Ты веришь в монстров?

  Безумность нашего мира состоит в том, что люди больше боятся несуществующих монстров, чем реальных людей. Первые не могу вам навредить, они не могут вас схватить, ударить или убить, ведь их просто не существует. Мы запрограммированы так, что мозг проецирует все самое плохое в несуществующую бабайку, ведь так будет проще объяснить что-то невероятное или страшное. Как можно принять тот факт, что родители могут убить своих новорожденных детей, что дети могут покончить с собой, что люди пропадают, а потом находят их изуродованные бездыханные тела? Намного проще сказать, что это все бесы. Почему нет? Мать была одержима бесом, когда топила своего ребенка в ванной. Или, в отца вселился Дьявол, когда он избивал свою дочь. Кто-то примет такую правду, ведь проще поверить в нереальность, чем осознать всю явь.

  У меня была дружная семья, если мы и ссорились, то по мелочам: кто моет посуду, кто бежит в магазин, чья очередь портить соседский газон. У нас были теплые и доверительные отношения, я могла спокойно поговорить, как с родителями, так и с братом. Идеальная семья, нечего сказать. Год назад родители ушли от нас, просто собрали сумки и исчезли, даже не оставив нам записки. Джер проснулся раньше меня, приготовил завтрак, отвез меня на занятия, и сам поехал на учебу. Мы встретились только вечером и поняли, что родители так и не возвращались. Мы проверили все шкафы, комоды и ящики, остались только наши с братом вещи, а отец с матерью…они просто исчезли.
Мы обратились в полицию, но поиски так и не дали результатов. И вот, спустя год, мы уже полностью научились самостоятельной жизни. Зарабатывали немного, но пока на все хватало, дядя частенько помогал материально (хотя, мы и вовсе не знали о его существовании).
  В тот день я возвращалась поздно, домой отчаянно не хотелось. Мне было всего двадцать один, но я уже чувствовала груз взрослой жизни в быту. Вся уборка и готовка была на мне, Джер иногда помогал, но в основном он пропадал на учебе или на работе. Мы виделись утром и поздно вечером, а то и вовсе ночью.
Был поздний вечер, ветер разгонял разноцветную листву с тротуара и поднимал пыль вверх. Я закашлялась и посмотрела на небо. Все было усеяно миллионами звезд, никогда раньше я не видела такой красоты. Городские огни и городской смок всегда закрывали ночное небо, но сегодня оно было чище слезы. Я засмотрелась на небо и не заметила, как подошла к дому. По спине пробежали мурашки, когда я заметила незнакомую машину у ворот. Первая мысль была, что это дядя решил познакомиться с нами, но я быстро забыла об этом, когда увидела салон машины. Внутри лежала мамина сумка. Я хотела молнией влететь в квартиру и обнять мать, но тут же остановила себя. Не смотря на двадцать лет беспрекословной любви, она бросила своих детей, ничего не сказав, и уехала.
  Обойдя машину, я заглянула внутрь. Сумка действительно была мамина, а на приборной панели лежали очки. Я бросила взгляд на дом, погруженный во мрак. Горела только лампочка над входом, больше никаких признаков того, что в доме живут люди. Я посмотрела на часы и закатила глаза. Ровно полночь, разумеется, в такое время люди уже спят. Я решила, что и родители уже легли, поэтому прошла в дом так тихо, как только могла.
Уже с порога я почувствовала знакомый запах духов и одеколона, а так же легкий запах выпечки. Пройдя на кухню, я улыбнулась. На большой тарелке, укрытой полотенцем, лежали мои любимые булочки с бананами и яблоками. Я быстро отправила одну стряпушку в рот.
  Я поднялась на второй этаж и тихо подошла к комнате родителей, дверь была прикрыта. Слегка толкнув ее, я заглянула внутрь и потупилась. Кровать так же собрана, вещей нет, как и родителей. Я почувствовала это в ту же секунду, как услышала тихую поступь за спиной. Резко обернувшись, я надеялась тем самым застать грабителя врасплох, но не тут-то было. Одним резким движением он выставил руку, целясь мне в лицо, но я вовремя отвернулась, и кулак пришелся только в щеку. Сохраняя равновесие, я со всего размаху пнула нападавшего и заехала по самому уязвимому месту. Пока неизвестный сложился пополам, я пустилась по коридору к комнате брата. Дверь была распахнута, кровать сбормошена, а на полу валялись вещи со стола.
«Здесь была драка», - подумала я, и побежала вниз по ступеньками.
Не успела я сделать и шага, как почувствовала крепкую хватку на своей щиколотке. Со всего своего роста я полетела на пол и ударилась локтем о дверной косяк. Было темно, мужчина был в маске, и я не могла понять кто он, сколько ему лет и адекватен ли он. Мы долго боролись на полу, я уворачивалась от его ударов по голове и сама пыталась ответить, но руки были крепко схвачены. Наконец-то нападавший сделал роковую ошибку, когда потянулся к моей шее, я укусила его за палец. Во рту тут же почувствовался металлический привкус, железная хватка ослабла и я смогла высвободиться. Преследователь быстро нагонял меня по лестнице, но я уже выскочила в зал, где в тумбочке отец прятал пистолет. Стараясь двигаться четче и быстрее, я случайно поскользнулась и отлетела в сторону подвала. Дверь была открыта и я подумала, что это к лучшему. В подвале хранились лопаты, вилы, старая бита Джера и много того, чем я смогла бы отбиться. А так же там есть экстренный телефон, по которому можно дозвониться в полицию.
