Яблоки гл. 5-7

***
   К ужину девушки опоздали. Ребята всё приготовили сами и недоумевали, почему так долго нет Тоси с Катей. Соня с Людой пришли раньше, долго мыли руки и лица под холодной водой и на вопросы ребят почти не отвечали. Наконец, вернулись опоздавшие. Видя, насколько девушки не в настроении, Вадик просто и кратко предложил всем, наконец, сесть за стол. Ребята постарались, картошка и грибы были на взгляд очень вкусными, но у Тоси то и дело всплывали в памяти голодные взгляды свиней, и девушка не могла себя заставить быть приветливой.  Катя опомнилась быстрее.
- Завтра же надо проситься на другие работы,- начала она, - как можно такое выдержать!
- Не получится, - тоном старшего возразил Володя, -  вас туда записали на всю неделю. Мы тоже хотели на другие работы. Возить комбикорма – ещё нормально, но внутри – смотреть не хочется. Но так как мы все подписывались на работы «по усмотрению администрации совхоза», то ещё неделю надо вытерпеть.
- Мне непонятно, они же в этом живут жизнь, почему так относятся к животным? – с возмущением горячилась Катя, при этом с явным удовольствием успевала уплетать жареную картошку.
- А ты спроси свинарку завтра, вот и ответ узнаешь, - спокойно предложил Вадик.
- Даже пробовать не стоит, - за Катю ответила Тося, - выдержим, ладно, запах ужасный, но голодные глаза свиней ещё ужаснее.
- А ты что, теперь есть вообще не будешь? – спросила Соня.
- Буду. Я просто устала. А что у вас там с молодняком?
- У нас… скачки. Нам их надо накормить, убрать, при этом мы их ловим и загоняем обратно в станки. Они оттуда выпрыгивают, как … как антилопы …
- Свинки, как козлы? – засмеялся Женька.
- Так они ещё и друг перед  другом как будто хвалятся, показывая, кто быстрее выберется, - продолжила Люда, - не столько от уборки устаёшь, сколько от беготни за ними.
- Всё, я иду спать, - заявила Тося, - нам надо набраться сил. Спасибо за ужин, чаю только бы ещё…
- А чай готов, - быстро заговорил Володя, - мы даже пряников сегодня купили, там, в сельмаге сегодня днём и не видать больше ничего, но утром привезли пряники, и разбирали их быстро-быстро.
  За чаем девушки оттаяли и начали улыбаться. Старшие ребята старались шутить и балагурили, как могли, понимая, какое это было испытание для самых молодых в группе. Посуду вымыли дружно, и сразу разошлись по комнатам. При этом Славка придумал все сапоги выставить в коридор, чтобы мухи, которые слетелись на новый принесённый запах, никому не мешали спать на рассвете…

V.

    Тосе снилось много серьёзных незнакомых людей и все в белых больничных халатах. В них, чистых и опрятных, люди задумчиво ходили между розовыми вымытыми свиньями, гуляющими на свободе, как большие воспитанные собаки. Свиньи время от времени поднимали свои морды к людям, а те, улыбаясь им в ответ, тут же что-то записывали в блокноты. Сон был пропитан какой-то утопической благостью, но тут вдруг животные стали заваливаться на бока и отовсюду как будто из воздуха стали появляться мелкие поросята, за которыми эти самые незнакомые люди в халатах начали гоняться с громким топотом. Девушка проснулась за минуту до гудка машины, с недоумением перебирая яркие картины ещё не рассеявшегося в голове сна. Оказывается, уже все проснулись, и Тосе пришлось одеваться вдвое быстрее обычного. В столовой они были первыми:  те, кто работает на фермах, начинают раньше, а подвозить их на работу должен был теперь тот самый маленький старенький автобус, весь выпачканный в дорожной грязи и угрожающе дребезжащий из-за каждой неровности грунтовых дорог.
- Ну вот и кончились наши яблоки, - со вздохом протянула Соня.
   Тося в ответ пожала плечами. Да, конечно, жаль, но сейчас мысли все время возвращались к странному яркому сну. И она отчаянно гадала, что бы это значило. В сны она верила, даже пыталась запоминать разные расшифровки, читая старый бабушкин сонник. Но свиньи ей никогда ещё не снились. Коровы, быки, медведи – такое было, и расшифровка всегда Тосю радовала будущим прогнозом. А тут как узнать? 
