7. Силантий

Около полуночи три неприметные тени скользнули по пролету Зеленого моста через реку Мойку и вскоре уже просочились в полуподвальное помещение одного из домов на набережной.

- Ох, - вместо приветствия испуганно выдохнул Ушак, а более сдержанный Петроний удивленно вытаращил глаза.

- Ну-с, и в чем дело, молодые люди? – строгим голосом спросил их хозяин, глядя на визитеров сквозь сделанную из проволоки оправу очков.

Помимо этого предмета, абсолютно не нужного Домовым, обладающим от природы острым зрением, Силантия еще украшали золотые серьги и два галстука -  узкий черный и белая «бабочка». Но и это не все – образ довершала металлическая шестиконечная звезда, висевшая на какой-то замызганной тесемочке и матово блестевшая на фоне полотняной серой рубахи с мелкими кружавчиками по краю ворота и манжет, и подпоясанной куском провода. Так что удивление прибывших было вполне понятно, но под сверлящим взглядом оба домовых, один из которых был намного старше хозяина, как-то почувствовали себя напроказившими мальчишками, и теперь, покраснев, виновато опустили глаза.


Из-за спин друзей вперед вышел Лисиан. Он уже хорошо знал этого хранителя по совместным посиделкам у Карла, и в душе позабавился предвиденной сценой.

- Здравствуй, Силантий! – с искренним почтением сказал он, - Ты уж извини моих приятелей – первый раз профессора видят, вот и растерялись.

Ушак и Петроний, подтверждая эти слова, энергично закивали головами.

- Ну, тогда рад вас приветствовать, господа! – голос Силантия стал мягок, и на губах появилась улыбка.


Лисиан представил хозяину гостей и объяснил цель визита.

- Что ж, лестниц у меня в доме полно, - радушно ответил тот, - и самых разных, а вот былинок-животинок, то есть флоры с фауной, почти совсем не осталось. В настоящее время мало куда евроремонт не добрался. Но, как говорится – чем богаты. Идите господа, осматривайте мои владения, а мы с Лисианом пока побеседуем. Только уж прошу вас – старайтесь вести себя достойно, помните - вы пришли в Храм Науки!


Оробев от горделиво-торжественных ноток, прозвучавших в последней фразе, и пробормотав «Конечно, конечно», Ушак и Петроний поспешили удалиться, а Силантий, проведя гостя немного по дому, повел Лисиана в свое любимое место - на уютный балкончик Актового зала.

- А что за пятна на полу у тебя? – спросил гость по дороге, рассматривая паркет.
– По всему коридору тянутся. Рисунок такой, али убили кого, и теперь кровь проступает? Где-то я слышал о таком.


Хозяин покраснел и смутился.

- Не рисунок это, и не кровь, - выдавил он из себя, но потом как прорвало, и он стал жаловаться, - понимаешь, жевательная резинка это.  Нынешние студиозы почему-то себя так ведут. Ведь будущая интеллигенция, цвет науки, можно сказать, а позволяют себе плеваться, или приклеивать эту мерзость в разные неподходящие места. Теперь вечно смотреть надо, чтобы не вляпаться. Отмыть одежду от этого невозможно.

- И что, все такие? – ужаснулся Лисиан.

-  Нет, не все, но попадаются. И ведь что странно, когда поступают – первым делом эту грязь всю счищают, а потом сами снова разводят. Удивительно, но даже своих трудов не жалеют.

- Да, человек – существо чуднОе, - с пониманием откликнулся гость. - Тебе, наверное, очень тяжело приходится. Такой дом огромный, а людей, я помню - ты говорил, как в муравейнике.

- Да, бывало всякое, но сейчас основную учебу в новое здание перевели, так что у меня теперь спокойно. Только, признаюсь, скучать начинаю по тем временам. И самому совершенствовать свои знания уже сложнее, и участвовать в научных разработках не всегда получается. Да и эти взрослые дети такие забавные порой. То огорчат, то насмешат, а то и удивить умудряются. Уж казалось бы – столько видел на своем веку, столько наслушался, ан нет, найдут чем поразить. Вот скажи – что ты думаешь о молодежи людской нынешней? Чем отличается от прежней?

