Затяжной прыжок

С ключом от квартиры, что на третьем этаже, Богдану фатально не везло. Проклятие или напасть какая? Дело в том, что он  редко пребывал в трезвом состоянии — ежедневно принимал на «грудь» по 150-200 граммов  самой дешевой, но злой  до одурения водки. Бывало, выйдет он на лестничную площадку, чтобы после стопарика покурить. Опасался, что,  лежа на  диване с сигаретой, можно угореть, а то и испепелиться в случае пожара. Как правило, ключ забывал в кармане куртки либо на столе. Коварный сквозняк дверь захлопывал. Не взламывать же каждый раз замки — слишком накладно. Благо по соседству жил  ветеран — отставник-танкист Павел, до слез обожавший песни «Катюша» и «Крепка броня и танки наши быстрые». Богдан приноровился по его карнизу  перелазить на свой балкон, а уже оттуда в комнату.
— Эх, сорви-голова, грохнешься ты когда-нибудь вниз и костей не соберешь, — не раз сетовал сосед, видя, что тот в подпитии. — Еще и меня обвинят, что разрешил балконом воспользоваться. Вызвал бы  слесаря из жэка, и все дела.
— Он  без пузыря и пальцем не пошевелит, — резонно возразил  Богдан, ловко добираясь до своего балкона, словно канатоходец в цирке.
Но однажды изменил своему правилу. Прежде,  чем раздавить чекушку «Биленькой», решил покурить. Тут его и наказал сквозняк, поскольку  забыл закрыть балконную дверь. Только за порог, а дверь хлоп! Пошарил по карманам — ключи остались в помещении. Нажал кнопку электрозвонка соседней квартиры, благо Павел дома.
— Выручай, танкист!
— Опять ключ оставил? — не удивился сосед.
— Опять, — подтвердил  Богдан и посетовал. — Даже к горлышку не успел приложиться. Ждет меня  на столе «Биленька»,  чтобы был я здоровенький.
— Мне хождения по балкону до чертиков надоели! — в сердцах  произнес ветеран. — Чувствую, что добром твои приключения не кончатся. Сорвешься  и крышка. За твою дурь и меня  на старости лет повяжут.
— Типун тебе на язык, Паша! — огрызнулся Богдан. — Если я под «мухой» легко перелажу, то на трезвый глаз и подавно. Не трусь, дед, казаком, атаманом станешь. Кавалерия, как говорил Буденный, главная ударная сила.
— Бронетехника решает исход сражения, — возразил танкист.
Богдан с решительным  видом направился на балкон. Лихо перелез через ограждение и, потеряв равновесие, камнем упал вниз. Павел замер от страха. Услышал вой  сирены сработавшей сигнализации.  На ватных ногах подошел к краю балкона, взглянул с высоты. Сосед, скорчившись, лежал на крыше белого автомобиля  «Жигули»,  у подъезда. Стонал от боли,  тщетно пытаясь подняться.
— Ну, слава тебе, Господи!— перекрестился пострадавший. — Хоть жив остался.
Действительно, если бы вместо «Жигулей» с корпусом, словно яичная скорлупа, стояла «Победа» с крепким корпусом, как броневик, то отправился бы Богдан к праотцам, а не будь транспорта — разбился бы  в лепешку о бетон. Крыша автомобиля,  словно батут, смягчила  удар.
На вой сирены с безумными  глазами и пеной у губ подъезда выскочил владелец авто. Стащил с помятой крыши  страдальца. Богдану этот затяжной прыжок обошелся в 200 долларов на ремонт и  еще 50 на  лечение ран. С той поры он носит  ключ на груди, как талисман.

г. Керчь