Время любви

                Время любви



         Короткие косички Петраковой смешно дёрнулись. Она кивнула и внушительно подтвердила:

         – Так и сказал: «Позовите, пожалуйста, Ольгу Антонову».

         Ольга пожала плечами. Всё это выглядело довольно странно. Вроде бы никто не собирался встречать её сегодня у выхода из школы.

         Мимо девочек прошли, смеясь над чем-то, отличник и тихоня Лапин и его друг Дмитриев. Они уже оделись и уходили домой.

         Была суббота. Уроки во всех классах закончились рано, и теперь в школьном вестибюле стояла непривычная для этих мест тишина. Лишь со второго этажа доносились приглушённые звуки рояля – там репетировала самодеятельность.

         – Ну ладно, пока, я побежала. – сказала Петракова, направляясь к лестнице. Она участвовала в концерте и выходила на улицу лишь затем, чтобы проводить свою подружку. И именно там встретил её этот парень.

         Ольга рассеяно кивнула в ответ и задумчиво проводила Петракову взглядом, пока та не исчезла за поворотом лестничной клетки.

         «Очень странно, – подумала она, – очень…» Она вытащила из сумки тёмную тетрадь ответственного за дежурство по школе, поставила последние галочки в графе «суббота, 7 апреля» и, облегчённо вздохнув, засунула тетрадку обратно. Дежурство их класса наконец-то закончилось, и теперь ей уже не нужно будет последней уходить из школы и постоянно выслушивать претензии учителей к дежурству и уборке.

         Ольга ещё немного повертелась у зеркала, вспоминая, кто из её знакомых имеет приметы, названные Ниной, так никого и не вспомнила, и, закинув сумку на плечо, направилась к выходу.

         Грязные, тяжёлые двери глухо ворчали, нехотя поворачиваясь на ржавых петлях. В переходе было темно, и поэтому, открыв последнюю дверь, она невольно зажмурилась от яркого солнечного света, брызнувшего прямо в глаза. Почему-то вдруг захотелось пить. Срывающиеся с крыши капли со звоном разбивались у неё под ногами, где-то чирикали птицы, по соседней улице прогрохотал грузовик. После тишины школьного вестибюля здесь было непривычно шумно. И жарко. Ольга приспустила молнию на куртке и поправила шарф.

         Справа послышались голоса. Она быстро обернулась. Нет, это был не он. Это были Лапин и Дмитриев. Они всё никак не могли разойтись и стояли у школы, болтая о чём-то своём и ковыряя раскисший снег носками ботинок. «Того парня» нигде не было видно. Ольга недоумённо пожала плечами, старательно изобразила на лице презрение (сама не зная, зачем, может для того, чтобы «он», если он есть на самом деле, понял, как она относится к нерешительным) и направилась к заднему выходу со школьного двора. Она уже дошла до угла, когда сзади послышался негромкий голос:

         –Оля.

         Что-то заставило её обернуться сразу. Он стоял, прислонившись к кирпичному столбу ворот, и на его лице не было даже тени улыбки. Сначала она подумала даже, что он боится. Выглядел этот «таинственный незнакомец» именно так, как описала его Петракова. Невысокого роста, худощавый. Синяя куртка, серые брюки, чёрно-белая шапка. Нинка оказалась неожиданно наблюдательной.

         Парень стоял неподвижно и словно действительно боялся подойти к ней, и Ольге пришлось сделать это самой. Кого-то он ей напоминал, но она могла поклясться, никогда не встречалась с ним раньше.

         – Здравствуйте. – как-то подчёркнуто сдержанно сказал парень, внимательно разглядывая её.

         – Здрасьте. – ответила Ольга. Она остановилась в двух метрах и тоже внимательно посмотрела на него.

         – Это я Вас звал. – он явно не знал, что говорить.

         «Интересно, откуда он меня знает?» – мелькнуло в голове.

         – Ну. И что дальше? – терпение Ольги начинало таять, хотя ничего особенного пока ещё не произошло.

         – Мне надо с Вами поговорить.

         – Правда? А я думала, Вы хотите поиграть в снежки.

         Парень с интересом посмотрел на неё. Она даже сама удивилась «взрослому» тону своей речи. Никогда ни с кем ей ещё не приходилось говорить так.

         – Вы напрасно иронизируете, Оля.

         Парень отделился от столба, выпрямился и подошёл к ней. Мокрый снег глухо хрустел под подошвами его жёлтых ботинок. Она оглянулась. Лапин и Дмитриев продолжали болтать, не обращая на них никакого внимания. Он тоже посмотрел на мальчишек.

         – Мне действительно надо поговорить с Вами… – начал было он снова.

         – Слышала уже. Хватит резину тянуть. Если вам некуда девать свободное время, то не думайте, что все такие. Меня ждут.

         Тут Ольга соврала, никто её не ждал, просто она хотела успеть домой к началу концерта из Сан-Ремо.

         – Н-да,.. я понимаю, но дело такое… весьма необычное.

         Она быстро повернулась к нему. Яркий солнечный свет больно ударил в глаза, пришлось опустить взгляд. Ей так и не удалось разглядеть выражение его лица.

         «Влюбился он в меня, что ли? Лет двадцать ему на вид. Хотя по комплекции мало чем отличается от многих, моих даже, одноклассников. Тем не менее, чего ему влюбляться в четырнадцатилетнюю девчонку? Глупо. Да и откуда он меня знает?» – такие мысли вертелись у Ольги в голове. Она вдруг поняла, почему так взросло говорит с ним. Этот чудаковатый тип был всего лишь вторым человеком в её жизни, который разговаривал с Ольгой на «Вы».

         Первой была одна из «англичанок», ещё в прошлом году, в шестом классе. «Англичанки» в их школе менялись с частотой промышленного тока. У одной заболевали дети, другая болела сама, уроки срывались, «англичанок» увольняли, приглашали других, у тех тоже что-то случалось, и так далее… Эта – седая старушка – провела всего одно занятие. Он ко всем обращалась на «Вы» и, вообще, была со странностями. Потом она заболела и больше в их школе не появлялась. С тех пор никто не обращался к Ольге на «Вы».

         – Если Вы торопитесь, я могу проводить Вас до дома, и мы поговорим по дороге.

         «Что же всё-таки ему надо? И главное – откуда он меня знает?» Она вздохнула, повела плечами и кивнула, соглашаясь. Потом повернулась и направилась в сторону заднего школьного двора. Лапин и Дмитриев по-прежнему болтали у входа.

         Парень не сдвинулся с места. Ольга обернулась и выжидательно посмотрела на него. На его лице застыла виноватая улыбка.

         – А может, мы лучше пойдём здесь? – рука махнула в сторону улицы, на которую вёл главный выход – широкие ворота.

         Ольга удивилась, но ничего не сказала. Идти там, это значило сделать крюк в обход школы и подстанции, но время у неё в общем-то было. И она нехотя поплелась за парнем по узкой твёрдой тропке между забором и развороченным колёсами машин снежно-водяным месивом. Тот быстро прошёл вперёд, туда, где дорожка была пошире, и встал там, ожидая её. Ольга поспешила за ним.

         – Ну, – сказала она ему, когда подошла, и они двинулись дальше, – может быть, Вы всё-таки скажете мне то, что хотели сказать.

         – Да, – неуверенно заявил он, – сейчас…

         Ольга ожидающе смотрела на него, щурясь от Солнца, пробивающегося даже сквозь густые ветви елей. Парень горестно вздохнул.

