Мечте навстречу, гл. 35

 

      Пока Круглов с компанией отдыхал в Сочи, профилакторий продолжал жить своей жизнью.  Конечно, не хватало  начальника, его энергии, его задора. Репетиции  проводились  не так интенсивно, как обычно. Валентине  словно не хватало воздуха без Нади,  Кошкина, без самого Круглова.
     - Скорее бы они приехали! – сетовала она при разговорах с Вячеславом. – Не могу долго без них  обходиться. Вот почему так?
     - Потому что мы стали одной  семьей, - ответил Вячеслав, и  Валентина согласно кивнула.

     Зато с их приездом профилакторий оживился. На следующий же день  профилакторий заработал в полную силу, будто  Круглов и его компания  излили свою энергию на всех. А как люди были ему благодарны за вино, привезенное специально для них. 
      Все узнали и о подвиге  Круглова  на горной речке, и от этого авторитет его еще больше возрос и укрепился. Но время проходило, и память о сочинской поездке постепенно затмевалась насущными проблемами.  Теперь, в разгаре  летних работ начальнику предстояло много сделать.

      Теплым августовским днем Круглов сидел у себя в кабинете, подводя итоги за последний месяц. На  банковском счету профилактория уже имелась солидная сумма денег. Радовало, что с долгами уже расплатились, и остались лишь текущие расходы. Кроме  этого, на личные счета каждого Круглов начислял дивиденды.  Так что, уходящий отсюда поселенец  унесет с собой солидную сумму.
      В своей толстой бухгалтерской книге  Круглов  исправно вел все записи доходов, расходов, долгов и плановых накоплений. Еще он вел вахтенный журнал, в котором отмечал все события, происходившие за день. Это помогало ему  воспроизвести  в памяти любой день. В общем, дел  у него было много, с которыми едва успевал справляться.

      Когда Надя достигла  шести месяцев беременности и уже не могла  ездить на гастроли, Павел перевел ее в свои помощники, сделав ее ответственным секретарем.  Теперь  она помогала мужу  вести  бухгалтерию, вести ежедневник и еще заведовала библиотекой с трех до шести часов вечера. 
     Надя была  в библиотеке, когда в кабинет  вошел Вячеслав. Он  поздоровался, сел на предложенный  Павлом стул, но не знал, как начать разговор.
     - Что-то случилось, бригадир? Какой-то ты не такой, как всегда,  –  оставив  бумаги в сторону, Павел вопросительно посмотрел на него.

     - Случилось, - вздохнув, ответил тот и, набравши духа, сообщил начальнику шокирующую  новость: – Мы решили с Валентиной пожениться.
     - Вот-те  на!.. -   проговорил Круглов и покачал головой. — Да, ошеломил, брат, - несколько секунд длилась пауза, затем  он  внимательно посмотрел на бригадира.
     - Это у вас серьезно? – спросил. – Или так, доигрались?
     - Обижаешь, Петрович! Мы  с Валентиной еще до приезда сюда знали друг друга. Но тогда это так. А здесь... полюбили, можно сказать, – сказав это, Сапожников отвел глаза.
     - Ну и любите дальше. Кто же вам не дает? – Круглов  выжидающе посмотрел на Вячеслава, чувствуя, что тот чего-то не договаривает.

     - Дело в том,.. что Валентина ждет  ребенка, – пряча глаза, медленно проговорил  он.
     - Доигрались, значит. И что сами думаете по этому поводу?         
     - Отпустите нас, пожалуйста! Мы как-нибудь устроимся на воле и будем жить, -  с мольбой в голосе попросил тот, чем привел Павла в расстройство.
     - Как-нибудь! Эх, Слава! – к горлу Павла подступил ком. -  Кого угодно я мог бы отпустить на вашем месте, но только не тебя с Валентиной.
     - Но почему? – с недоумением  проговорил Вячеслав,  и  тут же сам понял глупость своего вопроса. 
   
     - Да потому! - Круглов с трудом проглотил ком. - Эх, дурак ты, Слава! Иди, я не могу сейчас спокойно разговаривать с тобой. Придешь дня через три, тогда поговорим, – Круглов  отвернулся, чтобы тот не видел его лица.
     - Ладно,... приду потом! – бригадир, помедлив, встал и вышел, тихонько прикрыв дверь.
 
     Разговор с  Кругловым тоже поверг  Вячеслава в смятение.  Он боялся этого разговора, знал, что Павлу эта новость сильно не понравится, но что тут поделать, если получился такой грех. «Мы же взрослые люди, в конце концов! – рассуждал он. - Можем  ведь  сами строить свою жизнь. Здесь, конечно,  хорошо, живем, как в большой дружной семье. Но нам-то с Валентиной нужна своя, маленькая семья. Нам ведь отсюда тоже уходить не хочется, но что поделать, если обстоятельства вынуждают?  А  Петрович расстроился, очень расстроился.  Я на его месте тоже бы расстроился. Пусть тогда решает этот вопрос.

