Последний прыжок

      Прошло достаточно много времени после того, как меня в последний раз опубликовали. Теперь я по ночам пишу стихи, иногда рассказы карябаю, играю в шутеры и пью.  Днем я редко выхожу на улицу.  Но иногда приходится, чтобы купить себе бухла. Если я иду за выпивкой, то я покупаю бутылку красного полусухого вина, если нет денег, то просто краду бутылку красного полусухого вина. Еще я покупаю пару бутылок пива, и если повезет, то отовариваюсь вискарем. Но в последнее время мне не очень везет и приходится давиться пивом и вином. Иногда водкой или вермутом.  По ночам я слушаю музыку. В основном это блюз и рок.  Когда я пишу стихи, то я наливаю в большой стакан сивуху, но мне больше нравиться пить из горла. Так я чувствую себя более брутальным что ли. Я слоняюсь по темной квартире в трусах или без трусов с бутылкой вина в руке, бормочу стихи под нос и натыкаюсь на стены.  Каждую ночь я выхожу на улицу и гуляю. Я смотрю на звезды и иду вперед. Прошлой ночью я также шел, пялился на звезды, споткнулся и упал лицом в асфальт. Я лежал на земле с окровавленным лицом около пятнадцати минут и думал о том, что человек очень хрупкое создание.  Его легко можно уронить и он уже не поднимется. Как-то раз, один мой знакомый шел по темной улице весь такой счастливый и тут его встретили пару мальчишек и попытались отнять лопатник. Он, конечно же начал сопротивляться, но они тоже не оплошали  и воткнули увесистый нож ему прямо в живот. Этот мой знакомый, конечно же, умер. Он был достаточно состоятелен, всегда меня угощал выпивкой, когда мы сидели в баре. У него была дочь и жена достаточно горячая. Я к тому,  что каждый получает то, что получает, и не знаешь, когда настигнет тебя твоя смерть.
 
    
    Деньги с моих рассказов и книг стремительно кончались  и я начал искать в интернете работу. Я работал грузчиком, курьером, мойщиком окон, таксистом. Отовсюду меня увольняли, а если не увольняли, то я сам увольнялся. В промежутках между работами я бухал. Долгие запои превращали меня в растение. Я пил, блевал, писал пару строк в день, а потом и в неделю и снова пил. Я выходил иногда на улицу и видел, как люди обретают смысл своей жизни, делая совершенно глупые вещи. Краем уха услышал разговор двух парней о какой-то предстоящей тусовке. Их глаза горели. Я спросил себя: неужели им достаточно маленькой пьянки для того, чтобы стать счастливыми? Видимо, да. Я пошел домой и снова начал пить. Попытался написать что-нибудь, но не вышло. Я шатался по квартире в трусах, листал книжки, разговаривал сам с собой. Я ощущал себя пустым кувшином из-под вина. Я истощен и потерн для этого мира. Так что мне лучше остаться на этом полу в ванной и на нем же подохнуть. Пусть меня обнаружит соседка через недели две, когда я буду вкусно пахнущим, разлагающимся трупом. Я так и видел, как она визжит и ссыться в трусы при виде меня такого. Я так и видел заголовки газет:  ЯРОСЛАВ ВЛАСОВ, ОДИН ИЗ ЛУЧШИХ ПИСАТЕЛЕЙ НАШЕГО ВРЕМЕНИ, СКОНЧАЛСЯ НА ПОЛУ В СВОЕЙ ВАННОЙ.
          Однажды, ко мне заглянул мой единственный друг Алексей. Он по профессии психолог. Психолог из него, честно говоря, дерьмовый, но смешить он умеет. Я сидел в кресле и ел пельмени с майонезом, он сидел на моем письменном столе и действовал мне на нервы.
- Когда ты уже возьмешь себя в руки?
Говорит он мне.
- Знаешь, почему тебя больше не печатают?
- Нахуй иди, вот почему.
Отвечаю ему, а сам думаю, что я ублюдок. Нельзя так отвечать другу, а тем более, который денег в долг дает. А тем более, которому возвращать не надо.
- Потому что, ты закрыт для мира. Ты пишешь про одно и то же. Ты пишешь про грусть, печаль, тоску и расставания. Это уже превращается в нытье.
- Ага.
И продолжил, есть пельмени.
- Что ты агакаешь? Серьезно, в мире столько прекрасного, а ты дома сидишь.
- Есть только боль, а все остальное лишь и ловкость рук.
Леша достал из своего портфеля маленький черный мешочек.
- Смотри.
Говорит он мне и теребит мешок.
- Если там нет наркоты, севухи или шлюх, то положи где взял.
Говорю я ему.
- Идиот ты, Ярик. В этом мешке счастье твое, бля!
- Неужели.
Говорю я ему и вытираю руки об трусы.
- Да.
- В этом мешке маленькие листочки, на  которых написаны указания, которые ты должен выполнять.
- Отстань от меня, окаянный.
Говорю я ему.
Он достал листочек из мешка.
-Вот! Тут говорится, что нужно угостить своего друга пивом.
- Ну, угощай.
Мы сидели в баре, и пили пиво. Все-таки он меня уговорил на эту игру. Цель этого всего, как он выразился, помочь мне обрести счастье. Я в это верил с трудом.
      