         – Пока я Вас ждал, да и ещё там, у себя, я придумал с десяток вариантов начала разговора и того, как подвести его к тому главному, что я хочу сказать Вам… – он сморщил лицо и потёр лоб тыльной стороной ладони. – А сейчас это как-то вылетело из головы… Вы, наверное, не поверите мне, а я не знаю даже, как и сказать это, а кроме Вас мне больше и некому… Вернее, есть один человек, но его я не встретил, опоздал, а теперь вот поздно уже искать.

         Парень ежесекундно запинался, краснел, бледнел, засовывал руки в карманы, отворачивался от Ольги и снова поворачивался к ней. Это было немного смешно, и она позволила себе улыбнуться. Такая реакция окончательно вывела её собеседника из себя и он, запнувшись, растерянно уставился в серые доски забора.

         – Дело в том, – медленно и с расстановкой продолжил парень через несколько секунд молчания, с хрустом сжимая кулаки, – что я не совсем человек вашего мира, я… этот, пришелец из будущего.

         Лицо его побагровело, и скулы буграми надулись под кожей. «Ну да, – подумала про себя Ольга, – он «этот» – всё ясно!» Парень и сам понял, как глупо прозвучала только что сказанная им фраза, сплюнул и даже застонал от досады, махнув рукой. Уши его теперь были краснее свежей крови. На Ольгу он и посмотреть не решался.

         «Конечно, – невесело подумала она, – только беглецы из дурдома и могут мной интересоваться, кто же ещё? Но откуда он всё-таки меня знает?»

         – Я понимаю, что Вы мне не верите, но, по-моему, ещё нет слов, которыми можно рассказать об этом так, чтобы то, что я говорю, не оказалось бы ни будничной банальностью, ни бредом сумасшедшего маньяка.

         «Всё это очень интересно, может ты и не псих, – подумала она впервые с интересом разглядывая парня, – но зачем же морочить мне голову?» Ольга, честно говоря, не могла похвастаться высокими баллами в тех школьных дисциплинах, которые могли иметь хоть какое-нибудь отношение к проблеме «машины времени». Но в том, что сделать её нельзя, она не сомневалась.

         – Ну, хорошо, – произнесла она, глубоко вздохнув и посмотрев на него, – не будем разыгрывать комедию, говорите всё, что Вы хотели сказать мне. Я обещаю выслушать до конца, что бы Вы не напридумывали. Кстати, как Вас зовут? – она снова подивилась тону своих слов.

         Парень испуганно смотрел на неё.

         – Сергей. – выдавил он из себя после некоторого замешательства. – Сергей Черных.

         «Странно, – мелькнуло у неё в голове, – чего это он боится?»

         Черных, покопавшись в многочисленных карманах брюк и куртки, извлёк откуда-то из недр своей одежды некий предмет, в виде плоской блестящей пластинки. Затем выдвинул из неё прямоугольный кусок картона. Протянул Ольге. Она посмотрела на белую гладкую бумагу, перевернула… Серые буквы на жёлтом фоне.

         – Московский метрополитен. – вслух прочла она. – Март. Ну и что, проездной билет, здесь даже ни имени, ни фамилии нет.

         – Год. – сдавленно произнёс Черных, сжимая кулаки.

         Она посмотрела на цифры. Брови сами полезли на лоб. Этот год должен был наступить только через пять лет. «Н-н-нда… Но если это правда?..» Ольга вновь, теперь уже с ещё большим интересом, уставилась на парня, но быстро отвела взгляд. Нет, «это» просто не могло быть правдой. С кем угодно могло произойти такое, но только не с ней. В конце концов, билет может быть и подделкой.

         Так она ему и сказала, и потребовала ещё доказательств. Сделав это скорее из желания поспорить.

         Сергей улыбнулся.

         – У меня есть ещё несколько билетов за тот же год, но они, наверное, Вас не устроят.

         Ольга кивнула в ответ. Естественно, не устроят. Она была уверенна, что её не устроят никакие доказательства. Просто потому, что ей никогда не удастся поверить словам этого человека. Да, видимо, и любого другого, если бы он говорил то же самое. Но вот, с какой стати он начал ломать эту комедию именно перед ней? Да и откуда он её знает? Ну хорошо, пусть он увидел её когда-то. Пусть настолько одержимый, что смог узнать, как её зовут и где она учится. Может, действительно немного «того», и влюбился в неё. Но что-то не верится, чтобы именно для объяснения в любви он подделал билеты на метро, да ещё так искусно. А для чего, тогда?

         Ольга снова посмотрела на парня.

         – Ну, хотите я вам расскажу, что произошло за эти пять лет? – в сердцах воскликнул тот. – Кто станет чемпионом мира по футболу, кого в Америке президентом изберут, и так далее, может, это подействует, а?

         Говорил он очень искренне, но всё же невозможно было поверить в его слова. Даже если машина времени всё-таки возможна, то почему именно с ней должен встретиться «пришелец из будущего»?

         – Откуда Вы меня знаете, Серёжа? – сообразила она наконец, что надо спросить. Он вздохнул, словно всё время ждал этого вопроса и боялся его, а сейчас, когда надо было отвечать, не знал, что сказать. На самом деле, конечно, и Ольга это понимала, он молчал, опасаясь сморозить очередную глупость.

         – Мне о Вас рассказывали… – неуверенно заявил Сергей.

         – Кто?

         – Человек,.. судьба которого во многом зависит от Вас. – довольно неопределённо ответил Черных. Ольга поняла, что у него нет совершенно никакого желания обсуждать этот вопрос, и почему-то ей тоже не очень захотелось этого делать. И не только из деликатности.

         Сзади послышалось громкое урчание, треск и грохот. Ольга в испуге обернулась и тут же улыбнулась своему страху. По раскисшей дороге пробирался к шоссе старенький грузовик.

         Впрочем, двигался он довольно быстро и её спутник первым догадался, чем им это грозит. Он прижал Ольгу рукой к забору и заслонил её спиной. Она сперва не поняла, чего же он хочет и забилась, пытаясь вырваться, даже испугалась. Но потом сообразила, что к чему, и затихла. Грузовик проехал мимо, разбрызгивая во все стороны содержимое луж, оказавшихся под его колёсами.

         Высунувшись из-за плеча Сергея, Ольга видела, как языки размокшего ледяного крошева лениво сползают по забору на противоположной стороне улицы. Сергей опустил руку и молча принялся отряхиваться, провожая взглядом машину. Ольга осмотрела себя. На неё не попало ни капли.

         «Надо же, как это Лапин каждый день ходит здесь домой?» – подумала она и поняла вдруг, что всеми правдами и неправдами не сможет добиться от парня толкового разъяснения.

         Но просто так сказать «Отстаньте, молодой человек, я Вас не знаю!» и уйти уже было невозможно. И поэтому ничего больше не оставалось, как сделать вид, будто она поверила всему сказанному, и попытаться выяснить, чего же от неё хотят. А там уж видно будет…

         – Ну хорошо, даже если Вы из будущего, то почему Вам надо говорить обязательно со с мной?

         Парень перестал отряхиваться и внимательно посмотрел на Ольгу. Наверное, пытался понять, действительно ли она верит ему, или же это только шутка. Ольга отвела взгляд в сторону.

         – Пойдёмте, а то ведь Вы не успеете. – он выпрямился и пошёл дальше. Пришлось вновь догонять, почти бегом.

         – Так получилось, что я вынужден был высадиться здесь, где кроме Вас я никого и не знаю. – начал он, не оборачиваясь. – Но главное, всё же, не это. С Вами лично я встречаюсь первый и последний раз. Даже если очень захотим, мы, расставшись сегодня, уже никогда не сможем увидеть друг друга.
         Дело в том,.. что мне известна, в некотором роде, одна деталь Вашей биографии. Точнее, не столько вашей, сколько человека, имеющего к Вам определённое отношение.