Пока я спускалась в темное помещение, разум рисовал кровавые и неприятные картины. Я не хотела даже думать о том, что случилось с моей семьей. Я лишь надеялась, что найду их живыми.
  Спустившись в подвал, я не стала включать свет, услышав громкие шаги. В темноте я плохо ориентировалась, но дом знала, как свои пять пальцев. Я не успела дернуть дверь, за которой находились садовые инструменты. Услышав скрип, я повернула голову к лестнице, но на ней никого не было. Тело сковал тупой страх, я подумала, что могу умереть прямо здесь. Я почувствовала дыхание на своей шее и обернулась, нападавший резко дернулся и повалил меня. Со всей силы мы влетели в подсобку, разнеся дверь на множество кусочков. Голова закружилась и пару секунд я даже ничего не видела, пытаясь нащупать что-нибудь тяжелое, я схватила какую-то трубу. Но через секунду поняла, что она зацепилась за что-то. И тут надо мной вспыхнул яркий свет. Нападавший стоял в проходе и смотрел на меня своим сумасшедшим взглядом. Я видела, как черти пляшут в его глазах, как он ликует, как ему нравится делать это. Я повернулась к трубе и закричала. Это была рука. Рука, обернутая скотчем. Я отскочила от этого видения и увидела, что в самом углу два тела. Тела родителей. Они были разрезаны на куски и перевязаны клейкой лентой. Меня будто ударили камнем по голове, все вокруг закрутилось и я кое-как сдержала истерический приступ. Медленно подняв глаза на мужчину, я не отдавая себе отчет, побежала на него, врезавшись в живот. Мы тяжело упали на пол и я наконец-то сдернула с мужчины маску. Не веря своим глазам, я вскрикнула.
-Джер!
-Сестренка, - прошипел он и хохотнул.
Я была настолько шокирована, что не могла шевелиться. Ноги налились свинцом и руки стали весить целую тонну. Перед глазами промелькнул вчерашний день, а потом представления о сегодняшнем дне выбили из меня воздух. Я представила, как родители возвращаются домой, их встречает сын. Она рады, счастливы, искренне извиняются за то, что бросили нас, а потом…их убивают. Словно прочитав мои мысли, Джер заговорил.
-Я убил их еще год назад, сегодня был спектакль «возвращение» для тебя. А с тобой просто не знал что делать. Ты все-таки моя сестра, я не хотел тебя убивать, до недавнего момента.
Слова просто вылетели из моей головы, мне понадобилось время, чтобы озвучить мысли.
-Почему сейчас?
-Ты пойми, - сказал брат, подойдя ближе, - тебе же будет лучше. Жизнь такая сложная, опасная и безжалостная, я не хочу, чтобы ты мучилась. Не хочу, чтобы кто-то сделал тебе больно.
-Это хочешь сделать ты? – прошептала я.
-Это будет быстро.
Джер уселся на меня верхом и обвил мою шею руками. В его глазах все еще горел этот огонь наслаждения, я понимала, что не смогу докричаться до него, но не собиралась сдаваться. Хватка на шее становилась все сильнее, а воздух уходил все быстрее. Первые волны обморока были уже на подходе, когда я почувствовала боль в животе. Опустив глаза, я заметила рукоятку ножа. Джер ослабил хватку и извиняющимся тоном сказал.
-Я старший брат и должен заботиться о своей сестре.
Не веря своим ушам, я выдавила улыбку, хватаясь за нож.
-Есть моменты, когда сестра должна заботиться о брате. Прости.
Будто привычным движением, я выдернула нож из своего тела и вонзила его в шею брата. Его глаза округлились, а голова дернулась назад. Он схватился рукой за рукоятку ножа, но силы за секунды покидали его, даже не позволяя вынуть орудие убийства из тела. Я почувствовала, как тело брата обмякло и он с шлепком упал на пол возле меня. Понадобилось все желание жить, чтобы отползти подальше и добраться до экстренного телефона. Сил оставалось лишь на то, чтобы сделать вдох. В трубке раздались гудки и я отключилась.
  Прошло три месяца после того, как я узнала о смерти родителей и после того, как я убила брата. Он пытался спасти меня от этого мира, в каком-то смысле для него это был разумный шаг и он был уверен, что поступает правильно. Но я спасла его от самого себя. Я не знала, что поспособствовало такой перемене в его поведении, но я знала, что если бы оставила его в живых, он бы сбежал. И возможно, скорее всего, вернулся бы когда-то. Безумность нашего мира состоит в том, что люди больше боятся несуществующих монстров, чем реальных людей. В детстве я верила, что брат всегда придет мне на помощь. Он прогонит чудище из-под кровати, убьет любого монстра, что приблизится ко мне. Но я никогда не думала, что мне нужен будет защитник не от монстров, а от моего же брата. Я горюю о своей утрате, каждый день сердце замирает и кажется, что больше не возьмет свой привычный ритм. Я уже давно не боюсь монстров, но продолжаю бояться людей. Не хочется и думать о том, что может сделать чужой человек, ведь даже родные люди способны убить нас. И я не знаю что лучше, быть убитым морально или физически. Меня предал самый родной мне человек, он покалечил мое тело и убил мою душу, и я никогда не смогу оправиться. Тот вечер навсегда останется в моей памяти, это будет убивать больнее, чем самый острый в мире нож. Моя жизнь – это моя смерть.