На-до-е-ло!

— На-до-е-ло! А может, всё к чёртовой матери?
— Это ещё куда-куда? Чьей матери?
— Чёртовой!
— А ты ей кем приходишься?
— Вроде никем. Своей-то хуже горькой редьки надоел.
— А этой, значит, можно всё валить без разбора?
— Она же мать!
— Так, чёрта же!
— Ну и что? Она его родила, выкормила, вырастила, обучила, чему  смогла. А уж там, что выросло, то выросло! Сколько ей пережить пришлось с этаким-то сыночком! На работе, небось, с утра до ночи, а он без присмотра во дворе. Друзья не те попались. Слабенький был, податливый, не смог противостоять паршивым влияниям. Поскользнулся, и понесло невесть куда. А оттуда не каждый выкарабкаться может.
— А он карабкался?
— Наверняка карабкался! Рогами упирался…
— Козёл, что ли?
— Ну, зачем ты так! Он же чёрт. А у чёрта рожки есть. Думаешь, матери легко с ним было?
— С ним намучилась, а тут ещё ты со своими проблемами, да? Он сын, родная кровинушка. А ты кто?
— Людь. Обыкновенный человек со своими слабостями и пороками.
— Ну, и на кой хрен ты ей нужен?
— Зря ты так. Хрен – не хрен, а без нас им, чем заниматься? Кого с верного пути сбивать? Кого искушениям подвергать? На слабости давить?
— Они тебя, значит, сбили с пути, а ты теперь к ним же за помощью, что ли?
— С людьми добрее надо быть. Не пропадать же мне молодому? Пусть поддержат. Дадут вздохнуть, приведут в чувства и ещё помучают лет так до ста. Не чужие уже! Столько лет вместе бок о бок трёмся.
— Так эта кровинушка почитай твоей кровью-то и питалась, людь?
— Тварь ненасытная! Всё может быть. То-то чувствую у меня сил с каждым годом всё меньше и меньше.
— Да ты сильно не убивайся. Не задаром же! Сколько всего сногсшибательного попробовал взамен: алкоголь, картишки, казино. Девочки там разные!
— Ага. Всякие заразные!
— Ну, тут ты сам виноват. Он тебе, что справки носить будет из поликлиники? Копыт не хватит! Сам, чай, не отказывался? Тянуло на эдакое?
— Мёртвого уболтает! Язык помелом: казино, выпивка, девчушки! Что будете? Всё сразу предпочитаете или по очереди? А дома жена, детишки папку ждут! А-а-а…
— Так ты возвращайся иногда! Нечего целыми днями с чертями хороводы водить!
— Возвращайся… Легко тебе говорить! Как от «сладенького» отвыкать тяжело. Тело ломит, душа горит. И тянет, тянет, как в болото. Не вырваться.
— Так ты на «солёненькое» переходи.
— А ты, я смотрю, шутник! Беременный я что ли? Солёненькое. Я этого солёненького во объелся! Глаз не видать, за мешки скрылись. Не знаю, как теперь в глаза жене смотреть…
— Ты ночью, ночью возвращайся. Прокрадись и нырк под одеяло. Вроде как давно уже тут.
— Ага. Она и замок в дверях сменила, и ключи от машины отобрала. Нечего, говорит, ведьм всяких возить.
— А ты их даром, что ли, возил?
— Валом! А то не знаешь, что с ними делают!
— Так ты их душил потом, что ли?
— Я тебя сейчас придушу, чтоб шуток твоих не слышать! Шутник нашёлся! Я вот что-то и не помню: неужто уже на ведьм перешёл? Не-ет. Всё! На-до-е-ло! Всё к чёртовой матери!
— Что, так к ней придёшь и скажешь: я у вас поживу, пока рога не отрастут?
— Какие рога? Зачем мне рога? Я не олень!
— А что, думаешь, жена всё ещё ждёт?
— Нет, ты чё несёшь? Ты вообще кто, чертеняка? Все мозги мне задурил! Нет, чтобы поддержать в трудную минуту!
— А что тебя держать? Ты неплохо вон в луже пристроился и не замечаешь. Дремоту несусветную несёшь. А мне, может быть, с именем не повезло, с родословной. Чертеняка, чертеняка! Думаешь не обидно? Тебя вот Иваном зовут, а ты это ценишь? Все грехи на меня свалил? Что ты там моей матери обещал? Дом? Машину? Сбережения? А то всё в банк да в казино тащите! Мало вас там обманывают? У моей-то матери сохраннее будут!
— Да ты чёрт, что ли? Вот прилип, как банный лист!
— Дошло только. Да мы с тобой – не разлей вода. Уже не один год в одной упряжке скачем!Друг без друга и денёк прожить не можем.
—- Куда скачем?
-- Да куда позовёшь, туда и скачем.
-- Что-то я не припомню, чтоб у нас адрес один был!
— Был, не был, а к моей матери собрался! Путёвого видать ничего и не нажил? За душой - ничего? Три гроша и дырка от бублика? А языком молотишь! За слова отвечать придётся. Платить...
— Ничего я твоей матери отдавать не клялся. Сболтнул спьяну: "Всё к чёртовой матери!". А что всё? Ничего и нет. Да и что я у неё забыл?
— Да ты ж только что полчаса мне тут рассказывал, что она тебя приютить и обогреть должна.
— Она ж чёртова мать! Не поймёт! Не собирался я к ней! Чем докажешь?
— Эх, да я смотрю, ты совсем плох: ничего не помнишь, что говорил-то! Так что? Здесь лежать будешь или к маме отвести?
— Вот щас доползу до дома и всё жене расскажу. Покаюсь. Сгинь нечистая!
— Да куда ж я сгину от тебя родненького? И что ты ей расскажешь? Всё-всё про чертей?
— Ну, может, кой-какие детальки опущу. Тебе-то что? Думаешь, не поверит про чертей-то?
— Напугать можешь. Она-то с ними не встречалась.  Хотя, поди, расскажи. Пусть всю правду о тебе узнает. Послушаю с удовольствием.
---  А ты что со мной идти собираешься, свидетель хвостатый? То ж мне судья!
---  Судья – не судья, а ещё встретимся! Там сказанное, совершённое - всё записано. Там и поговорим,
--- Ты меня не пужай! Пуганый! Церковь на что? Пойду Богу покаюсь. Свечей поставлю. Авось и простит, грешного. Да, матери своей привет передавай. Всё ж таки мать.
---  Ползи, ползи, дружок. Передам. Эх, взрослые! Сболтнут спьяну, а потом упираются, от слов своих отказываются. Прям, как дети: нашкодят - виноватых ищут. Во всём нас, чертей, обвиняют. Чёрт, мол, попутал. Прощенья просят. Раскаиваются. Хотя не все, не все. Ждём-с. Заходите. Всегда рады выслушать…

19 марта 2015 г.опуб-но 2014 г.