Как мы не похожи

Виктор Матюк
Как мы не похожи

Никто свою голову зазря на алтарь судьбы не положит, никого совесть давно уже не гложет,
Никто свободно в глаза правду сказать не может и это никого совсем не тревожит!
Странные позы, отсутствие жизненной прозы, смех и слёзы, взаимные распри и угрозы,
И к тому же все Дьяволу служат, и никто не тужит! Если кто-то грех случайно обнаружит,
Тут же о нём забудет, что будет, то будет, ваш искренний слуга выступает в том же амплуа,
Но не всегда! Он делает смутный ход вместо того, чтоб сказать правду прямо и в лоб!
Всё происходит как раз наоборот! Извольте быть на высоте, чтобы не оказаться в трубе!
Обычно люди самокритичные по старой привычке украдкой подходят к чужой калитке,
Но тот, кто холост, не подаёт свой голос, затаив обиду, смотрит на небо снизу, и видит фигу,
Вместо яркой путеводной звезды, как головой не крути, надо дальше идти, и едва ли не ползти
По привольной украинской степи, чтобы не разошлись стремглав пути-дороги!
Как же люди скудны и убоги? Результат, как видите, на лицо,
Болит правое яйцо и кое-что ещё, но проходит всё, пройдёт и это,
Холодную и дождливую весну сменит жаркое и душное лето!
Нервы в кулак сжаты, а были бы мы оба женаты, стояли бы у женщин на подхвате
С увесистым ушатом, нынче наши пути-дороги разошлись, и лишь одна назойливая мысль
Омрачает повседневную жизнь: не торопись становиться на скользкий и высокий карниз,
Тебя никто не гонит взашей, хотя на поверхности многих вещей возникают странные видения!
Не хватает терпения суть происходящего осознать, некогда голову к небесам поднять!
Служить Вам буду рад, прислуживать вряд ли смогу, вот и бегу, бог весть куда,
Кругом идёт седая голова, но молчат уста, видать по всему неспроста,
Ведь чуждая среда постоянно фразами пространными напоминает о себе, роке. Богу и судьбе,
Что прикажете Вы делать мне? Играть соло на саксофоне и трубе, а потом считать круги на воде?
Съедены яйца всмятку, ты же не мужик, а тряпка! Стоишь шатко на земле, но не горишь в огне,
С бесом на одной ноге, всю ночь лежишь на измятой траве на высоком берегу, я же рядом стою
По колено в снегу, и молча, гну линию свою, иногда гоню пургу, слегка стону, но не плачу,
Изредка судачу о бытии земном, а темень сгущается за открытым настежь окном!
Хорошо жить за рубежом, там даже в небе ночном можно идти напролом,
Разбивать стену увесистым лбом, можно измазаться в грязи,
И даже побывать в изумительном экстазе, но не кончить ни разу! Уже вечер, дует степной ветер,
Никто моих раздумий не заметил, день был светел, его черты неповторимы,
Мысли, ветром гонимые, по соседним сусекам скребут и в чужих амбарах ищут приют!
Отстающих не ждут, жгут наложен на шею, кто готов умереть за идею  и орёт:
«Смерть ротозеям, ратующим за высокие идеи!» Я же лежу на старой кровати,
Рядом грязное платье, оно всё в заплатах, не для богатых оно, вот оно что?
Жалкое тряпьё жжёт богатырское плечо, прожитых дней не жалко, но на шее толстая удавка,
В руках – увесистая и сучковатая палка, похожая на дубину, но с прогнившей срединой!
На дворе и вправду стало темно, невдалеке вертится старинное веретено, оно слегка жужжит,
Карта бита – нечем крыть! О пришлом предстоит нам напрочь забыть! Голова гудит,
Печь чадит, возвращаюсь мысленно вновь туда, где синь небес видна из открытого настежь окна,
А над головой горит всю ночь Полярная звезда!
Сегодня или никогда будет возведена новая пагода в буддийском стиле?
Вот так бы и дальше все мы жили, безумно грешили и блудниц тайно любили,
Себя мы не щадили, тратили мощь и силу, дорожили ощущением и плевали на чужое мнение!