     Вечером Надя заметила  печаль в глазах  мужа и спросила его, целуя:
     - Почему ты хмур? Обидел кто?
     - Очень заметно по мне? -  спросив, он нежно обнял ее.
     - Конечно, милый!  Признавайся, кто тебя расстроил, -   начальство чем-то недовольно?
      -  Гораздо хуже: наши друзья нанесли мне удар ниже пояса, – стараясь сохранить чувство юмора, невесело проговорил он.
      - Это кто? - не поняла она, - Валентина или Вячеслав?
      - Валентина и Вячеслав, вместе взятые, - и он рассказал о визите к нему  Вячеслава. 
 
      - Это же замечательно! Я так рада за Валентину, что, наконец, она обрела свое счастье! – радостно воскликнула Надя. – Только почему они думают, что надо непременно уходить отсюда. В этом корпусе есть еще свободные помещения, где можно устроить им свое семейное гнездышко.
      - И я подумал об этом,  – просветлел лицом  Круглов. — Поговори об этом с Валентиной. Нельзя, чтобы они от нас   ушли. Нам еще нужно столько дел  вместе провернуть,  а без них  будет очень трудно. Да и им без нас, думаю, тоже придется нелегко.

      Когда Валентина встретилась с Вячеславом, она спросила про его разговор с Кругловым.
      - Я его еще не видел таким. Даже разговаривать не захотел - не хочет он, чтобы мы отсюда уходили, – ответил Вячеслав.
      -  Конечно, не хочет. Я представляю его реакцию, выслушав тебя, – усмехнулась Валентина. – А ты подумал, что он с радостью воспримет твое известие?

      - Нет, конечно! – печально вздохнул Вячеслав.
      - То-то и оно! И чем же разговор ваш  закончился?   
      - Пока ничем. Велел придти через три дня.
      - Ну, ничего! Думаю, это время он что-нибудь решит, - проговорила Валентина, с любовью поглаживая  Вячеслава по шершавой от щетины щеке. – Ох, и заварили мы с тобой кашу!
      - А что поделать, если пришло время ее  заваривать, — ответил Вячеслав и, обняв, крепко поцеловал  Валентину.         

      Через три дня   Павел принял   Вячеслава приветливо, что означало для посетителя хороший знак. Усадив  за стол, он предложил ему чаю, но Вячеслав отказался. Ему хотелось поскорее узнать решение начальника. Тогда Круглов не стал тянуть резину и сразу приступил к делу.         
       -  Поскольку у вас с Валентиной сложилась такая ситуация, как у нас с Надей,   я не думаю, что вам надо покидать профилакторий. Комната для вас найдется, оборудуем ее не хуже нашей. Да разве мы позволим, чтобы вы ушли отсюда? Пробудьте здесь, хотя бы, до конца вашего срока. Тут такие дела надо проворачивать, а без вас туго нам придется. Но если будете  настаивать на уходе,... -   Круглов, вздохнул , - что ж, удерживать  не будем! Отдадим вам положенные деньги и поможем даже устроиться с жильем и работой.

      Вячеслав, положив свою широкую рабочую ладонь на руку Павла, с улыбкой сказал:
       - Ну, коли так, то мы остаёмся!
       Тут уж  Круглов не сдержался и прослезился. Смахивая  украдкой слезу, он сказал Вячеславу:
       - Прости за эту слабость, друг, но я очень рад это слышать. Постой, а как же ваша свадьба? Вам ведь надо оформить  отношения, – спросил  Павел.
       - Да, мы как-то об этом не подумали, – пожал плечами Вячеслав.
       - Тогда  я за вас уже подумал. Завтра, нет - послезавтра повезу вас в город подавать заявление, а через  месяц отпразднуем вашу свадьбу, – сказал Круглов.

       - Спасибо большое, Петрович! – поблагодарил его Вячеслав.- Пойду порадую Валентину. - Он  на прощанье протянул Круглову руку, и тот крепко пожал ее.          
       - Ну, слава Богу,  что все разрешилось! -  проговорил Круглов, когда  бригадир вышел;  он от удовольствия  потер  свои ладони так, что они разгорячились, выпил воды и сел за продолжение прерванной работы.  На глаза его попался Устав профилактория. Взяв в руки,  Павел потряс им и бросил на стол с усмешкой: «Устарел, надо изменять».


                продолжение http://proza.ru/2015/05/25/1002