Контроль над прошлым. Часть 1. Глава 1

Город. Здание Центра Контроля. 15-41.

 - Офицер связи Эйч-ди - старшему офицеру Контроля-Би, прием!
 - Старший офицер Эл-кью на связи.
 - Пилотов Контроля Поиска с пассажиром только что доставили на девятнадцатую платформу Бета-дока!
 - Принято… Подождите, что значит, доставили?
 - На их авиамодуле произошла авария, он взорвался недалеко от Периметра. К счастью, все спаслись, пострадавших нет, пожар ликвидирован.
 - Поисковая группа уже на месте взрыва?
 - Так точно.
 - Ясно. Тогда свяжите меня со Стражами!
 - Одну секунду… Готово!
 - Говорит старший офицер Эл-кью, Контроль-Би, 2С80-КЗ1! Немедленно направьте команду в Бета-док, девятнадцатая платформа. Пассажира – под жесткий контроль и доставить в Лабораторию-К!
Отдававший распоряжения офицер в данный момент ускоренным шагом направлялся к лифтовой платформе. Правда, лифтовой она называлась условно, для менее просвещенных в области телепортации людей. Да и просто для удобства.
Здание Центра Контроля, главного института власти в Минато, имело несколько уровней, на каждом из которых было по четыре-пять таких телепортационных платформ. Чтобы попасть на нужную, необходимо было набрать на пульте присвоенный платформе код и номер уровня. Телепортация занимала минимум времени, опять же для его экономии.
Платформа представляла собой немного выпуклое кверху круглое возвышение, словно отсеченный сектор окружности. Когда офицер взошел на нее, казалось, что он стоит на полушарии. Он набрал команду и замер, так как инструкция строго предписывала не двигаться во время телепортации. В то же время сверху начала опускаться квадратная светящаяся рама с маленькими отверстиями по углам. И по мере приближения рамы к подножию платформы исчезал и образ человека, находившегося в створе рамы. Исчезли черные с проседью волосы с головой, неширокие плечи, стройный торс в сине-зеленой униформе. А появлялось все это уже в конечной точке телепортации.
«Почему нельзя телепортироваться на большие расстояния? – Леон Кьюзев, носивший в Центре Контроля звание старшего офицера с кодовым именем Эл-кью, покинул лифт. – Сэкономили бы еще больше на топливе, людях, транспортировка стала бы безопаснее… Или я чего-то не знаю?»
Коридор от лифтовой платформы вел прямо и разделялся через десять метров. Леон повернул влево. Туда, где проход охраняли двое вооруженных бойцов.
- Прошу вас подойти к сканеру и идентифицироваться! – первый из них ладонью указал на черное устройство в стене справа, а второй предусмотрительно положил палец на пристегнутый к поясу пистолет МПТ. Леон повиновался.
Увидев зеленый сигнал сканера, охранники безропотно расступились и открыли перед офицером дверь – она исчезла. На голографии и силовом поле были основаны почти все входы в Центре.
Когда «дверь» за спиной офицера вновь появилась, он оказался в средних размеров рабочем помещении Лаборатории-К. Подразделения, именуемые Лабораториями, составляли единый комплекс второй по важности структурной ветви Центра – Контроля-Би. А Лаборатории, в свою очередь, делились на несколько отсеков. От главного входа через всю лабораторию тянулся длинный коридор, в котором справа и слева находилось множество входов в кабинеты и отсеки. Любой новенький растерялся бы сразу, ощутив себя в лабиринте дверей и коридоров и сразу же запомнив место выхода. Неудивительно - Лаборатории Центра Контроля не были похожи на лаборатории прошлого.
Старший офицер направился к ближайшему отсеку, где собрались несколько сотрудников от разных отделов, о чем говорила их различная по цвету униформа. Трое были в такой же сине-зеленой форме офицеров Контроля-Би, двое – в очках, половина присутствующих были женщины. У всех серьезные собранные лица, словно им минуту назад прочитали заумную лекцию.
