Тайга у дома. Другие люди

     На карте название болота было довольно вычурным: Пикардский мох.  И то: где французская Пикардия, а где Тихвинский район?  Конечно, вычурным!

       Самарцы так заковыристо эту трясинную местность не называли. Для них она была Дальними болотами.  И правильно. Потому что это было не одно болото, а их череда, перемежавшаяся затопленными лесами и озерцами, которая тянулась далеко-далеко,  до Ояти и даже дальше..

       Начинались Дальние болота за темными, еловыми лесами в четырех калометрах к северу от Самар. Именно на эти болота и собрались самарцы за клюквой. В тот глухой угол деревенские в одиночку не ходили: и топи, и зверье, и гадюки с красным гребнем, да и Хозяйки побаивались.

      В прежние-то времена народ за ягодой так далеко не забредал. Вполне хватало Танаевского болота, расположенного у деревни, сразу же за Черной речкой.  Клюкву там брали мешками.  Бывало, что весь сбор за раз было и не унести – требовалась вторая ходка.

     Но в один шебутной год такое счастье иссякло, стекло в Черную речку. В стране началось освоение целинных и залежных земель, обводнение засушливых и осушение заболоченных участков.

     Тихвинское начальство возбудилось: «А как же! И мы тоже!». Возбудилось и приняло решение осушить Танаевское болото, чтобы там заколосились золотые нивы.

      Нагнали тьму мелиоративной техники. Иссекли болото глубокими канавами с общим стоком воды в Черную речку.  Уровень воды в болоте упал. Клюква рости перестала. Вот теперь и приходится самрцам топать за клюквой за четыре километра.

     А нивы на болоте так и не появились. До и появиться-то не могли. Местный совхоз, образованный на базе трех ликвидированных колхозов, и освоенные-то пахотные земли обрабвтывал не все. Часть земель пустовала.

     Теперь на Танаевском болоте вдоль канав обильно плодоносит голубика – вкусная, крупная ягода. Однако деревенские берут её с неохотой, считая второсортным продуктом. 

     Деревенские жители в колхозные времена, чтобы успеть отоварится до начала работ в поле, выходили в лес рано-рано утром, по росе.  Это стало традицией.   Вот и в это зорьное утро возле Васильевой избы собралась ватажка в шесть человек с собакой Жулькой. Дождавшись припозднившегося дачника-ленинградца, ватажка  по росистой  тропинке тронулась в лес, в сторону Дальних болот.

      Тропа петляла вдоль речки, через топкие места, по учаскам, загроможденным поваленныими деревьями. До цели добирались почти  два часа.

      Сразу же от кромки болота, за зарослями багульника началась клюква. Её было так много, что к обеду ягодники заполнили все свои ёмкости и засобирались в обратный путь.

     Они вышли к началу болота, к тропе, что вела к дому и  расположились на большой поваленной осине, чтобы перекусить и передохнуть перед дорогой.

     За полдня работы в наклон люди устали. Они моча употребляли свои запасы, запивая еду водой из фляжек, и особенно не интересовались окружавшей их природой.   

     Вдруг одна из женщин испуганно зашептала:

     -- Смотрите, смотрите!

     Все повернули головы в сторону, куда она показывала пальцем. Повернули головы и увидели картинку от которой всем стало оцень не уютно.

     Метрах в ста пятидесяти от них по болоту размеренно, гуськом  шли три высоких, очень бородатых  мужика в каких-то странных балахонах. На плече у каждого из них было по толстой палке.

     -- Другие люди! Это другие дюди! – в страхе зашептала  женщина, которая первой их увидела.

     -- Тихо! Не шевелиться. Пусть проходят – принял камандование на себя высокий парень отслуживший срочную в разведке.

     Все замерли. Все, кроме Жульки. Она, почуяв чужаков злобно залаяла. Странные мужики повернули головы на лай, развернулись и фронтом двинулись в сторону самарцев.

    В молчаливом, тягучем движении странных бородачей было что-то пугающее, что-то несущее опасность.  Ягодники  замерли.  Лишь Жулька дергалась и лаяла.

     -- Женщины! быстро на тропу и ходу домой, -- скомандовал бывший разведчик. – Мы вас прикроем.

     Четыре женщины вмиг исчезли в лесу. За ними, не дожидая подхода странных людей, последовала и тройка мужчин.

     Самарцы в лес никогда без доброго ножа не ходили. Но против солидных дубин выстоять и с ножами будет непросто.

    Бывший разведчик инструктировал на ходу:

     -- Если нападут, резко выходите на близкую дистанцию. И по яйцам. Потом вплотную и в ножи.

     Мужчины, перемещаясь почти бегом, вскоре догнали женщин. Те были испуганы до невозможности. Конечно, будешь пугливым, когда в окрестных лесах за последние десять лет сгинули три женщины. Две с Шугозера, да девка с Бурмакина.
 
       Правда, неизвестно, что с ними случилось, в лесу все может быть, но общественное мнение склонялось к криминальной версии: мол не иначе как их похитили «другие люди».

     Ягодников никто не преследовал и они благополучно добрались до деревни. Сразу же всей деревней началось обсуждение происшествия. Базарили долго, но безрезультатно. Завершил обсуждение дед Андрей:

     -- Никто этих «других дюдей» никогда не встречал. Одни разговоры. А те трое, которых вы испугались, могли быть и ягодниками, и рыбаками, и геологами.  Хотя, конечно, какие-то люди могут жить в дебрях.  Ведь на Дальние болота раньше много людей уходило. И староверы спасались  от колхозов, и парни бежали от войны и мазурики прятались.  Но очень сомнительно, чтобы человек смог выжить не болотах. Наверное все эти беглецы погбли в чащобах. Во всяком случае никто из наших их болше не видел.

     Успокоенные дедом Андреем самарцы разошлись по своим домам и стали готовится к отходу ко сну. Утро вечера мудренее.
 
     А утром стало известно, что в Иванькове пропала женщина. Две дачницы пошли за грибами. Практически  -- за околицу. И растеряли друг друга. Одна женщина выщла из леса, друга нет. Начались поиски.

     Лесники, охотники, егеря, волонтеры, родственники пропавшей прочесали все леса в округе. Безрезультатно. Вепсский лес поглотил очередную жертву.