Зефирное одиночество

Жизнь оказалась длинной.
Я стоял посередине клуба и не чувствовал своего тела. Вокруг меня дико куражились люди. Девочки трясли задницами, а парни прижимались к девочкам плотнее. Они пытались их затащить в кабинку туалета, на заднее сидение машины, в свою квартиру, чтобы трахнуть, а потом рассказать коллегам в офисе о ****атом кутеже. Девочки с бессознательными взглядами колыхали задницами, изгибались, и выказывали свою сексуальность как могли. Парни их угощали в баре водой с соком, пивом или виски с рэдбулом. В основной своей массе, этим девчонкам не было даже восемнадцати. Они танцевали, а мужики их тискали за их несовершеннолетние части тела. И вот он я, стою пьяный в дрова и пытаюсь не упасть или не блевануть на этом самом месте. Я ищу в толпе своего друга, который меня привел на эту тусовку. Пока мы стояли на входе, я пытался уговорить его уйти. Не уговорил и  вот, я тут. Я вспомнил, что оставил на улице полтораху пива. Я ведь к ней почти не притронулся, а сейчас у меня такой сушняк во рту, что мне необходимо пиво. Я идиот, - подумал я, и пошел в гущу толпы. Ноги меня не слушались, меня тошнило, девочки улыбались мне и пытались затащить в их подростковые угары. Сопротивляйся, будь стойким, - говорил я себе. Я шел дальше, в меня врезались люди, становилась все теснее и громче. Меня схватила за пах, какая-то дама и пыталась погладить мой член через джинсы.
- Съеби, - сказал я ей громко и на ухо, и пошел дальше.
Я увидел кресло и сел в него. Столько красивых девушек в зале, все готовые на все, а если посмотреть глубже, то там танцуют куски мяса. Звери, которые перегрызут глотки за любую мелочь. А сейчас им весело. Сейчас у них время танцев и ебли. Ко мне подходит мой друг и говорит:
- Там жарко, как в еврейской печке. Туса вообще жесткая.
Я киваю башкой и пытаюсь удержать содержимое желудка внутри.
- Ты пьяный уже что ли?
Я снова киваю башкой и добавляю:
- В говно.
 Он встает и уходит снова танцевать, а я закуриваю и откидываюсь в кресле. Алкоголь прошел через кровь и превратился в ссанину.  Я направился в туалет. Вижу две двери, одна с буквой «М», а другая с «Ж». Прикинул, что женские туалеты всегда поухоженнее, чем мужские. В женских туалетах вкусно пахнет, и даже уютно. Я толкнул дверь в женский туалет и зашел в него. Девочки даже не заметили меня. Одна держала голову под струей холодной воды в раковине, а другие сидели на диванчике.
- Не подскажите, где здесь писсуары? – спросил я.
Они посмотрели на меня и начали смеяться. Я послал их в жопу, зашел в кабинку, обоссал пол, туалетное сиденье, немного попал на крышку туалета и в его центр. Вышел, вымыл руки, умылся, посмотрел в зеркало, и вышел прочь из дамской уборной. Музыка очень била мне по ушам, мне хотелось упасть на пол и уснуть. Впервые появилось желание уснуть. Не люблю спать. Я боюсь сна, и терпеть не могу утро. Когда я просыпаюсь, то пытаюсь как можно скорее приблизить вечер. Когда засыпаю, то включаю плеер. В тишине у меня начинается дикая паника. Вообще, мне семнадцать, у меня уже есть толстая полоска седины на голове, трясутся руки, частая бессонница, параноидальные страхи и боли в сердце. Я почти два метра ростом и шире в плечах, чем мои сверстники.
Я шел по коридору, который ведет от туалета в зал клуба. Ко мне подошла девушка. На вид она была слегка обдолбаной, но у нее доброе лицо. Я с ней заговорил. Мы сидели на лестнице, окало запасного выхода, пили пиво и иногда что-то говорили друг другу. Вдруг она мне протягивает таблетку, на которой нарисована улыбочка. Такая маленькая и милая.
- Бери, - говорит она мне.
- Я так-то по этой теме не очень.
- Бери, или так затолкаю.