- Ну, - задумчиво протянул Лисиан, не ожидавший такого вопроса, - сложно так сразу сказать. Они ж совсем другие – и одежа, и поведение, опять-таки, воспитание совсем разное. По меркам старых времен – так и вовсе большинство можно некультурными назвать, тем более, что и читает книги сейчас мало кто. Все больше в интернетах разных сидят.

- Вот! – протянул Силантий, подняв вверх указательный палец. – И преподаватели на то же жалуются. И можешь себе представь, сижу я как-то у отдушины, отдыхаю, и тут три девицы подходят. Размалеванные такие, в мини-юбках, с гривами распущенными. Ну, думаю, сейчас заведут свою трескотню пустопорожнюю. Даже уйти хотел, а они вдруг о книгах заговорили – кто, что недавно прочел, мнениями обменивались. Во мне даже уважение к ним шевельнулось. И тут одна из девиц спрашивает у другой: «Что с кавалером-то твоим? Давно не видать», на что та ей отвечает: «Так отшила я его. Представь, он после школы всего одну единственную книгу прочитал, и то детективчик какой-то. Ну, о чем с ним разговаривать?»

- Да ты что?

- Да! Я даже гордость почувствовал, вот они какие – мои студентки!




Зайдя в Актовый зал, Силантий с Лисианом увидели Ушака, уже усердно рассматривавшего лепку на стенах. Заслышав шаги, он обернулся и робко подошел к хозяину.

- Симпатично здесь, цветочками, вишь, стены, балконы украсили. Не очень много, но зато сразу видно – сурьезное заведение.

- Э, батенька, - по-отечески ласково смотря на старого домового, сказал на это Силантий, - Конечно, бывают здесь и семинары научные, и собрания,  но больше разные праздники проводят. Да и вообще-то это Зал собраний был изначально. Концерты, спектакли. Впрочем, лекции по серьезным наукам здесь тоже проводили.  Ах, каких людей помнят эти стены! Вот однажды, помню, поставили здесь спектакль, «Ревизор» назывался.  Так вместо актеров публику развлекали писатели - Писемский, Некрасов, Достоевский, Тургенев, Майков. Чувствуете, какие имена? Да любому просвещенному домовому – это как музыки звучание!


При этих словах Ушак  испуганно посмотрел на хозяина и смущенно отвел глаза. Но вдохновившийся Силантий этого не заметил и продолжал вспоминать.

- Да-да, чарующая музыка! Кстати, Чайковский тоже здесь бывал, когда его «Евгения Онегина» ставили, и Рубинштейн с Листом концерты давали. И Шаляпин с Собиновым жили у меня. Вот, эту «бабочку», - Силантий с гордостью показал на белый галстук на своей шее, - я в память о Федоре Ивановиче ношу. Ему самому принадлежала!


Тут, наконец, хозяин заметил нервно шарящие по стенам глаза собеседника и поспешил переменить тему.

- А вот к фауне моей, батенька, Вы опоздали. Лет двести назад зашли бы – зверинец  увидели – был у меня такой до этого дома.

- Зверинец цельный? – заволновался Ушак. – И что? Совсем-совсем никого не осталось?

- Нет, конечно, - чуть снисходительно улыбнулся Силантий.

- А кто хоть был-то в зверинце этом?

- Да хищники разные – медведи, львы. Звериные бои хозяин на потеху толпе устраивал. Скажу сразу – жалел я зверей этих, так что даже рад был, когда съехал этот балаган.

- А я бы посмотрел, - с ноткой зависти протянул Ушак, но поймав укоризненный взгляд хозяина, опять смутился и продолжил уже о другом. – А где, хозяин любезный, у тебя еще пошуровать можно? Где еще цветочков найти?

- Так по второму этажу прогуляйтесь, батенька, - немного поморщившись от «тыканья» малознакомого собрата, ответил хозяин. – Там ресторан с залами банкетными когда-то был, декор большей частью остался в целости.

- Ага, я тогда пробегусь, - с облегчением сказал Ушак и поспешил к дверям.


