1 круг

Всю жизнь, сколько я себя помню, на моей шее никогда не было крестика. Я не верил в Бога, отфыркивался и махал рукой на усмешки своих друзей по университету о высшем правосудии.
Я умер очень просто и скучно. Был ноябрь, холодный и сырой ноябрь. Когда запорошило свежим, безобразным снегом, когда улицы покрылись белым порошком, я, укутавшись в зимнюю дубленку, возвращался поздно домой. Машины безразлично проезжали мимо одна за другой и не обращали на меня внимания, к счастью. А может, к черту. Да, скорее всего, к черту!
Я шел против ветра, и это, если не сказать мешало, то очень сильно бесило. Снег сыпал отовсюду, ветер гнал его вокруг меня, словно маленькое веретено торнадо. Я слышал, как со смачным чавкающим звуком шлепали мои пятки в заклеенных трижды ботинках. Я думал, что успею проскользнуть на другую сторону. Но получилось так, что сразу несколько машин не заметили меня, и к снежной каше прыснула красная краска. Кроме визга тормозов и глухого, тупого стука я больше ничего не слышал. Это прокручивалось в моей памяти до тех пор, пока я не умер. То есть около 9 секунд. Я умирал вечно, мои ребра сильно сдавило, ноги висели на одной тоненькой коже, правая рука была полностью раздроблена, а мой печальный и спокойный мозг сотрясал мое тело в болевых судорогах. Зрачки рвали зрительные нервы, закатываясь к мозгу. Глотку сдавило, что-то теплое вытекало из уголка моего рта.
И каждую секунду, каждую секунду визг тормозов, глухой стук, треск ломающихся костей и боль.
Я попал на темный альбион. Вокруг него не было ничего, кроме воды и тумана над самой ее поверхностью, а со дна тянули костлявые руки скелеты. Что-то вроде тех ученических, которые висят в кабинетах анатомии или биологии, но вряд ли эти были сделаны из пластмассы. Их обглоданные черепа слегка рябило, вода прибывала к камням, и вскоре я увидел лодку. Скрипя каждой дощечкой, она медленно и важно ткнулась в каменный берег замшелым тупым носом, а сидевший в ней лодочник зашелся сильным кашлем. Я не видел его лица, но мне померещилось, что это очень худой и болезненный старик. Его воспаленные глазные яблоки едва ли не вытекали из глазниц, впалые щеки имели цвет серых оливок, а костлявые стертые в кровь пальцы с набухшими и наспех перевязанными желтыми бинтами фалангами обхватывали что-то наподобие весла.
- Садись, я тебя подвезу. – Произнес тот в перерыве между своим страшным кашлем. Туберкулез, однозначно туберкулез, решил я.
- Куда мы поплывем? – Я не спешил садиться в лодку. Да и вся эта нагнетающая обстановка мало помалу вызывали во мне приступ паники.
- На другой берег. – Сухо ответил дед, почти не шелохнувшись. Да и если бы он просто моргнул, то я был бы свидетелем того, как человек рассыпается в прах, как в мультиках.
- Зачем? – Последовал следующий вопрос.
- Откуда мне знать? – Раздраженно ответил дед, его бровные дуги с редкими седыми волосками свелись к переносице. В одну секунду мне показалось, что этот человек – кукла, и собрана из разных деталей, которые вот-вот распадутся.
Выхода не было. Меня ждала унылая дорога по странному водоему. Отдающее веслом эхо подсказало мне, что мы находились в пещере. Но потолка также не было видно из-за тумана, который окутывал все своими скользкими и душными объятиями. Вскоре лодка снова резко подошла вплотную к берегу.