Было бы везение, а сомнение на ветру развеется, хотя мне не очень верится, что с этими людьми
Мы станем братьями по крови, у моего изголовья какие-то барыги самокрутками дымят,
Я вблизи себя слышу крик и мат, там дым и смрад, болтовня, переходящая в уличный мат,
Запах дешёвого вина, но это не столь важно для меня! Звенит гитарная струна, крики из окна,
Даль небесная видна, однако на местном пляже пьяные мужики ругаются пятиэтажным матом!
Что дальше? Нет покоя на душе, холодно там, словно в придорожном шалаше!
Точки расставлены по местам, невдалеке красуется православный храм,
Везде одна и та же духота, даже после глотка крепленого вина плохо сплю,
Но пока живу, надеюсь, что мирской кошмар сам по себе развеется,
Хотя не очень в это верится! Дышать нечем, гаснут в душе восковые свечи,
Лишь пожарная каланча горит, как путеводная свеча и она видна издалека! Привет! Пока!
Я пьяна слегка! Тебе видней с колокольни своей, где жить краше и веселей?
У нас всё не так, как у обычных людей! Отовсюду нас гонят взашей! Улыбка до ушей,
Стыдно от людей, но по движению губ этого не понять, япона мать, хочется спать,
Жизнь припирает грех к стене, внезапно гаснет свет в соседнем окне, я же сижу на самом дне,
Не хочу грехи скрывать, мне бы суть вселенской любви понять, прежде, чем начнут ногами пинать
Пьяные злодеи по рёбрам и шее! Как мы все непохожи, разные осанки, различные рожи,
И что же? Жизнь на бред похожа, её совесть не гложет, но душу кошмары тревожат! Хотелось бы
Скрыть своих грехов следы, но, увы, приходится жить и писать от Балды, как не суди и как не ряди,
Но не прыгнешь выше головы, а наши повседневные труды тонут в капле святой воды,
Не хочу вдаваться в долгие объяснения, ведь внутрисемейные трения,
Словно камни преткновения, приносят одни и те же огорчения!
Нет в душе смирения! Дышу и шевелюсь, ругаюсь и злюсь, кое- что из молитв выучил наизусть,
Но на пятки наседают тоска и грусть! Как-то не стыкуются факты, нет ни воспитания, ни такта!
По общепринятым стандартам взвешиваю каждый грамм мирского бытия,
Пока не затмится моя путеводная звезда! Нас имеют звёзды в виду,
Мы же искушаем рок и проказницу-судьбу, и на бегу хватаем корм подножный
И тут же смиряемся с обманом и ложью! По благословению божьему
Ищем в самих себе подвох, и задаём небу один и тот же вопрос:
«Почему же Бог избавить от греха нашу землю до сих пор не смог?» Ох! Ох! Ох! Труден слог
В конце строки, терпели низы, потерпят и верхи, мы же не смогли жизнь вернуть в Тартарары,
Сами стали падать с Лысой горы и без нужды потеряли сознание,
Мысли остались на клочке пожелтевшей от времени бумаги,
А в универмаге на крыльце парадном – крики, шум и гам,
Что творится там? Выяснять мне неохота, у каждого своя работа, в общем, и в целом,
Тараканы разбежались по половым щелям! Разные мысли, различные цели наяву и на деле
Подходят впритык к месту, где сидит полдня уже седоволосый и тощий с виду старик!
Морщинистый лик до блеска побрит, он едва ногами семенит, тихо кряхтит,
Он пытается представить, как себя от грехов он избавит? Кто его на путь истины направит?
Он за всю ни разу не прилёг в кровать, старик боится восход солнца проспать,
Вдруг он резко обернулся, и едва ли о высокий порожек не споткнулся,
Тут же резко встрепенулся, неужто дед совсем рехнулся? Ему немало лет,
Он повидал белый свет, побывал во многих местах, и едва ли там не зачах,
Сажень в плечах, но пуст его карман! Он из Киева уедет в Ереван, в прошлый раз он не попал туда,
Лишился покоя и сна, мысль сама лезет в душу, трясёт её, как грушу, но звучит вечерний набат,
Вдалеке разрывается вражеский снаряд, бабы визжат, дети кричат, а войны приторный аромат
В яркие цвета уже окрасил багровый закат! Двери в доме дребезжат, мне же плевать
На бытовые проблемы, на эту тему потрачено немало времени! А сколько семени
Рассеяно по свету, гуляют где-то чужие по паспорту дети, а по большому счёту они же твои,
Их родители едва сводят концы с концами, но мысленно живут под облаками и кажется мне,
Что я живу во тьме на танцплощадке для танцев, расположенной на стеклянной корме!