- Зачем? Мне и так плохо.
- Не хочу одна.
Я взял таблетку, закинул ее себе в пасть, как это делали не меньше тысячи человек в этом клубе, и запил пивом.
- Почему тебе плохо? – спросила она меня.
- На таких тусовках мне всегда плохо. Это нома.
- Так не должно быть.
- Они меня вгоняют в депрессию. Посмотри, как они несчастны. Вроде куражатся, а все ровно несчастны. Когда я смотрю на них, то мне хочется вырезать себе глаза. Кстати, как эта штука работает?
- Через секунду увидишь.
- Мне кажется, меня не вставило.
И тут я ошибся. Я чувствовал, как басы проходят по полу и стучат в моей груди, в моих легких.  Мне не хотелось больше спать, я чувствовал себя частью этой колыхающейся массы. Эта девушка, танцевала рядом со мной. Все, то ускорялось, то замедлялось. Я видел каждого человека в этом клубе. Лазерные линии светили мне в лицо и расходились кругами в пространстве. Мое сердце колотилось с бешеной силой, та девушка залезла на стойку бара и прыгнула с нее в толпу. Они ее подняли на руки, и как на волнах, жестких и непокорных, ее вынесло на сцену. Мое тело уже не слушалось меня, я рубился вместе со всеми, передо мной мелькали лица, руки, ноги, волосы, одежда, охрана. Я чувствовал себя частью одной большой биомассы, которая функционировала вместе со мной. Они – это я, а я – это они. Все просто, но в туже секунду меня пробило как током. Я ощутил всепожирающий  холод, тоску и одиночество. Не было никого, только я и страх. Не стало музыки, тех людей, той девушки, моего друга, а только огромный черный ящик, в котором я и мой страх. Меня пронизал насквозь стыд и паника. Мое тело корежило на полу, глаза закатывались и я захлебывался своей рвотой. Некоторые продолжали тусить, но некоторым уже было не до веселья. Жмурики в клубах не бывают веселыми. А мне было уже все ровно, как там весело, мне было плевать, что завтра на работу, что надо подавать документы в университет и, что мне осталось жить минут пятнадцать. Я лежал в этом черном ящике, в тишине. Только страх и стыд вечно сопровождали меня в этой жизни. Наверное, в жизни человека только и есть, что страх и стыд. Два самых искренних и основных чувства. Страх за свою жизнь, а стыд за свои поступки, которые не исправить. Больше никого и ничего нет.  Я лежал на дне этой коробки и засыпал. Я боюсь сна. Сон- это маленькая смерть и нет гарантий, что завтра ты проснешься. Каждый день ты отдаешь себя в руки случая. Заснуть, значит смериться, что ты сегодня можешь умереть. Я боюсь сна. Каждый вечер я прощаюсь с этим миром, и понимаю, что ничего не теряю. У меня нет ничего. Кто-то может поместить свое добро в рюкзак, а мне и кармана в куртке будет много. Тот, кто многое имеет, тому сложнее уходить. В таком случае, я счастливчик. В таком случае, ты несчастен. Или решай сам. Я вообще на дне ящика сижу, тебя до меня дела не должно быть. Здесь холодно, тоскливо, страшно, и одиноко. Каждая секунда – вечность, а воздух остается стеклом на легких. Тебе повезло, что ты не здесь. Я очень долго лежал там и пытался не плакать. Вокруг не было никого, только колющий ветер, темнота, что я не видел своих рук, и тишина. Я слышал свой стук сердца, свое дыхание. Я слышал только себя. Я слышал, как ужас щемится внутри. Тебе повезло, что ты не я. Ты счастливчик, что читаешь это, а не сам присутствуешь в этой мясорубке души. Хотя, оглянись по сторонам. Проверь еще раз, что не попал сюда. Проверь, сделай себе одолжение.

Я разлепил свои глаза. Передо мной был мой друг и та девушка. Я спросил:
- Я умер?
- Нет, - ответили они почти хором.
- Жаль, - сказал я.

          Лето доживало свои последние дни и в воздухе уже не воняло весельем.