Она

     Она протянула мне серую сильно потёртую картонную папку и села напротив. Я достал стопку фотографий и начал рассматривать их, выкладывая по одной на круглый стол, покрытый бархатной скатертью горчичного цвета.
   
     На снимках были мужчины.
    
     Крупный брюнет с тусклым и мутным взглядом. Будто пьяный.
    
     Паренёк с татуировками на плечах, серьгами в обоих ушах и самовлюблённой ухмылкой.
    
     Совсем ещё мальчик, щупленький, с едва появившимися на свет усиками, с бледной прозрачной кожей и удивительно добрыми и умными глазами, обрамлёнными в толстую чёрную оправу очков.
    
     Стройный голубоглазый молодой человек с ровными белыми зубами и густыми бакенбардами.
    
     Взрослый мужчина с высоким лбом и плотно сжатыми тонкими губами. Очень грустный.
    
     Мужественный парень с короткой бородкой и серьёзным, но в тоже время очень тёплым выражением лица.
    
     Были и ещё портреты. Может быть, около десятка. Все абсолютно разные. Но была в них единственная общая черта. Взгляд. Он был настоящим. Мужчины смотрели со снимков словно живыми глазами.
    
     Да, она прекрасно фотографировала. Она умела отщипнуть кусочек человеческой души и вложить его в портрет. Пустых снимков она не делала.
    
     ; И что, они все... мертвы? ; спросил я тихим недоверчивым голосом. Мне стало немного не по себе.
    
     Она предпочла не отвечать, но метнула в меня такой сердитый взгляд, что я и сам всё понял.
    
     Затем она вышла из-за стола и направилась к окну, чтобы закурить. На ней было короткое чёрное платье простого кроя и чулки того же цвета. Я поймал себя на том, что смотрю на её ноги. Почему-то в тот момент мне пришла в голову мысль, что передо мной самые красивые ноги на свете. У неё были удивительно изящные стопы. Её можно было любить только за одни эти стопы.
    
     Я терпеть не мог того, что она курит. Но даже это она делала красиво. Забавно было смотреть, как она затягивается и как-то по-мужски, прищурившись, выдыхает дым. Она элегантно держала тонкую сигарету в своих белоснежных аристократических пальчиках и каждую секунду нервно стряхивала пепел.
    
     ; Эти люди... Это все, кого ты любила? ; снова начал я разговор.
    
     Она разозлилась, потом прыснула:
    
     ; Любила?! А ты знаешь, что такое любить?!
    
     Затем она успокоилась и добавила:
    
     ; Это те, кого я думала, что любила.
    
     Наступило долгое молчание. Я ждал. А она всё стояла у окна, напряжённо скрестив руки на груди и крепко вцепившись пальчиками в саму себя. Она провожала за горизонт сегодняшнее летнее солнце.
    
     Как же она была красива! Её глаза впитали в себя всю сочную зелень нашего мира, губы горели в этом сумеречном свете, а шея и прямые грациозные плечи, казалось, наоборот, источали прохладу. Я боялся её. И боялся её потерять. 
    
     ; Я всегда любила делать портреты своих мужчин, ; голос её был холодным и низким. ; Они самые забавные модели в этом плане. Смущаются, словно дети, когда фотографируешь их, ; усмехнулась она с грустью. А затем разочарованно добавила: ; Но их больше нет. Они уходили один за другим. Стоило мне только делать снимок своего возлюбленного, как того на следующее же утро находили мёртвым в постели. Каждый из них засыпал своим обычным сном. Но уже не просыпался.
    
     Так значит, это правда? Вся эта история не выдумка? У меня в голове не укладывалось.
    
     ; Это что, проклятье? Фотоаппарат-убийца?
    
     ; Ты дурачок? - лукаво улыбнулась она. ; Не говори ерунды.
    
     Я остановил взгляд на её фотокамере. Она лежала здесь же, в этой комнате, на комоде.
    
     Что за чертовщина?! Она ведьма?
    
     Ну что за бред?! Я взрослый человек! Как можно в это верить!
    
     Я не мог здесь больше оставаться. Мне было тесно в этом доме. Страшно хотелось вырваться на улицу и глотнуть свежего воздуха.
    
     ; Мне пора.
    
     В ее глазах ясно читалась насмешка. Меня охватило необъяснимое негодование, я решительно направился к двери, чтобы немедленно уйти, но она позвала меня по имени. Я обернулся и застыл от яркой резкой вспышки. Она сняла мой портрет и теперь игриво смеялась, держа в руках свою камеру.
    
     Внутри меня всё похолодело.

               
                *   *   *

     Глубокая ночь. Я только что закончил писать всё это. Ложусь спать. Не знаю, проснусь ли.