 - Через четверть часа он будет здесь, господа, - Леон обвел взглядом собравшихся.
 - Ясно. У нас все готово.
 - Как прошли испытания?
 - Был небольшой сбой в программе, но наши спецы все подправили. Что касается результатов, то неживая материя перемещается со 100-процентным результатом.
 - А живая?
 - С тем же, но есть ограничения.
 - Какие?
 - Неживые предметы, неорганическую материю можно переносить в любое место. Органика же перемещаема только лишь на двадцать три года, - молодая сотрудница с короткой каштановой прической подошла к столу с монитором и сенсорной клавиатурой и нажала несколько кнопок.
«Вот теперь все ясно», - мелькнула мысль.
 - С будущим проблему решили? – старший офицер Эл-кью тоже склонился над монитором, с которым работала девушка. Закончив, она сдула локон с брови и поправила очки с круглыми линзами.
 - Данная проблема нерешаема. Для нас будущего еще нет. Мы можем двигаться лишь назад, в прошлое. В будущее возможно лишь вернуться из прошлого при помощи вот такого минипорта, - лаборантка достала из кармана белого с голубоватым отливом халата небольшой прибор треугольной формы с углубленной черной кнопкой в центре. – Тот, кто находится в прошлом, должен активировать это устройство – и вернется в настоящее.
«Ясно. Будущее строим мы сами,- Леон возвел очи горе, -  а потому заглянуть в еще несвершившееся невозможно. А если…»
 - А если этот минипорт попадет в чужие руки и в настоящее прибудет кто-то посторонний? – стройная высокая женщина с прямыми черными волосами словно прочитала мысль старшего офицера. Её чуть больше обычного рот с полными губами не мог подпортить правильной формы лицо, а димикрон в правом ухе даже придавал ей своеобразный шарм деловой леди.
 - Исключено. Каждому посылаемому живому субъекту будет инжектирован микрочип, в котором и заложена вся информация о нем самом и его снаряжении. При активации минипорт считывает эти данные с микрочипа.
 - То есть, у каждого субъекта будет персональный порт?
 - Не обязательно. Минипорт считывает информацию максимум с трех микрочипов в радиусе пяти метров.
 - Би-эксу уже доложили? – отойдя от стола с монитором, спросил Леон и обернулся к низенькому человечку. Он доходил офицеру до подбородка и был необычайно широк в плечах, но квадратным назвать его можно было с натяжкой. Его форма отличалась от сине-зеленого обмундирования других офицеров Контроля-Би красным лампасом, тянувшимся от левого плеча вертикально вниз. Признаком начальника Лаборатории-К.
 - Пока нет. Я сообщу ему, как только Хамелеона привезут сюда и операция начнется.
Судя по слегка изменившемуся выражению лица, Леон остался ни доволен, ни разочарован ответом начальника. «Неужто тебе нужно, чтобы главный знал как можно меньше, лысый хитрец?»
 - Кстати, кто отправится с ним в качестве сопровождения?
 - Естественно, элита. Тебе ведь знакома команда Каппа-ди4? – подала голос рыжеволосая сотрудница в такой же форме. На вид ей было лет тридцать пять, но все окружающие знали, что она моложе. А еще несколько лет назад, когда еще боролись с остатками штаммов, - Леон мог бы побиться об заклад – она выглядела так же. Таких людей называли – человек без возраста.
 - Разумеется. Значит, Каппа-ди4.., - старший офицер потер щеку, перебирая в голове возникшие мысли. Каппа-ди4, он знал, - это опытные профессионалы. До Эпохи эти люди работали в команде «Удаления», боевые единицы Космической Полиции, не растерявшие своих навыков и после Эпохи. И если Хамелеон хоть как-то иначе пошевелит рукой или промолчит когда не надо, готовые на все бойцы ему в любой момент транквилизатор всадят. Или добавят от себя.