   Когда всех сначала подвезли к свинофермам, то первое, чему громко вслух обрадовались девушки: две огромные горы опилок, высыпанных прямо у дверей обоих цехов.  Ребята, с недоумением глядя на такую реакцию, попрощались с ними до вечера. Им до складов надо было ехать намного дальше. Катя с Тосей, махнув подругам, поспешили через разбитую колёсами машин дорогу в «свой» цех. Там их с нетерпением  ждала  Никитична.
- Быстро, девоньки, хватайте лопаты, и - убирать станки! Ночью начался всеобщий опорос!
- Это как? – успела спросить Катя, но Тося за рукав потащила её в подсобное помещение.
   Как только они с граблями и лопатами вбежали в основное помещение, то развернувшаяся картина напомнила Тосе вторую половину сна. У ближайшего второго станка собрались три человека в белых халатах - среди них был и зоотехник. Двое стояли внутри, одна женщина за клеткой в проходе - она  что-то отмечала в большой амбарной тетради, та, что внутри, набирала в шприц лекарство, а  сам Николаич за задние ноги держал крохотного поросёнка, который отчаянно визжал и барахтался. Подняв голову, зоотехник помахал рукой, подзывая  девушек.
- Пройдитесь по рядам и там, где навоз и… - Евгений слегка замялся, - кровь и прочее, уберите почище, - он каким-то жёстким взглядом посмотрел на обеих, - а потом насыпьте опилок. Пусть одна убирает, другая сразу сыпет. Во-он там часть перевезённых опилок. Ещё не у всех свиней начались роды, но, возможно, к обеду закончится почти у всех. Работы много, мы тут с ночи… - он вздохнул. - И осторожнее с новыми «мамашами» – там поросят много.
      Девушки, как завороженные, смотрели на свинью, лежащую на боку. Из её попы медленно вылезало что-то невразумительное в слизи и оболочке, потом это все треснуло и обнажилось крохотное нежно-розовое чудо, которое осталось лежать, слабо шевеля ножками. Между тем, одна из женщин помоложе уже всадила шприц висящему в руках зоотехника обиженно повизгивающему поросёнку, который тут же тонко и оглушительно завопил из последних сил. Но укол был сделан так быстро, что спущенный на землю он успокоился и сразу вслепую полез на мать искать сосок. Женщина постарше что-то записала в тетрадь, а Евгений сердито посмотрел на застывших девушек и сурово спросил:
- Вы работать идёте, наконец? – сердито указывая, куда в первую очередь бежать.
Опомнившись, Тося с Катей поспешили  вдоль рядов в конец цеха.  Там стояла небольшая тачка, гружённая с верхом опилками.
- Кто первым убирается?- с надеждой спросила Катя.
- Давай я, - понимая причину вопроса, ответила Тося, - только ты сыпь сразу, а то нам не успеть всё до обеда.
    В самых крайних станках было уже чисто и насыпано. Девушки с умилением смотрели на смешные поросячьи попки, толпящиеся тесным рядком вдоль огромного материнского живота. Но в следующих клетках было так все намешано на полу, что Тося, зажавшись внутри, яростно начала выгребать всё наружу в сливную канаву.  И дело было даже не в запахе, а в слишком сильном  впечатлении от уже выпачканных в буром месиве на полу поросят, которые слепо и упрямо лезли друг на друга и на обессилено лежащих свиней. Иногда, когда грабли случайно касались их тел, матери слабо приподнимали головы, пытаясь высмотреть, кто им мешает отдыхать, но чаще просто пугали девушек своей неподвижностью и  крепко закрытыми глазами.
    В судорожном темпе девушки очистили  все клетки во внутреннем ряду. Дойдя до поворота, Тося, наконец, подняла голову, чтобы посмотреть, где люди в белом. Те успели добраться в противоположную сторону по внешнему ряду.
- Давай меняться, - мужественно предложила Катя, - я уже могу…
   Они поменялись ролями, и вдруг увидели идущую навстречу Никитичну, несущую в обеих руках по два поросёнка странного голубоватого оттенка. Поросята молчали и не шевелились. Впрочем, нет - один, вися вниз головой, пытался слабо возражать, перебирая в воздухе передними ножками. Свинарка дошла до огромной пустой бочки при входе (девушки вчера ещё гадали, зачем она), и трех выбросила туда, а шевелящегося со всего размаха ударила головой о стену…
Катя завизжала, Тося зажмурилась. Никитична с недоумением взглянула на девушек.
