luft

Мы вышли из бара совмещенного с прачечной.  Меня всегда интересовала экспериментальная электронная музыка. Бывало я оказывался в душных полуподвальных клубах с табуретками по стенам, пару из которых использовал музыкант для своего торчащего во все стороны проводами оборудования, напоминавшего мне лабораторные работы по электротехнике. Водя металлическим щупом по старой двуручной пиле и бешено щелкая тумблерами он производил монструозное шипение и гул. Причем махал патлами как аарон спектра, видимо считая себя юным дарованием. Нонконформистские панк-стихи после него казались прекрасны как утренний минет, когда ты еще не проснувшись ощущаешь ее скользкие губы и щурясь от солнца и удовольствия закидываешь руки за голову. Стихи были отвратны как и сама поэтесса. Помню в ту ночь мы пили  шампанское, прямо из горла на набережной канала Грибоедова на который и выходили двери полу подвального клуба. Мигалки полицейских машин снующих по горбатому мосту пророчили ночь.  С другом мы отправились в бар неподалеку. В баре, в дальнем помещении которого стояли стиральные машины и барабаны для сушки белья,  мигали разноцветные лампы и мелодичный электронный саун приятно колебал пространство. Скоро впрочем нам и там стало скучно, мы вышли на променад по ночному городу.  С философской беседой, как это часто тогда случалось, мы бродили по пустым улицам. Ходили по разделительной полосе, я считаю что с нее открывается правильный вид на архитектуру проспекта. Мосты разведены и лишь бомбилы да редкие мусора лениво патрулируют окрестности в поисках пьяных и случайных прохожих. Проблемы космологии, креоционизм или теория суперструн, а может петлевая квантовая гравитация. Сингулярность. Современное художественное искусство. Мужской половой орган схематично намалеваный на мосту белой краской из канистр. Переворачивание машин ппс, хулиганство в дорогом подрамнике высоких слов.  Не скажу точно о чем была беседа когда нас привлекли мерные звуки баса доносящиеся из темного угла парка. На скамейке скрытой со всех сторон кустами,  как мы и предполагали, сидел одинокий парень. Не думаю что наше появление повлияло на него сильно, он был старше лет на десять и добродушно поприветствовал вывалившихся из ночи двух парней с блестящими глазами. Он неплохо играл на своем африканском барабане и читал свои стихи. В ту минуту мне его игра казалась совершенной, проникающей в самые дальние глубины моего скомканного городом сердца. Знаю что склонен преувеличивать, но меня можно понять. Чтоб не сглазить, перед прогулкой я не упомянул, что в баре мы закинулись каждый по колесику экстази, а оно делает меня ****ец сентиментальным. "А давайте покурим", - предложил он, - "у меня тут есть чуть-чуть". "Бро, у нас тоже". Но ветер и отсутствие света не дало нам осуществить задуманое с той легкостью которой требовала ситуация. "Пойдемте ко мне, я тут недалеко". Вместе с тенями фонарей во мне роились сомнения в правильности идти с ним неизвестно куда. Он тем временем рассказывал как сидел и какого было на зоне, как он варил в каком-то колхозе маковую соломку  и был влюблен в дочь председателя. Парадная обшарпаная и исписаная датами выходящими за пределы года моего рождения указывала на место давно всеми забытое. Именно тут мог жить художник и музыкант, наркоман и романтик. Снимать обувь было не нужно. На раскиданных по полу матрацах лежала девка, вполне одетая и тощая. Флуоресцентные полотна, недорисованые холсты, эскизы на обоях - все это на некоторое время поглотило мое внимание и я оглядывался, оглядывался, оглядывался. "Я отвернусь чтоб вас не смущать".  Он перетянул руку жгутом, постучал по шприцу, посмотрел на него изучающе и поставился героином. Меня уже начало отпускать при подходе к дому и такое событие было тяжеленьким для моей детской психике. "Что я, ****ь, здесь делаю?" Мы переглянулись с другом, а чел упал спиной на матрац и отъехал. В комнате было тускло, горела маленькая настольная лампа стоящая на полу ввиду отсутствия мебели. Девка шевелилась во сне. "Валим", - переглянулись мы. Но челик пришел в себя, его тело работало на смеси крови и героина. Он стал читать свои стихи наполненные поразительным, глубоким смыслом осознания реальности и тогда-то мне стало жалко его, я остро ощутил что он скоро умрет.  Он делился планами что поедет в Москву и запишет альбом, показывал недорисованные картины. Все это я видел сквозь печаль. Утро только загоралось над городом когда мы вышли из дома. Молчаливые, погруженные каждый в свое переживание, мы шли по проспектам. Он был хорошим парнем, достойным пассажиром планеты. Подходя к краю действитльности можно заглянуть за нее, свесить ноги и мотать ими в бесконечности. А потом не придумав ничего лучше наклониться и спрыгнуть в вязкое ничто за краем. Навстречу тебе помчится твое отражение, но вы так и не встретитесь.
Спустя время я нашел его в контакте. С аватарки он улыбался, а в альбоме единственная фотка - могильный крест с фотографией и датами жизни.  Я пытался найти его треки, но безрезультатно. Растворились в просторе интернета.