Тавлеи. Цикл Демон, мертвый и кот

Невысокий толстый человек сидел на перекрестке четырех дорог, две из которых вели к кладбищам, а две – к капищам. Он по-идиотски ухмылялся сам себе и разыгрывал партию в тавлеи – опять же сам с собой.

«Наполовину человек, наполовину я – мертвец», -- мурлыкал себе под нос толстый, передвигая фигуры. – А если так?

Он взял фигурку Левиафана, выточенную из кости Левиафана, и на мгновение задумался.
-Нет, тогда открывается правый фланг, и если он применит Тройное Знамя, то его волкобои сметут моих даир-волков.
Под «ним» толстый разумел самого себя. Он любил играть сам с собой, потому что в этом случае он всегда побеждал. Впрочем, он и в жизни никогда не проигрывал. Точнее – в смерти. Другое дело, что в жизни (смерти) он и не побеждал.

Толстый вернул Левиафана обратно, при этом вслух попенял себе, что фигура уже была поднята со своего места, а, стало быть, ход – сделан. Но тут же сам себе возразил – дескать, ход считается сделанным только тогда, когда фигура поставлена на новое поле. При этом говорил он разными голосами.

-Левиафа-а-ан, - -мечтательно протянул толстый, зажмурившись от воспоминаний. – Хорошие, все-таки, были каникулы.

Он вспомнил, как у Белого случился отпуск (ну да, им там даже предоставляли отпуска) и тому стало скучно. В итоге Белый не придумал ничего лучшего, как вытащить (в буквальном смысле) Толстого и Длинного -- развеяться, как он сказал. Само собой, и без Кота не обошлось.

Возник вопрос – как развлекаться. Длинный, разумеется, предложил организовать огненное шоу с инквизиторами в качестве почетных гостей; сам Белый настаивал на том, чтобы устроить детям внеочередной праздник; Кот торжественно молчал. И вот тогда-то вперед и выступил Толстый с подкупающей своей новизной идеей сходить в аквапарк. Слова такого никто, кроме Толстого, не знал, поэтому никто и не насторожился. Хотя за столько веков могли бы привыкнуть к его шуткам.

…Толстый с поистине фантасмагорической улыбкой держал  поводья, распевая песню о ямщике. На его плече ревел от восторга Кот Котов, подсвечивая желтым сиянием из обоих глаз, а сзади, вцепившись одной клешней в чешую, а другой – в Белого, блевал Длинный. Кто же знал, что демоны тоже страдают от морской болезни. А Левиафан под ними выделывал коленца не хуже ярмарочного акробата. Причем на такой скорости, что от ветра резало глаза всем, кроме Толстого.
-Я вас еще на Кракене покатаю, -- ободрил коллег по окончании родео Толстый.
-Месть моя будет страшна и неотвратима, -- слабым голосом посулил Длинный. – Бруэ-э-э-э-э!!!!

-Да…Хорошие были каникулы…

В этот момент перед Толстым прямо в воздухе появилась маленькая черная точка. Поначалу он ее принял за муху, которые всегда его сопровождали. Однако точка начала расти и вот уже перед Толстым клубилось нечто.
-Это еще что за фокусы, - -пробормотал Толстый. Фокусы он и сам был показывать мастак. – Ты кто?

-Аз есмь ТЬМА, -- донеслось из глубины клубящегося. Голос был настолько жизнеутверждающий, что даже Толстому стало не по себе.
-Приехали, -- слегка оторопело отозвался Толстый. – А я тогда кто?
-Ты – суть есть Смерть, - - пояснило клубящееся.
-- И на том спасибо. Теперь чего?
-Тьма и Смерть должны быть едины. Я пришел поглотить тебя.

Толстый мимоходом отметил, что клубящееся себя идентифицирует как существо мужеска полу. Не вставая, он подпер кулаком щеку.
-Ну давай. Поглощай.

Клубящийся, казалось, несколько растерялся. Такого он явно не ожидал. С минуту он выпускал в разные стороны протуберанцы Тьмы, и наконец неуверенным тоном потребовал:
-Бейся!

Такую подачу Толстый никак не мог пропустить. Он вскочил и с размаху шибанулся лбом об доску с тавлеями. Потом еще раз. Бился он на совесть, так, что глаза его окончательно втянулись под надбровные дуги, а улыбка  стала достойна пера абстракционистов. Пара фигур воткнулась ему в лоб, да так и осталась торчать.

-Ну как? – с искренним интересом спросил Толстый, поднимаясь.
-Что – как? – клубящийся, кажется, постепенно впадал в ступор.
-Обернулся я девицей красной?

-Да ты глумишься надо мной, тлен! – озарило клубящегося. – Бейся!!!
-Не буду я с тобой биться, -- Толстый демонстративно медленно начал собирать тавлеи и складывать их в доску. Напоследок выдернул изо лба Гарцующего Единорога и Башню Шутов. – Иди вон с Длинным бейся. Он это любит. О! Или с белым – вы ж с ним прямые антагонисты.

-БЕЙСЯ!

Уже уходящий Толстый обернулся. Лишь сплюнул три раза, и все.

                *****

«А то я не знаю, что Апоп может меня победить только в битве. Гы-гы-гы. Вот пускай с Длинным теперь бьется. И с Белым. Хотел бы я на это взглянуть. В тавлеи надо чаще играть, господа. Стратегия – великая вещь, хе-хе».