Там море страсти и блуда, хочется иногда сбежать отсюда, но куда? Вокруг одна и та же вода
И больше нет ни черта! Совесть уснула или на миг вздремнула, и едва не свалилась со стула,
В окно сквозняком подуло, нет, я так больше жить не могу,
Просыпаюсь, как обычно, на правом боку в холодном поту,
А потом замерзаю на бездушном снегу, а баба та, что лежит рядом, в полном соку,
Именно такая нужна бывалому мужику! Вот возьму и уеду в гости к таёжному соседу,
Отобедаю на шару, авось, перестанут ночами сниться жуткие кошмары! Тары-бары-растабары,
На дворе темно, видно через настежь открытое окно включенные фары автомобилей,
На них слой ржавой придорожной пыли! Когда молоды мы были, то предано любили
И верили в себя! Во бля! Снова в голову лезет разная херня! Так день ото дня,
Что ни ночь, то прочерк, один и тот же почерк мне судьбу пророчит,
Он голову так за ночь заморочит, что ближе к утру стыдно признаться самому в мыслях непутевых,
Наивных и клеевых! В их основе есть особенная твердь,
Но в самом центре торчит увесистая и длинная жердь,
Стоит на неё с другой стороны посмотреть, как мягкотелой становится она,
Ей никогда не хватает чуточку женского тепла! Под моим окном вишня намедни расцвела,
Но мешает спать девичья болтовня с вечера и до утра, не жизнь, а лафа, кругом идёт голова,
А людская молва переиначивает все мои и слова! Полны закрома грехами.
Нет душе покоя даже в храме, мне не очень хотелось в малолетстве расставаться с детством,
Но взрослые грешат и щупают сиськатых баб за пышный и приятный с виду зад!
Прошла та дивная пора, и мерзкие холода сменила жара, но не сразу, а постепенно,
Всё преходяще, всё тленно, одно неизменно в мире земном – ночная темень за окном!
Что мы продаём? Миг страстей прошёл, я от него на пару шагов в сторону отошёл, что искал,
Не нашёл, ошибся наверняка, а судьба на помине легка,
Она в три погибели согнула одинокого и невысокого старика,
Он едва-едва не упал со старого стула, когда сквозняком в окно со стороны моря подуло!
Мужика со стороны в сторону чуток качнуло, слегка вспотело его высокое чело,
Что-то в его душе стремглав произошло, но как назло, он забыл, что делать дальше,
Чтобы избавиться ото лжи и фальши? Кому он служит и с кем ночами дружит?
Никто его не обессудит, он одну лишь бабу любит, любовь доходит до абсурда,
Но всё обходится без суда, хотя слова, как талая вода, от них в глазах рябит слегка!
Прыгает строка из стороны в сторону, у окна кричат старые и дотошные вороны,
В результате что-то сломалось в старенькой хате, впереди новые растраты, вот и выходит так,
Что жизнь искажает каждый факт земного бытия, искривляется его узкая стезя! Три богатыря
Пытаются свалить меня с вороного коня у степного ручья, внутри земного круга жить нам туго,
Трещат подпруги, теряются супруги в размышлениях своих, сообразить бы бутылку на троих,
Чтобы легче писался каждый стих, но мысль обитает в мирах иных: положись на время, авось,
Прорастёт божественное семя, ведь форма ожидания
Соответствует степени грядущего наказания!
Его очертания из стороны в сторону качнулись, а потом и вовсе вздулись,
Поскользнулись на ровном месте, оставили на сырой земле слово чести,
Шипящий след остался за кормой, бог ты мой, не пора ли мне возвращаться домой?
Отбой, господа! В противном случае беда посетит не столь отдалённые места!
