Чужая судьба 39. Рут

Забыла сказать, что в основе романа лежит реальная история. Думаю, читателю будет небезынтересно об этом узнать.

39. Рут

Самое первое открытие было и самым шокирующим, оно ждало меня в один из тех дней, когда голос Ральфа перестал быть посторонним фоном, - у меня стало достаточно сил, чтобы на нем сосредоточиться. Для этого открытия и языка знать не надо было: Ральф называл меня чужим именем. Обращаясь ко мне, либо указывая на меня в разговоре с врачами, еще в десятках других случаев он повторял "Рут".

Не враз до меня дошло, что это имя. Не потому, что так уж сложно было понять, просто я как-то и мысли такой не допускала, что это я - РУТ! Наверно, сознание мое где-то на уровне инстинкта самосохранения пряталось от этой мысли. Но не слишком много понадобилось времени, чтобы она нашла лазейку и проскользнула: "Рут? Почему Рут?!" И вот тогда до меня дошло, что Ральф ни разу не сказал "Анна". Если мы с ним знакомы, он должен знать мое имя. А все поведение Ральфа указывало на то, что мы знакомы. И даже более того. Его глаза, шепот, интонации ясно говорили, что видит во мне не просто знакомую, нет, так ведут себя с очень, очень близким человеком. И не у моей постели он сидит дни и ночи, не за меня так болеет и ругается с врачами. Все это предназначалось какой-то неизвестной мне Рут. Все это время он думал, что разговаривает с Рут, ухаживает за милой Рут, переживает за бедную Рут. Причем здесь я?

Я была потрясена. Сначала я оцепенела - надо было сообщить ему об этой чудовищной ошибке, и я испугалась этого шага. Я почувствовала себя воровкой. Пусть невольно, но я воровала то, что принадлежало не мне - чужую любовь, нежность и заботу, принадлежащие другой… Теперь он уйдет.

И тут я поняла, что никаким способом не могу дать ему понять, что я - не Рут. Наверно, то, что со мной тогда произошло, можно назвать истерикой. Я забилась, закричала, пытаясь что-то сказать, хоть одно слово. Все, что у меня получилось, так это невнятный хрип, и резкая боль в обожженной гортани. В результате я только перепугала Ральфа - сначала этим хрипом, а потом аппаратура, контролирующая мое состояние, стала показывать черте что. Ральф кинулся звать на помощь, вокруг меня засуетились… Я отчаянно искала Ральфа, он должен был понять, ЧТО я хочу сказать, понять причину моего отчаяния. Его бледное лицо виднелось далеко за чужими плечами, а потом… потом начало действовать лекарство и пришел покой.

Прошло время, прежде чем я снова смогла думать об этом. Только что было толку от моих мыслей? Я задавала себе вопросы, им не было конца и не было ответов. Все эти бесконечные вопросы-загадки, неразрешенными, оставались во мне, вернее - я оставалась с ними со всеми один на один, и они устраивали пиршество, терзая меня на куски. Кто сказал ему, что я - Рут?! И где эта женщина? Почему она не объявляется? Как он мог ошибиться? Впрочем… Насколько я могла понять, я сейчас выглядела просто как белый кокон… наверно, Ральф не видел меня без этой упаковки.

Но если я была в автомобильной аварии, чего меня всю упаковывать в бинты?.. Правда, если машина загорелась, а я оставалась в ней… Так вот в чем дело! Я обгорела! Еще не лучше!
Такими окольными путями я приближалась к истине - я собирала ее по крохам, по каким-то намекам и смутным ощущениям. Найти верные ответы мне было невозможно, я не могла просто спросить, а из того, что говорил Ральф, я понимала так мало. Но теперь даже не это мучило меня больше всего, а именно невозможность сказать Ральфу: "Я не Рут".

Беспомощность оказалась непереносима, мучительна. Я жалела Ральфа. Как он говорил со мной, как смотрел, каким нежным, сострадательным становился его голос, когда мы оставались вдвоем… Я лежала немым бревном, внутри которого стонало от боли сердце и обливалось кровью, и ничего, абсолютно ничего не могла сделать. Я кричала всем своим существом: "Уходи! Ищи свою Рут! Я - не она!" Но он не слышал, и не отходил от меня ни на шаг. Чудовищное недоразумение длилось день за днем, и я думала о той минуте, когда он увидит, поймет… Я начинала бояться этой минуты.

Я много думала об этой женщине. Из того, с какой любовью Ральф к ней относился, можно было сделать вывод, что Рут, скорее всего, жена. Или невеста. А что случилось с ней? Если Ральф так ошибся, значит, она могла выглядеть так же, как я... Допустим, я горела в машине... Но с ней-то что случилось?.. Я на ощупь блуждала в темноте, то и дело натыкалась на непонятное, необъяснимое...
Имя "Рут"... Для немецкого оно казалось мне странным. Потом я вспомнила, что так звали героиню одного романа Джека Лондона, американку. Может эта Рут - не немка?

С того дня, с минуты, в которую я осознала ошибку Ральфа, прошло очень много времени, когда я, наконец, узнала: девушку, невесту Ральфа звали Ротраут, а близкие называли Рут.
Ральф, действительно, принимал меня за свою невесту и благодарил Бога, что тот оставил ей жизнь, забрав жизни многих. Произошло невероятное, чудовищное стечение обстоятельств.

О пожаре в отеле и о многочисленных жертвах он услышал в телевизионных новостях. Еще не закончился репортаж с места катастрофы, когда он уже звонил в транспортную фирму. Он заказывал билет на ближайший рейс и потрясенно смотрел на отель, из окон которого рвались языки пламени и полураздетые люди, на пожарные машины; кого-то спускали по лестницам, вызволив из огненной западни, кого-то увозили машины скорой помощи, разрывая ночь мигалками и истошным воем сирен…

Ральф знал, именно в этом отеле остановилась семья Рут. Родители захотели провести отпуск вместе с дочкой, - они давно уже не отдыхали вместе, всей семьей.
Немногих, кого удалось спасти из огня, разместили в больницах города и в соседних городках. Ральф метался из одной в другую, требовал, добивался, чтоб ему позволили взглянуть на людей, привезенных с пожара. Наглядевшись на обгоревших, сам уже находился в состоянии шока к тому моменту, как увидел меня.

Мне повезло, что в клинике, куда меня сразу привезли, имелось необходимое оборудование. Там даже специальная камера была, и первое время, когда повязки наложить было невозможно, меня держали в этой камере. В ней создавались оптимальные условия, а стерильная среда исключала попадание инфекций в незащищенные кожей ткани.
Не знаю, уж как ему позволили, но глядя сквозь прозрачную стенку камеры, потрясенный, отчаявшийся, он с огромным облегчением "узнал" Рут по цвету глаз, очень обгоревших волос, по росту и по уцелевшему кусочку кожи на лице…

http://www.proza.ru/2015/05/25/801