Словесные иконы в проповедях профессора Скурата

Профессор К.Е Скурат хорошо известен как серьезный ученый, специалист в области церковной истории и святоотеческого богословия. Его глубокие, насыщенные материалом, логически выверенные лекции с благодарностью вспоминают поколения воспитанников Московских духовных школ. Гораздо менее известна деятельность профессора как проповедника, между тем гомилетическое творчество К.Е. Скурата  представляет собой значительный интерес с точки зрения теории и практики современного духовного красноречия.

Книга К.Е. Скурата «Идите и научите» (Минск, 1998) включает в себя 73 текста – по несколько проповедей на все двунадесятые праздники, на Св. Пасху, во славу Божьей Матери, некоторых великих святых и на другие темы. Каждая из проповедей по отдельности представляет собой образцовый продукт гомилетического творчества. Взятый же как целое, этот сборник проповедей можно оценить как самостоятельное и уникальное произведение современной церковной русской словесности, объединенное образом автора – православного прихожанина,  ученого, проповедника. Речевое творчество профессора Скурата целиком погружено в сферу жизни Церкви, однако проповеди его, обращенные к современникам,  неизбежно несут в себе и косвенное отражение проблем окружающей нас жизни. Они также связаны с традициями русского академического красноречия и традициями русской классической литературы.

 Большая часть проповедей, помещенных в сборник «Придите и научите», относится к жанру поучения с элементами экзегетической и катехизической беседы. Начало проповеди, как правило, посвящено краткой характеристике совершающегося  литургического события, далее раскрывается догматический, вероучительный его смысл и, наконец, определяется  нравственное значение, деятельностный аспект церковного праздника. Проповеди отличаются относительно кратким объемом (3-4 страницы), что обусловлено ориентацией на возможности восприятия современного слушателя. Восприятие глубокого богословского, догматического содержания облегчается при помощи композиционных, языковых, ритмических средств.

Проповеди профессора Скурата являют собой образцы блестящего владения риторической техникой. Рассмотрим с этой точки зрения один пример из проповеди К.Е. Скурата «Апостол любви»: Любовь такая духовная сила, которая существует вечно. Наступит время, когда сомкнутся наши глаза, остановится сердце, руки и ноги перестанут двигаться, прекратятся пророчества, умолкнут языки «и знания упразднятся», а любовь будет жить и будет соединять с Богом и друг с другом всех любивших любовью Божьей» (I Кор.13:18)  .

Данный фрагмент являет собой образец концентрации, «конвергенции» (М.Риффатер) различных топосов, тропов и фигур речи (топосы: «время», «предыдущее-последующее», «часть-целое», «противопоставление»; тропы: олицетворение, метонимия, эпитет; фигуры: определение, разделение, цитата, бессоюзие, инверсия, многообразные виды повторов).

Ритм изложения в проповедях К.Е. Скурата часто создается сериями двучленных и трехчленных повторов, их разнообразным сочетанием и чередованием. Показательным в данном отношении является начало проповеди «Сила и действие молитвы», посвященной празднику Преображенья Господня: Важное и великое событие совершается ныне на горе Фаворской, событие, которое привело св. Апостолов в духовный восторг и которое св. Церковь торжественно празднует. В чем оно состоит, мы слышали в только что прочитанном св. Евангелии. Вид Спасителя изменился: лице Его просияло, как солнце, и одежды Его  сделались блистающими, белыми, как снег (Мф. 17: 2; Мр. 9:3). Божество явилось в человечестве, и человечество явилось в Божественной славе.

В первом предложении дважды повторяется подлежащее "событие", к которому относятся два определительных придаточных предложения с союзным словом "который", соединяемые между собою при помощи союза и, что создает симметрию  с парным определением «важное и великое», открывающим текст. Далее следует двучленная симметричная конструкция, заключающая в себе синтаксический параллелизм (лице Его просияло, как солнце, и одежды Его  сделались блистающими, белыми, как снег). Наконец, завершает череду повторов хиазм (перекрестный повтор). Есть основание предполагать, что мы имеем дело здесь с серией иконических знаков, форма которых подобна  содержанию, выражая идею нераздельности и неслиянности двух природ Иисуса Христа. Показательно, что эта серия повторов завершается «крестом»-хиазмом.

Далее в проповеди следует череда трехчленных параллельных синтаксических конструкций и повторов: Созерцание Фаворского света не закрыто и для нас, не преграждено непроходимой стеной, не поглощено бездной (с.107);Она (молитва, Б.Б.) преображает грешника в праведника, раба грехов и страстей в свободного сына Божия, человека плотского творит мужем духовным (с.107);Пусть же каждый из нас спросит себя: такая ли у него молитва? Старается ли он полюбить ее более других занятий? Находит ли он в ней свою отраду и пищу для своей бессмертной души? (с.110).

В конце же проповеди вновь возвращаются двучленные конструкции и повторы: Будем же, дорогие православные христиане, молиться от всей души молитвой чистой, крепкой и прилежной! Будем молиться о приобрететении самой настоящей молитвы – и все остальное приложится нам! Господь возведет нас на Фавор, или в нас самих откроется Фавор, небо (с.110).

