Дорога домой

Я шел домой по улице, на которую спустилась черная пелена, рвущаяся от светящихся шаров фонарей. Мокрый асфальт отражал тусклый свет, рисуя в темноте загадочные образы и очерчивая мрачные силуэты, двигавшиеся ко мне навстречу. Головы людей были опущены, а взгляды заставляли асфальт трескаться от давления. Ветер усиленно старался оторвать намокшие листья, прилипшие к дороге. Людей становилось все меньше. Навстречу мне шла мамочка с маленьким чудовищем, издающим страшные вопли и выплевывающим в воздух одну и ту же фразу: «Купи!» Оно разрушало такую блаженную тишину, повисшую над аллеей. Как только эта парочка скрылась из виду и тишина снова повисла надо мной, я смог расслышать, как ветерок колыхал последние листья на деревьях, стряхивал с них капли дождя и своим холодным дыханием пробирался под мою одежду. Люди исчезли с улиц. Остался только я наедине с пустующими скамейками и постепенно проясняющимся небом, укрытым жемчужными плевочками, нужными кому-то. Луна украдкой выглядывала из-за уплывающих туч, прощавшихся со мной, и периодически посмеивалась, когда я случайно наступал в незамеченную мною лужу, которую не смог осветить тусклый фонарь.
Промочил ботинки. Опять простужусь. Простуда стала уже для меня естественным состоянием. Снова запрусь дома, налью горячий чай и буду греть руки. Ноги будут спрятаны в теплые колючие носки, которые я так не любил в детстве, но все же с радостью принимал от бабушки. Жаль, что она больше не свяжет мне такие носки.
Я свернул на улицу, ведущую к дому, и передо мной предстала шумная полоса с проезжающими по ней гудящими, желающими раздавить тебя, как ботинок таракана, чудовищами. Откуда ночью машины? Какой дурак еще не спит? Разве что только я… Перейдя дорогу по зебре, норовившейся ускакать из-под моих ног, я прошел во двор своего дома. Арка, уныло приветствовавшая меня, снова была покрыта рисунками. Это нежное девственное тело изуродовали самыми отвратительными татуировками. Пройдя под пострадавшим созданием, я увидел детскую площадку, которая на удивление была сегодня пуста. А нет… не пуста. На скамейке сидела парочка, сросшаяся лицами в единое целое, а тела их были приклеены к уличной мебели. Постепенно они превращались в камень, указывая на ход времени для влюбленных. Один миг есть целая вечность.
Погруженный в раздумья я пробрался к своему подъезду и полез в карман за ключами. Маленькие отворители звонко брякнули, возмущенные тем, что я потревожил их сон. Простите, господа, но мне нужна ваша помощь. Иначе никак. Я открыл дверь и направился к лестнице. Ноги с трудом поднимались по ступенькам, а суставы то и дело поскрипывали, напоминая, что я уже не мальчишка. Я бы мог воспользоваться лифтом, но разве я настолько ничтожен, что не смогу поднять свое дряхлое тело на второй этаж? С большим трудом я преодолел это препятствие. По ровной земле ходить намного проще. А вот и моя квартира. Пришел. Снова потревожил ключи, но на этот раз постарался двигаться быстрей, чтобы обратно вернуть их ко сну.
Дом. Разделся, надел любимые тапочки и прошлепал на кухню. Чай. Горячий, вкусный, согревающий начинавшее болеть горло и душу. Чай делает мир лучше. Носик железного пузыря издал свист, и я смог заварить свой любимый напиток. С такими чувствами к этим невзрачным кусочкам листиков мне стоило родиться в Англии.
Я прошел в зал и сел на пошарканное кресло, такое же старое, как и я. На журнальном столике лежал сборник стихотворений Маяковского. Закрыл глаза, отпил глоток благородного напитка и процитировал:
Все чаще думаю-
Не поставить ли лучше
точку пули в своем конце.
Сегодня я
на всякий случай
даю прощальный концерт.
Улыбнулся. Впервые за долгое время. Отхлебнул чай и поставил кружку на столик. Погрузился в раздумья…
И сколько же мне еще вечеров стоит вот так вот гулять медленным шагом по мрачной аллее, смотреть на одинаковые скучные силуэты и ночью возвращаться домой? Сколько впереди выпитых кружек чая и сколько исследованных луж? Сколько простуд? Сколько слоев теплой одежды, надетой при попытке согреть душу? Сколько еще мгновений вечного одиночества? Сколько?
Так погруженный в собственные мысли я наконец-то уснул. Уснул раз и навсегда. Прекрасным мертвым сном.