- Вы чего?
- Вы его убили?! Почему? – пытаясь перекричать поросячий визг в цехе, спросила Тося.
- Не жилец, потому что… Идите работайте, опорос ещё идёт! – и она, сердито отвернувшись, пошла по другой стороне.
   Девушки поспешили чистить пол в клетках, не  глядя  и не разговаривая. Тося чувствовала в себе растущее отчаяние. Поэтому опилки она сыпала щедро, набирая их в лопату с верхом, а когда те закончились, махнула Кате рукой и бегом повезла тачку на улицу. Но та побежала вслед.
- Я больше не могу,- выдохнула Катя у горы свежих чистых опилок.
- Я тоже, но… я не могу оставить свиней в том… в том, в чём они после родов. И, знаешь, - Тося замялась, - если мы не вычистим, то и поросята от этого всего могут помереть. Давай, я буду опять убирать, а ты сыпать, нам остался один внешний ряд.
- Спасибо, вечером я буду все делать, - Катя говорила уже спокойно и решительно, задрав голову к яркому осеннему небу, как будто сейчас же была готова улететь в  чистую светлую лазурь. Её густые черные волосы, мелкими кольцами выбившиеся из-под платка, ярко обрамляли румяные щёки, перекликаясь с чёрными гордыми бровями и яркими чёрными глазами полуиспанки, кем Катерина и была: дед, коммунист, с её тогда ещё маленькой матерью бежал из страны во время Франкисткого путча. Мать росла уже тут, и замуж вышла за русского. Тося обо всем этом знала приблизительно, но сейчас почему-то очень захотелось расспросить Катю о её жизни. И вообще, говорить о чём угодно, лишь бы не думать, что там – за дверями. Но подруга была мыслями где-то очень далеко, и Тося просто потянула её за рукав:
- Пойдём, нас ждут свиньи…
И они, толкая вдвоем тяжёлую тачку, нырнули обратно в цех…

VI.

    К ужину  Тося с Катей опять опоздали. Однако ребята, словно сговорясь, ни о чём их не спрашивали, лишь заботливо ухаживали, то подкладывая самые аппетитные куски жареной картошки, то пытаясь рассказывать самые забавные анекдоты.  Когда уже наливали чай, Славка вдруг объявил, что завтра вечером в общежитии у студентов будут танцы и их всех пригласили. Поэтому надо постараться не опаздывать к ужину. А лично он сейчас идёт спать. Володя переглянулся с Вадиком и вдруг сказал, обращаясь к Соне:
- А мы? Как договорились?
- Я не успела ещё договориться, - виноватясь слегка, Соня отставила чашку.
- Что вы там придумали? – хмуро спросила Катя, - я так устала, что больше всего хочу спать.
Тося молчала. Ей казалось, что заснуть она сейчас точно не сможет. Что бы ребята ни придумали, она была согласна на всё, лишь бы не закрывать глаза, иначе тут же всплывало всё, пережитое днём.
- А знаете, - Люда несколько замялась, но потом решительно закончила, - а я тоже хочу каких-нибудь  «придумок». Но недолго, ладно? Спать всё-таки тоже хочется.
Женя и Толя тут же закивали головами. Похоже, что и они уставали очень сильно.
- Итак, - забасил Володя, - мы идём в лес в темноте, и там разводим костёр и делаем чай.
- Так ведь тут уже напились, может просто костёр? – спросила Тося.
- Не-ет, интересно там, - он сделал паузу для значительности и подмигнул, - сделать чай.
- Да и романтично, правда?- продолжил Вадик, глядя на Соню.
- Прямо как маленькие, - она улыбнулась, - ну всё, уже стемнело, давайте собираться.
Мытьё посуды, кроме кружек решили оставить на завтра, быстро распределили, кто что берёт, при этом Славка хмуро помогал собирать всё к чаю, а Катя несколько обиженно ушла спать.
- Вот что,- вдруг заявил Славка, - я иду с вами, а то заблудитесь еще. Фонарь мой, всё равно никому не доверю.