Силантий задумчиво посмотрел ему в след и повел  Лисиана к ажурной лесенке, ведущей на верхнюю галерею.

- Кстати, о чудачестве людей, - хозяин усмехнулся и провел рукой по перилам. – После последнего большого пожара, этот зал перестроили и поставили новые несгораемые лестницы. Вот эти самые. Так что ты думаешь – лет десять назад пожарный инспектор распорядился покрыть их специальным раствором, чтоб не сгорели.

- Зачем? Они ж железные!

- А вот спроси. Чудак – одно слово.





- Хороший дом у тебя, простору много, - сказал гость, устраиваясь на широких перилах балкона и окидывая взглядом зал под ним. – Давно на этом месте устроился? Карл рассказывал, что елизаветинский зимний дворец здесь стоял когда-то, и он в нем хозяйствовал.

- Знаю, я тоже жил в нем.

- Как так? Сразу два домовых? – удивился Лисиан.

- И даже больше, - ответил Силантий. - Видишь ли, еще до дворца, когда город начинали строить, был здесь большой Мытный двор, его еще Гостиным называли. Так у каждого купца, как водится, свой Домовой жил. Чтоб и жилье, и лавка, и склад при ней, под присмотром были. Да вот беда – сгорел он вскоре после смерти царя Петра, а отстраивать новый-то не стали. Карл, наверное, рассказывал тебе, что город несколько лет тогда заброшенным стоял. Многие мои соседи ушли в другие края счастья искать, а я, и еще несколько собратьев, остались – уж очень место понравилось, и верилось, что будут построены здесь дома для нас. Почти два десятка лет жили по чужим  хоромам, помогали другим хозяевам. А потом вот дворец построили. Причем быстро-быстро, за одно лето управились. Обрадовались мы, но, как оказалось, рано – в середине осени с императрицей на жительство  Карл прибыл, и у него все права оказались на это жилище. Впрочем, нас он не прогнал, а оставил помощниками – уж очень новое здание велико было. Представь – сейчас на том месте, где дворец стоял, два квартала домов расположено. Улица, что перед окнами моими лежит и нынче на Невский проспект выходит, тогда упиралась в середину дворца. Представляешь, какая громада?

- Да уж, - покачал головой гость, - где тут одному справиться.

- Вот-вот. Ну а после Карл съехал в новый каменный дворец, и здание это деревянное с пристройками нам оставил.

- А Карл говорил, что сразу разобрали.

- Не сразу, через несколько лет только. Да и то не весь. Я ведь сразу в этом углу дворца обосновался, и в моем ведении был еще театр пристроенный. Так вот эту пристройку не тронули, а отдали скульптору французскому. Тот в ней создавал памятник царю Петру, что на набережной теперь стоит. Видел? На коне, да на скале. Медным еще зовется.

- Видел, - подтвердил гость, и восхищенно посмотрел на хозяина, - так это твой жилец сотворил?

- Мой, - гордо ответил Силантий и показал тесемку на шее своей. -  Вот, этим самым шнурком Фальконе себе волосы подвязывал во время работы. Храню как память.

- Здорово, - Лисиан пощупал шнурок и внимательно осмотрел другие украшения. - У тебя, небось, все здесь памятное?

- Конечно, - улыбнулся Силантий, - есть слабость, храню кое-что от жильцов своих именитых. А самое ценное на себе ношу. Перестроек да пожаров я несколько пережил на своем веку, так уж лучше чудаком слыть, чем всего лишиться. Вот только оправу себе сам смастерил. Для солидности, так сказать. Хотел туда и стеклышки вставить, да больно тяжелы они, все норовили очки с носа стащить.




Плавную беседу нарушил Ушак, тащивший за собой недовольного Петрония.

- Спасибо тебе, хозяин, за приют да ласку, - решительно сказал старый домовой кланяясь, - да только пора домой нам. Дел у самих невпроворот, да и тебя отвлекаем. Вон, скоро светать начнет, а дорога не близкая обратно. Давай, Лисиан, собирайся.

Оба собеседника даже опешили от такого напора.

- Жаль, что так недолго пробыли, - огорчился Силантий. - Я думал, подольше осматривать будете.