В Центре Контроля все сотрудники имели статус офицера. Но в зависимости от рода их деятельности и месте работы в Центре, у них имелись своеобразные «имена», категории, знаки отличия. Униформа офицеров, конечно же, не была одинаковой. Синий цвет доминировал, зеленый верх формы говорил о принадлежности к Контролю-Би, серый – к Контролю-Эй, военной структуре, а черный относился к Контролю-Си, структура финансов и снабжения (от зажигалок до авиамодулей). Старших офицеров от рядовых сотрудников отличали стальные нагрудные значки. Именно его в данный момент лениво теребил пальцами начальник Лаборатории-К советник Ди-экс.
 - Да. Мы отправим с Хамелеоном двух офицеров сопровождения, - отрешенно произнес Ди-экс, - так что проблем…
 - Двух?! Да с ума сошли? – встрепенулся Леон. – С Ха-кади нельзя посылать меньше, чем пятеро! Даже из элиты.
 - Успокойся, Эл, - примиряюще кивнула брюнетка. – У Ха-кади попросту не будет возможности что-либо сделать. Время телепортации – пятьдесят две секунды.
 - Но почему вы так уверены, что он не сделает ничего там, уже переместившись? – Леон еще не был спокоен, но самообладание контролировал.
Еще бы! Хамелеона он знал давно и вел его дело, еще будучи Поисковым офицером. А рецидивист получил свое прозвище недаром. Раса хиадонов была очень схожа с человеческой, однако разница была не только в вертикальных зрачках глаз. Резкий контраст в образ хиадона вносил заложенный мутирующим геном стимул к перевоплощению. Некоторые развивали его, другие оставляли как есть.
Ха-кади офицер ловил почти три года – еще в то время, когда Минато только возрождался, изживая следы ушедшего катаклизма. И определив для себя орган будущей власти, выжившие хотели иметь для восстановления более безопасные условия. Совет внял этому требованию – и создал Центр Контроля.  А объявившийся откуда ни возьмись Хамелеон всячески мешал работе Центра, но, в конце концов, Леон загнал его в ловушку.
Кроме того, он по-прежнему был против использования Ха-кади в предстоящем мероприятии.
Рыжеволосая сотрудница, не глядя на офицера, что-то набрала на планшете.
 - Ты должен быть в курсе про проект «Зонд». За шесть месяцев не было никаких изъянов в его работе. Зонд продолжает поставлять информацию из необходимых нам мест. Из той точки, куда предстоит отправиться Ха-кади, сигнал поступил недавно. Вот его отчет, прочти здесь.
Леон, быстро пробежав глазами страницу и дойдя до нужных строк, не смог не выказать легкого удивления. В распечатке в последнем абзаце черным по белому значилось: «Дата 21 сентября 2199 года теперь активно обсуждается необходимыми лицами. Подтверждаю: они знают и будут готовиться к поискам субъекта, которого вы пересылаете».
И тут он сообразил.
 - Он не сможет сбежать здесь теперь, он это отлично понимает, учитывая, как долго его ловили. Тогда он попытается скрыться в другом месте, где про него не знают. Космическая Полиция тогда обладала железной хваткой, и раз здесь ему уходить удавалось легко в силу только возникающей структуры, то там будет уже несладко.
 - В точку! – кивнул Ди-экс.
 - Но это не меняет сути дела, - офицер пожал плечами, отложив планшет на край стола. – Я же говорю, что там о нем нет информации..., - и осекся. Проект «Зонд»… Так вот для чего он был создан! Ха, чертовски дерзко и хитро задумано. - КосмоПол  получит эту информацию от Зонда, - Леон догадливо покрутил головой. – А Хамелеон этого не знает. Не знает, что в случае побега он станет врагом номер один.
 - Ты всегда умел схватывать налету, - улыбнулась Эн-уай, деловая брюнетка. – Идемте, время близко.
 - Но я все равно настаиваю на большем числе сопровождающих, - Леон не считал, что тема исчерпана. Пока они идут из Панельного отсека в Испытательный, еще есть время.
 - К чему такое беспокойство, Эл? – повернул голову Ди-экс.