  Я три недели выполнял указания из мешка. Я жрал голубиное говно, я снял проститутку из средней Азии, я не пил два дня. То есть вообще не пил. Вообще. Ни воду, ни сок, ни алкоголь, ничего. Я украл из магазина арбуз, я катался на пони, брал уроки игры на кларнете, учился танцевать танго, приседал семьсот раз, провел ночь в лесу и все в этом духе. Скажу одно: к счастью я и на сантиметр не приблизился. Наоборот, я подцепил клеща, возненавидел лошадей, как маленьких, так и больших. Я проклял все духовые инструменты придуманные человечеством, я перестал понимать, что со мной вообще происходит. И вот, еще одно задание, которое я выполняю. Я должен доехать автостопом до Дзержинска. Пока я даже еще не выехал из города. Ни один не хочет сажать сорока пяти летнего мужика с большим пузом в машину. Им только кралей подтаскивай. Схема проста: они тебе минет, а ты их везешь куда надо. А если ты еще и лицо вышел, может она тебе еще и даст.
Я прошел пешком до моста и начал там ловить машину. Вдруг, как стрелой пронеслась мысль: какого черта ты творишь, Ярик? Эта игра явно тебе не поможет, и твоя карточка выпадет тебе лет через тысячу. Иди домой. Я постоял на мосту, покурил и позвонил Леше.
- Привет, Леш.
- Здравствуй, друг мой милый. Какое задание выполняешь?
- Сейчас должен добраться автостопом до Дзержинска.
Он рассмеялся.
- Смешно тебе, Алексей Иванович?
- Извини, извини.
Он все ржет. Как конь ржет. Будь они не ладны, кони эти.
- Просто ты, правда, молодец. Ты замечаешь улучшения в своем состоянии?
- Нет.  Но знаешь что?
-Что?
- Я добавил одну карточку. Так сказать, внес бонус в игру.
- Что за бонус такой?
- Освобождение, друг мой.
- Я не понимаю тебя.
Голос его стал серьезнее.
- Жди.
Сказал я ему и сунул руку в мешок.
Я водил рукой по листам с заданиями, и вдруг выдернул один. От сердца отлегло. Я расслабился, но на сердце оставался легкий трепет.
-  Вот и оно.
Продолжил я.
- Что, блять, оно?
Я достал свой револьвер, который у меня еще с юношеских лет, сел на поручень моста.
- Освобождение.
Ответил я ему.
Я знал, что он понял, о чем я. Я знал, что он знает, что я сейчас сделаю.
Я сказал Леше.
- Чудная игра, Алексей Иванович. Пожалуй, это лучшее, что ты мог сделать для меня. Ты мой настоящий друг.
Я убрал телефон от уха, вставил в рот дуло револьвера и соскользнул с поручня. Я летел вниз с моста, но на курок так и не нажал.