   Через некоторое время все, кроме Кати, вышли из дома. Катю заперли на всякий случай, и Славка демонстративно положил ключи в карман с молнией на штанах. Тося, как и остальные девушки, за грибами с ребятами не ходила, поэтому тропинок не знала, но и все остальные ребята, стараясь не отстать, послушно шли за мелькающим светом фонарика, а Славка легко и уверенно двигался впереди, иногда окликая на всякий случай каждого по имени. Лес проглотил их сразу, и света от небольшого фонаря явно не хватало, чтобы идти и не спотыкаться. Но это только веселило всех. Минут через десять Славка объявил, что дошли, и осветил небольшую уютную полянку. Ребята очень быстро соорудили из пары поваленных деревьев сидения и собрали хворост.  Но, увы,… сучья были сырые, а спички слишком мелки, прогорая до обидного быстро. И бумагу или сухих щепок из дома с собой взять так никто и не догадался. Идея чая у костра растаяла очень быстро.
- Да ну вас! - Люда устало зевнула, – лучше бы я с Катей осталась.
- Да я сейчас сбегаю за бумажкой, - торопливо заговорил Славка, - вы в темноте посидеть можете?
- Давай в другой раз, - решительно продолжила Люда, - лучше проводи меня обратно.
- И мы что-то замерзли, сыро как-то и спать хочется, - чихнув, сказал Толя за себя и за Женьку, который зевал и ёжился. - Веди всех обратно.
- А мы останемся, - вдруг сказала Соня, - правда, Тося?
-Что, вдвоём? – с изумлением воскликнул Славка.
- Ну, ты как маленький, - пробасил Володя, - давай на всякий случай спички и веди всех засыпающих обратно, а мы без твоего фонаря дойдём к часу-двум ночи.
Славка неопределённо хмыкнул в темноте, махнул рукой с фонарём, и через некоторое время на полянке остались только две пары.
- Костёр делать будем? – спросил Вадик.
- А без него замёрзнем? – Сонин голос звучал вкрадчиво и ласково.
- Тось, тебе нужен огонь? – Володя, сидя рядом с девушкой, пытался заглянуть ей в глаза. Но та смотрела в темноту, и, не ответив, молча пожала плечами. При свете звезд над головами можно было лишь догадываться о настроении девушки.
- У меня бумажка есть,- пошутил Вадим, - старые билетики в кармане завалялись. Я про них забыл.
- Ага, - со смешком откликнулась Соня, - с ними костёр сразу будет большой и жаркий.
- Мне не холодно, - заговорила Тося спокойно, - сейчас около одиннадцати, за два-три часа не замерзнем. В этой телогрейке, наверное, и зимой не холодно.
- Дай-ка твои билетики, - попросил Володя, - у меня опыт какой-никакой, а есть.
   Не очень понятно было, что он сооружает в темноте, но через пару минут спички зажгли бумагу, а потом запахло дымком, и ребята на корточках, согнувшись оба до земли, стали как-то особенно осторожно дуть внутрь горки из палочек. Дым пошёл сильнее, и, наконец, внутри пирамидки что-то вроде засветилось. Тосе стало весело и спокойно. И хорошо, что остальные ушли. А когда крохотные язычки пламени охватили сложенную горку веточек, то девушка вдруг почувствовала, что ужас и напряжение от прошедшего дня совсем отпустили её. Ребята аккуратно с двух сторон подвинули веточки покрупнее, и постепенно маленький костёр стал освещать землю на полметра вокруг себя.  Осторожно и постепенно подкладывая с краю сучья, ребята разожгли хороший небольшой костёр, и теперь уже было видно и тропинку, по которой пришли, и даже угадывались очертания этой уютной  полянки.
- Ну вот, - с удовлетворением заключил Володя, садясь рядом с Тосей, - теперь можно и радоваться, - после чего он решительно обнял девушку, развернул к себе и впился поцелуем. Оторвавшись с трудом, она  зашептала:
- Ты что, мы же не одни!
- А ты посмотри на них, они времени не теряют.
Соня и Вадик, сидя на бревне сбоку со стороны Володи, крепко прижавшись друг другу, страстно целовались.
- Нет, я так не могу, - Тося попыталась сбросить руки парня с себя, - как-то стесняюсь, что ли…
- Тогда я тут присмотрел место одно, подожди, - сейчас второй костёр сделаю, - Володя, стремительно встав, быстро  отошёл чуть в сторону и тут же растворился в темноте.
   «Когда это он присмотрел?» - подумала Тося, и тут же пришла мысль, что всё уже было приготовлено специально вот для такого позднего вечера в лесу. Возможно, что и уединение парами было тоже подстроено, но девушке это даже понравилось.
