть не понят или понят частично (как схема) также и потому, что "понимание" реализует не логика, не философия, а главным образом,  Поэтический дискурс. Понимание зависит также во многом от самого читателя Читателя.
        При чём тут химия и Латинская Америка? И почему в неправильном падеже?
        Почему, почему.. да потому что раз уж мы выявили, что  изящнословесный дискурс  - выше хай-тэка и нанотехнологий, то и надо его играть, а не публицистировать,  философничать.  Манифесты манифестами, а  коан , заложенный в названии, если и не препятствует  форматным мыслишкам-размышлениям, но указывает иную сферу- дискурс...  Анормальность фразы уже заставляет искать, спрашивать зеркало сердца, хватать "истину"  иными способами, нежели таблица умножения.