Слэм

Орландина. Опаздываю на сэйшн. Новые Кирпы Моо Фок. Да! Да!

– Кирпичи ещё тяжелы! – подкова взлетает над головой. Пробиваюсь ближе к сцене и фигачу вместе с толпой, здесь и сейчас, в этот момент, который никогда больше не повторится, не потому что, по определению, единственный в своём роде, просто внутри ощущение, что именно его надо прожить как последний в жизни, момент драйва, внутреннего драйва… и отрыва.

Движуха в самом разгаре. Кого здесь только нет. Альтернативщики, рэперы, дрэдастые и даже гопники. Музыка объединяет. Трэш и угар стабильно тянет разных людей в хардкор. В этот момент нет другой реальности – только стены, отражающие звук, только энергетика зала, остальное не важно.

Парень рядом, протягивает руку. По прикиду видно, что фанат.

– Какой-то хилый сегодня зал, народ вялый! Не считаешь? – спрашивает.
– Мне по***. Я пришёл на Кирпов и мне насрать…
– Это прекрасно. – повторно жмёт руку.
– Я не знаю эту группу, потому что в то время когда они начинали мы с пацанами пили пиво на районе. – потом добавляет, помолчав: – Если будет слэм, поддержишь?.. Мы хотим слэмчик поставить.
– Послэмимся…

Чел с улыбкой исчезает в толпе... Слэм... Начало замеса слева, волна подхватывает меня. Парни сталкиваются, превращая пространство в хаос… Они, как частицы, ударяясь друг о друга, разлетаются в разные стороны, здесь нет равновесия, только какая-то изначальность, ведь вначале был лишь хаос, месиво. Падаю и снова встаю. Толпа на мгновение расступается в стороны и я, пролетаю обратно к сцене. Сотни таких же ребят вокруг, огромная стихия, способная поглотить как океан. Они все пришли сюда, чтобы оторваться, все вместе и каждый по отдельности.

Другой чел, весь на адидасе, подлетает и мы вместе заряжаем, он начинает, а я подхватываю:

- Жизнь хороша, но в ней хватает дерьма.
- (Что,кайф получаешь?)
- Стены ломаем нашей силой ума.
- (КИРПИЧИ,понимаешь)
- Где бы надыбать кайфов за дарма.
- (Ну, ты меня знаешь)
- Все поломаем нашей силой ума.
- (Ну, ты меня знаешь)

Голос сорван к середине сэйшна. Продолжаю кричать, главное, что слышу я сам, всё это идёт откуда-то изнутри. Выкрикивая слова композиций, понимаю, что большинство из них знаю наизусть. Память, как одна из тех многочисленных аудиокассет, которые подгоняли соседи по институтской общаге. Передавали из рук в руки, цифровали на диски чуть позже, когда у всех стали появляться компы. На этих кассетах голоса людей, которые рубят здесь в Орландосе.
Их никто не знал тогда, а сегодня их знаю все.