Я же вышел из дому налегке, в тоненькой куртке, шарф висит на правом плече,
На душе стало легче, но сгущается ночь, хватит воду в ступе толочь! Какая-то сволочь,
Кажись, не прочь повторить мои ошибки точь-в-точь, я же стою на страже прежнего бытия,
Бог – мой учитель и судья, Он может заподозрить во многих провинностях тощего мужика,
Коль он пьян слегка и из стороны в сторону качается его седая голова - подобие бревна,
Внутри одна труха, не те года, не та судьба, вокруг только тлен и маета и не видно ни черта!
Прошлое исчезает без следа, я же подобно дикарям жмусь к чужим дверям, ведь там тепло
И мухи не кусают, но тают дни земного бытия, с чего взял я, что эта земля без особых усилий
И натуг не сможет разорвать греховный круг и лишить чувств человека того, чьё естество
Через многие терны давно уже прошло? Время взяток не берёт, оно указывает на поворот
От высоких хозяйских ворот, я же тружусь, как слепой крот, но не везёт, в душе царит переполох,
Она застигнута врасплох стаей перелётных блох! Прыг! Скок! С пятки на носок!
Какой мне прок платить всесильному небу оброк, коль оно живёт наивно и легко, а лично я
Без его спросу вторгаюсь в законы земного бытия, но охлаждает плоть морская волна,
Тут же опостывшая мысль уходи в бега туда, где северные ветер свищет и пурга рыщет!
Кого она ищет в безлюдном краю, который я безмерно люблю?
Мне каждая минута жизни дорога, но слуга двух господ продолжает удивлять честной народ,
Он - не сеет и не пашет, а только жнёт то, что бог к столу подаёт, а время стремглав идёт,
Мысли несутся вразброд! Они ищут брод посреди полноводной реки земного бытия,
Но смогу ли я в этот раз не нарваться на очередной отказ рока и судьбы? Вот если бы
Проветрились мозги, тогда бы все рытвины и ухабы стороной обходили местные бабы,
Они все на передок слабы, а мужики наблюдают за ними со стороны, им дают советы старики,
И с их лёгкой руки всё возвращается на круги своя,
К высокому обрыву несётся извилистая и узкая стезя!
Каждый на подвиг способен, и не всякий наш поступок богоугоден,
Я тоже не свободен от мыслей земных, иногда по уши утопаю в грехах своих,
Но нет дум других, имею то, что имею, жну, но не пашу и не сею! Живу подобно ротозеям,
И как все зеваки в стопке водки вижу зелье от одиночества и мрака!
Над головой со свистом проносятся стрижи, а на полпути в земле торчат бандитские ножи,
Кому я нужен в этой глуши? Цветёт хмель за окном, вдалеке играет свирель, если правду сказать,
То мысль о бытии своём мешает спать даже днём! Пролетели семь дней недели, как краткий миг,
Пуще прежнего поседел статный и приятный в общении мужик, выделяется его кадык, он хрипит,
Того старика знобит, лоб испариной покрыт, он ключевую воду из баклаги пьёт и долго ждёт,
Когда же его судьбу решит бездонный небосвод! О недалёком прошлом напоминает грязь,
Намертво прилипшая к подошвам! Не хочу казаться дотошным, наглым и пошлым,
Однако грехами обзаведясь, постоянно нарываюсь даже в храме на очередной отказ,
Крестясь ухожу, но куда бреду, сам того не знаю, иногда о мимолётных страстях напрочь забываю,
Но всё возвращается на круги своя! Господа, здесь территория моя! Я же не лох
И меня трудно застигнуть врасплох даже при ловле блох! Не те силы,
Чтобы сотворить себе нового кумира, посмеиваясь криво плутовка-судьба
Вытирает липкий пот со лба простого сельского мужика, но манна небесная не падает с потолка!
Мысль от истины не далека, пора, пора, пора дожидаться своего последнего звонка,
Хотя продолжается любовная игра с вечера и до утра, никто не ищет материальных выгод,
Мне бы найти заповедный выход из ситуации той, что стремглав возникла за спиной! Постой!
Ты же мужик не сволочной, воспитан на железе, немало времени провёл на волнорезе,
И в срезе времён был во многие истины учителями посвящён, издавал крики и стон
В мареве ночном, а твой баритон без особых усилий раскрывал лепестки белых лилий!