 - Я же знаю его, сэр. Я вел этого хиадона три года. Его спокойное поведение в Зете-хэл – не более чем для отвода глаз.
 - А вчерашний хаос, который он устроил в камере?
 - Притворяется. Он же мастер на такие штуки. Раз может внешность изменить, то почему бы поведение не имитировать. Отправьте с ним четверых, и я успокоюсь.
 - Слишком много объектов для транспортировки, Эл, - Эн-уай укоризненно качнула головой.
«Черт, она права. Может, и верно, что это я так беспокоюсь?» Четыре офицера свернули в правый коридор с зеленоватым освещением.  У Леона вдруг возникло ощущение пребывания в пустыне. Яркость Звезды, мгла, такой же цвет песка… Опускающийся на песок авиамодуль поднял тучу пыли, которая заволокла очертания машины. Сквозь нее просматривались лишь звездочки сигнальных и полосы осветительных огней в темном пятне, издающем свистящий  звук турбины… Шальная мысль выдернула офицера из задумчивости.
 - Пошлите с ним меня! – он почти крикнул это, когда вход в Испытательный отсек остался за спиной.
Все замерли у затворившейся двери отсека. То есть он сам, советник-экс, старший офицер Эн-уай, младший офицер Си-ай - рыженькая без возраста - и три Белых офицера Лаборатории-К. Отсек, в который они зашли, был небольшим, его отличало от других отсутствие углов в стенах, наличие слева от входа панели управления с большим монитором и множеством сенсорных датчиков. Дальше влево виднелся еще один отсек, поменьше, напоминавший барокамеру цилиндрического вида: у нее были прозрачные округлые стенки с одной стороны. Занимала эта камера четверть помещения.
Офицеры застыли, задержав взгляд на Леоне. А через секунду последовала непрерывная череда мнений.
 - Это исключено.
 - В этом нет необходимости.
 - Ты здесь нужнее, чем там.
 - Зачем тебе это?
 - Да что с тобой? С утра вроде был спокойнее…
 - Прекрати панику, Эл-кью! – голос шефа был как гром средь неба, совершенно несвойственный его комплекции. После этого поток возражений мгновенно прекратился. Ди-экс сменил тон. – Никуда он от нас не денется. Мы введем ему сыворотку, если это тебя успокоит, и он будет пай-мальчиком.
Тут Ди-экс поднес пальцы к димикрону, прослушал сообщение, отдал какое-то распоряжение и снова взглянул на подчиненного. Лицо старшего офицера еще носило след обеспокоенности, поэтому советник-экс шагнул к подчиненному вплотную.
 - И будет лучше, приятель, если бы всю процедуру ты помалкивал. Молчи и наблюдай. Это приказ, офицер!


«В чем дело? Почему так срочно? И очень рискованно?»
«Почему субъект до сих пор жив? Его не должно быть на объекте».
«Подтверждаю, но корректирую. Вышла осечка, поэтому задействован второй вариант. Имейте терпение. На следующий сеанс не по расписанию ответа не будет».
«Принято. Ждем отчета».


Его вели быстро, торопливо, не позволяя шагать спокойно. Обездвижили, конечно, качественно - стянули руки за головой в локтях ремнем так, чтобы пальцами нельзя было добраться до оков. А оковы на кистях сцепили за спиной с поясным обручем. Кроме того, на него еще действовал тот болезненный укол, что ему всадили медики по дороге из стыковочного дока. Препарат не отключал сознание, но расслаблял тело так, что, казалось, он лежит в горячей ванне после двухчасовой пробежки на симуляторе. Ему даже не позволяли смотреть по сторонам, завязав глаза плотным нейлоновым шарфом.
Сопровождающих было двое. Ха-кади, конечно, этого видеть не мог, но в темно-синих комбинезонах с множеством клапанных карманов, в кепи с короткими козырьками и белыми нашивками, в высоких черных сапогах конвоиры выглядели грозно и представительно. А затемненные и слегка выпуклые визоры кому-то могли показаться элементом солидности, однако были обязательным атрибутом. Нашивки на кепи и справа на нагрудном кармане полукругом гласили – «Каппа-ди4». Элита.