- Да чего смотреть-то? – проворчал Ушак. – Извини, хозяин, но мало что у тебя осталось для меня. Уже все осмотрел.

- Зато я не везде полазал, - возразил Петроний.

- В другой раз, - резко осадил его любитель «былинок-животинок», - Ночь на исходе, пора порядочным домовым к себе ворочаться.

И тут хозяина осенило. Сделав серьезное лицо, он поддержал Ушака.

- Это верно, батенька, дело - прежде всего. Я, право, думал, что еще драконов кто захочет посмотреть, но это и в следующий раз можно сделать.

- Драконы? Где? – уснувший было фанатик внутри Ушака, аж подскочил и заставил отпустить руку Петрония, чем тот моментально воспользовался, отойдя к лестнице и быстро спускаясь вниз, ласково поглаживая на ходу ее завитки.

- Да тут недалеко, - ответил хозяин. – По набережной пройти пару домов, а в следующем как раз драконы и живут, охраняя лестницу.

- Красивую? – заинтересованно донеслось снизу.

Хозяин пожал плечами.

- Всю не осматривал, но кортики на перилах только там видел.

- Ну, вы, это, беседуйте тут не торопясь, -  настойчиво разрешил Ушак. – А мы прогуляемся.

- Так ночь же на исходе – домой пора.

- А это я со временем ошибся малость, - донеслось уже снизу лестницы. Потом шаги прошелестели опять вверх, и в проеме показалась голова, - А того хозяина-то как величать?




Когда ценители прекрасного удалились, Лисиан с виноватой улыбкой посмотрел на Силантия.

- Ты уж не обижайся на приятелей моих. В погоне за новыми впечатлениями не всегда приличия соблюдают.

- Да я не сержусь, - рассеянно ответил хозяин. – Ты знаешь, они мне в чем-то студиозов напомнили. Тех, кто до знаний жадный. Даже как-то тепло в груди стало. Только, опасаюсь, не потянуло бы их дальше. Там, на Большой Морской улице, столько домов интересных. С лепниной, да лестницами. Ты ж вовек тогда приятелей не дождешься.

Лисиан удивленно посмотрел на задумавшегося собеседника и стал с новым интересом осматривать зал внизу.

- Так значит француз здесь императора ваял? На этом самом месте?

- Нет, - Силантий очнулся от своих мыслей и продолжил рассказ. – То помещение было на углу набережной и переулка. Этот театр много позже появился, вместе с домом нынешним. А до него на моем участке еще много чего было. Ту часть, что по проспекту, застроили сразу домом красивым, а у меня сначала небольшое жилище поставили, потом еще одно, а к ним разных деревянных балаганов пристроили. Вот в одном таком зверинец и располагался. Уж после все разобрали, да одно большое здание построили, вот с этим Залом собраний, как он назывался тогда. Ну а все вместе Доходным домом было. Что значит – в наем помещения сдавали. Обратил, наверное, внимание, что по всему первому этажу окна огромные? Это все витрины магазинов были. И каких!  Владельца знаменитого завода бронзовых изделий купца Феликса Шопена,  кондитера Елены Мардонини, мастерские ювелира Густава Фаберже. А лет сто назад даже один из первых в городе магазинов по продаже автомобилей открыли. Вообще, много разных именитых купцов, наших и иностранных,  торговало здесь, а кое-кто и под жилье комнаты снимал. Но самый мной уважаемый – это, конечно, был господин Флоран, чья бельевая мастерская лучшей в городе была. Около сорока лет у меня он обретался, и каждый год подносил новую одежду. Изрядный запас я сделал тогда. Вот и сейчас на мне его подарочек. Уж очень уважал сей господин мои труды. А просвещенный был какой – первым в мире осветил магазин электрическими лампочками. Теми, что Лодыгин еще изобрел.

- Уважительные жильцы – второе главное дело, после дома, - понимающе кивнул Лисиан. – К ним и отношение особое, и память крепкая. Но, я так понимаю, не он один подарки тебе делал. Или серьги просто забыл кто?

