Монолог старшего прапорщика Петренко

               Осмелюсь доложить, шо прослужил я в Советской Армии тридцать лет и три года.
Как тот старик со старухой. Служил я, в основном, Швейком при командире части. Так меня прозвали сослуживцы. Только Швейк был рядовым, а я как никак старший прапорщик. Выполнял я разные важные поручения от командира по шефским связям. В основном, с мясокомбинатом и ликероводочным заводом. Солдаты там тренировались при погрузоразгрузочных работах, а я доносил командиру итоги проделанной работы.
Практически. Оружием тогда мы еще не торговали. Не было на него спросу.
Доверял мне командир полностью. К примеру, когда его жена подозрительно залегла в роддом и даже родила, командир послал меня в разведку с такими словами:
-Петренко, ты сходи и посмотри, кого она родила, на что оно похоже. Если не на меня, то и забирать их оттуда не буду.
                Ну, я как следует, изучил ситуацию и доложил командиру:
-Сыночек ваш, товарищ полковник. Можете не сомневаться.
- Точно на меня похож или на замполита?
- Насчет замполита можете не волноваться. Кишка тонка, чтобы ребенка сообразить. Я и сам помогал ему в этом вопросе. Практически. А сыночек-то копия ваша.
- Обоснуйте!
- Во-первых, такой же маленький, лысый, ручками машет и кричит. А когда кричит, становится весь красным, как вы, товарищ полковник. Практически.
- Ну, ты, поосторожней со своим языком, Петренко,- грозно говорит командир, но по всему видать, что остался доволен моим докладом.
            А я приступил к исполнению своих непосредственных обязанностей вплоть до приобретения признаков радикулита, о чем пришлось доложить командиру рапортом.
 В рапорте указал, шо  прошу освободить меня от выполнения служебных обязаннос¬тей до полной ликвидации последствий лечения радикулита, который я приобрел в служебное время на занятиях по перемещению тяжестей в известном вам стратегическом направлении.
Моим лечением занимался сам начальник медслужбы майор Захаров. В результате лечения к моему радикулиту прибавился тревожный скрип в двух коленях попеременно.
После чего майор Захаров вручил мне именное табельное оружие – костыли.
А когда я вышел на службу на этих костылях, командир вызвал меня к себе и говорит:
 - Ну вот, что Петренко. Прослужили вы честно и добросовестно тридцать лет. Даже жалко как-то увольнять, но приходится. Ноги то у вас уже не ходят.
- Ноги то не ходят, зато руки носят. Практически,- сказал я.
             И остался служить еще три года. Прослужил бы и больше, но потом майор Захаров по поручению замполита провел ревизию на складе моего ума и обнаружил там серьезную недостачу. Тут уже и командир не смог помочь и меня уволили.
              Только осмелюсь доложить, что недостача не такая уж серьезная, так как в результате я очутился в Германии и передвигаюсь на евроколяске,  а майор запаса Захаров остался на Украине. Ходит на митинги и требует повысить военную пенсию до уровня натовских офицеров. Говорит, что это необходимо для вступления Украины в НАТО.
Евроколяску мне выписали здесь, в Лейпциге сотрудники «Гуманитета».
Это самая престижная организация по уходу за престарелыми.
Они произвели мне  полный «евроремонт». Свозили меня с моими мозгами к доктору Меридонову.  Он мне мозги быстро вправил. Практически.
У нас же здесь, в Лейпциге, половина русскоговорящего населения ходит с мозгами от Меридонова и коленями от Зои.
           Сотрудники «Гуманитета»  меня  буквально на руках носят. Практически. Продукты закупают, еду готовят и кормят. Ухаживают за мной от первого туалета до последнего. Зубы чистят добросовестно, потом вставляют их на место. Постоянно меняют «памперсы» на новые, даже ни разу не стиранные.
Лекарства необходимые заставляют принимать. Развлекают. А чтобы окончательно развеселить меня, читают колонку редактора журнала «Водосточный карьер».
Недавно возили меня на вечер, кому за тридцать. Я там даже присмотрел себе дамочку. И  неожиданно сразу вскочил на ноги. Так что я теперь опять ходок. Практически.