Одного из бойцов он успел немного узнать. На его попытки что-либо сделать с впивавшимися в руки браслетами этот реагировал сразу – тычок под дых. Бойцы Каппа-ди4 разговаривали с такими как он только с помощью рук, а этому, похоже, даже нравилось рукоприкладство. Наблюдая за ним, заключенный видел в этом чернокожем крепко сбитом парне себя самого.
Пока бойцы его вели, то не спускали рук с табельного оружия. Заключенный один раз увидел его даже слишком близко: когда черный садист с бритой головой заехал ему прикладом в живот, пленник согнулся пополам, скосив глаза на орудие пыток. Очень компактно сконструированное, оно не оставляло желать лучшего – такого пока просто не было. Оружейный комплекс автоматического, огнеметного и гранатометного огня со сменным блоком стволов носил лаконичное звучное имя «ОрК».
Повязку с него не снимали уже в течение часа. «Похоже, что и тут не снимут, - подумал хиадон Ха-кади, которого знали под кличкой Хамелеон. Стало ясно, что они пришли, раз охрана остановилась и он вместе с ними. – Тем более, после того, как пришлось камеру разнести». Рот Ха-кади был занят кляпом, но думать не запретишь. И слушать тоже.
 - Заключенный Зета-2849Х! – звонкий голос взрослого человека, таким голосом отдают распоряжения. – Вы переправляетесь на место своего последнего содержания! Дальнейшую свою судьбу вы узнаете там! Господа!
Последнее слово, видимо, послужило сигналом, и Хамелеона повели снова. Остановили. Расстегнули робу на уровне живота, приложили что-то холодное и металлическое. И в ту же секунду Ха-кади на мгновение ослепила боль слева от пупа, на жировой складке. «Пневмошприц», - решил хиадон, кривясь от некоего дискомфорта после инъекции. Впрочем, он про него быстро забыл после того, как его снова повели. А шипящий звук прямо перед ним ввел Ха-кади в недолгую задумчивость.
Все двери в Центре Контроля (а он был уверен в том, куда его везут) были голографно-силовые, а этот звук явно от дверей пневматических. Его куда-то втолкнули – он понял это по порогу, за который запнулся, и другой консистенции воздуху. «Камера что ли какая-то? И что это за место последнего содержания? Почему последнего? Все ведь не так…» - вопросы так и роились в голове. Снова это шипение. Стало тихо.
На камеру не похоже, анализировал ситуацию Ха-кади – а что ему еще оставалось. Ведь конвоиры здесь, рядом. Может, это лифтовая платформа? Потому и тихо так. Эти головорезы с ним говорить не будут. Да и не спросишь – рот-то заткнут. Плюс отхватить куда-нибудь можно.
Ха-кади вздохнул, подавив любопытство. И решил подумать о прошлом. Может, воспоминания помогут найти ответы на вопросы…
 … Вспомнил каменный мешок, куда его бросили солдаты в черной форме со знаком «дельта» на груди. Распознать кто они, он не мог – анатомический шлем полностью скрывал голову. Однако наблюдалась голова, четыре конечности, торс – все как у людей. Почти все. Когда Хамелеон отыскал в памяти образ того, кто его допрашивал впоследствии, то четырехпалая кисть, передавшая ему планшет со снимками, сразу отметала принадлежность к человеческой расе.
Собеседник весь разговор оставался в тени, Хамелеон даже силуэта его не видел. «Тебе понравится работа, которую мы тебе предложим», - говорил он. «Тебе даже заплатят за нее вперед, Ха-кади. Частично. В случае отказа ты, очевидно, догадываешься, что тебя ожидает. Но скажу откровенно, нам бы не хотелось, чтобы ты отказывался. Однако если ты согласишься, то уже не сможешь ни отказаться, ни сбежать, ни предупредить тех, против кого ты будешь работать. Даже говорить ты будешь только с нашего позволения». «Это почему же так?» «Чем меньше знаешь, тем успешнее дело сделаешь. По окончании работы и возвращения сюда ты получишь оставшуюся плату, затем тебе сотрут часть памяти.  И вот тогда и ты, и мы останемся в выигрыше».
