Хвостатая трагедия или о несправедливости, часть 2

3.

Проклятую клетушку болтало из стороны в сторону, а я готовилась проститься с содержимым моего желудка. То ли фрау считала, что котов нужно подготавливать к полётам в космос, то ли таким образом боролась с собственными лишними килограммами, но шла она, мощно раскачиваясь на своих слоновьих ногах и широко выбрасывая руки в пространство.

Качка была невыносима, казалось, прошла вечность прежде чем новая хозяйка преодолела расстояние от машины до дома и поставила нас, меня и многострадальную клетушку, на твёрдую землю. Она брякнула ключами, скрипнула дверью, меня снова качнуло- и это стало последней точкой в неудавшейся карьере хвостатого космонавта. Именно с этого момента меня начало безудержно выворачивать прямо внутри этой разнесчастной переносной тюремной камеры. Я икала, дрожала, снова икала и так без остановки. Кусочки ненавистного вискаса рвались на свободу, и я посчитала за лучшее опозориться, но выжить. 

Видимо, звуки,издаваемые моим бедным желудком, были фрау хорошо знакомы, так как она быстро распахнула дверцу, схватила меня за шкирку и поволокла, как потом оказалось, в ванную комнату. В процессе такой нещадной транспортировки я всё-таки успела скосить глаза, чтобы провести разведку на местности, и ...лучше бы я не смотрела, лучше бы это случилось позже, а не в момент, когда мне и так было хуже некуда.

В общем так, скажу кратко, но понятно, в этом доме были отнюдь не одни кошачьи уши, которым я досталась в подарок, этих ушей было шесть: два плешивых и четыре относительно молодых и заинтересованно стоящих торчком. Ну и как, спрашивается, жить после увиденного? Как не совершить котоубийство?

 Я болталась в воздухе по дороге к умывальнику и молча молилась кошачьим богам, чтобы хозяйка передумала и вернула меня обратно в приют. Но когда та усадила меня в умывальник и, придерживая одной рукой, начала намыливать мылом морду, я поняла- всё, эта садистка не вернёт, эта садистка будет меня любить и воспитывать пока не замучит до смерти. Ууу, жить я хотела, а потому нужно было как можно быстрее реализовывать план побега, не то бежать уже будет некому- счёт шёл не на годы, не на месяцы, а на дни. Внезапно осознав это я заорала на своём, на обще-кошачьем «свободу свободным кошкам», за что получила очередную порцию мыла и мыльных пузырей прямо в разявленную пасть, закашлялась, поперхнулась, икнула и упала в обморок.

4.

Приходила в себя я медленно, глаза раскрываться не желали и к тому же горели огнём, во рту, казалось, сдохла и успела счастливо мумифицироваться не одна мышь. Между тем уши мои уже начали улавливать посторонние звуки, а вскоре восстановилась и способность понимать их значение и смысл. Судя по всему около моего хладного трупика сидели все трое местных кошачьих аборигенов и меня же обсуждали. Вот твари блохастые, не прощу.

-Как ты думаешь, она ещё жива?- подал голос один из котов помоложе.

-Да куда же ей деться, конечно,- старчески мяукнул тот, кого я окрестила плешивым. -Ещё ни один кот не умер от воды и мыла.

-Да ладно, -недоверчиво подмяучил третий голос,- а я вот слыхал, что  в параллельных мирах принято лишних котов топить... Так что неверная твоя статистика.

-Да где ты про такое мог услышать,- возмутился Старый кот,- это просто ужасы какие-то, такого и быть-то не может. Врёшь ты всё.

-Не вру,-отозвался снова один из молодых,-не везде так благополучно, как в нашем мирке, есть другие, отсталые миры, где котов и топят, и душат, и банки на хвост подвешивают.

-Да врёшь ты всё, лживая морда,- внезапно подхватился третий кот. - Сейчас как вот приласкаю когтями, чтобы ерунду не молол.

В этот напряжённый момент я и разлепила глаза: мне ужасно хотелось наконец увидеть тех трёх уродов, что получили меня в подарок к общему дню именин хвоста и сердца. Под веки будто песка   насыпали, но картина моего грехопадения вырисовывалась всё ярче: вокруг меня стояли трое из семейства кошачьих, чтоб им колбасы век не видать, а молоко только из пипетки и по большим праздникам. Первый был стар и плешив, педофил несчастный. Второй ,слава ушастым кошачьим богам, очень ко времени кастрирован, только и осталось в жизни одной радости- глазеть, как наслаждаются другие, визионист великовозрастный. И третий- к сожалению не кастрированный и не старый. А вылупился-то как: уже напредставлял себе всего и в разных позах. Ну, поглядим-поглядим, как говорится, в погоне за чужой честью, гляди, не потеряй собственную, мррр...