Старики на задворках воркуют, о прежних ошибках тихо толкуют, водку пьют и молву создают
О жизни той, что уже прошла стороной! Бог ты мой! Что со мной? Стою у гранитного валуна,
Что примостился у моего настежь открытого окна, жизнь даёт огромную течь,
Меняются мысли, изменяется речь, неужто на дно пойдёт и мой видавший виды ковчег?
Простывает след былых бесед за треснувшей кормой, пришло время - идти домой,
Старик немощный и больной разговаривает сам с собой о суете мирской!
Что-то опровергает, что-то признаёт, но он вышел из тех же ворот,
Из которых на белый свет появился весь честной народ! Порой хочется скрыться за седой горой,
Но в миг такой над его головой проносятся юркие стрижи, в прежнее стойло возвращаются мозги,
Но впереди не видно ни зги! Пусто в сердце моём, опустел тот знакомый с детства дом,
Что стоит за ближайшим углом, нет никого в нём, бывшие хозяева уехали со всем добром,
Никого не видно в нём ни ночью, ни днём! Как будто не было несварения желудка,
Всё, что было, серая мгла стремглав закрыла, остались лишь сгнившие стропила!
Подпалены крылья былых желаний, зыбкая тень напоминает о прежних предсказаниях,
Седина лежит на каждом виске, и нет покоя в душе, она в неглиже
И стоит на проливном дожде на соседней меже, мне не по себе, вот и сижу в корчме,
Пью белое вино, а приличные люди ходят в театр и в кино! Мне всё равно, что в лоб, что по лбу,
Одним днём до сих пор ещё живу, грехи коплю и люблю лишь бабу ту,
Что всегда скрывала свою первозданную красоту и не теряла время попусту!
Не сотвори себе кумира, у нас полмира лезет в одно место без кусочка мыла,
А где же та, что говорила, как она безумно любила мужика того, чьё естество
Через терны ада уже давно неспешно и вальяжно прошло,
Но ничего для себя стоящего оно нигде не нашло!
Время подхватило за тощие бока видавшего виды старика,
Кто-то его окликнул с проезжавшего довоенного грузовика,
И душу вновь охватила невиданная доселе тоска, она сама во все щели заползла,
Сделала там акробатическое сальто, пожухлая трава проникла через дыры в асфальте,
Прошло былое превосходство, наяву старик видит сиротство! Былое сходство кануло в Лету,
На глаза минувшие думы набросили прозрачные сети! Тряхнёшь седой головой
И весь кошмар земной проходит иной стороной, как бы ни впасть ему в запой,
Мы всю жизнь прожили под бой курантов, нами правила топа прохиндеев и дилетантов,
А представители народных талантов получали жалкие гроши согласно прейскурантам!
Я же до сих пор роюсь в старых вещах, судачу с друзьями о последних новостях,
Но мерзкий страх не позволяет сделать резкий шаг из стороны и в сторону,
Могут заклевать черные вороны и что тогда? Рядом проносятся машины, а избы из песка и глины
Стоят и поныне в зелёной долине! В них нет прежней белизны, но внутри снятся приятные сны!
Мы были рождены, чтобы сказку сделать былью, но не обрели крылья, нам закручивали гайки
И били по рёбрам нагайкой, власть сосредоточена в руках скрипачей, среди них немало палачей!
Теперь стою на асфальте я и вспоминаю все перипетии земного бытия!
Мне бы на лошадёнке утром пахать, я же боюсь миг любви проспать,
Дороже его на Руси не сыскать! Кто окромя наших баб так страстно может целовать?
Не хочу подохнуть с позором, или оказаться брошенным под забором, там собачья свора
На руку скорая попытается шею сломать тому, кто, судя по всему, хочет у неё власть отобрать!
О прошлой жизни забудь, меняется её смысл, но неизменной остаётся суть,
Повседневная жизнь из последних сил кричит: «Ты духом крепись,
Она по наклонной плоскости катится, кто не грешит, опосля схватится, но время уйдёт,
Только тот полноценно живёт, кто от зари и до зари пашет, сеет и жнёт!»
Без любви зачахнешь, и жизнь не будет тебе мила, на небосводе затмится яркая звезда,
А бабу трахнешь, охнешь и ахнешь, а потом окунёшь голову в белый снег, время замедлит бег,
Тебе позавидует сосед, у него сил на женщин нет, он им смотрит во след,
А  слов нет для восхищения, одни подозрения мельтешат вокруг, сужается интересов круг!