   Что-то хрустело и шепталось с того края, потом сквозь кусты вспыхнул крохотный огонёк, парень вернулся с зажжённой спичкой, взял из хорошо прогоревших на конце веток одну потолще и поманил девушку на едва различимую тропинку. Пройдя шагов десять, Тося увидела, как Володя тлеющей веткой легко зажёг ещё один костёр и показал ей рядом  место: широкий пень, с одного края которого росла пара молодых деревьев. Получалось этакое лесное кресло, даже откинуться можно было. Они сели, плотно прижавшись друг к другу, и долго целовались.
- Дай, время посмотрю, - попыталась остановить поток ласк Тося, - пора обратно идти.
- Ты замёрзла?
- Нет,… но завтра ведь не проснёмся.
- А что туда идти, давай рассвет лучше встретим. Память останется. Ты встречала вот так, в лесу рассвет?
- Нет, но так, наверняка, замёрзнуть можно к утру.
- Садись на колени, вдвоём не замёрзнем. Кстати у меня тоже часы есть. И не бойся, - он ласково и заботливо погладил девушку по голове в платке. « Что ж,- подумала Тося, - идти обратно лень, вдвоём  тепло, а там …посмотрим», - и она пристроилась поудобнее на коленях парня, тот спиной прижался к стволам деревьев и продолжал время от времени целовать её. Но Тося уже засыпала, прижавшись к его плечу и не отвечая на ласку…
                ***
   Проснулась Тося резко и обнаружила себя всё так же сидящей на коленях у Владимира. То ли уже рассвет наступил, то ли странное было что-то: всё пространство вокруг было пронизано молочным светом, отчего и  растительность имела какие-то непривычные выбеленные цвета. Все детали крохотной полянки были хорошо видны, а сквозь кусты и деревья в одну из сторон чуть далее проглядывалось свободное пространство: вероятно, глубоко в лес они не ушли, и этот пень оказался ближе к шоссе, чем та полянка с первым костром. Но главное, что ощутила Тося, насколько легко и светло ей было теперь. Как будто рассвет начался сразу: и снаружи и внутри. Голубеющее небо ласкало глаза, но если их закрыть… Тося обнаружила, что там, внутри головы уже вставало яркое весёлое солнце. Она вскочила и почувствовала вдруг полную свободу от прошлого. Володя сразу встал вслед и попытался её обнять. Девушка  уклонилась, - сейчас всякая ласка была ненужной, чуждой этим удивительным внутренним переживаниям. Она так и стояла, не открывая глаз, но держа руки перед собой, чтобы не обниматься.
- Ты ангел, - пробормотал парень, - я смотрел, как ты спишь, и теперь знаю, что ты ангел.
- С добрым утром, - ответила Тося, наконец, открыв глаза, - так ты даже не спал?
- Ну, наверное, дремал всё-таки, но и на тебя смотрел… Ты знаешь, что спишь с почти открытыми глазами?
- Нет, но теперь буду знать, - улыбнулась девушка, - а ребята что, ушли?
- Да нет, тоже тут. Эй! - крикнул он в сторону поляны, хотя на поваленных деревьях никого не было видно.
Тося посмотрела на Владимира и вдруг решила для себя, что сейчас же, прямо здесь надо как-то закончить эти возникшие «шуточные» отношения. И если бы раньше она тяготилась некоторыми угрызениями совести перед хорошим парнем, то опьяняющая свобода от всего мелкого суетного и вот этот яркий тёплый свет заполняли теперь всё больше места внутри неё. То прошлое, что мучило её около года, растаяло совсем, и уж тем более ей было абсолютно всё равно, что подумает Володя, когда она откажется целоваться.  Эта «шутка» тоже закончилась: она купалась в волнах новых ощущений, и никаких новых чувств ни к кому испытывать ей в ближайшее время  категорически не хотелось. Но всё-таки такой «подарок» - рассвет в лесу был именно от Володи, и долгов оставлять не хотелось.
- Спасибо тебе, - Тося посмотрела ему близко в глаза, - я даже представить не могла…
- А! Вот вы где! – Соня откуда-то выскочила к большому пню и весело рассмеялась. - Это же надо, какое у вас тут отличное место! Надо будет сюда ещё раз придти, - и она с вопросом в глазах обернулась на Вадика, который успел встать  за её спиной, почти прижавшись к ней.