- Да нет, тоже подарок, - улыбнулся хозяин. – От самого Фаберже! Хоть и несколько курьезный. То было, когда их мастерская в полную силу вошла, и уже для императорской семьи заказы выполняла. Вот тогда они свой дом построили, а от меня съезжавши, подарочек и преподнесли. На рубашку от господина Флорана господин Фаберже коробочку положил. Со словами: «А это для Вашей мадам». Чудак, ну какая мадам у одинокого домового? Ну да ладно, подарок – знак уважения. Похихикал я, да и спрятал. А потом как увидел, что мужчины некоторые стали серьги носить, так и себе уши проколол. Все-таки – сам Фаберже!

- Да, много знатных постояльцев было у тебя, - уважительно покачал головой гость.

- Это верно. Был еще у меня и ресторан господина Кюба. Знаменитейший! А между тем очень благопристойное заведение - единственное в городе, куда приличная дама могла без кавалера зайти. Да вообще, всех нанимателей и жильцов перечислять – никакого времени не хватит.

- А второй галстук – это от кого? От Кюба того?

- Нет, этот галстук, да проводок, - Силантий потеребил свой оригинальный поясок, - уже новейшая история. Сугубо научная! А от ресторана лишь помещения остались, да так, по мелочи кое-что, потом как-нибудь покажу свою коллекцию.  А вот с комнатами теперь забавно – средь легкомысленного декора серьезные научные лаборатории разместились. С оборудованием, с учеными  - все как полагается. Кстати, от Фаберже ведь тоже - не только серьги остались. Еще и сейфовая комната сохранилась, где он драгоценности держал.

- Что значит сейфовая? – удивился Лисиан. – Куча сейфов стоит?

- Нет, это целая комната, защищенная от взлома со всех сторон, и с дверью бронированной  – получается один огромный сейф.

- О, как! Не видал такого. Ну а про галстук с проводком-то расскажешь?

- Конечно, - сказав это, Силантий выпрямил спину и гордо вздернул голову. – Провод говорит о том, что я не просто ученый, а «Почетный Связист», а галстук принадлежал тому, у кого я науку постигать начинал, и чьим именем мое учебное заведение названо – самому Михаилу Александровичу. Великий ученый был, а уж педагог какой! Знаешь, сколько народу на его лекции сбегалось? Все помещение битком было забито. А сколько всего изобрел? Да благодаря ему вся коммуникационная наука семимильными шагами вперед всех бежала. И что интересно – помнишь, я говорил, что лекции здесь читали? Так вот одним из популярнейших лекторов в то время был профессор Петрушевский. Элементарную физику и химию разъяснял. И можешь себе представить, что, как оказалось, Михаил Александрович был награжден премией имени этого самого Петрушевского. Вот когда преемственность в моем доме зародилась. А она да традиции крепкие так необходимы каждому уважаемому учебному заведению.


Лисиан заметил, что хозяин вдруг как-то погрустнел, и, меняя тему, задал вопрос, интересовавший его с самого начала:

- Силантий, а говорят, что масоны у тебя собрания свои устраивали. Расскажи про них. Какие они?

Хозяин вздрогнул от этих слов, потом быстро убрал звезду со своей груди под рубаху и испуганно повертел головой по сторонам. Немного успокоившись, он ворчливо сказал:

- Да мало кто чего говорит? Слушай больше. Сплетни все это. А вот светать и в самом деле скоро будет, батенька, так что пора тебе за своими приятелями отправляться.





Ушак и Петроний нашлись у «драконовской» лестницы. Порадовавшись, что опасения Силантия не сбылись, Лисиан с трудом оторвал друзей от созерцания, и, напомнив, что «пора порядочным домовым к себе ворочаться», вывел их на набережную. Переходя через мост, все трое ненадолго остановились, и посмотрели на дома, откуда недавно вышли.

- Мы же еще вернемся сюда? Я бы ту лестницу еще раз навестил, - мечтательно спросил первый.

- Конечно, вернемся – такие драконы знатные! – решительно ответил второй.

- Обязательно вернемся, - с улыбкой согласился третий, подумав про себя, что в следующий раз настроение хозяина может поразговорчивей оказаться.