Везде хорошо, где нас нет. Глава 44

                Глава 44

    ВЕЗДЕ ХОРОШО,ГДЕ НАС НЕТ.


        В аэропорту, который правильнее назвать просто аэродромом, так он был ещё не благоустроен, нас -сборную группу чекистов специально организованную, чтобы поправить положение в зоне колонии после произошедшего бунта, встретил представитель ОМЗ и привёз в город.Нас принял для ознакомительной беседы начальник Управления лагерями на полуострове полковник Абельдинов.

       После этого нас всех для проживания разместили в номерах городской гостинице. И сразу, прямо с колёс, включили в дело. Наши должности были определены ещё вАлма-Ате, а здесь, на месте, их продублировали в приказе ОМЗ и выдали служебные удостоверения. Я был назначен замом начальника колонии по ПВР, майор Коротков замом по режиму, Костинецкий и ещё 2 лейтенанта из Абакана назначены начальниками отрядов.

Всех нас представили и познакомили с новым начальником колонии майором Козиным, присланным из областного города Гурьева, где он работал в отделе административных органов Областного исполкома,но практического опыта работы в местах лишения не имел.

       После знакомства с нами, он нас представил всему коллективу начсостава и развели по рабочим местам.И мы, засучив рукава,тот же час принялись за дело с тем опытом и знаниями, которые были у каждого из нас за плечами.

     На следующее утро, около 5 часов утра, нас разбудил майор Коротков, который проснулся сам и на всю громкость включил свою «Спидолу», и тем самым, как зам по режиму, сиграл  нам всем «подъём».Человеком он оказался бестактным и церемониться с такими мелочами , как это кому-то может не понравится, не стал. Главное он проснулся и ему нужны новости и музыка.Таковы прелести жизни в общежитие.

      Нам ничего не оставалось делать ,как подниматься с постели и после утреннего туалета и завтрака в гостиничном буфете, мы все пешком отправились в колонию , расположенную на окраине города.

       Земля была голая без снежного покрывала, как это было в Алма-Ата. Если здесь до нашего прилёта снег и выпадал, но от него не осталось и следа. Но земля была скована морозом.Холодный воздух,согревшись в лёгких, паром выдыхался из рта. Морозец пощипывал за уши и заставлял то и дело нахлабучивать шапку то на одно, то на другое ухо. А развязать и опустить уши у шапки ушанки не позволял строевой устав.

        До зоны мы шли по тропинки вдоль берега моря. Море было спокойно и равнодушна к нам и как бы спало , равномерно дышало, то поднимая, то опуская серо-зеленоватые волны,которые одна за одной набегали на прибрежный песок,и вскипев мыльными пузырями, с шелестом отползали назад. Попахивало неприятным запахом сероводорода от выброшенных прибоем на прибрежный песок водорослей и ракушек.Этот запах я чуял впервые.

       Город уже не спал. С первого знакомства бросилось в глаза.что он трудяга. На его тротуарах не видно праздно шатающих стиляг,типа на  алма-атинских «бродвеях».Очевидно, для них здесь ещё не созданы соответствующие гламурные условия жизни.Они только подрастают.

       Все сосредоточено спешат на рабочие места. По дорогам, красующихся чёрным асфальтом, двигаются сплошь грузовые автомашины с строительным материалом.

      Пришёл я в зону к началу развода по строительным объектам.Развод прошёл без задержек и пересчёта.Бригады выходили по пятёркам, как и везде, но были вальяжны и в строю допускали нецензурные выражения  в разговорах между собой.

    После развода я знакомился с личными делами заключённых из отряда ст. лейтенанта Симонова. В прошлом он комитетчик, в системе МВД только год и на должности начальника отряда только 3 месяца. Имеет высшее образование. Своим внешним видом-курчавый с удивительно голубыми глазами . Сразу обращает на себя внимание. Слегка заикается при разговоре. Доброжелателен.

    Когда я ему начал рассказывать на что надо обращать в первую очередь и как составлять план работы и воспитательных мероприятий, он внимательно слушал и неотрывно смотрел на меня по детски удивлёнными глазами.

     Он мне понравился своим открытым характером , желанием учиться и нарабатывать собственный опыт.В дальнейшем время показало,что я не ошибся в нём. Через пол года его отряд стал занимать передовые позиции по производственным показателям и соблюдению режима содержания.Он был внимательным и требовательным у своим подчинённым.Побольше бы таких людей на жизненном пути каждого оступившегося.

      Ажиотаж поднятый комиссией министерства по расследованию инцидента в колонии ввёл коллектив сотрудников в ступор.Главным наказанием было отстранение от должности начиная с начальника колонии и далее по усмотрению комиссии.У всех сотрудников были взвинчены нервы, лишь мы ,прибывшие на укрепление , чувствовали себя спокойно и уверено.