- Придём! Только сейчас уже шесть утра, бежим к дому, - и Вадик, приобняв девушку, увлек её в сторону шоссе. Тося поспешила вслед, даже не оглядываясь на Володю. Тот шёл сзади и молчал.
                ****
В комнате Соня, глядя на ещё спящих подруг, зашептала:
- Нам надо поговорить, ладно?
- Когда? Здесь?
- Нет, но до танцев сегодня вечером давай найдём время.
- Ой, я и забыла, что сегодня танцы…
- Ещё бы… - Соня быстро расчёсывала волосы и опять необычно повязывала платок.
-  Да я спала, заснула, как ребёнок, - начала оправдываться Тося.
- Тссс! Пошли на улицу, всё равно, ни то - ни сё по времени.
Девушки выскочили на крыльцо, но там уже умывались ребята, поэтому они поспешили к рукомойникам во дворе. Но продолжать разговор не стали.

VII.

   Примчавшись на всё том же маленьком автобусе к свиноферме, они обнаружили у дверей какого-то невысокого мужика неопределённого возраста, явно местного, который нетерпеливо топтался, явно ожидая кого-то и помахивая авоськой с чем-то в белой рыхлой бумаге, в которую обычно заворачивали продукты в сельмаге. Автобус даже не уехал, как обычно, сразу и стоял, тарахтя стареньким мотором и  чего-то выжидая. Как только Катя с Тосей приблизились, мужик как-то сумрачно спросил:
- Здрасьте, девчонки! Кто из вас Антонина?
- Я, - несколько растерянно ответила Тося.
- Это тебе вот…от Степки, - и он, вынув из авоськи большой бумажный кулёк, сунул его прямо в руки девушки.
- Яблоки? – догадалась та.
- Сама разбирайся, - и мужик быстро побежал к открытой двери автобуса. Через минуту около свинофермы уже никого не было.
- Вот это да! – воскликнула Катя, - он тебя не забыл. Ну, хоть вкусно пообедаем.
- Слушай, надо куда-то пристроить кулёк,…где почище и потом не забыть его взять. В карманы яблоки не положить – они опять огромные.
- Давай, туда, где корм, положим и прикроем чем-нибудь.
  Девушки быстро побежали внутрь, уже в сенях слыша лай и визг «своих» животных. В цехе опять было двое  в белых халатах и Никитична. Она махнула им в сторону склада и потом, указав на часы, показала кулак.  Тося, одной рукой придерживая кулёк с яблоками, помотала головой, что, мол, нет – не опоздали, после чего обе девушки отправились в соседнее помещение за фартуками и рукавицами, а потом рядом на склад кормов. Яблоки Тося аккуратно пристроила под пустыми мешками за дверью.  А Катя для конспирации выкатила в цех тачку для комбикорма, но оставила её сразу у входа. После чего девушки побежали  за указаниями к Никитичне.
- Для вас работа, как обычно, - мягко сказал Евгений, не оборачиваясь, когда девушки в фартуках и с граблями подскочили к ним. – Но начинайте вон оттуда, пока мы тут с поросятами …
Поросёнок в его руках  тихо повизгивал до тех пор, пока та же женщина, что и вчера, не открыла ему насильно рот и огромными щипцами умела «отстригла» справа и слева крохотные клыки. Он  даже раскричаться не успел, как его уже опустили вниз. Катя от увиденного тихо охнула.
- Вот так, хорошо, - обращаясь к Никитичне, сказала ветеринар, - главное быстро.
- А зачем их так? – не выдержала Тося.
- У них очень острые молочные зубы, и они ранят соски. Там уже двух животных лечить надо, мы даже поросят отняли, - ответил ей Евгений, -  и начинайте уже, мы сами тоже должны за пару часов успеть всех обработать.
   Тося с Катей кивнули и побежали убираться в противоположный конец цеха. Похоже, что опорос закончился совсем. В каждой клетке-станке мелькали малыши, радующие глаз. Некоторые матери спали, и девушки не решались их толкать, чтобы выгрести из-под них, а пытались чистить вокруг. Некоторые свиньи активно ели засыпанный корм, а розовые крохи нетерпеливо бегали у них под ногами, ожидая молока. Вчерашний ужас и отчаяние уже не захлёстывали с головой девушек, напротив, однообразная и нелёгкая работа приобрела смысл и значение: малышам нужна чистота.