Ха-кади тогда решился спросить: «Могу ли я до своего ответа узнать, хотя бы, какого черта вам от меня нужно?» Из опыта прошлых лет он догадывался, что иногда излишнее любопытство часто наказывалось ударом тыльной стороной ладони по губам. Но этим субъектам нужно было его почти добровольное согласие. Поэтому четырехпалый упредил уже занесшего руку солдата. «Нам нужно от тебя то, что так тебе нравится, Ха-кади…»
… «Какого черта?» - вдруг подумал хиадон. Повязка на глазах скрывала общий обзор, но яркий свет проникал в каждую щель. Стала нагреваться одежда, в которую его вырядили перед отправкой сюда. Затем тело начало как-то странно обжигать, как при очень ярком солнце. Однако боли не было. Только зуд появился, хотелось чесаться. Все это сопровождалось необычным звуком, походившим на потрескивание огня в костре. Только этот был более частый и равномерный. И монотонным гулом, напоминавшим вой турбины.
Это длилось не более минуты. За это время Ха-кади успел понять, почему от него потребовали устроить погром в камере перед отправкой в Центр. Вначале же он думал, что перед тем, что ему предстоит, так было нужно. Теперь вдруг вспомнил этот шипящий звук пневматических дверей. И окончательно все понял, припомнив слова о «месте последнего содержания».
«Телепорт!..»
Его мысли оборвались, когда хиадон услышал странный, длившийся всего секунду крик его конвоиров, очень напоминавший болевой.
Яркий свет померк.

 *                *                *               


 - Что случилось? – Леон так резко повернул голову от камеры в сторону вдруг засуетившихся у мониторов Белых офицеров, что в шее что-то хрустнуло.
Было о чем побеспокоиться. При неточном перемещении Хамелеон может попасть, черт знает куда. И ищи его по временным промежуткам как воду в пустыне. Дело было в том, что на долю секунды в Лаборатории погас свет. И тут же зажегся.
 - Резкое падение напряжения в Сети, - доложила Белый офицер, не отрывая взгляд от компанели.
 - Это очевидно. Но в чем причина?
 - Пока не знаем. Сейчас уже все в порядке, телепортация проходит нормально.
 - Запись процесса ведется?
 - Разумеется, старший офицер.
Все офицеры Контроля-би наблюдали за перемещением, стоя справа от пульта управления, за которым хлопотали сотрудники Лаборатории. В камере с полупрозрачными стенками минуту назад находились три субъекта вместо полиэтиленового чехла, который раньше скрывал большую кристалловую сферу на кевларовом постаменте. В центр сферы непонятно каким образом был помещен граненый берилл размером чуть меньше грецкого ореха, а постамент в виде пирамиды, вершину которой и венчала сфера, был испещрен множеством горизонтальных и вертикальных долов. Устройство имело небольшое табло в передней части постамента и работало по специальной программе, загруженной в пульт управления, через который и подавались команды Белыми офицерами. И все вышеописанное сводилось к одному слову, означающему очередную секретную разработку Лаборатории-К.
«Рассекатель».
Стенка и дверцы камеры была выполнена из сверхпрочного стекловолокна, имевшего свойство подавления звуковых колебаний. Так что ни Хамелеон и сопровождавшие его два офицера Каппа-ди4, ни сотрудники Контроля-би и Белые офицеры не могли слышать друг друга. Лаборанты были заняты программой,  поэтому видевшие процесс старшие офицеры не обратили особого внимания на скорчившиеся от боли лица офицеров Каппа-ди4 за пару секунд до окончания телепортации. «Наверное, в первый раз с непривычки всегда больно», - решил Леон.