         Черных замолчал, задрав голову. Она тоже посмотрела наверх. Там, в ветвях елей и тополей о чём-то шумно спорила стайка воробьёв. Ольга пожала плечами и опустила взгляд. Какая-то смутная тревога зарождалась в глубине души. Невероятно, невозможно, чтобы он говорил правду, но если это так?..

         – Продолжайте. – тихо попросила она.

         Черных удивлённо уставил глаза на Ольгу.

         – То, что я скажу, не совсем относится к Вам. Скоро Вы поймёте, почему. Через два месяца Ваш класс поедет на экскурсию по Москва-реке. И там, на пароходе, тот мальчик, который сейчас стоит у школы, Игорь Лапин, влюбится в Вас и весьма надолго. В восьмом классе он начнёт писать Вам анонимные письма. И к концу учебного года Вы догадаетесь, наконец, кто их автор. Но виду не подадите, и по-прежнему будете носить ответы в условленное место. В девятом классе Вам это надоест, и Вы перестанете отвечать, хотя он будет продолжать писать Вам. Он будет тщательно скрывать свои чувства, и, в то же время совершать поступки, выдающие его с головой. К десятому классу многие уже будут знать о его любви к Вам, в том числе и Вы. Кому Вы расскажете, кто догадается сам. Для него это станет ясно лишь в конце учёбы и будет очень большим ударом.
         Потом вы оба поступите в один институт. Он на дневное, Вы на вечернее отделение. Он напишет Вам последнее, умоляющее письмо, теперь уже не анонимное, но Вы довольно мягко, но не оставляя никаких надежд, скажете «нет» в своём ответе. И он поймёт, что действительно – «нет». И больше между вами ничего не будет. По крайней мере, в течение года.

         – А потом?

         Черных повернул голову к Ольге и удивлённо воззрился на неё. Наверное, он ожидал совсем другой реакции.

         – Потом, я не знаю. Сейчас, ну, в моём «сейчас» это угрюмый, я бы даже сказал забитый человек, совсем не умеющий постоять за себя. Не подумайте только, что я прошу Вашего снисхождения к нему. Я просто рассказываю Вам известный мне факт Вашей биографии.

         Ольга промолчала. Честно говоря, её не особенно взволновало то, что напридумывал собеседник. Даже если и не напридумывал. Лапин влюбится в неё?! Смех, да и только! Но что-то всё-таки привлекло Ольгино внимание. Какая-то маленькая несуразица, слабая искорка непонятного, зажёгшая в мыслях костёр любопытства. Ну да, конечно!..

         – Постойте, но ведь!..

         – Всё понял. – Черных поднял руку, не дав е даже договорить. – Я понял, – спокойно сказал он, – Вас удивляет несоответствие в моих словах. Я сказал, будто вы догадаетесь об отношении Игоря к Вам только через год, но Вы-то знаете это уже сейчас, из моего рассказа. И подобная ситуация Вас смущает. Не так ли?

         Она кивнула, соглашаясь. Они дошли до конца школьного забора и свернули налево. Лицо Черных приняло вдохновенное и несколько безмятежное выражение. Ольга удивлённо уставилась на него.

         – Таких расхождений можно придумать очень много. Причём, настолько парадоксальных, и этой своей парадоксальностью убедительных, что кажется, будто они наверняка доказывают: машины времени нет и не может быть.

         – Но ведь так оно и есть. – невольно вырвалось у Ольги. Выражение безмятежности как ветром сдуло с лица Сергея.

         – Да нет, – вздохнул он, – не так. Хотя то, что я хотел рассказать, вроде бы подтверждает Ваши слова.
         Например, я мог бы перенестись не сюда, а в то место, где я жил в ваше время, встретиться там с самим собой и каким-то образом помешать себе создать машину времени. Тогда произошло бы нечто, совершенно уж невероятное. Машину времени я бы не сделал и, значит, не смог бы попасть в ваше время. Ведь я сейчас, и я через пять лет – это, в сущности, одно лицо. Но пойдём дальше в этой цепи рассуждений. Я не могу попасть в ваше время, поэтому не могу помешать самому себе сделать машину времени, а значит, всё-таки я её сделаю и перенесусь в ваш год и смогу помешать…
         Так можно продолжать до бесконечности. Получается глупость: причина и следствие меняются местами и взаимоисключают друг друга. Мало того, я ведь могу и просто-напросто убить себя. Того себя, который на пять лет моложе. Но я убиваю самого себя, и, значит, сам должен корчиться в муках. Тут даже нельзя сказать, кто из нас больше я… И, в то же время, если я умру, ну, тот я, младший, тогда ни меня, ни машины времени уже не будет через пять лет. И всё начнётся сначала. И ещё. Если я перенесусь куда-нибудь пораньше, век в девятнадцатый, скажем, то буду там просто неуязвим. Ведь нельзя же уничтожить того, кто ещё не родился. Где же логика?

         Ольга молча пожала плечами. Да, логики было маловато. Точнее, её не было вообще. И это, конечно, удивляло. Но ещё больше девочку удивляло то, что она поняла абсолютно всё сказанное, хотя рассуждения были далеко не повседневной болтовнёй подружек.

         – И самое главное, – продолжил Черных, – существование машины времени косвенным образом подтверждало бы существование элемента судьбы в нашем мире.

         – Ну и что? – не поняла Ольга.

         Черных усмехнулся и засунул руки в карманы брюк.

         – Понимаете, Оля, – тихо начал он, глядя в сторону, – в разных разговорах в слово «судьба» вкладывают разное значение. Обычно под судьбой понимают жизненный путь человека от его рождения до настоящего момента.
         Но вот в философии, я уж не знаю, почему так получилось, это слово имеет совсем другой смысл. Оно означает предопределённость наших поступков, действий и даже мыслей. На развилке двух дорог мы выбираем одну потому, что она короче, на ней лучше асфальт, или ещё по какой-нибудь причине. Так вот, сторонники наличия судьбы утверждают, что на самом деле кем-то или чем-то изначально определена вся последовательность всех событий нашего мира от его начала до конца. Понимаете? Мы ничего не решаем, мы лишь выполняем заданные действия, как воспроизводит изображение кинолента. Она ведь не может решать, что показывать, а что –нет. Или, попросту говоря, «всё уже есть». Мир неизменным существует в четырёхмерном пространстве-времени, погружённый в пятое измерение, которое нам ощутить не дано.

         – Но ведь… глупо… это всё. – невольно вырвалась у Ольги корявая фраза. Теперь она не могла похвастать тем, что полностью поняла сказанное, но самую основу рассуждений Черных всё же уловила. Зато запомнила почти каждое слово.

         – Да нет, это не ерунда, иначе бы не было столь долгих и жарких споров среди философов на эту тему. Можно привести довольно веские доказательства в пользу этой теории. И тогда она станет очень похожей на правду.

         – Но ведь на самом деле это не так? – с надеждой спросила Ольга. Сергей уловил это настроение в её словах и, повернувшись, с улыбкой посмотрел ей в глаза. Он произвёл впечатление и, по всей видимости, был доволен.

         – Конечно нет. Но дело в том, что если есть возможность выбирать, если мир развивается во времени только поступательно, и в прошлом, до нынешнего мгновения он был, сейчас есть, а в будущем ещё только будет, и, причём, неизвестно каким, если всё это так, то получается, что машина времени невозможна.

         Теперь она уж совсем ничего не поняла и лишь согласно кивнула головой.

