Литературные тени Елизаветы Петровны

Сагит Фаизов

Литературные тени Елизаветы Петровны,
или о том, какую императрицу должен любить по-настоящему сентиментальный служитель муз

Образ императрицы Елизаветы Петровны, воссоздававшийся в литературе после ее смерти, отразился не только в известных и малоизвестных исторических романах. Наблюдается более значимое присутствие этого образа в скрытых текстах А. С. Пушкина и Н. М. Карамзина. При этом пушкинское припоминание Елизаветы дано в оппозиции к припоминанию автора «Бедной Лизы», где тень Елизаветы материализовалась в образе стандартного похитителя невинности девушек Эраста.

В «Евгении Онегине» она – всадница-горожанка, навещающая могилу Ленского-Ленина, и ее «слеза туманит нежные глаза» [1].

В «Капитанской дочке» она сестра капитанской дочки и тоже – капитанская дочка (их мать – капитан Преображенского полка) [2].

В первом случае образ Елизаветы Петровны актуализирует смысл «противодействие смертной казни»: императрица, отменившая смертную казнь, появляется у могилы юноши, убитого значительно старшим и имеющим боевой опыт соперником («но разлюбил он наконец  брань, и саблю, и свинец») на дуэли, обставленной условиями, которые оставляли очень мало шансов несмертельного исхода. У Карамзина Эраст – прямой виновник смерти Лизы.

Во втором она как дочь первой Екатерины противостоит Екатерине второй, убившей ее племянника и таким образом отплатившей Елизавете за ее благодеяния. У Карамзина Екатерина II также противопоставлена Елизавете Петровне: действие повести начинается в 1762 г., когда Екатерина, дочь прусского генерала Христиана Августа [3], захватила российский престол, на котором сидел племянник и наследник Елизаветы; империалы Елизаветы, припоминаемые Карамзиным и способные провоцировать ироническое отношение к родоначальнице просвещенного абсолютизма, стали для особо сентиментального поклонника муз поводом к иронии над слабостями «дщери Петровой» [4].

Анализ скрытого текста «Бедной Лизы», предпринятый на днях автором этих строк [5], позволяет предполагать, что и за Руслановой Людмилой, помимо английской королевы Елизаветы I [6],  скрывается также Елизавета, императрица всероссийская: Эраст не только царь (ретроинскрипция «Эраст»(а) в латинском алфавите «Tsare»), но он еще и «милый». При этом Руслан – «Russland» (существовал проект, по которому Елизавета Петровна должна была выйти замуж за Карла Августа Гольштейн-Готторпского, дядю Софии, будущей Екатерины II [7]. Пушкинское бескорыстное противостояние карамзинскому предпочтению-чинопочитанию 1792 года, когда бабушка Александра I, назначившего Карамзина историографом, еще царствовала, заявлено было в первом же крупном произведении великого поэта.

Сноски и примечания.

1. См. о наезднице: Сагит Фаизов Lehnin и Ленский против гёттингенской души // http://www.proza.ru/2015/05/01/442; см. также в ЖЖ sagitfaizov
2. См. о дочери Екатерины I Марье Мироновой: Сагит Фаизов Приданое Капитанской дочки // http://www.proza.ru/2015/05/15/2004; см. также в ЖЖ sagitfaizov
3. Получившего чин генерал-фельдмаршала от прусского короля Фридриха II (которому он служил), когда пошли разговоры о выдаче его дочери за наследника российского престола. См.: 4. Cм. об этом: Сагит Фаизов Не бедная Лиза // http://www.proza.ru/2015/05/26/2061; см. также в ЖЖ sagitfaizov
5. Там же.
6. Cм. о Елизавете I в первой поэме Пушкина: Сагит Фаизов Руслан и Людмила, Томас Джефферсон и Елизавета I // http://www.proza.ru/2015/04/14/1779
7. Замужество Елизаветы не состоялось из-за смерти Карла Августа (вторая вероятная проекция посещения Елизаветой могилы Ленского-Lehnin{а}). См. о несостоявшемся замужестве дочери Петра:
Иллюстрация-заставка: фрагмент картины В. Серова «Петр II и цесаревна Елизавета на псовой охоте». Адрес источника копирования:
Изображение объявлено общественным достоянием.
Автор: Shakko

Опубликована 28 мая 2015 г. Илл.-заставка опубликована 21.12.2016.