Наброшено на сутулые плечи старое пальтецо, но ты нагло и смело смотришь судьбе в лицо!
Солнце уже взошло, и лучшие годы проходят на лоне природы! Тебя нигде не ждут
И милостыню просто так не подадут, задумайся чуть-чуть, каким будет твой последний путь?
Кто не просит, тому не дают, кто не стучит, тому не открывают, бабы наглым образом врут
И в душу мужикам запросто плюют, но никто заведомо не знает, почему их бес искушает?
Народ в нищете прозябает от зари и до зари, здесь же всю ночь токуют глухари,
Их голос слышен от порога, дорог у нас реально много, но настоящая одна,
Перед остальными возведена высоченная стена! Не от великого ума
За плечами висит дырявая сума, в недавние года здесь гуляли холода, и выла лютая пурга,
Русь голая и разутая никак не могла дойти до сути своего бытия, неужто и я не смогу
Пережить горесть и тоску? Трудно одному жить среди разношерстной толпы,
Но, увы, приходится сполна рассчитываться за прежние грехи! Напала зевота,
Нет никакой приличной работы, думать неохота, а мирские заботы берут высокие ноты!
Мишенью для шуток грубых стала женщина из соседней группы, ситуация выглядит глупо,
Тоска и скука всегда под рукой, хоть бери и пой за упокой! Поднявшись рано,
Смотрю вослед прихожанам, хозяйничающих в православном храме!
Уже поют в деревне петухи, а сельский поп с лёгкой руки отпускает сельским бабам грехи!
Мне бы вернуть прежние годы мои, а то каждый день бабы с окрестных деревень
Жалуются на свою судьбу и не потому, что нет любви, что ты им в тот миг не говори,
Они будут противоречить тебе, конечно, не все, а через одну, воры грабят страну,
И всё сводится к одному: во имя чего я здесь живу? Старик тот тощ и бескорыстен,
Но и ему трудно добраться до небесных истин! Из его хилой груди доносятся божьи заповеди:
Не убей, не укради, согласно божьим канонам живи! На крутой машине проезжает прокурор,
Он – проходимец и вор, у него шестиметровый забор и он никого не желает видеть в упор! Позор!
Кто выметет из избы весь этот мусор и сор? Мне не до шуток, бабьих сплетен и прибауток.
Оторопь всякий раз берёт, когда кто-то из великих откровенно и нагло людям под забором врёт!
Ему не верит на слово смышленый народ, он своего часа, молча, ждёт, плохо живёт,
Но отрешившись от мирских обид, делает серьёзный вид, что ему грехи уже простил митрополит!
Никто не забыт и ничто не забыто! Окно в доме наглухо закрыто!
Пусть вражья свита гуляет вокруг, но нас трудно взять на испуг!
Поп читает проповедь на амвоне, люди плачут и стонут, но бесы их пальцем даже не тронут,
Нет преступности в захудалом районе и всё потому, что в Бутырке бравые пацаны
Ходят без шнурков на ботинках! В заочном поединке добра и зла надо бы дождаться утра,
Не горюйте и не стенайте, будьте всегда на высоте, грешны мы все, но в тесноте да не в обиде,
Господь и тот не смог всё в мирской жизни предвидеть! Он не захотел никого зря обидеть,
Мать ети, где же мне другую родину найти? Мне с этой давно уже не по пути! Что впереди?
Там не видно ни зги, везде одни завистники и заклятые враги! Платье бабе задрав,
Говорю себе: «Неужто я не прав? Она же не против мирских утех и забав,
А полночный грех на устах у всех! Пусть в нашу сторону дует попутный ветер,
Только бы бог нашего греха быстро не заметил, тогда грядущий день будет светел!»
Вновь стою у белокаменной кирпичной стены, она – символ другой страны, а мы не вольны
Плыть по зову девятибалльной волны, следуя за Христом, всё дело в том,
Что именно Он своим указующим перстом указывает на святость, скрывшуюся за бугром!