         – Вот видите, Вы согласны с этим. Но я ведь всё-таки существую. И в моих карманах лежат проездные, которые будут напечатаны только через пять лет! – в глазах парня пробежала лукавая искорка озорства и было видно, что ему очень хочется немедля выдать объяснение этому парадоксу.

         «Ну и чего же здесь такого? – размышляла Ольга. – Просто ты морочишь мне голову. Только вот, зачем?» Но вслух произнесла другое:

         – Я всё-таки не уловила, почему это так.

         Вообще-то, если быть откровенной, она не поняла ничего, и что, собственно, «это» и как именно «так» Ольга не знала и сама.

         – Не понял. – ответил Сергей. – Что Вам не ясно?

         Ольга замялась, не зная, что и сказать, но её собеседник вдруг улыбнулся и воскликнул:

         – А! Вам не понятно, почему машина времени подтверждает наличие судьбы. – она была вынуждена согласиться.

         – Всё очень просто, – торопливо заговорил парень, – к созданию машины времени приводит вполне определённая цепь событий, причём не только в жизни её создателей, но и во всём мире вообще. Если путешественник во времени перенесётся в прошлое и расскажет о том, что произойдёт в мире тогдашним жителям, он сообщит им их дальнейшую судьбу абсолютно точно. Не имеется в виду, что он поведает им абсолютно обо всём, что произойдёт. Просто я хочу сказать, что его слова, если он, конечно, не соврёт, будут абсолютной истиной. Поверят они ему или нет – это уже другой вопрос. Ведь то время, куда он перенёсся – прошлое только для него. Для тех, кто живёт в нём, оно – настоящее, и время, откуда он явился – будущее. И это будущее – вполне однозначная последовательность событий, причём, уже известная им. То есть будущее для них уже существует, и ни не в силах изменить его. Однако, наша философия достоверно доказывает, что судьбы нет. Получается, что нет и машины времени.

         Черных замолчал и настороженно уставился в небо. Там угрюмо тарахтел вертолёт. Ольга тоже проводила летающую машину глазами и, когда та скрылась за крышами домов, как бы между делом спросила:

         – Ну, а как же Вы?

         – Я? – переспросил Черных, улыбаясь. – Я просто-напросто понял, как движение во времени происходит на самом деле.

         Ольга усмехнулась. Черных говорил уверенно, может даже самоуверенно, но она не верила ему. Ну, а кто, окажись на её месте, вот так, сразу, поверил бы, пусть даже ему и представили бы какие-нибудь более убедительные доказательства. Но послушать было интересно, тем более, что время ещё оставалось.

         Вот только, если это обман, то зачем она всё же ему нужна?

         – И как же? – поинтересовалась Ольга.

         – Всё очень просто: в тот момент времени, в который я, или любой другой путешественник во времени, переношусь, мгновенно появляется новый мир, новая вселенная. В самый момент рождения она ничем не отличается от нашего мира. Это абсолютная его копия.
         Говоря «наш мир», я имею в виду ту вселенную, в которой живёт сам путешественник. Однако, не смотря на полную идентичность, это мир являет собой отдельное пространство-время, никак не связанное с нашим. Так вот, этот самый путешественник попадёт именно туда, в новорождённый мир. У мира этого есть своё прошлое, абсолютно такое же, как у нашего, ведь он по сути дела, от него и произошёл, но будущее его будет другим, ибо в числе «действующих лиц» появится новое – путешественник. Даже одним своим появлением он будет вносить изменения в жизнь этого мира. И чем дольше он будет развиваться, тем большими будут последствия этих изменений. В результате, возникает новый мир, до какого-то мгновения одинаковый с нашим, а потом уже развивающийся по своим законам. Понятно?

         Черных закончил свою вдохновенную речь и выжидающе посмотрел на Ольгу. Та поняла очень немногое, а точнее лишь одно – он утверждает, что стоило ему только появиться здесь, как сразу родилась целая вселенная. Она имела кое-какие представления о том, что такое вселенная, и поэтому не могла себе представить, как это может появиться ещё один мир, ведь у вселенной нет конца, она занимает всё, что есть и ещё одной просто негде будет поместиться.

         – Это что же, выходит я – это не я, то есть… не совсем я? – туманно спросила Ольга.

         – Ну, нет, – усмехнулся Сергей, – Вы не можете быть «не собой» или «не совсем собой». Просто в то время, когда я ещё не прибыл сюда, ещё сегодня утром, скажем, была одна Ольга Антонова, так же, как и одна ваша школа, одна Земля и так далее. А когда я оказался здесь, всего стало по два. Одна Ольга живёт в другом мире, где всё развивается так, как и развивалось,.. э-э-э,.. я имею в виду для меня развивалось, а для неё ещё будет развиваться, так, словно я там не был и никаких изменений в её мир не внёс.
         В вашей жизни всё очень похоже, но с одним отличием – появился, будто неоткуда, один лишний предмет – это я. Конечно, для тех, кто далеко отсюда моё появление не сыграет большой роли. Но вот для вас, лично, эта роль довольно велика. Вы уже не та Ольга, что живёт в пространстве-времени, откуда я прибыл. Вы гораздо больше, чем она, знаете о путешествиях во времени. Она сейчас уже, наверняка, сидит дома. Или где-то там ещё, куда вы спешили, а вы ещё недалеко отошли от школы. Различий много, но все они не смогут проиллюстрировать Вам суть моих слов, до тех пор, пока Вы сами не поймёте, что же я хотел сказать.

         Ольга слушала внимательно, стараясь, впрочем, не понять суть его слов, а проверить их правдивость. Когда молодой человек замолчал, она с сомнением покачала головой.

         – Что, Вы мне не верите? – встрепенулся Черных. – Или, может, Вам непонятно? Конечно, на первый взгляд кажется, что нарушается закон сохранения энергии, но ведь и в ядерной физике так было, а придумали принцип неопределённости, и всё стало ясно.

         Она понятия не имела о таких законах и принципах идёт речь, но, тем не менее, согласно закивала. Однако Черных как-то догадался, что это притворство и бросился объяснять:

         – Ну, закон сохранения энергии. Вы ведь должны были проходить, что такое энергия.

         – Нет. – односложно ответила Ольга.

         – А работа, коэффициент полезного действия?

         Вот это они, кажется действительно проходили в прошлом году, и ей пришлось подтвердить сие предположение.

         – Ну вот, а для того, чтобы совершить любую работу, надо обязательно затратить энергию. В этом и вся суть. Для того, чтобы создать целую вселенную, бесконечный мир, необходимо бесконечно много энергии. А ей просто неоткуда взяться. Это очень серьёзный довод против моей теории. Но, видимо, в таких случаях действуют иные, для нас пока ещё не известные и не проявляющиеся в обыденной жизни законы.

         Ольга вздохнула. Всё это было слишком сложно и непонятно для неё.

         – Значит, и Вы в моём мире другой? – спросила она, переводя разговор на более простые темы.

         – Ну конечно! Возможно даже, что тот я, который сейчас живёт среди вас и через пять лет станет моим ровесником, никогда и не придумает машину времени. Мало ли к чему может привести моё появление здесь. Но, я надеюсь, Вам понятно, как эта теория объясняет те странные парадоксы?

         Она хмыкнула. В общем, кое-что было ясно. Например, почему не будет всех глупостей, о которых она слышала раньше. Черных попал в другой мир, и значит, не сможет никак подействовать ни на себя, ни на людей из своего прошлого. Оно останется неизменным.

         Даже если Сергей оставит какой-нибудь знак о его пребывании здесь, то вернувшись в своё время, он не найдёт его, ибо знак этот будет существовать в иной вселенной. Это было ясно.

