Не рисуй меня

Я просыпаюсь утром. Медленно и тянуще выскальзываю из сна. Ощущения звуков и реальности постепенно проступают из марева. Я слышу шелест дождя за приоткрытым окном, гудение роя машин и цоканье табуна людей, спешащих на работу. А рядом кое-кто ласково и нежно сопит мне в шею. Мне нравится просыпаться раньше нее, потому что так я могу спокойно любоваться ею, такой светлой и чистой. Обычно, на мой непрерывный изучающий взгляд, она начинает смущенно улыбаться и краснеть. Такое милое, стеснительное создание. А мне очень нравится за ней наблюдать. Как она смеется в кругу наших общих знакомых, как на мгновение задумывается о чем-то своем, когда мы с ней одни.

Вот и сейчас, я лежу и, глядя на умиротворенное личико, тихонько перебираю ее пшеничного цвета волосы. Совсем не хочется будить это юное чудо, пусть наслаждается сладким сном, а когда проснется, мы будем вместе пить крепкий кофе. Она очень любит этот маленький ритуал по утрам.

Хм, я давно хотел ее нарисовать, может, стоит сейчас попробовать? Такая нежная, теплая… Длинные ресницы чуть подрагивают, на щеках играет румянец, бархатные губы чуть приоткрыты. Было бы неплохо запечатлеть этот волшебный момент на бумаге. Не зря же я учился рисовать? Может, только для этого момента я портил тонны бумаги и извел тысячи карандашей, стараясь как можно более реалистично передавать всю красоту этого мира. Конечно, освещение не очень, но кто мне мешает сделать хотя бы небольшой набросок…

Я встаю с кровати и иду к своему столу, за которым до недавнего времени безбожно просиживал свое свободное время. Если бы не это русоволосое чудо, что так сладко сопит, я бы, наверное, так и продолжал терять часы в безуспешных попытках найти что-то свое в этом мире. Не успеваю я взять блокнот и карандаш, как кое-кто на кровати начинает шевелиться и довольно урчать.

- Доброе утро… - ласковый и чуть хрипловатый со сна голосок.

Я невольно улыбаюсь и, взяв свои принадлежности, поворачиваюсь к ней.

- Доброе, солнышко.

Она с интересом разглядывает меня, и ее взгляд цепляется за блокнот в моих руках.

- Я не вовремя проснулась, да? – а глаза хитрые-хитрые, как у лисенка.

Я облизываю вмиг пересохшие губы. Что же делает со мной это милое создание?

- Я хочу тебя нарисовать.

- Прямо так? – она раскинулась на кровати, довольно хихикая.

- Нет, – усиленно мотаю головой. – Ты у нас натура чувственная, романтичная и солнечная. Нечего тебе на кровати валяться.

Я начинаю суетливо кружить по комнатушке в поисках удачного ракурса, а она, повернувшись на бок и прикрывшись одеялом, с легкой улыбкой, жмурясь, наблюдает за мной.

Все это так необычно. Она не любит, когда ее фотографируют, а уж про портрет вообще молчу. У нас столько ссор было из-за этого. Я много раз принимался ее рисовать: когда она была занята подготовкой к занятиям, или когда читала. Только моя девочка, определяя каким-то чутьем, что я на нее смотрю, резко отрывалась от своего дела и с недовольным выражением лица уходила из комнаты.

«Никогда не рисуй меня… Я боюсь, что когда ты меня нарисуешь, я умру, потому что ты заберешь мою душу», - так она всегда отвечает мне на предложения нарисовать ее. Не бойся, солнышко мое, ты будешь прекрасна. Я не заберу твою душу, просто постараюсь запечатлеть тебя такой, какая ты есть для меня.

От внезапно пришедшей мысли, я распахиваю окно, и в комнату врывается прохладный воздух с каплями дождя. Я слышу ее восторженный вздох.

- Великолепная погода… - она садится на подоконник и обнимает меня.

- Вот поэтому я буду рисовать противоположность: мое солнце на фоне унылой серости дождливого городского утра, - русоволосое чудо довольно улыбнулось мне и наградило поцелуем.

- Художник мой… Ну и как мне лучше устроиться?

- На твое усмотрение, а я пока сориентируюсь, откуда мне тебя лучше рисовать.

- Хорошо.

Некоторое время она вертится на подоконнике, шумно вздыхая и что-то бормоча себе под нос про неудобный подоконник и мокрое окно. Все это время я, конечно же, не выбираю ракурс, а просто стою и смотрю на нее, как школьник на невиданную зверушку. Она, на самом деле, похожа на какую-нибудь белочку, такая же пушистая и запасливая.

Окно раскрыто настежь, на улице мокро, холодно, слякотно и тоскливо. И вот посреди этого унылого серого мира, свесив одну прекрасную ножку наружу, на подоконнике сидит дочь солнца. Она довольно жмурится, подставляя личико под капли дождя. А когда она, улыбаясь, обращает на меня свое внимание, мое тело словно пронзает током. Хочется подбежать, обнять ее крепко-крепко, согреть, никому не отдавать и никогда не отпускать.

- Ты замерзла…

- Я потерплю, пока ты сделаешь набросок. Ты ведь потом меня согреешь, да? - зябко подергивает плечами и облизывает губы.

- Люблю тебя, поэтому нарисую самой прекрасной!

Она ласково смотрит на меня, а мне кажется, что я тону в глубине этих серо-голубых глаз. Вот оно, живое тепло, солнечная любовь, чистое счастье, которое никогда и никому не написать на холсте и не описать в книгах, это можно только увидеть собственными глазами.

Я принимаюсь за блокнот. Сначала общие черты грубыми штрихами, затем более мелкие… Прорисовать силуэт… Прекрасная нимфа задумчиво смотрит в окно, ее волосы развеваются на ветру, что врывается в комнату непрошенным гостем; по озябшей коже соблазнительно стекают капли дождя.

И вот я почти закончил, в каком-то приступе исступленной радости я восклицаю:

- Ты прекрасна! Черт побери, я тебя обожаю!

Она вздрагивает. Вздрагивает так внезапно, будто ее неожиданно окатили ушатом холодной воды. От резкого движения ее рука соскальзывает с мокрого подоконника вниз. Я растерян и испуган, застыл, как вкопанный. Она теряет равновесие, неловко взмахивая руками и пытаясь ухватиться за скользкий карниз. Я вижу ее округлившиеся от страха глаза и открытый в немом крике рот. Моя возлюбленная падает из окна вниз.

Черт! Что же я натворил! Я успел бы ее поймать! Лишь через мгновение я подбегаю к окну, смотрю вниз и вижу жуткую картину: нагая девушка распростерлась в луже собственной крови на мокром асфальте. Мои ноги подкашиваются, и я в изнеможении опускаюсь на пол. В руках обнаруживается блокнот, который я с остервенением швыряю в стену. Чертов художник!

Я все-таки украл ее душу…