Калейдоскоп
Она уступила место женщине- солнцу, приземленной и прекрасной, но в се же другой. Красота не была больше хрупкой, прозрачной. Именно тогда на болезненном изломе двадцатого века все наверно и решалось. Исход и судьба мира был определен тогда при выборе этого идеала, который был отринут самой жизнью, повел нас «вперед». В кровавом перемолотом бульоне недолго оставалась и новая героиня. Но и она немного походила по земле, покрутилась и ушла незаметно, не перенеся собственной ненужности.
Пришла другая красота- женщина-кукла, женщина- манекен.
Она- дама с портрета- красива, но неумолимо мертва
Пар теплохода или поезда, струящийся изо рта и превращающийся в облако.
Огромная антенна черной шляпы с вуалью похожая на локатор, спрятанный под сеткой армейской маскировки,
Черные воронки глаз густо затененные отсутствием света , возможно, там в глубине этих бархатных ям еще осталась капля жизни, которую можно раздуть, растормошить, разогнать, раскачать, растревожить.
Исчерченный морщинами просвечивающими сквозь грим бледный лоб, напоминающий поле незасеянных грядок и вносящий некий диссонанс в этот предельно механический образ. Впрочем, это могли быть не грядки, а волны от радиоточки, которые улавливались локатором на голове, тогда все ясно.
Два тонких пальца с сигаретой на фоне затененного кусочка шеи, издали напоминающие голову лошади с белой вертикальной полосой от лба до самых ноздрей. А может она сама и есть это лошадь, бегающая от показа к показу, от съемки к съемке, от дефиле- к дефиле, а между ними парикмахеры, визажисты, массаж, виски, а иногда и похуже, приемы, ночи со случайными людьми, а утром снова -по кругу. И только неустанный маятник внутри отбивает такт уходящей в песок жизни.
Эта глянцевая оболочка ее усталого лица и рук- внешне благообразный фасад , но за ним ничего нет.
Повзрослевшая кукла наследника Тутти.
Высохшая ветка нераспустившейся орхидеи.
Голова- глобус.
Земля, истерзанная инородными кусками железа.
Свидетельство о публикации №215052600175