         Но вот парадокс судьбы… Она вообще не совсем уловила, что это такое, и уж тем более, как объясняет его «теория Черных». Но говорить об этом Ольга не стала. Она ещё не решила, верить ей удивительному попутчику, или нет, и сделала вид, будто ей всё ясно. В этом был некоторый резон: вдохновившись новым успехом в деле затуманивания её мозгов, Черных мог потерять бдительность и проболтаться о своих истинных намерениях. Если он, конечно, на самом деле не пришелец из будущего. Впрочем, он ведь сам говорил, что прилетел из грядущего не её, а какой-то другой вселенной. То есть, скорее был пришельцем из иного мира, просто живущим несколько позже по времени.

         Ольга подивилась столь необычному ходу своих мыслей. Она никогда не думала о таких проблемах. Раньше их просто не было. А вот, поди ж ты, появился незнакомый человек, наговорил кучу глупостей и заставил её размышлять над вопросами, которые для обычной семиклассницы должны были бы показаться непроходимой чащобой.

         Её вдруг поразила неожиданная новая идея.

         – Постойте, но если вам верить, то при любом таком полёте будет рождаться новый мир. Так, что ли?

         – Ну конечно! И в этом нет ничего удивительного. И вашем, и в моём мире когда-нибудь будет множество машин времени, а значит, временные путешествия станут обычным делом. И с каждым из них будет появляться новая вселенная. Нет ничего невозможного в том, чтобы отправиться в далёкое прошлое. Даже с моей примитивной техникой. Поэтому, я уверен, сейчас существует бесконечно много самых различных и, в тоже время, очень похожих друг на друга миров. Это можно представить, как дерево. В момент своего рождения, когда появились пространство и время, вселенная была одна, как ствол у земли, а потом от неё начали отпочковываться, словно ветви, новые миры со своими путями развития. Но увы, путешественник во времени может побывать «в гостях» только раз. Когда я исчезну, мы расстанемся навсегда. Я уже не смогу попасть в ваш мир, а Вы – в мой.

         Черных печально улыбнулся.

         – А как же Вы попали сюда сейчас?

         – Дело в том, что в момент времени, в котором я финишировал, вашего мира ещё не было. Вернее, он составлял одно т тоже с моим. А теперь – это разные вселенные. Возможен лишь обратный перенос, когда я вернусь в свой мир и в своё время.

         Ольга пожала плечами. Черных, конечно, интересный собеседник. Но зачем же делать такое трагическое лицо, говоря о предстоящем расставании. Что-то здесь не так. Впрочем, она и вида не подала.

         – Что же выходит, Вы – гений? – не без скрытой иронии спросила Ольга.

         – Кто знает? – невозмутимо проговорил он. – Мне удалось сделать машину времени самому, без помощи всяких институтов и учреждений. Но это не должно Вас удивлять. Она не сложней обыкновенного автомобиля, а их самодельщики собирают сплошь и рядом. Просто здесь совершенно другой принцип…

         Она перестала слушать. Неожиданно ей стало ясно, что надо делать. Удивительно, как это раньше в голову не приходила такая простая вещь.

         – А кстати, где она? – прервала Ольга вдохновенный монолог Черных.

         – Кто? – не понял тот, с явным сожалением замолчав на полуслове.

         – Ну, эта Ваша машина времени. Покажите мне её.

         Она хотела добавить ещё: «И тогда я поверю Вам», но промолчала. Сергей улыбнулся, но улыбка его была несколько растерянной. Некоторое время он молчал, собираясь с мыслями и стараясь скрыть своё замешательство, а потом довольно твёрдо произнёс:

         – Она осталась там.

         – Где там? – поинтересовалась Ольга.

         – В моём времени. Не возмущайтесь, сейчас я попытаюсь объяснить Вам техническую сторону эксперимента, и Вы сразу поймёте, что иначе и быть не может. В популярной научной литературе иногда можно найти упоминания о машине времени, но всегда, как о чём-то нереальном, о чистой фантастике. А в специальных научных трудах нет вообще никаких упоминаний. Просто потому, что никто не занимается этим всерьёз. Наверное, это считается дурным тоном среди учёных.
         Ну, а мне впервые пришлось задуматься о путешествии во времени в детстве, когда мысль ещё не скована путам научных догм. И, как ни странно, с возрастом детские мечты не только не слабели, но даже и росли. А в итоге это всё выросло в теорию. Я, конечно, не хочу хвалиться, но она не имеет ничего общего со всеми остальными, известными людям, видами знаний о природе.
         Многие считают, что путешествия во времени недоступны из-за непомерно огромных энергетических затрат на них. Но на самом деле это не так. Перемещение во времени это далеко не то же самое, что перемещение в пространстве. Оно, как таковое, вообще не требует энергии. Можно неподвижно просидеть целый день и, тем не менее, всё равно переместиться из «сегодня» в «завтра». И точно так же в обратном направлении. В самом грубом сравнении можно сказать, что как для пространственных перемещений нужна энергия, так для временных – нечто другое. На самом деле это, конечно не так, вернее, много сложнее, но я вряд ли смогу Вам объяснить… Хотя энергия мне понадобилась. И, надо сказать, довольно много.

         Черных скосил глаза на Ольгу, проверяя, слушает ли та его. Ольга заметила это и усмехнулась. Слушать-то она слушала, хотя и вряд ли смогла бы объяснить, почему, но вот насчёт того, чтобы понимать… Вероятно, однако, вид у неё был вполне заинтересованный, и парень, с ещё большим вдохновением, продолжал:

         – Вы не знаете, наверно, но есть такая формула Эйнштейна. По ней, любая частица обладает энергией, равной её массе, умноженной на скорость света в квадрате. Даже если она не движется. И тут возникает труднопреодолимое препятствие. В вашем мире я появляюсь словно бы ниоткуда. И поэтому для моего, ну… возникновения, что ли, нужно наличие энергии, которой обладают частицы атомов моего тела. Именно её я и должен был затратить, чтобы попасть к вам. На самом деле её надо много больше, но я не знаю, честно говоря, как объяснить вам причины таких затрат… Ну, не будем об этом.
         И вот, мне пришлось очень постараться, чтобы обеспечить себя энергией…

         Формулы Эйнштейна Ольга, конечно, не знала, но даже с её, непосвящённой, точки зрения, слова Черных выглядели немного странно.

         – Я не поняла, – сказала Ольга, – почему именно «возникать»? Вы сами говорили, что прилетели к нам из какого-то другого мира.

         Сергей кивнул.

         – Да, иначе путешествовать во времени невозможно. По крайней мере, я не знаю других способов.

         – Но ведь пока Вы здесь, там Вас нет.

         Черных усмехнулся и несколько картинно помотал головой. Потом он горестно вздохнул и лукаво взглянул на Ольгу.

         – Знаете, Оля, с Вами трудно разговаривать. Не обижайтесь на меня. Там, у себя, я не раз пытался заговорить с кем-нибудь на эту тему. Однако никто, понимаете, никто, не принимал моих слов всерьёз! Нет, все слушали, и, наверное, с интересом, но ни один из них по-настоящему не задумывался над проблемой машины времени. И никто не задавал таких вопросов, какие задаёте Вы, хоть среди них были люди, закончившие институт. И знаете, почему? Они и понятия не имели, что машина времени – реальность. Для них подобные разговоры были лишь шуткой. И ни у кого не появлялось желания задуматься над ними всерьёз. И вот, видимо, я привык к этому, и ваши вопросы для меня так неожиданны.
         Но вернёмся к делу. Вы, наверно, имеете в виду, что энергия мне не должна быть нужна потому, что появляясь у вас, я исчезаю в своём мире?

         Ольга молча кивнула. На самом деле она просто ничего не поняла, но в глубине души чувствовала какой-то подвох в рассуждениях Черных.

