Адская кухня

      
               "От умеренной еды - сила, от обильной - могила" (русск. пог.)
                Когда-то я закончила технологический техникум молочной промы-
шленности, но по специальности проработала только два года, микробиологом. Кем и где только я не работала после, пока не нашла своё место - на заводе ЗИМ! "Раньше от тебя мороженым пахло, а теперь железом." - ворчала моя
мать. Но вот прошли годы, и я вижу, что стало с девчонками-однокурсницами, которые всю жизнь проработали на маслозаводах. Весят они по центнеру, суставы и ноги их разбухли от бруцеллёза и собственного веса, они не то, чтобы бегать - ходить не могут! Я же всё-таки побегиваю иногда с пенсионерами по парку!
             А всё - еда виновата. Вы даже не догадываетесь, какими изысками
питаются люди на маслозаводах! Вот, например, картофель с лучком, сваренный в сливках... Или солёные огурчики, смазанные высокожирными сливками... Или свежеиспечённые горячие вафли с мороженной смесью... Ну, а уж прихватить кусок масла домой - святое дело! Ой, не могу, слюнки побежали! Зря я пустилась в воспоминания с пустым желудком! Я сейчас...
       Ну вот, подзаправилась... Продолжу...
       Ещё очень показателен пример Славика. Сорок лет назад был он тоненьким парикмахером - да вы его помните! Один он был в городе мужчина-мастер женских причёсок. Мы любили посидеть в его кресле перед зеркалом. Лучше бы он там и оставался, так нет. Как-то с "девчонками" с завода мы пошли в ресторан "Ишим" отметить восьмое марта. И подходит к нам Славик уже в качестве официанта! А в новые времена он и сам обзавёлся кафешкой.
           Недавно видела его в поликлинике. Теперь он едва ходит, едва дышит, он поперёк себя толще и штаны его готовы лопнуть. А ведь ему едва
за пятьдесят! Всё круглосуточная близость к еде виновата - так полагаю я. Позже, правда, Славик возьмётся за себя всерьёз, и сильно похудеет! Это его вы видите на фотографии с велосипедом... Он делает на нём ежедневно по сорок километров, купается с ранней весны до поздней осени на Пёстром, и совершает большие пешие прогулки зимой в сланцах и трусах, вызывая весёлое недоумение у  прохожих, и большое уважение - у меня.
          Увы, мне и самой есть за что себя упрекнуть - люблю, грешным делом,
покушать ночью. Часто и до середины дня  маковой росинки во рту не
бывает - и я спокойна. А ночью словно черти меня толкают: иди, поешь! И иду, и ем... И, бывает, не один раз...
          Однажды сосед по базару, армянин Ашот, пожаловался мне, как надоело ему торговать.Они с женой Гретой снимают контейнер, здесь же работает их сын. Хорошие, приветливые люди. Зимой и летом, в будни и в праздники, с утра и до вечера - круглый год торгуют они овощами.
          - Так сходите в лес, расслабьтесь, тут же всего две остановки! А лучше пешком. Жена и сын без вас справятся! - советую я Ашоту.
         - Я не могу, ноги не ходят, и давление - двести  шестьдесят... Вот наглотался таблеток, и стою...
         Я смотрю на багровое лицо полного пожилого человека:
        - Так спасайтесь! Вам надо меньше есть и больше двигаться!
        - И врач так говорит, - отвечает Ашот.
         Вечером покупаю кусок свинины, подхожу к Грете.
        - Как приготовить плов по-армянски?- спрашиваю её.Доброжелательная женщина охотно делится рецептом. Оказывается - больше десяти компонентов надо по отдельности поджарить на сливочном масле, в том числе изюм, курагу, чернослив, а ещё нужны яйцо и ложка-две кефира!
        - А можно на растительном масле?
        - Ни в коем случае! - и она продолжает подробно, с энтузиазмом, рассказывать, как правильно готовить плов, а я удивляюсь: думала, для плова достаточно мяса, лука и риса. Ну, морковки ещё...
         Пришла домой... С базара идёшь, вроде, ещё свеж не по годам, а придёшь - и развалишься. Хотела я плов сделать по новому рецепту, а кончилось, как всегда - за  полчаса что-то сварганила... Конечно, на расти-
тельном масле. Ем. Мясо нормальное, рис разварился до потери формы, а
морковь осталась почти сырой.. Зато быстро! Быстро приготовила, быстро поела.  В конце концов, не для того человек живёт, чтобы есть, - утешаю я себя. -Зубами сами роем себе могилу!..
        Утром спрашиваю на базаре Ашота:
         - Что у вас было на ужин?
         - Утка с яблоками. А сегодня голубцы и манты Грета обещает... Жена у меня отлично готовит! - тучная Грета слушает с улыбкой похвалы мужа. Я представляю, как она самоотверженно стоит у плиты после ЦЕЛОГО ДНЯ работы на своих опухших, больных ногах... Даже летом она ходит в каких-то опорках - туфли не налазят. А ведь им обоим - всего по пятьдесят лет!.. Готовит она адскую смесь из хороших продуктов, превращая их в яд, и умильно смотрит, как самые дорогие её люди, муж и сын, в которых для неё весь смысл жизни, поглощают эту вкусно приготовленную отраву. А ведь без них для неё померкнет свет! Она накладывает и себе полную тарелку...
        Я знаю, что одного взрослого сына они недавно потеряли - разбился на дороге, и сердца их поражены горем...  Нет, я должна спасти этих людей! Может быть, они не понимают?..
        - Хвалите жену, а она - ваш злейший враг! - объясняю я Ашоту. - Вам же кроме кислой капусты ничего есть нельзя, обоим!.. А перед этим - сорок дней поститься!.. - пытаюсь я спасти человека, глядя в его подозрительно багровое лицо.
        - Не-ет! Я так не могу!- отвечает Ашот.
        - Что, легче умереть? - спрашиваю.
        - Да, легче умереть!.. - отвечает. Такова сила привычки... Можно быть зависимым от алкоголя, от сигарет, от телевизора, от компьютера, а можно... от еды! Иных мы строго судим в то время, как сами не можем избавиться от своих дурных привычек!..
 
       Потом я улетела в Австралию, вернулась через три месяца. На месте моих знакомых торговали другие люди. Оказалось, что Ашот умер, и Грета с сыном повезли его  на родину, куда не очень давно транспортировали погибшего сына. В Петропавловск не намерены возвращаться - теперь они будут  там, на родине,  - всей своей семьёй...