Подобное чередование двучленных и трехчленных повторов, широко распространенное в проповедях К.Е.Скурата, на наш взгляд, имеет глубинную связь с символикой Православной Церкви, где числа «2» и»3» связаны с обозначением христологического и троичного догматов.

Ярким примером использования языковых категорий в качестве иконических знаков в проповедях К.Е. Скурата является употребление «настоящего вневременного», позволяющего передать идею явления Вечности во времени, которая тесно связана с литургическим сознанием верующих, переживающих праздники годового богослужебного круга как участие в священной истории, соучастие в крестном пути Христа. Ср.: «Через Крестные Муки или Воскрешение христианин рассеивает мирское время и вливается во время изначальное и священное» .

В ряде случаев цепь глаголов настоящего времени в проповедях К.Е. Скурата предваряется употреблением форм прошедшего совершенного вида, выступающих основой «события рассказывания» (Ю.Н. Тынянов). Характерный пример: На водах Иорданских «явилась благодать Божия, спасительная для всех человеков» (Тит. 2: 11). В лице Христа Спасителя все люди обретают благоволение Божие. Дух Святой «в виде голубине» извествует о наступившем восстановлении общения Бога с людьми. Освящается и естество водное, имеющее стать средством духовного возрождения человека. Иорданские воды, прикоснувшись к безгрешному и сияющему Божеством телу Богочеловека, очищаются и получают силу обновлять человека, возвращать ему нетление и делать его наследником весной жизни (с.15).

В дискурс проповедника органично вплетаются слова Священного писания  и слова крещенского тропаря;  сочетание русских и церковнославянских элементов создает особый возвышенный настрой речи. Череда глаголов в форме настоящего времени с соответствующими формами причастий (обретают, извествует, освящается, очищаются, получают, имеющему, сияющему и пр.) передают идею непрестанного возвращения, живого кольца: от момента речи проповедника в ходе совершения крещенского богослужения сознание слушателя переносится в момент Богоявления и тут же обращается к вечному, вневременному значению Великого события.

Выразительные возможности глагольного времени с наибольшей силой и полнотой раскрываются в проповеди «Еммаус». Введение и основная часть проповеди построены как рассказ о встрече Луки и Клеопы с воскресшим Христом. Особую роль в этом рассказе играют формы глаголов прошедшего времени совершенного вида, передающие значение «факта совершившегося и пребывающего доныне» (А.А. Потебня): И рыбари преобразовали лицо мира. Христос Господь для того и отверз им ум и просветил их Своим светом, чтобы и они отверзли ум, просветили сердца тысяч, десятков, сотен тысяч людей и помогли им стать через веру, через жизнь сынами света (с.198).

В заключении история Луки и Клеопы становится прообразом жизненного пути христианина, помогая создать потрясающее по силе впечатление соприсутствия Христа, встречи с Ним. В создании этого впечатления значительную роль играет «настоящее вневременное»: Каждый из нас есть Еммауский путник… По пути с нами идет Иисус Христос, если только мы не чуждаемся Его. Идет и слушает наши речи, смотрит на наши дела, испытует мысли и желания. Испытует, но не стесняет нашей свободы (с.198).

Местоимение «мы» и соответствующие глагольные формы, используемые Константином  Ефимовичем, приобретают особый убедительный и объединяющий смысл: проповедник является одним из мирян, одним из рядовых членов Церкви, говорит и свидетельствует, как один из них. Здесь мы имеем дело с одним из проявлений гомилетического этоса, которую можно определить как соборность. В церковной проповеди снимается проблема поиска точек совпадения интересов говорящего-проповедника и слушающих:«Отдельное «я» всегда включено в Церкви в «мы», без которого нет «я», но «мы» не есть конгломерат отдельных «я», а сама Церковь, как тело Христово» .

В приведенных примерах, как и во многих других текстах проповедей, оставшихся за пределами нашего рассмотрения, в полной мере представлено и пафосное гимнографическое начало – откровение «внутреннего человека», переживание чувства реального единения и общения с Ним в соборной церковной жизни: И разве мы с вами этого не чувствовали, не пережили? Если бы милость Божия не касалась наших сердец, то храмы наши опустели бы. Но они наполняются молящимися и будут наполняться до тех пор, пока стоит земля («Сила молитвы»: с.133)

Поистине: «от избытка сердца говорят уста» (Лк. 6.45). Безупречная догматическая основа, богословский экзегетический дар  в проповедях К.Е.Скурата сочетаются с возвышенной богодухновенной позией. «Богослов-поэт», - так называет в своей «Литургике» архимандрит Киприан (Керн) святителя Григория Богослова. Эти слова могут быть в полной мере отнесены и к Константину Ефимовичу Скурату.

Несмотря на то, что Священный Собор Православной Русской Церкви 1917-1918 гг. определил «весьма желательным» привлечение к церковному учительству «способных к проповедничеству благочестивых мирян», эта практика на сегодня является скорее исключением, чем правилом. Между тем задача «усиления и развития православно-христианского благовестия», сформулированная Поместным Собором, в настоящее время стоит не менее, но даже более остро, чем в пореволюционные годы. В данном отношении гомилетическая деятельность профессора МДА Константина Ефимовича Скурата, имеет важное значение для жизни современной церкви, для жизни современной отечественной культуры.
;