         – Видите ли, в чём дело. Не надо забывать, что речь идёт о путешествии во времени. И, по некоторым причинам, они устроены так, что я исчезаю из своего времени и возвращаюсь в один и тот же момент. Между моим отлётом в прошлое и возвращением не проходит и миллионной доли секунды. Поэтому я «там» не исчезаю. Я как был в каком-то месте, так и останусь. Может быть лишь мгновенно сменю позу. Это возможно, хотя тоже требует уйму энергии. Частицы в моём теле перейдут в другое положение, как электроны в атоме переходят с одной орбиты на другую. И если бы кто-то наблюдал за мной, он и не заметил бы моего исчезновения.
         А у вас я нахожусь вполне определённое время. И для того, чтобы создать меня моя машина тратит энергию.  Чем меньше во мне, в моей одежде, вещах частиц, тем меньше энергии требуется. Машина времени лишь переносит меня к вам, сама оставаясь в будущем. Ведь для того, чтобы перенести сюда и ей, мне понадобилось бы ещё больше энергии, а это совсем не выгодно.

         Ольга поняла одно: чем меньше вещь, тем легче перебросит её в прошлое…

         – Кстати, – спросила она вдруг, неожиданно даже для самой себя, – а почему Вы не послали тогда вместо себя какую-нибудь вещь, или зверюшку? Ведь это проще.

         Черных довольно улыбнулся, видимо радуясь, что собеседница поняла его.

         – Понимаю, Вы считаете, что это было бы выгоднее. Конечно, энергии тогда понадобилось бы меньше, но как бы я узнал, может ли моя машина переносить предметы в прошлое? Ведь животные и вещи говорить не умеют. Ясное дело, я рисковал, но иначе нельзя в таких делах.

         – А в будущее? – невольно сорвалось с губ девочки неожиданное восклицание.

         – Что «в будущее»? – не понял Черных.

         – В будущее Вы можете летать?

         Сергей протяжно вздохнул и, с некоторым сожалением, взглянул на Ольгу. Потом отвёл свой взгляд. Несколько секунд они шли молча.

         – Это очень сложный вопрос. – заговорил парень наконец. – Попасть в будущее раньше, чем оно наступило, наверное, можно, но, по правде признаюсь, я понятия не имею, как это делается. По сравнению с путешествием в прошлое это… совсем другая отрасль знаний.

         По всему было видно, что такой разговор не доставляет ему особой радости. Но Ольга не знала, о чём ещё можно спросить. В разговоре наступила очередная пауза. Теперь они молчали долго и медленно шли по наполовину освободившемуся от снега асфальтовому тротуару. Солнца здесь было особенно много. Оно слепило глаза, отражаясь в маленьких лужицах, в грязных остатках снега, и невольно приходилось переводить взгляд на тёмные предметы, чтобы не щуриться до боли.

         – Но Вам, надеюсь, понятно, что в своё будущее я попасть не могу. Его ещё попросту нет, и нельзя путешествовать в ничто. Конечно, всё относительно.  И этого будущего не существует именно для меня. Поэтому-то я полетел в прошлое, в ваш мир. И ещё что я хотел сказать… – голос Сергея вновь стал бодрым и весёлым, он вошёл в привычную колею и с новыми силами стал объяснять Ольге очередную тонкость своей теории. – Ну, то, что любое путешествие в пространстве обязательно должно сопровождаться перемещением во времени, это, по-моему, ясно.

         Для него, может и ясно, но для других… Говорил бы хоть попроще. Ольга вообще не уяснила, о чём речь, и, наверное, это было заметно по выражению её лица.

         – Да всё очень просто, – искренне удивился Черных, – как быстро не двигайся, пока будешь перемещаться от одного места к другому, пройдёт какое-то время, иначе и быть не может, верно?

         – А-а-а… – сказала Ольга.

         – И вот, точно также, любому путешествию во времени, сопутствует изменение местоположения. Когда мой агрегат перенёс меня из моего времени на пять лет назад, я в пространстве переместился на некоторое расстояние. Как раз в этом-то и заключается самое главное, самое важное. Не будь такого соответствия, путешествия во времени просто не имели бы смысла.

         Ольга удивлённо подняла брови и посмотрела на Черных. Вообще, она старалась как можно меньше перебивать его, в надежде, что он всё-таки проговориться о своих целях. Но, в то же время, что-то заставляло прислушиваться к речи собеседника, стараться понять смысл его слов. И, когда это не удавалось, она переспрашивала.

         Но сейчас этого не потребовалось, Сергей и так всё понял по её виду:

         – Дело в том, – продолжил он, – что наша Земля не стоит на месте. Она вращается вокруг своей оси, вокруг Солнца, а вместе с ним и вокруг центра Галактики, и так далее. Поэтому за пять лет разницы между Вашим и моим временем она улетела довольно далеко. И, если бы не обязательная связь между пространственными и временными перемещениями, я финишировал бы в открытом космосе. Однако мне здорово повезло, и законы природы на этот раз оказались на моей стороне. Соответствующие путешествиям во времени пространственные передвижения достаточно велики и, если уметь управлять ими, то вполне возможно снова оказаться на Земле. И, в общем-то, я научился делать это.
         Как? Я сейчас не буду об этом говорить. Не обижайтесь Оля, но вы всё равно ничего не поймёте. Мне и самому порой непонятно.

         Ольга усмехнулась про себя. Если бы она имела хоть какое-то представление о чём идёт речь и что именно ей не под силу уяснить. А так… Она и сама не заметила, когда от её внимания ускользнула основная нить рассуждений. И сейчас не было уже никакой возможности понять, в чём же всё-таки их суть. Но велика ли беда?..

         Что толку от таких разговоров, если Черных ничем не может подтвердить свою болтовню, а она всё равно не поверит, до тех пор, пока он не «покатает» её на своей машине времени. Но увы, этого сделать почему-то нельзя… Да, даже если бы и так. Если бы он на самом деле бы отвёз её к себе, и потом возвратил обратно, если бы они всласть 2накатались» бы в прошлое и будущее, и Ольга на самом деле убедилась бы, что Черных не врёт. Даже тогда ничего хорошего не будет. Если она станет рассказывать об этом своим друзьям, никто не поверит, только смеяться будут. А молчать в такой ситуации невозможно…

         Она уже не слушала, что говорит Черных, потому что было ясно: смысла этих рассуждений ей не понять, а о своих настоящих целях попутчик предпочитал умалчивать. Да и опасаться теперь было нечего – их окружало много людей. Но об этом Ольга подумала только так, на всякий случай. Впрочем, оставался у неё ещё один вопрос, один кусочек неутолённого любопытства. И когда Черных, наконец, умолк, рассеяно уставившись на девочку, она спросила:

         – А что, Вы сделали машину времени один?

         Взгляд Сергея медленно принял осмысленное выражение, и он отвлёкся от каких-то своих мыслей. Вопрос его удивил. Видимо, речь только что шла о совсем о другом. Но парень не стал возмущаться и переспрашивать.

         – Да нет, наверное, – сказал он, – многие люди помогали мне. Но никто из них не знал, что они делают в действительности. Даже родители не подозревали. Нет, конечно, я неоднократно говорил им, что собираю машину времени. Но всегда это звучало в такой шутливой форме, что они и сейчас уверены: у себя в комнате я занимаюсь чем угодно, только не постройкой агрегата для путешествий в прошлое. А заговорить с ними всерьёз я так ни разу и не решился. Так что, об этом знал только я один. Теперь вот знаете и Вы, но моему времени и миру это безразлично.

         – Что же, значит машину времени может сделать каждый?