      Из- за чего возник конфликт,побудивший всех заключённых отказаться от выхода на работу, комиссии доподлинно остался неизвестным, но замена руководства колонии удовлетворило заключённых, и они вышли на работу. Наиболее авторитетные зачинщики неповиновения  тоже были выявлены, привлечены к новой уголовной ответственности и эпатированы в другие колонии.

     Но бациллы брожения продолжали вспучивать и без того всегда сложные взаимоотношения между заключёнными и администрацией, будто это мы в чем-то повинны, что они оказались в местах не столь отдалённых.

     Работать пришлось много, не считаясь со временем.Но ни какая занятость делом не могла заглушить постоянные мысли и тоску о Гали и детях.За прошедшие три дня, которые мне показались вечностью, я освоился на новом месте, как будто я был тут всегда.

     Но для плодотворной работы необходимо было решить бытовые вопросы, а именно не проживать в гостинице, как командировочный, а получить квартиру и привезти семью.То что обещали и гарантировали в Алма-Ата, то здесь на месте пока ни кто не заикнулся даже.Одному разбитному майору Короткову И.Н. Удалось из гостиницы перебраться в семейное общежитие, куда он может перевезти семью,не дожидаясь получения квартиры.

    На следующий день я ушёл в колонию,чтобы посмотреть подъём, без завтрака, а пообедал только в четвёртом часу в рабочей столовой за территорией стройки. Такой большой столовой,где обедают вольнонаёмные специалисты и рабочие строительства города, я ещё не видал. Обед мне обошёлся в 80 копеек, дешевле не получилось.

      Во второй половине дня я знакомился с положением дел в отряде лейтенанта Рахманова. Молодой, как луна круглолицый,с самодовольной улыбкой, он не вызвал у меня к себе симпатии своим верхоглядством .По его признанию,он с октября прошлого года не занимался делами отряда. То в командировках, то в отпуску, то на сессии,заканчивает учёбу в пединституте. И так работает: лишь бы день до вечера, не он один.Даже отпетые заключённые не терпят бездушного отношения к себе.

      Вечером беседовал с культоргом зоны заключённым Князевым. Сидит он уже 10 год.Удивил он меня своим отрицательным отношением к другим заключённым за их «рагельдяйство» и критику администрации за то, что она «мало жмёт», а отсюда  и «бардак в зоне».

      На мой взгляд он сам, вряд лди соответствует тому, чтобы быть культоргом, но чтобы это правильно понять , нужно время.

       Познакомился с бригадиром плотников заключённым Пановом. Осужден за убийство  к 10 годам, из которых отсидел уже 8. Преступление совершил на почве ревности к жене.Был приговорён к смертной казни, но помилован и теперь радуется , что остался жив. При этом не доволен всем и хочет скорее на свободу. И для него «время идёт быстро, а срок медленно».

      В спец части просмотрел личные дела других заключённых и увидел,что в колонии усиленного режима содержаться впервые осужденные за тяжкие преступления и поэтому у них большие сроки наказания.Основные статьи 101, 88, подавляющая большинство со сроком 10-15 лет. т. е. максимум. У всех отсутствует перспектива условно досрочного освобождения .а только мифическая надежда на сокращение срока и помилование по отбытию двух третей от назначенного.Отсюда всяческие ухищрения, чтобы  как -то скрасит своё тягостное положение.Когда не чего найти,тогда его и не жаль.

      Встречаются и те,кому срок наказания бы определён в 20-25 лет и кому он не был снижен до 15 лет,согласно новой редакции Уголовного Кодекса 1961 года.  Подумать только, осуждённый ещё в 1958 году, он сможет выйти на свободу только в 1983 году...
    
      Спрашивается , как жить с такой безрадостной перспективой? Что творится в душе такого человека? Как в этом случае найти с ним общий язык? Чем его утешить и порадовать, чтобы возбудить в нём желание соблюдать установленный режим и добросовестно трудиться?

      Утром на очередном разводе невиданно встретился с заключённым Шкаликовым, которого знал по Павлодару, где мы с Галей в 1959 году учили в вечерней школе рабочей молодёжи.Он рассказал, что из бывших его соучеников здесь никого нет.

       С тех пор прошло 6 лет. Я за это время полнокровной жизни продвинулся по службе, у нас родилось две дочери, обзавелись новым скарбом и книгами, а он как был стриженным , так и остался таковым, каким и был 6 лет назад.Спрашивается,что я могу ему дать сейчас?

     Я всё больше и больше не удовлетворяюсь результатами  своего  труда, видно плетью обуха не перебить.Видно, чаша терпения переполнится, и ещё немного, и я брошу свой Сизифов труд, сколько не вкатывай камень в гору, он всё равно скатится вниз. Как это . Видимо, произошло и с Вершининым, и не считанному количеству других.