   Оглянувшись на начавшийся долгий отчаянный визг, Тося увидела, что ветеринар уже ушла, а зубы «отстригает» щипцами Никитична, при этом  Евгений что-то ей постоянно говорит.  Свинарка мрачно и решительно орудует инструментом, иногда согласно кивая головой.
   Через пару часов, пройдя почти всех с другой стороны, девушки приблизились к ним, и тут зрелище напугало обеих так, что Катя, бросив грабли, убежала в другой конец цеха. А Тося застыла в ужасе: Никитична «отстригала»  зубки поросятам, грубо травмируя дёсна и губы. Евгений морщился и пытался удобнее держать очередного малыша, но кровь уже лилась на нежно-розовую шкурку, поросёнок отчаянно визжал, а мать, не вставая и не открывая глаз, грозно и утробно ворчала.
- Так же нельзя! – наконец, сумела выкрикнуть Тося.
- Вот ещё! Меня всякие городские дуры учить будут! – Никитична с раздражением опустила огромные щипцы.
- Вот что, Никитична, иди отдохни, - миролюбиво, но решительно сказал Евгений, - мы тут с девушками управимся с двумя оставшимися станками, - а ты зелёнку давай принеси, смажем пару поросят и всё нормально будет. Девчонки же  не знают, где аптечка.
Глухо ворча что-то под нос, Никитична,  всучила  щипцы оторопевшей Тосе, и пошла вообще вон из цеха.
- Я…я не могу, я боюсь… этих щипцов, - пробормотала девушка.  Она оглянулась, ища глазами Катю, но та стояла, как вкопанная, в самом конце цеха и смотрела в сторону.
- Да ты держи поросёнка, я сам, - откликнулся Евгений.
   Тося несмело, но потом крепко взяла малыша, зоотехник ловко открыл ему рот и умело отстриг крохотные и острые, как бритва, клыки. Не пролилось ни капли крови. Поросёнок был отпущен, и девушка ловко схватила поперёк туловища второго.
- Понимаешь, со зрением у неё проблемы, а очки всё время теряет, - не глядя на Тосю, Евгений быстро и легко «обработал» следующего поросёнка. Девушка приноровилась держать, как надо, и тот лишь слегка повизгивал. Так они вдвоём очень быстро «обкусали» зубки всем малышам и перешли к последнему станку.
- А у тебя получается, - чуть улыбаясь, одобрительно заговорил зоотехник. – Ты не боишься ничего, это «по-нашему»! А то вон твоя подруга... рыдает, наверное.
- Я тоже...рыдаю, где-то внутри, - серьёзно ответила Тося, - но мне малышей жалко.
- То-то и оно, - со вздохом закончил он, - вот и мне тоже. Всё, закончили. Вон и Никитична с зелёнкой, давай помажем тех, кого... неудачно. Или сама помажешь?
- Не знаю…, я пойду Катю спрошу, как она. Потом подойду.
- Иди, ладно уж, а потом обедать идите, время ваше. И приходите во вторую смену, не опаздывайте, хорошо?
  Тося кивнула и побежала к подруге. Катя так и стояла, не двигаясь, и даже не взглянула на неё. Та схватила её за плечи и потрясла. И тут Катя разревелась. Слёзы вытирать было нечем, но девушка и не стеснялась. Обняв её рукой за плечи, будучи ростом на полголовы ниже, Тося без слов решительно повлекла её в начало цеха, но с противоположной от остальных присутствующих стороны, там, уже в подсобном помещении Катя успокоилась. Девушки сняли фартуки,  и побежали к кранам с водой. Отмывшись и с мокрыми руками и лицами, они поспешили на выход, и в последний момент Тося, вспомнив про кулёк с яблоками,вернулась за ним. По дороге обе так и молчали, но при быстром шаге под чистым небом Катя, похоже, успокоилась. Тося готова была утешать её, а у самой в руках ещё, казалось, вертелись упругие тела повизгивающих малышей, которых приходилось очень крепко держать, чтобы случайно не поранить им челюсти...
«Яблоки, - вдруг вспомнила Тося вкус и запах того, что реально сейчас держала в руках, - яблоки, яблоки… – повторила она про себя несколько раз, - мы их съедим и забудем этот ужас! Надо бы как-то Степана поблагодарить…» Но как, Тося представить так и не смогла, поэтому просто шагала рядом с Катей и теперь старалась больше ни о чём не думать.