         – Ну, не любой человек, конечно, но многим это под силу. Надо только знать принцип.

         Ольга удивлённо посмотрела на него.

         – Но, ясное дело, это не так просто, и на такую работу нужно тратить почти всё свободное время. Я, например, здорово забросил учёбу и чуть не вылетел из института. Но, слава богу, никто ни о чём не догадался. Зато теперь я отлично знаю электротехнику, которую мы будем изучать только на следующем курсе. Правда, она мне понадобилась в совсем небольших количествах. Так, когда я делал системы контроля, энергетические накопители,.. да и всё, пожалуй.

         – Так Вы вообще всё сделали сам?

         – Нет, что Вы! – Черных усмехнулся и провёл ладонью по губам. – Конечно нет. Попадались такие расчёты, что человеку и за десять лет не одолеть. Знакомился с программистами, подсовывал им эти самые задачки, умолял. Если бы у меня были деньги, наверное, давал бы взятки. А что делать, без них мне нечего было и думать о путешествовать во времени. Ну, и так далее, и тому подобное.
         Вообще, лично мой вклад в это дело был не так уж и велик: сам принцип действия и сборка, а всё остальное сделали другие. Разница в том, я знал истинное назначение своей работы, а они – нет. И самым трудным было сделать так, чтобы они ничего не поняли.

         – Зачем? – удивилась Ольга.

         – А затем, – назидательно произнёс Черных, – что стоило кому-либо серьёзно поверить в то, что я делаю машину времени, сразу же началась бы такая кутерьма, в которой сама суть дела утонула бы моментально. А зачем мне это нужно? Сами подумайте.

         Ольга подумала, но ничего ужасного представить себе не смогла. Наоборот, ей казалось, что, если бы Черных сразу же «поведал миру» о своей теории, его ждали бы слава и почёт, не меньшие, чем, скажем, у того же Эйнштейна. Сергей, видимо, заметил, что она не понимает его и сказал:

         – А Вы прикиньте, что произошло бы, расскажи я о своём открытии. Пусть мне бы и поверили. Работу сразу же перевели бы в какой-нибудь НИИ, засекретили, по крайней мере, во избежание некомпетентности и ажиотажа. Все мои доводы ставились бы под сомнение и сотни раз перепроверялись. Конечно, это правильно, потому что безопасность прежде всего. Но исключив риск, они отодвинули бы реализацию идеи на неопределённое время, и не известно ещё, во что вылилась бы такая предусмотрительность, а для меня это – одна лишь нервотрёпка.
         Что же касается славы и почёта, о которых Вы, наверное, подумали, то на их счёт у меня особое мнение. Вспомните хотя бы одно великое открытие за последние, по крайней мере, тридцать лет. Их нет. Вернее, они, конечно, есть, но о них практически никто не знает. Такова уж особенность нашего времени. Слава приходит много позже открытия. И именно из-за того, что всё многократно проверяется и перепроверяется… Да и сама по себе слава не так уж и приятна. От неё лишь новые обязанности и заботы.

         Черных снова вошёл во вкус, высказывая свои взгляды, и лицо его приняло вдохновенное выражение. Было видно, что он готов говорить ещё и ещё, но Ольга не имела никакого желания слушать, хотя на этот раз речь шла о вполне понятных ей вещах, и она нетерпеливо спросила:

         – А что Вы будете делать теперь?

         – Когда, теперь? – не понял Черных.

         – Теперь, когда вернётесь к себе.

         Он опустил взгляд и молча поскрёб подбородок.

         –Даже не знаю, что Вам и сказать. Сейчас-то я здесь, цел и невредим, и это вполне достоверно доказывает, что прямой переход во времени не опасен. А вот обратный… Ещё не известно, попаду ли я домой живым, – он криво улыбнулся, – поэтому пока предпочитаю вперёд не заглядывать.

         От этих слов Ольга вздрогнула и как-то внутренне поёжилась. До её сознания полностью ещё не дошёл смысл произнесённой фразы. Она не могла понять, смеётся Сергей или говорит серьёзно. Но, даже если он шутит, то от таких шуток становится не по себе и мороз бежит по коже.

         – Это… Вы… это правда? – только и нашлась, что спросить она. Ольга до конца ещё не верила словам Черных, однако, если он действительно пришелец из будущего и не знает, вернётся ли в своё время живым, то это страшно. Сергей внимательно и спокойно посмотрел на неё.

         – Да, я не шучу, всё так и есть на самом деле. Посудите сами: ведь в ваш мир машина перенесла не только меня. Кроме того, здесь оказались и моя одежда, и воздух, который был вокруг меня в моём мире, и пылинки, которые летали в этом воздухе и всё, всё остальное, находившееся тогда в некоем заданном объёме пространства рядом со мной. Всё это и очутилось у вас. И всё это для вашего мира инородные, чужие тела. И как только прекратится подпитка энергией, всё это хозяйство, до последнего атома, ваше пространство-время вытолкнет из себя, как вода пробку. И я вернусь домой. Понятно?

         Ольга молчала. Понятного было мало. И уж совершенно не ясно, в чём угроза жизни Черных. Она пожала плечами.

         – Ну и что?

         Собеседник грустно улыбнулся.

         – Я вернусь домой, но воздух, которым я тут, у вас, дышал, а значит, и кислород, который усвоила моя кровь, они-то останутся здесь. Ведь это ваш воздух. Тот воздух, с которым я явился сюда, остался на месте моего появления. Да его бы, конечно, и не хватило. Ведь, – он посмотрел на часы, висевшие над автобусной остановкой, – полчаса без воздуха, этого, по-моему, ещё никто не выдерживал.

         Ольга слушала молча и не перебивая, боясь пропустить хоть одно слово Сергея. Наверное, впервые за время их разговора она поняла, насколько он серьёзен. Хотя всё, что происходило с ней, и что говорил Черных, походило даже не на сказку или бред, а на что-то ещё более невообразимое, у неё оставалось всё меньше сомнений в том, что Сергей говорит правду. И вот сейчас, когда выяснилось, что гибель этого парня, о существовании которого она и понятия не имела двадцать минут назад, так близка и неизбежна, до сознания Ольги, в сущности ещё ребёнка, добралась, наконец, вся серьёзность ситуации. Она вдруг почувствовала, как дрожат колени, как хочется схватиться за что-нибудь, прислониться к стене, сесть.

         Но, переборов это, севшим голосом она спросила:

         – Так значит,.. вы умрёте?

         – Если всё, что я сказал, действительно так, то да. – совершенно спокойно отозвался Черных. Можно было подумать, что это его абсолютно не волновало. Впрочем,.. «если… это правда». Вот оно что: если правда! Значит, может что-нибудь и не так плохо, и есть надежда. Ольга сразу же почувствовала огромное облегчение, словно отменили её собственную казнь.

         Черных не заметил этого и как-то задумчиво продолжил:

         – Наверное в будущем люди научатся переносить во времени большие массы, и тогда они смогут брать с собой скафандры, запас воздуха и даже какие-нибудь сооружения типа батискафов. Кто знает, может летающие тарелки – это они и есть. А я, как дурак, скафандров не достал и рванулся в прошлое очертя голову.

         «Зачем?» – хотелось спросить ей, но она молчала. Было похоже, что он разговаривает сам с собой, не замечая собеседницы и Ольга решила робко напомнить о себе:

         – Выходит дело, что Вы можете и выжить?

         – Это почему же? – рассеяно отозвался Сергей после некоторой паузы.

         – Но ведь Вы сами сказали, что если…

         – А. – прервал её Черных. В голосе его не чувствовалось особой радости. – Конечно, такая возможность есть, но она ничем не лучше смертельного исхода. Собственно, на девяносто девять процентов так оно и будет, иначе я не стал бы рисковать.