Каяться не пристало пока, самосознание дошло до тупика, голова кружится слегка,
А слова деревенского попа в душу засели, дрожь появилась в немощном теле, затихли свирели,
Ранним утром соловьи в берёзовой роще запели! Там происходит подобие словесной дуэли!
Сила есть, ума не надо! Была бы влага, чтобы губы смочить и тогда вновь можно любить
Тот сладострастный миг, о котором весь мир по ночам шепотом говорит! Пришло время остыть,
Но душа болит и плачет и никто её уже никак не переиначит
И вехами тот тяжкий путь заново не обозначит!
Не стану жечь собственную речь калёным железом,
Мне бы себя от мирской суеты отвлечь и силы на исходе жизни поберечь!
Над головой свистит вражеская картечь, полыхает яркое пламя,
Земля содрогается под ногами! На этой земле роюсь в морском песке, а на ближайшей горе
Серая мышь возится в золе! Хожу по лезвию ножа с раннего утра, слушаю звон топора,
Мне уходить пора, но куда? Везде чуждая среда! Бежать нет куда! В мороз и в пургу
Я перед этой степью в долгу! Деревья до земли гнутся, невдалеке овцы пасутся,
Ну и ну, куда я линию свою гну? Рядом отъявленные кретины едят салат из буженины,
За столом царит матриархат, там продолжают бабы хохотать, им бы детей рожать,
Но они нарываются на откровенный мат! Одной бабе не подошла шумная компания,
Но она о ней знала заранее, ей не к кому прислониться, а где же те,
Что обещали намедни жениться? Ей не спится! Она от одиночества томится!
В тесноте, но не в обиде, о, боже, кого я вижу? Седой стрик издал душераздирающий крик!
Ему вослед кричит пьяный в стельку мужик: «Старый хрыч, с тебя магарыч!»
Увы, он решил прыгнуть выше своей головы, но не смог выделиться из толпы,
Нынче там нет прежней лафы! Уехали лучшие умы из одичавшей страны,
В свои руки взяли бразды правления представители блатного поколения,
В голове полное затмение, они ищут на собственный зад себе приключений,
Но от былых устремлений остался тлен и прах! В моих очах появилась рябь,
Грехи выстроились в ряд, и обсуждают статных баб, а у самих глаза горят.
Им не страшен даже ад! Хватит болтать о пустяках, всё – тлен, всё – прах!
Лишь женщина, с неба сошедшая, вызывает страсть сумасшедшую!
Что в женщине ты разбудишь, тем до конца жизни довольствоваться будешь!
Столетья промчались, как одно мгновенье, и снова нет над головой седой родительского крова,
На душе мерзко и хреново, жизнь прожита бестолково! Ничто не ново под Луной,
В миг любой тебя накроет семиюальной волной, а ветер штормовой, что бушует за кормой,
Вернет твои мысли домой! Я не жалею холостяков и вдов, мне жалко деревенских мужиков,
Их быт суров, но из-за нескольких выразительных штрихов я на искушение пойти готов!
Слегка стыдясь, не замечаю пошлую связь, но ей никто из нас – не указ! Повсюду грязь и тина,
Что можно взять с увальня или кретина? Он не сможет предстать перед нравственным судом
И казаться горным орлом! Навсегда останется козлом, которому не писан закон!
Вот мой дом, вот моя деревня! Здесь жила моя родня, родственников было до хрена,
Нынче всех по разные стороны баррикад развела война! Неотвратим конец пути,
Но его надо живым пройти и от греха себя спасти, но неисповедимы Господние пути!
Надейся и жди, но никому загодя не открывай карты свои! Жизнь прожить – не поле перейти,
Господи, за грехи Ты нас прости, брошены в воду концы, но не отвратим конец того пути,
По которому мы все должны идти, спотыкаться и падать, но надо подниматься опять и опять,
С коленей предстоит очень быстро вставать и предпринимать немало действий,
Хотя нас всё равно завистники обвинят в двоедушии и фарисействе!
Вот так свой век ты доживаешь, мучаешься и немыслимо страдаешь, а почему?
Судя по всему, этого ты до конца не узнаешь! И страшно жить, и хорошо!
Редко кому в этой жизни повезло, пропадаешь ни за грош, что посеешь, то пожнёшь!

г. Мариуполь
28 мая 2015 г.