Кибитка

Друзьям экстренно пришлось уехали в город: Олегу стало плохо, и Лиза повезла его в больницу, оставив Виталия и Аню в этом спонтанном  кемпинге. Лагерь, как гриб, сам  по себе  вырос у пещеры с родоновыми ваннами, куда съезжалась толпы людей из близлежащих краев  и из дальних подлечить больные суставы
- Может с нами в город? А потом вернемся, как с Олегом определимся, - предложила  перед отъездом Лиза.
- Да нет, мы из-за этих ванн в такую даль ехали, да и отпуск не резиновый- скоро возвращаться надо, - сказало Аня.
- Как вы тут будите- дети цивилизации?
- А что, тут нормально. Как раз есть одно свободное место для жилья. Редко кому так везет. Кто-то спит в машине или в шалаше,- завела разговор женщина сидевшая рядом под деревом и читавшая журнал. А тут целый дом на колесах,- указала она на странную крытую брезентом  повозку.
- Ну вот, видишь, останемся. Все живут и мы как-нибудь проживем. А там и вы подъедите. Поезжайте и за нас не волнуйтесь.
- Ну ладно. Ужас, как получилось. Я думаю мы одним днем обернемся. Вряд ли это что-то серьезное.
- Ждем вас. Пока.
Утром они ходили «на процедуры», днем совершали короткие прогулки  по территории.
-Как цыгане, без подушек, без белья, - сетовала Аня, укладываясь  на дно повозки, прикрытое ворохом сена. Под голову она подложила, свернутую вчетверо толстовку, повернулась на бок и прикрыла глаза.
-Ничего, это ненадолго, - произнес Виталий, располагаясь рядом с женой и укрывая ее флисовым красным пледом, который они привезли с собой.
-Кибитка, точно кибитка,-  шептала, засыпая,  Аня. Так за их жильем и закрепилось это название.
Была ранняя осень. Для самого южного края России – еще лето.  Но неожиданно похолодало, и   ночью  приходилось жечь костер их мелкого лесного шума, вроде мха, хвороста, коры и шишек, чтобы согреться.  Ливень унес  с потоком воды остатки автомобильной дороги. Все бы ничего, но теперь редкие автолавки, как пираты прорывавшие блокаду дремучести здешних мест, добираться в этот заброшенный медвежий угол уже не могли. И далеко на подступах к последнему головокружительному полуторакилометровому серпантину разворачивали оглобли и увозили с собой столь желанные хлеб, молочные продукты, овощи, выпечку.  Машины не было уже два дня, мобильный в этот краю мог ловить только стук неугомонного дятла, да оканье совы по ночам.
То немногое, что Аня  брала с собой на «перекусить» уже давно подошло к концу. У более опытных соседей по лагерю удалось разжиться бульонными кубиками, пакетом сухарей, горсткой вермишели, солью и луковицей, да еще   стрельнуть пол пачки сигарет.  Но и они быстро таяли.   От предыдущих хозяев им достался маленький котелок, две алюминиевые ложки и два граненных стакана. Могли ли они в своей московской квартире с джакузи и сплит-системой еще десять дней назад думать о том, что будут рады плащевому крову развалившейся повозки, нехитрому супу, сваренному на костре, от которого наверно отвернулась бы и кошка, коробку соли.
На третий день стало понятно, что машина опять не приедет и надо отправляться пешком в деревню в низину, что километрах в 15 от лагеря. 
-Давай я пойду один, куда тебе со мной?
-Нет-нет. Такая жуткая дорога, мало ли что , лес кругом. Я пойду с тобой ,будем чаще останавливаться и отдыхать
Дорога была очень трудной: крутой горный серпантин давал о себе.  Ныли больные Анины колени, и она молча шагала по дороге, считая количество шагов. Сама мысль о том, что предстоит обратный путь – такой же длинный, но гораздо более мучительный , учитывая накопившуюся усталость, дорогу  в гору, да еще с поклажей , вызывала  панический ужас, и ноги почти останавливались. Лес закончился, они вышли на равнину и увидели вдалеке силуэты маленьких деревянных домов
-Почти пришли,- чтобы как-то подбодрить Аню сказал Виталий, хотя до деревни было еще километра два.
-Перекур,- объявила Аня и достала фляжку с водой.
Виталий между тем затянул последний недокуренный бычок от сигареты.
Минут через десять снова двинулись в путь. Было уже около двух часов, а предстояла еще страшная обратная дорога.
 В деревне быстро нашли  сельпо. Купили хлеба, колбасы, крупы, молока и яиц, помидор, чай, сахара и соли  и бутылку водки. Тут же недалеко присели на кучу бревен, сваленных у сарая, постелили скатерть из бумаги, выпили немного и жадно набросились на еду. Увидев телегу, запряженную понурой старой клячей, которой управлял веселый не по годам старик, Виталий  сам не зная зачем окликнул его:
- Простите, как вас по имени отчеству?
-Меня? Харитоном кличут. Харитон Терентьевич по батюшке буду значит, - старик спрыгнул с телеги и подошел к молодым людям.
- Виталий,- протянул руку молодой человек .- А это -моя жена Аня.
- Откуда будите?
-Из Москвы
-Из Москвы? Далече.