         Ольга удивлённо посмотрела на него и остановилась. Всё-таки странный человек. Собственная смерть его не пугает, а надежда на то, чтобы остаться в живых – не радует. Без улыбки Черных заявил:

         – Просто в этом случае я никогда не смогу узнать, был ли я в прошлом. Мало того, путешествия во времени станут бессмысленными, по крайней мере для тех, кто их совершает. И самое страшное – сам факт переноса предметов в прошлое окажется недоказуем.

         Ольга не уловила ни капли смысла в этой речи. Как это он не узнает ничего, если уже знает?! Она пожала плечами и вопросительно взглянула на парня. Тот продолжал:

         – Всё элементарно. Остаться живым я могу только в одном случае. Если машина времени вернёт все атомы моего тела и вообще всё, что попало к вам, не только в то же мгновение и в тот же объём пространства, откуда она их перенесла, а и на те же места, где они были до переброски. И тут уж не может быть никаких неточностей. Все частицы займут абсолютно те же положения, какие занимали перед экспериментом. В том числе и частицы тех атомов моего мозга, где записана память, и все мыслимые и немыслимые физические характеристики их будут идентичны соответствующим характеристикам в момент старта.
         Абсолютно те же. И память моя будет такой же. В ней не появится новой информации. Я смогу вспомнить только эпизоды своей жизни, произошедшие до включения установки и понятия не буду иметь о том, что был здесь, в этом мире и разговаривал с Вами. Ясно.

         Ольга осторожно кивнула. Было видно, что Сергею неприятно говорить об этом. Она молчала.

         – И так будет с любым предметом, любым человеком и ничего уж тут не поделать. И меня лично такой расклад совсем не устраивает! – Черных почти кричал, и прохожие стали оглядываться на них. Однако она не решалась его прервать. Впрочем, он и сам вдруг смолк и как-то весь поник, ссутулился. Хотя, было от чего загрустить. Правда, Ольга не совсем поняла и то, почему он должен умереть, и то, в чём ужас второго исхода…

         Ей очень хотелось сказать парню что-нибудь ободряющее, тёплое, но она никак не могла найти нужных слов и тихо шла рядом с молчавшим Черных.

         Вскоре неширокая улица между старыми деревянными домами с одной стороны и школьным забором с другой вывела их на большой двор, окружённый серыми кирпичными пятиэтажками микрорайона. Ряды высоких елей, росших по краям асфальтового полотна, кончились и глаза снова слепили яркие солнечные лучи. Снег тут сохранился только в тени домов и редких деревьев. Двор был битком набит людьми.

         Из ларьков, почти сплошной стеной выстроившихся вдоль грязных тротуаров, старых деревянных рыночных прилавков, просто из автофургонов бойко и шумно шла торговля самыми разными товарами. Здесь можно было купить всё: от засохших вчерашних пирожков с повидлом за пять копеек, до шикарной новой норковой шубы рублей за шесть тысяч.

         Посреди двора на маленьком асфальтовом пятачке неуклюже разворачивался, окружённый разноцветной галдящей толпой, автобус. Вдали крутилась маленькая деревянная карусель. Со старой засохшей берёзы грохотал громкоговоритель, обрушивая на головы людей популярные песни всех времён и народов. Топча ногами грязные, раскисшие сугробы, у стены гаража возились мальчишки.

         Во всём чувствовалось, пусть несколько нервное, но бесшабашное веселье. Нечто вроде запоздалых проводов Русской Зимы. Без троек и катания с гор, конечно, но всё-таки, хоть какой-нибудь праздник.

         Черных тревожно вздохнул. Ольга посмотрела на попутчика. Тот вертел головой и морщился, словно искал что-то и никак не мог найти. Наконец, его взгляд остановился на входе в узкую тёмную щель между задней стенкой кирпичного гаражного кооператива и школьной мастерской. Щель эта была шириной в метр и длиной метров двадцать. С противоположного конца она упиралась в склад мусорных ящиков. На переменках мальчишки-старшеклассники бегали сюда курить. Сейчас вход в щель непритязательно темнел прямоугольником на фоне окружающего солнечного мира.

         Черных перевёл взгляд на часы, потом на Ольгу и сказал:

         – Скоро я исчезну. Нельзя,.. ну, чтобы кто-нибудь видел это. Пойдём.

         Его пальцы схватили Ольгино запястье, и он потащил её к щели. «Куда?» – как бы сквозь сон подумала она, нехотя плетясь за парнем. Смутная тревога поднималась из глубины души. «Мало ли, что он задумал… А там, и правда, никто не увидит». Но люди не обращали на них никакого внимания, а сама Ольга не решалась вырваться и нырнула вскоре в узкий проход.

         Глаза не сразу привыкли к царившему здесь полумраку, и ей почудилось, будто они вошли в тёмную комнату без окон. Солнечные лучи сюда не попадали, и кое-где под ногами скользил ещё нерастаявший лёд. Со стен пахло сыростью и гнилью.

         А Черных всё тащил её вперёд. Наконец, он остановился и прислонился к стене спиной. Ольга встала напротив. Прямоугольник входа казался отсюда далёким и нереальным. Над головой сияла ярко-синяя полоса весеннего неба.

         – Ну вот. – сказал Черных и вдруг положил руки ей на плечи. Ольга испугалась и хотела отскочить назад, но только упёрлась спиной в шершавый кирпич стены. Она в страхе прижалась к ней и закрыла глаза. Ничего не видя и боясь пошевелиться, она лишь почувствовала на лице горячее дыхание Сергея и услышала, как он зашептал:

         – Наврал я тебе, не Черных моя фамилия, а Лапин. Игорь Лапин.

         На секунду он замолчал, и от этого Ольге стало ещё страшнее.

         – Господи, хоть так-то тебя поцеловать, хоть раз в жизни. – снова зашептал он и Ольга ощутила, как губы его прикасаются к её лбу.

         И вдруг руки парня перестали быть руками. Они превратились во что-то тяжёлое и тягучее, как две капли ртути, и разом схлынули на землю. Это было уж совсем непонятно, и она, содрогнувшись, открыла глаза. Перед ней никого не было.

         Ещё с минуту, наверное, она ошалело пялилась на серые, замшелые кирпичи, на жалкие остатки штукатурки, на корявую надпись «Локомотив – чемпион». И лишь после этого в её голове возникла первая мысль. «Значит, правда» - подумала она и посмотрела налево. К тому месту, где она стояла, тянулись две цепочки свежих следов, прерывающиеся на участках нерастаявшего льда: маленькие глубокие ямки от её каблуков и рифлёные отпечатки ботинок этого парня. Обратно следы не вели.

         «Значит, правда» – снова подумала Ольга. Потом посмотрела направо. Там следов тоже не было. «Значит, правда. Значит, правда» – стучало в мозгу. Она поднялась на цыпочки и взглянула на крышу мастерской. Нет, ей было бы слышно, как трещит шифер под его ногами, если бы он сбежал этим путём. Для успокоения совести она отошла к другой стене и поглядела на крышу гаража. Хотя это и не имело смысла – вскочить на неё он бы просто не успел. Да вон, ещё и снег на ней лежит, а на нём – никаких следов. «Значит, правда».

         Ольга вздохнула, поправила сумку на плече и, опустив голову, побрела к выходу. Вскоре она уже была среди шумной толпы. По-прежнему, тепло и ярко, сияло Солнце.

         – Отстаёт в дороге детство, в этом нет его вины… – изливал душу громкоговоритель на берёзе.

1985 г.