-Присаживайтесь к нам, чем богаты- пригласила старика к их импровизированному столу Аня.
-Выпьете?
-Можно, немного. Ты мне не «выкай» на ты зови.  А то как-то не по-русски.
-Хорошая у вас, то есть у тебя лошадь, Харитон Терентьевич. Но в горы на такой наверно нельзя?-  робко поинтересовался Виталий
 -Почему? Могем и в горы. Да, Милка?
-Так значит в горы можно?
-Еще бы. Конечно, не смотри что она такая неказистая, довезет туда, куда никакая машина не проедет. Медленно правда, трясет сильно, останавливаться надо. Но надежно
-А что и нас сможешь доставить?- Виталий рассказал о своих мытарствах последних дней.
- Можно. Мне на бутылку дашь и лошади на овес. Считай сочтены.
-Что и сейчас можем ехать?
-А то. Только вот Милку напою и сразу поедем.
Услышав о таком неожиданно счастливом повороте Аня заплакала. Странно устроен человек:  и в лагере, и в дороге километры шагала безропотно и молчаливо, а тут когда вдруг проблема вроде решается- возьми и заплачь.
Виталий обнял ее и поцеловал в макушку:
-Все будет хорошо.  Доедем на лошади, все лучше , чем пешком идти.
С друзьями связи не было теперь уже из-за севших мобильников.  Помимо их собственных неурядиц, ребят беспокоило, что там с Олегом. Можно было бы, конечно, пойти поискать местный узел связи. Но они  слишком боялись потерять свое транспортное средство.
 Пока старик поил лошадь из колодца, они решили  купить еще продуктов- неизвестно, сколько прийдется оставаться в горах.
Дорога прошла быстро. Милка почти не строптивилась. Дед Харитон пел какие-то веселые песни. Аня  примерно после десятой перестала удивляться, как старик не устал их петь, и не заметила, как задремала. 
Виталий пересел на козлы поближе к старику.  И тот тихо  затянул уже совсем неизвестные песни – грустные, как на подбор, и вcе -на один мотив.
Глядя на дорогу, Виталий спросил:
-Странные песни у тебя, Харитон   Терентьевич.
-Ага, мне тоже нравятся.
-Грустные только.
-Грустные- значит за душу цепляют.
-По-твоему есть она- душа, Харитон Терентьевич?
-Как же нет, ее и слышишь. Не я пою, душа поет.
-А слова? Музыка?
-Эти песни еще мать моя пела с отцом. Соберутся, соседей позовут и начинают.
-Хорошо пели?
-Хорошо, особенно мать. Отец больше для весомости, для хору. Если есть баян- значит под баян, нет- так, так просто, голосом выводили. Заслушаешься.
 -Много горя, значит, видели?
-  Разное. В жизни все намешано. Бывало, что и погорюют. Горе ведь оно как пес цепной, прикусит и отпустит. Погоревать не страшно.
- Разве?
-Да, горе оно ведь как озеро наше. Вроде широкое и глубокое, а все равно тот берег видно. Значит кончится оно. Знай- плыви.
-Да, наверно. Горе -конечно.  Когда ты знаешь, что это рано или поздно закончится наступят лучшие времена. Так?
-Закурить есть?
-Найдется. – Виталий продолжил: Ну а такое горе, которое перенести нельзя? Оно безбрежно – оно как океан, который окружает тебя со всех сторон и нет надежды доплыть до одного из берегов. Когда нет надежды, тогда как?
- Это не горе.
 -Может и не горе. Может отчаяние, не знаю, как точнее назвать.
- Мудрено говоришь. Не знаю я , как океян, а только вот что думаю. Было у меня так. Это как скамью, просто взяли и шибанули со всего маху из-под ног. Сам не знаешь где ты: на том, на этом свете . Вроде человек, а вроде- трава скошенная. Падаешь на землю и засыхаешь.
Виталий не знал, как продолжить этот разговор, да и стоит ли. Но тут вновь заговорил дед Харитон:
-Месяц, больше ли- лежал на лавке, встать не мог. Не помню ел чего ли, пил. Пил, наверно
- Водку?
- Ее окаянную, когда самогонку
-Ну а как дальше?
- Время… Жену свою береги.
Старик  снова закурил. Какое-то время ехали молча. Вновь заговорил Виталий:
-А что с дорогой? Когда машины поедут?
- Да подсохнет вот малость. Грязь повыветрит, сразу и поедут. Может завтра, может послезавтра, если не будет дождя. Ну вот и ваш лагерь. Приехали.
-Уже? Спасибо тебе, Харитон Терентьевич. Если бы не ты, не знаю, что бы делали. Береги себя.
-Cпасибо, Харитон Терентьевич - благодарила сонная Аня.
-Ну бывайте. Утдыхайте. Лечитесь.
По возвращении , не смотря на позднее время, решено было позвать соседей из соседних «кибиток» и устроить пир. Съели и выпили большую часть того, что привезли. Легли за полночь.
Утром  проснулись от сигнала автомобиля у шлагбаума. Аня встала с края телеги и, не разминая ног, сделала несколько шагов без обычной утренней хромоты
- Ну вот, дождались, - тихо произнес Виталий.